ASA Sempai
Мастер Подземелий
Планёрка
Высокий бледный благородный вампир моргнул, обнаружив себя не в своей уютной крипте, а посреди помещения титанических размеров, границы которого не были видны. Место было настолько большим, что тут могли спокойно летать несколько драконов, потолок виднелся почти что в сотне метров над вампиром, что было особенно удивительно, учитывая, что нежить чувствовала, что это место находится под землей. Все помещение не было освещено, лишь над небольшой его частью висели магические светильники, излучая свет, но даже так окутывающей местность тьме было невозможно скрыть грандиозность строения.
Вампир, придя в себя, сделал то, что делал обычно: сделал шаг назад, уходя от света, скрываясь в тени и наблюдая. На полу еще тускло горел магический круг, призвавший кровососа, и в темноте он видел еще несколько таких же.
«Значит, нас снова собрали. А вот и остальные» – подумал вампир, глядя на нескольких существ на свету. Посреди комнаты молчаливо и спокойно, не двигаясь, стоял самурай. Как обычно, он прибыл первым. Однако более точно было бы сказать, что это не самурай, а лишь его доспехи, с привязанной к ним душой. Адамантиновые многослойные латы абсолютной тьмой поглощали весь свет, они, казалось, были дырой в пространстве в форме человека, а катана на поясе была воплощением стиля и силы, приковывая взгляд. Самурай не нравился Виктору, так звали вампира, ведь доспех был немногословен. За все тридцать лет их личного знакомства, самурай не сказал вампиру ни слова. Либо он не видел смысла в речи, либо не мог говорить из-за отсутствия тела, вампир не знал, и не был уверен, что из этого было более правдоподобным.
В стороне от самурая стояла огромная древовидная фигура – темный, покрытый фиолетовой порчей энт, озирался по сторонам, чувствуя себя явно неуютно в месте, где не было ни намека на природу или жизнь как таковую.
Напротив живого дерева находился высокий ящеролюд с зеленой чешуей и двумя саблями в ножнах. Видимо, его телепортировали сюда, пока тот ел, ведь в руках у него была жаренная нога какого-то большого животного. И воин, совершенно не смущенный взглядами других существ, спокойно продолжал трапезу.
А особенно пристально смотрел следующий присутствующий. Вернее, он не мог делать ничего кроме наблюдения, ведь все существо представляло собой один громадный глаз, размером с голову человека, парящий в воздухе. Не было ни тела, ни век, ни костей, просто глазное яблоко, от которого в пустоту шли зрительные нервы. Мгнлу’ив’нар, его имя Виктор помнил хорошо, оно накрепко выжглось в сознании вампира, когда тот своей магией попытался влезть в разум глаза. Это получилось, разум не был защищен, но… Ему и не требовалась защита. Вампир увидел то, чего видеть не следовало, и еще неделю отходил от кошмарных видений, и ужасающих голосов в голове. Больше он не пытался читать даже поверхностные мысли Мгнлу’ив’нара.
И последним из тех, кто вышел на свет, был простой ничем не примечательный призрак, парящий над изысканной вазой. Каждый раз, когда Виктор видел его, это был разный призрак, и сейчас он видел дух крепкого мужчины с мощными мышцами и волевым взглядом, излучавшим силу, несмотря на свою смерть. В прошлый раз это была девушка, и вампиру та была более симпатична, чем этот прозрачный воитель.
Были и другие, некоторые, возможно, еще не прибыли, а другие, как и Виктор, вышли из освещенного круга, наблюдая из темноты. Но среди присутствующих вампир не наблюдал Светлую Зубатку, милую молодую девушку, пришедшуюся ему по нраву. Особенно Виктору в ней нравились ее непосредственность, веселье, молодость и тот факт, что из всех них, она единственная абсолютно никак не защищала свой мозг, и вампир мог беспрепятственно читать ее мысли и память. У него были большие планы на эту гоблиншу, она была весьма талантлива, и мужчина надеялся, что она соберет свою орду, захватив хотя бы одну-две страны, а он будет, кхэм, направлять ее действия, дергая за ниточки из тени.
