Асламбек Аслаханов
О российской мафии без сенсаций

Полная версия

Глава 2. Особенности национальной мафии

Современное законодательство России никак не определяет понятие «мафия»; зато содержит дефиниции «организованная группа», «преступное сообщество», «банда», «террористическая организация», «экстремистская организация». Вместе с тем для российской мафии характерны как черты, наиболее опасных форм организованной преступности других стран мира, так и особенности, обусловленные современным состоянием российской государственности, экономики, общества в целом.

Мафия контролирует незаконную («теневую») экономическую деятельность, которая распространяется на все новые сферы легальной экономики. Она по существу паразитирует на деятельности новых экономических структур. Сформировалась и практически открыто функционирует сеть предприятий, ориентированных на незаконное обогащение. Более глубокое проникновение мафии в экономику сопровождается волной крупных должностных и собственно экономических преступлений, многие из которых носят латентный характер. Одним из наиболее опасных для России видов деятельности мафии стали контрабанда, незаконные экспортные операции. Из страны по легальным и нелегальным каналам вывозится все, что может принести валютную прибыль: сырье, материалы, продукция, технологии (в том числе так называемого двойного назначения, которые могут быть использованы при создании вооружения и военной техники, оружия массового уничтожения), валютные и культурные ценности. Незаконный бизнес и связанная с ним коррупция получили распространение в органах власти, в том числе в Вооруженных силах, на предприятиях и в организациях. На незаконных сделках по переводу денежных средств, передаче сырья и материалов из государственных предприятий в частные руки, на крупномасштабных банковских аферах, незаконных валютных операциях, уклонении от уплаты налогов были сделаны огромные состояния. На руках у населения, по оценкам министра финансов РФ М. Задорнова к началу 1999 г. находилось еще 20–30 млрд. долл.^[6] Если сюда приплюсовать суммы «утечки» капитала за рубеж, размер выведенного из активного оборота капитала увеличится до 400–470 млрд. долл.

Многие проявления организованной преступности в России приобрели черты «классических» западных аналогов. Получают распространение незаконные операции, связанные с «отмыванием» преступно нажитых средств, лжепредпринимательством, лжебанкротством; активно развиваются такие опасные виды организованной преступной деятельности, как наркобизнес, незаконная торговля оружием, связанный с ней терроризм^[7].

Мафия «районного масштаба» как статистическая иллюзия

По данным ГУБОП МВД России, на 2000 г. в России действовало 11 крупных преступных сообществ, в которые входили 243 организованные группы (организации)^[8]. Однако оперативные сведения о количестве организованных преступных формирований в Российской Федерации^[9] не дают достаточно правильной картины организованной преступности, поскольку при этом не учитываются различия между преступными сообществами численностью в несколько сотен человек и организованными группами, имеющими в своем составе 2–3 человека. По данным официальной уголовной статистики, средняя численность организованной преступной группы в России 90-х гг. ХХ в. составляла 3–4 человека. Несмотря на статистически фиксируемый рост общественной опасности организованной преступности, более половины ее объема составляли локальные организованные группы, т. е. «мафия районного масштаба».

По оценке заместителя председателя Комитета Государственной Думы по безопасности А. Д. Куликова, за последние пять лет число организованных преступных групп в России увеличилось в 17 раз, а число групп «с коррумпированными связями» – в 170 раз^[10].

Наиболее мощные и влиятельные преступные организации действуют в крупных административно-промышленных центрах, портовых и курортных городах, приграничных и других регионах с развитой промышленной и транспортной инфраструктурой.

Это и понятно: ведь там особенно велики возможности для ведения незаконного бизнеса, предоставления нелегальных услуг, сбыта нелегальной продукции, проведения операций с незаконно нажитыми средствами, связанные с использованием различных элементов рыночной экономики, приватизации, льготного налогообложения и т. п. Особо развитыми и многообразными формами отличается организованная преступность в Москве, Санкт-Петербурге, на Северном Кавказе, в крупных городах Поволжья, Урала и Дальневосточного региона.

Для административных центров, индустриальных регионов России наиболее характерно наличие многочисленных крупных формирований, организованных по территориальному признаку: «солнцевская», «подольская», «таганская», «люберецкая», «балашихинская» группировки (Московский регион), «центральная» (Свердловская область), «казанская», «дальневосточники» и другие. От обычных бандгрупп они отличаются не только большим числом участников, но и характером преступной деятельности. Наряду с вымогательством, исполнением заказных преступлений они контролируют торговлю оружием, наркотиками, игорный и шоу-бизнес, профессиональный спорт, многие виды коммерческой деятельности.