– О чем задумался!? – раздался жизнерадостный голос за спиной вампира, и тот почувствовал толчок в спину, заставивший нежить сделать несколько шагов вперед, являя себя свету. Следом за Виктором и улыбающийся владелец голоса вошел в круг.
– Ты. Оливер. – Злобно выплюнул слова вампир, и имя прозвучало как ругательство. Он ненавидел этого человека, и вместе со словами нанес ментальный укол, стараясь поразить мозг Оливера, заставив того корчиться в агонии. Однако сработало множество заранее поставленных заклинаний, нейтрализуя атаку Виктора, и атакуя его самого в ответ. Обмен уколами закончился ничем, и человек заговорил, как будто ничего не произошло:
– Ага, это я! Привет, Вик! Как твои делишки?
– Были неплохи, пока я не увидел тебя.
– Ах, все так же холоден как труп! Твои слова ранят мое чуткое сердечко!
Да, Виктор определенно ненавидел Оливера. За его характер, за его поведение, за его тупые шуточки, за то, что он, будучи обычным человеком, заставлял вампира испытывать страх. Оливер был единственным человеком среди собравшихся. Ему было чуть больше сорока, но тот вел себя будто ребенок, а одевался – будто старый великий маг, нося абсолютно черную робу с изысканным рубиновым контуром, и полноразмерный посох с черепом некоего чудовища на вершине. Типичный атрибут некромантов. Маги смерти были абсолютно беспомощны против вампиров, все же, кровососы уже были мертвы. А потом в какой-то момент некроманты получали возможность контролировать любую нежить, даже не ту, которую подняли сами, и все резко менялось. И этот момент Оливер давно прошел, что показал в первую же встречу с Виктором. Тогда некромант вместо приветствия попытался взять вампира под контроль, стерев его разум. И ему чуть это не удалось. Все обошлось лишь из-за вмешательства со стороны.
– Заткнись, ублюдок. Я тебя ненавижу, и не желаю, чтобы ты приближался ко мне. Ты – самое отвратительное создание, которое я видел, сразу после… – В этот момент раздался сотрясающий рев, прерывая Виктора. Он болезненно поморщился, заканчивая свою фразу: – …него.
На середину освещенного пространства важно вышло гигантское существо, заставляя всех остальных подвинуться. Смрад разложения разнесся по комнате. Обрывки кожи свисали с его крыльев, а кости перемещались с отвратительным скрежетом. Сквозь неприкрытую плотью грудную клетку виднелось ужасающей мощи магическое ядро, бывшее сердцем твари. Монстр высоко горделиво поднял голову, обводя всех немигающим пылающим зеленым огнем смерти взглядом. Каждый, на кого падал его взгляд, кривился, и неосознанно делал шаг назад, показывая, что не будет соперничать с ужасающим мертвым драконом. Последним, на кого пал взор драколича, был самурай. Он спокойно поднял голову, и встретил взгляд монстра пустотой своего шлема. Несколько секунд два существа, лишенные глаз, смотрели друг на друга, после чего дракон отступил, удобно ложась на пол.
– Не знаю, чем тебе так не понравился наш Огонёк. – вновь обратился к Виктору Оливер. – Это же драколич! Вершина некромантии! Предмет искусства! Представь, сколько сил, времени и невероятно редких реагентов понадобилось, чтобы воскресить такое существо! Не говоря уже о том, чтобы убить его. Это все свидетельствует о невероятном могуществе некроманта!
– Ага, держи в курсе. – Злобно ответил вампир. Он ненавидел и этого драколича. В нем было все, что было отвратительно Виктору: гордыня, тупость, подавляющая сила. И отсутствие разума. Основная характеристика и сила Виктора была харизма. Да, вампир был очень хорош и в ближнем бою, и в атакующей ментальной магии, но по-настоящему силен он был в разговоре. Отвлечь противника, выудить информацию, прочитать его память, составить психологических портрет, найти травмы или психические слабости, и нещадно бить в них, вызывая мучения жертвы. Ничто из этого не сработает на существе, не способном к речи. А драколич был именно таким. – Чего ж ты тогда тоже поморщился при его появлении, а? Это ведь величайшая работа некромантии?
– Ох, ну, это мой недостаток. Видишь ли, у меня еще есть органы чувств, и я могу ощущать запах от Огонька… Недостатки конструкции моего биологического вида. Но не волнуйся, я это исправлю, и смогу в полной мере насладиться обществом мертвого дракона!
Псих. Вампир знал, что перед ним стоит псих, но сейчас тот чуть ли не напрямую говорил об этом. Виктор обвел остальных взглядом, и, остановившись на ящеролюде, спросил:
– Эй, чешуйчатый, а ты разве не должен быть в ярости? Ваш народ же вроде почитает драконов как божеств? Как ты можешь спокойно находиться в одной комнате с оживленным кем-то трупом твоего бога?
– Почитает. – Спокойно ответил ящер, немного растягивая шипящие звуки. – Однако не как божеств, а как родителей. Именно драконы создали нас. Но я считаю их ложными богами, ведь и их кто-то создал. Как можно поклоняться тому, кто сам является лишь подобием создателя?
– Но ведь…
– Хэй-хэй-хэй! Всем здарова! – Громко прокричал последний явившийся мастер подземелья. Шумно крича, на свет вышла маленькая фигурка дворфа, полностью покрытого рунами с головы до пят. Изо рта полурослика торчали вверх два больших клыка, словно у хищного животного, а в глазах читалась сила, не свойственная гномам.
Только увидев новичка, молчавший до этого темный энт, громко зашелестел листьями:
– Умри! Умри, умри, умри, тварь! Ты посмел явиться пред моими глазами, убийца!
– Чего это он? – спросил Виктор. Он ненавидел быть неосведомленным о чем-либо, но не мог залезть в мозги других существ, находящихся здесь. Эх, где же была Зубатка, когда она была так нужна…
– Не знаю, – озадаченно ответил дварф, – может, это как-то связано с тем, что я недавно основал новый завод? Мне там пришлось лесок вырубить. Ну, может, два или три. Ах, среди тех деревьев были твои родственники? Может, брат? Или дочь?
– СДОХНИ! – В ярости завопило древо. – Именно из-за таких как вы, все кровяные существа должны вымереть! Я видел видения будущего! Мир превратится в Ад, ужасное пекло, где нет деревьев и цветов, над землей возвышаются шпили башен, из которых валит мертвый прах моих родичей, а из-за него не видно небес, и луч солнца не коснется голодающих листьев побегов детенышей! Это ждет наш мир, если не убить всех людей, эльфов, гномов, орков, гоблинов, ящеров, змей, и всех, в ком течет проклятая красная кровь! Особенно вас – полугномов! Я сокрушу ваши стальные дома и башни, освобожу свою расу из-под вашего гнета! СДОХНИ-И-И!
– Вау, ты такое крутое будущее описал! Индустриализация не замедлит свой ход, и у нас все получится! Спасибо на добром слове! – радостно потер руки клыкастый дварф, а энт с безумной яростью закричал, тряся ветвями.
– ВИЖУ, ВСЕ УЖЕ СОБАРАЛИСЬ. – Раздался тихий и спокойный голос, грохочущий невероятной мощью без единого усилия. Лишь услышав его, все замолчали и мгновенно упали на колени, не смея поднять головы. Даже драколич сменил свою расслабленную позу на подобострастную, показывая живот, словно домашний пёс.
– КАК ВЫ ПОМНИТЕ, В ПРОШЛЫЙ РАЗ МЫ СОБИРАЛИСЬ ЗДЕСЬ ЧЕТЫРЕ ГОДА НАЗАД, ПРИВЕТСТВУЯ МОЛОДУЮ ГОБЛИНШУ. С СОЖАЛЕНИЕМ ВЫНУЖДЕН ОТМЕТИТЬ, ЧТО ОНА РАЗОЧАРОВАЛА МЕНЯ. НОКС, ДУШУ.
Краем глаза Виктор видел, как из пола поднялась темнота, окутывающая пространство. Она стекалась в одно место, уплотняясь и утемняясь, пока не стала темнее тьмы. Демон Тени Нокс явил себя миру, подплывая к хозяину, передавая ему что-то.
– ПОДНИМИТЕ ГОЛОВЫ, Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ВЫ ВИДЕЛИ, ЧТО БЫВАЕТ С ТЕМИ, КТО РАЗОЧАРОВЫВАЕТ МЕНЯ.