Выделяется группа действующих в большинстве регионов страны преступных организаций с выраженными этническими признаками: так называемые «грузинские», «азербайджанские», «армянские», «дагестанские», «чеченские», «осетинские» и другие группировки. Совершаемые ими преступления носят, как правило, насильственный характер, связаны с применением оружия. Этническая общность участников расширяет возможности защиты этих организаций от действий правоохранительных органов, в частности, связанных с агентурным проникновением в такие группировки. Их членам чаще удается избежать уголовного преследования, в том числе – благодаря возможности скрыться на территории национально-государственных образований, выходцами из которых они являются. Общеродовые и религиозные связи, национально-психологические факторы способствуют консолидации внутри отдельных группировок, образованию на этнической основе крупных межрегиональных, международных сообществ, которые используются в интересах клановой политики.

После начала боевой операции по вытеснению международных банд, осуществивших в 1999 г. вторжение с территории Чеченской Республики на территорию Дагестана с последующим захватом нескольких населенных пунктов, вновь обострилась конкурентная борьба между крупными этническими мафиозными организациями за территории и сферы влияния. Конфликтующие стороны активно вооружаются. В Ставропольском и Краснодарском краях их противоборство перешло в открытые вооруженные столкновения, что стало ощутимо сказываться не только на криминогенной, но и в целом на социально-политической обстановке. При этом действия отдельных группировок приобрели характер «патриотической войны с Кавказом». История повторяется, вторая Чеченская война используется как хороший предлог для передела карты влияния преступных сообществ. «Патриоты» (иногда не без оснований) рассчитывают на активную поддержку правоохранительных органов при вытеснении кавказских этнических преступных сообществ из их традиционных сфер влияния.

Мафия в России стала фактором политического значения, что выражается не только в широкомасштабной коррумпированности общества. Проникая в сферы приватизации и предпринимательской деятельности, она оказывает все большее влияние на процессы, определяющие становление рыночных отношений, основные направления реформы. В регионах с повышенной напряженностью в межнациональных отношениях появились условия, при которых интересы лидеров и других участников преступных группировок совпадают с политическими интересами отдельных кланов, групп, партий, движений; возросла опасность использования этих группировок в качестве силового, антиконституционного средства политической борьбы. Мафия непосредственно вторглась в сферу политики. Не утрачивая связи с криминальной средой, руководствуясь интересами незаконного бизнеса, преступные элементы, по данным федеральных органов безопасности, уже давно проникли в ближайшее окружение должностных лиц высших органов власти России.

Интересы незаконного бизнеса российских преступных группировок распространились на страны СНГ, Восточной и Западной Европы, Американский и Азиатский континенты, смыкаются с интересами преступного мира этих стран. Происходит интернационализация мафии. Это приводит к переносу деятельности международных преступных сообществ в Россию, что уже само по себе представляет для страны значительную внешнюю угрозу. Нельзя исключать и того, что участники международных преступных организаций, находящиеся под контролем западных спецслужб, будут использоваться для разведывательной и иной деятельности, направленной против России. На это, в частности, указывают полученные российскими органами внешней разведки сведения об активной поддержке спецслужбами Саудовской Аравии, Турции, Афганистана и ряда других стран идеи создания единого ваххабитского государства от Черного до Каспийского моря, первый этап реализации которой должен был начаться с захвата территории Дагестана с последующим его отчуждением от России.

Выше уже говорилось о том, что в США мафия стала набирать особую силу после того как ее главари смогли договориться с общественными организациями, профсоюзами и чиновниками. Это не случайно. Становление и развитие мафиозных организаций в любом государстве подчинено универсальному, непреложному закону: преступная система моментально заполняет нишу, в которой ослаблены государственные институты власти. Мафия преуспевает в том государстве, где законы содержат пробелы и допускают произвольное их толкование, моральные ценности попраны и власть не в состоянии обеспечить основные жизненные потребности граждан, принять на себя ответственность за порядок в стране, за соблюдение прав человека. И в этом смысле сила мафии укрепляется в той мере, в какой ослабевает государство, а вовсе не обусловливается лишь ее собственными возможностями.

«Воры в законе»

«Вор в законе» – это российское изобретение. На Западе ничего подобного нет. Традиционный «вор в законе» – профессиональный уголовный преступник, который не должен работать, служить в армии, иметь прописку и семью, прибегать без крайней необходимости к насилию.

Присвоение звания «вора в законе» происходит на «сходках», как правило в местах заключения, после сбора информации о кандидате от коллег по ремеслу.