Вампир посмотрел на говорившего, и увидел Трон Мучений – огромную кучу костей, плоти и кожи всевозможных существ, переплетенных невозможным образом под невозможными углами, образуя некое подобие кресла. Виктор не первый раз видел этот трон, но вновь ужаснулся его кошмарной сущности. Будь это просто гора трупов, соединенная пространственной магией, вампир бы лишь похвалил создателя этого творения. Но каждый труп, каждая кость, каждый лоскут крови был жив. Они были живы и кричали в страдании, испытывая невероятные мучения. Агонизирующая мускулатура человека, извивающаяся шкура тролля, дрожащая от боли кость левиафана, все они страдали, наполняя воздух тяжестью сотен, тысяч голосов, рвущихся из мертвецов, не имеющих ртов. Они страдали и умирали. Виктор видел, как некоторые ошметки плоти достигали своего предела, и испускали последний дух, их призрак, успокоившись, возносился, уходя в посмертие, чтобы на половине пути появлялись иллюзорные цепи, и тянули душу обратно в неумирающее тело, начиная цикл агонии заново.
– Ах.. – со слезами на глазах прошептал стоящий рядом Оливер. – Когда я умру, я мечтаю оказаться среди них…
Этот человек действительно умел привести Виктора в ужас, хотя тот уже столетия считал, что ничего не боится. Однако еще больше он боялся того, кто восседал на этом троне. Если кто и мог носить имя Смерти – то только он, Владыка. Лич, облаченный в роскошную магическую робу, сжимающий в руках легендарный скипетр, весь покрытый магическими кругами, смотрел на своих подчиненных сверху вниз. Ни одной эмоции не было видно в мертвом взгляде, и Виктор понял, что души всех, находящихся здесь, не стоят ничего в глазах этого богоподобного существа. А в руках у него была маленькая душа маленькой девочки, которую вампир сразу же узнал, получив ответ на вопрос, где же гоблинша.
– ЗУБАТКА УМЕРЛА, И Я ПОТЕРЯЛ ВРЕМЯ И СИЛЫ, ВЛОЖЕННОЕ В НЕЕ. ЗА ЭТО ОНА ПОНЕСЕТ НАКАЗАНИЕ. ЛЮБОЙ, КТО ЗАСТАВЛЯЕТ МЕНЯ НЕСТИ ПОТЕРИ, ДОЛЖЕН СТРАДАТЬ, УСВОЙТЕ ЭТО. ВЫ – МОИ ИНТЕРНЫ, НА МНОГИХ ИЗ ВАС У МЕНЯ ЕСТЬ НАДЕЖДЫ, НО ЕСЛИ ВЫ ЗАСТАВЛЯЕТЕ КОМПАНИЮ, ТО ЕСТЬ, МЕНЯ, НЕСТИ УБЫТКИ – ВАС ЖДЕТ СОКРАЩЕНИЕ.
С этими словами Лич указал на душу гоблинши, и произнес заклинание:
– [ЧАСТИЧНОЕ ВОСКРЕШЕНИЕ]
С мощными эманациями силы, плоть стала нарастать вокруг головы души, образуя тело, слой за слоем накладывая мышцы друг на друга. Однако в момент, когда должны были появиться кожный покров, волосы, зубы и глаза, восстановление прекратилось. Лишь пустое чучело из мышц, без глаз и каких-либо органов, висел в воздухе. После этого Владыка взял душу мертвой подчиненной, и простым движением без капли напряжения сделал то, что считается невозможным в некромантии – порвал душу надвое. Это произошло без каких-либо визуальных или звуковых эффектов, но все, находящиеся у подножия трона, скорчились в припадке. Ужасающая всепоглощающая боль окутала мертвое бесчувственное тело вампира, на время заставляя того с ужасом поверить, что он снова жив, и может чувствовать что-либо.
Это длилось вечность, и не длилось ни секунды одновременно. Когда Виктор пришел в себя, голова Зубатки уже украшала подлокотники трона, крича в пустоту рядом с другими шестью учениками Лича.
– ЗАПОМНИТЕ ЭТУ БОЛЬ. ЭТО ТО, ЧТО ВАС ЖДЕТ В СЛУЧАЕ ПОРАЖЕНИЯ. ОДНАКО НЕ СТОИТ ЗАБЫВАТЬ, ЧТО ВЫ ВСЕ ЗДЕСЬ – СОПЕРНИКИ. РАЗ ВАС СТАЛО МЕНЬШЕ, БОЛЬШЕ РЕСУРСОВ УЙДЕТ НА ПОДДЕРЖКУ ЛИЧНО ВАС. И СЕЙЧАС Я БЫ ХОТЕЛ НАГРАДИТЬ ТЕБЯ, ОЛИВЕР, ЗА ХОРОШУЮ СЛУЖБУ. ТЫ, И ТВОЙ ОРДЕН НЕКРОМАНТОВ, СЛАВНО УБИЛИ ТУ ГРУППУ АВАНТРИСТОВ. Я БЫЛ РАД, ВКУШАЯ ИХ ДУШИ, ЭТО БЫЛ ДОСТОЙНЫЙ ДАР. НАДЕЮСЬ, ОСТАЛЬНЫЕ ВОЗЬМУТ С ОЛИВЕРА ПРИМЕР. А ПРЯМО СЕЙЧАС, ОН ЗАСЛУЖИЛ ПРЕМИЮ. РАДИ ЭТОГО Я ПОЗВАЛ СВОЕГО ДРУГА. ТОРВАК, ПРОШУ.
У Виктора сперло дыхание, когда из ниоткуда за спиной Лича появилась почти десятиметровая фигура огра. Нет… Это был не огр… Это был гоблин. Гоблин, съевший столько других существ, что разросся до размеров, превышающих размеры великанов вдвое. Как это вообще было возможно!?
Торвак достал откуда-то наковальню и кузнечный молот, после чего положил оставшуюся половину души Зубатки на наковальню, и стал придавать ей форму. С каждым ударом душа вопила так, что не было слышно крики душ Трона Мучений, и каждый ее вопль эхом отдавался в душах молчаливых наблюдателей этой картины. Спустя еще одну бесконечность, дело было сделано, и титанический гоблин поднял новую форму его соплеменницы. Ударами своего молота, Торвак превратил бесформенную душу в кольцо. Полюбовавшись результатом своей работы, гоблин произнес:
– Ты же и до смерти была простодушной, да? Ну а теперь тебя стало еще легче ОБВЕСТИ ВОКРУГ ПАЛЬЦА, хехехе, – злобно рассмеялся титан, и применил чудо, которого вампир никак не ожидал от него: – [Осмотр].
Торвак пробежался глазами по описанию характеристики кольца, и, протягивая его Оливеру, сказал:
– Хех, поздравляю, малыш, неплохое колечко тебе досталось. Мифика. Увеличивает статы, и позволяет вырывать и хранить души других существ, активируя их для жертвенных заклятий, как будто те только что умерли, и добровольно принесли себя в жертву. А еще один раз в день спасают тебя от смерти. Нормас чар выпал, да и аффексы хорошие, подходят для сорки вроде тебя. В сочетании с какими-то ЦЦ скиллами и резисторезами, может неплохо увеличить твой дпс, и похоронят твоих врагов, в особенности, если у них нет тп скиллов или иммунки, или…
– ДА, ТОРВАК, СПАСИБО, МЫ ПОНЯЛИ, – Лично Виктор вообще ничего не понял, но не стал спорить со своим Мастером, – МОЖЕШЬ ИДТИ.
– Эй, погоди, я не договорил. Так вот, смотри страту, молодой: юзаешь сало, руты, дебафаешь врагов, вытягивая жизнь, если они задиспелят это, то надо кайтить, и…
– СПАСИБО, ТОРВАКС, ЧТО ПРИШЕЛ ДО СОБРАНИЯ, ТЫ ОЧЕНЬ ПОМОГ.
– А? Да, пожалуйста, так вот…
– ТЫ ОЧЕНЬ УСТАЛ, ПУТЬ БЫЛ НЕ БЛИЗКИЙ, НАВЕРНОЕ, ТЕБЕ СТОИТ ПОЙТИ ОТДОХНУТЬ
– Что? Да вообще-то, не особо… А-а-а, ты так намекаешь, что мне надо уйти, да? Ясно-ясно, я понял. Не дурак. Дурак бы не понял. А я понял. Я не дурак.