С середины 80-х гг. титул «вор в законе» стало возможным купить. Таких новоявленных воров называет «апельсинами». Это являлось очень выгодным приобретением, ведь титул «вор в законе» позволяет быть арбитром в спорах преступных группировок, причем «арбитраж» хорошо оплачивается, и гарантирует безопасность в местах заключения. Нередко «воров в законе» приглашают в преступные группы, чтобы придать им вес, или даже в легальные структуры. В Петербурге «воры в законе» никогда не имели такого влияния, как в Москве, отдав первенство бандитам. Например, к концу 1995 г. в Петербурге было всего 11 «воров в законе», тогда как в Москве больше 100.

Традиционное место воровских сходок – Дагомыс (Сочи), но они могут назначаться и в том городе, где возникла проблема. Сходки обычно проходят в ресторанах под видом свадеб или поминок.

Общак (воровская касса взаимопомощи) для обеих столиц общий. Общероссийский общак находится в Москве. Численность «воров в законе» точно не известна. По сведениям МВД, на территории СНГ сейчас насчитывается около 920 «воров в законе» и авторитетов преступного мира. В России их более 300 человек и имеется тенденция к росту. В столичном регионе на нелегальном или полулегальном положении проживает постоянно 106 «воров в законе», которые время от времени делят однажды поделенный «московский пирог».

За одну неделю 1999 г. в Московском регионе были убиты четыре «вора в законе», которые оказывали существенное влияние

• 11 февраля неизвестными под Тулой расстреляны 42-летний «вор в законе» Гога Мамаладзе и его сын Гурам. Мамаладзе контролировал несколько столичных центров автосервиса.

• 13 февраля в Москве убит один из самых влиятельных российских «воров в законе» Рудольф Аганов (Рудик Бакинский). Сотрудники правоохранительных органов не исключают, что убийство может быть связано с давним конфликтом между Рудиком и другим лидером криминального мира Хасаном Усояном (Дед Хасан).

• 16 февраля двумя неизвестными совершено убийство Вячеслава Мельникова, одного из лидеров «солнцевской» преступной группировки. Следователи считают, что расстрел Мельникова – лишь очередной этап борьбы за передел сфер влияния в криминальном бизнесе столицы.

• 20 февраля в Москве убит «вор в законе» Сергей Бойцов («Боец»), который приехал в столицу из Иркутска. Убийство «Бойца» – «сподвижника» В. Иванькова («Япончика»), отбывающего наказание за вымогательство в США, продолжило цепочку смертей криминальных лидеров, которая начала сплетаться в конце 1998 г., когда в Москве расстреляли «вора в законе» по кличке «Комар», контролировавшего «кунцевское» преступное сообщество.

По мнению специалистов, противостояние «воров в законе» друг другу и преступных сообществ заканчивается в связи с окончательным разделением сфер влияния.

Российская мафия глазами американцев

О российской мафии заговорили всерьез лишь после того, как в августе 1997 г. в Конгресс США был представлен доклад рабочей группы Центра стратегических исследований под председательством бывшего директора ЦРУ и ФБР У. Уэбстера.

В этом докладе, в частности, были сделаны следующие обобщающие выводы:

• В отсутствие сдерживания Россия находится под угрозой превратиться в «криминально-синдикалистское государство», находящееся под контролем коррумпированных правительственных бюрократов, политиков, бизнесменов и преступников, с которыми нормальные отношения будут не возможны.

• Российская организованная преступность представляет непосредственную угрозу интересам национальной безопасности США, поскольку усиливает нестабильность в одной из ведущих держав, обладающих ядерным оружием.

• Таким же зловещим является вызов национальной безопасности и правоохранительной системе, брошенный транснациональными операциями и альянсами групп, принадлежащих к российской организованной преступности. По данным ФБР, принадлежащие к российской организованной преступности группы в настоящее время имеют связи с партнерами по преступному ремеслу в 50 странах мира, тогда как два года назад таких стран было всего 29. Сейчас по всему миру действуют порядка 200 крупных, хорошо оснащенных группировок, принадлежащих к российской организованной преступности.

• Группы российской организованной преступности обладают исключительно опасными возможностями приобретать и распространять ядерные материалы^[11]. Бывший министр обороны России Игорь Родионов отметил, что без незамедлительной оплаты задолженности по зарплате «Министерство обороны не может гарантировать, что в Вооруженных силах не начнут развиваться нежелательные и неконтролируемые процессы».

• Криминальная среда в России часто сравнивается с эрой «баронов-грабителей» в истории США. Это ошибочная аналогия. Группы российской организованной преступности скрытно вывозят за границу миллиарды и редко реинвестируют свои доходы в целях поддержания внутригосударственной экономики через строительство современной инфраструктуры.

• Коррупция, которая распространена на всех уровнях российской бюрократии, является основным препятствием в борьбе с организованной преступностью в России.

• Процессы демократизации и экономической либерализации в России серьезно подрываются российской организованной преступностью.

• Эрозия Правительства усилиями российской организованной преступности подвергает опасности усилия по сотрудничеству в вопросах поддержания мира, нераспространения ядерного оружия и экономической реструктуризации.

• Российская организованная преступность охватила своими щупальцами всю экономику России, которая придает ореол законности бесчисленному числу незаконных действий, включая манипулирование банковской системой и финансовым рынком России.

• В отсутствие эффективно работающих судов, нормально функционирующей правовой системы и последовательного применения торгового и контрактного права криминальные элементы фактически стали арбитрами. Предоставляемая рэкетирами защита по существу заменяет традиционно принадлежащие Правительству правовые функции и гарантии.

• Усилия внутри России по борьбе с организованной преступностью (предпринимаемые Правительством, средствами массовой информации и другими структурами), которые были и по сей день являются значительными, часто отклоняются в сторону из-за страха и взяточничества или терпят крушение из-за убийств^[12].

Потребовалось, однако, всего четыре года, чтобы осознать неточность некоторых из расставленных в этом докладе акцентов. Основную угрозу для безопасности США представляли не «российские мафиози» с их коррупционными связями и теневым бизнесом, а оголтелые транснациональные террористические организации.

Мафия, или организованная преступность?

Обобщая опыт осмысления столь сложного и многогранного явления, как организованная преступность и ее составной части – мафии, отметим ряд ее характерных черт.

1. Прежде всего, это деятельность объединений преступных лиц или группировок, которые объединились на экономической основе. Они очень напоминают банды феодального периода, которые существовали в средневековой Европе до возникновения государств. Экономические выгоды извлекаются путем предоставления незаконных услуг или товаров, либо законных услуг и товаров в незаконной форме.

2. Мафиозные структуры предполагают наличие общего денежного фонда, конспирацию, иерархию, координацию, планирование и жесткую внутреннюю дисциплину.

3. Стремятся устанавливать монополию на предоставление незаконных товаров и услуг потребителям.

4. Мафия не ограничивается осуществлением лишь незаконной деятельности или предоставлением незаконных услуг, а занимается «отмыванием» денег через законные экономические структуры и путем манипуляций с помощью электронных средств связи и телекоммуникаций проникает во многие доходные виды законной деятельности.

5. Мафиозные структуры используют для достижения своих целей комбинированные методы, такие, как угрозы, насилие и коррупция. Эти методы могут быть изощренными и тонкими или, наоборот, грубыми и открытыми и используются для получения экономической выгоды посредством установления монополии на предоставление незаконных товаров и услуг, а также при помощи проникновения в законные виды деятельности или коррумпирования должностных лиц.

Итак, мафия – крайне опасное антисоциальное явление, подрывающее политические, экономические, нравственные и духовные устои государства.

Суть этого явления заключается в деятельности преступных организаций и сообществ, сформировавшихся для занятий на постоянной основе незаконным бизнесом и контроля за высокоприбыльными незаконными, а также легальными видами производства, торговли и услуг, для оборота товаров или иных ценностей с целью извлечения максимальных доходов, во имя которых совершаются различные противоправные и иные антисоциальные деяния.

Организованная преступность – явление качественно иного порядка, нежели традиционная общеуголовная групповая преступность. Она особо опасна своей угрозой не только правам и законным интересам отдельных граждан, но и тем, что имеет свойство внедряться в государственные структуры, в том числе в правоохранительные органы, общественные институты, угрожая, таким образом, безопасности государства в целом. Вторгаясь в экономику, межнациональные отношения и политику, организованная преступность навязывает обществу свои представления о системе ценностей и нормах поведения. Контроль над властными структурами открывает перед мафиозными организациями широкие возможности для незаконного обогащения.

Мафия и государство подобны сообщающимся сосудам: чем слабее государство, тем настойчивее проявляет себя мафия в качестве института власти. И если признать, что в России мафия уже существует, то в какой мере она способна влиять на дальнейшее развитие событий, насколько она сильна?

До недавнего времени руководители правоохранительных органов и чиновники рангом повыше, не только «застойных» времен и этапа «нового мышления», но и периода «развития и укрепления демократии», предпочитали делать вид, что такого явления в российской действительности нет и быть не может.

Справедливости ради заметим, что в 1988 г. у нас официально признали существование организованной преступности. За несколько лет до этого Главное следственное управление МВД СССР обычно реагировало на выступления средств массовой информации по проблемам организованной преступности так: «…выявляемые периодически преступные группы представляют собой не преступную организацию, а совокупность сообщников, вынужденных вступить в связь друг с другом, чтобы иметь возможность реализовать свой преступный умысел…»^[13].