– ДА, ТОРВАКС, ТЫ НЕ ДУРАК. ПОКА.
– Хорошо, ухожу уже. Ну, давай, Костян, пока!
– Я НЕ КОСТЯН.
– Но ты же кость, не? – ответил гоблин с мерзким хихиканьем. Виктор поморщился от того, насколько это было плохая шутка.
– … ПОКА, ТОРВАКС, ОБЯЗАТЕЛЬНО ЗАХОДИ ЕЩЕ.
– О, хорошо, зайду!
– НЕ НАДО.
– Какой ты непоследовательный. Ладно уж, Ребро-237, пока. Или Ребро-238? – хитро ухмыльнулся гигант, и, с хихиканьем просто исчез в мгновение ока.
– Что?.. – опешил вампир. Он не мог понять, что это было. Это явно была не телепортация. Он еще чувствовал отзвук сознания гоблина где-то в комнате, но где?.. Виктор потянулся к ощущению от разума Торвакса, пытаясь локализовать его местоположение.
– Эй, касаться чужих мозгов довольно невежливо. – Раздался дружелюбный голос над ухом вампира, и тот в ужасе уставился в пол. Он чувствовал, что может умереть в любую секунду. – Ну, ладно уж, не буду задерживаться, но ты, малыш, больше так не хами.
Гоблин снова исчез, и Виктор понял, что это было. Это была скрытность. Навык ассасина или вора. Примененный десятиметровым гоблином. Который, вообще-то, явно кузнец. Владеющий чудом паладина… Кто это, черт возьми, был!?
– Вау… – восторженно посмотрел на вампира Оливер. – Да ты, оказывается, еще больший псих, чем я!
– ИТАК, НА ЭТОМ ВСЕ СВОБОДНЫ. НАПОСЛЕДОК, ПОСМОТРИТЕ НА ЭТИХ ЛЮДЕЙ. – Лич призвал иллюзию, на которой была семерка авантюристов. Каждый из них был показан со всех сторон, рядом висели описания их классов и предполагаемого снаряжения с уровнями. – ИМЕННО ОНИ УБИЛИ НАШУ ЛЮБИМУЮ ДРАЖАЙШУЮ ЗУБАТКУ. ДОБАВЬТЕ ИХ В ЧЕРНЫЙ СПИСОК АВАНТЮРИСТОВ. ТОТ, КТО ИХ УБЬЕТ – ПОЛУЧИТ ПРЕМИАЛЬНУЮ ВЫПЛАТУ. ТРУДИТЕСЬ, ИНТЕРНЫ, И МОЖЕТ, КОГДА-ТО ВЫ СТАНЕТЕ САМОСТОЯТЕЛЬНЫМИ ХОЗЯЕВАМИ СВОЕЙ СУДЬБЫ, И ОТКРОЕТЕ СОБСТВЕННОЕ ДЕЛО. А СЕЙЧАС, ВСЕ МОГУТ ИДТИ. В БЛИЖАЙШИЙ МЕСЯЦ ГРЯДЕТ СОБРАНИЕ ВЛАДЫК, ТАК ЧТО Я НЕ ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ КТО-ЛИБО ТРЕВОЖИЛ МЕНЯ. ВСЕ ВОН.
Лич махнул рукой, и картина перед глазами Виктора сменилась на его привычную крипту, полную безмозглых трэлов, безэмоционально наблюдающих за своим хозяином. В кои-то веки вампир смог вздохнуть спокойно. Он любой ценой должен был убить тех авантюристов, и, главное, не помереть в процессе! А если и умрет… Виктор поклялся сделать что угодно, лишь бы не присоединиться к тем интернам…
Натуральная 20 [1]
Клейн прогуливался по рынку, убивая время. Прошло полторы недели с его ранения, и авантюристы уже успели зачистить два гнезда монстров. Начали они с огромных крыс, как самых слабых противников, а продолжили гоблинами, истребив их всех по настоятельной просьбе самого паладина. Поближе узнав этих зеленокожих монстров, юноша поклялся убивать их при любой возможности. Поэтому и сегодня отряд шел бить гоблинов, под ворчание Лии об «отсутствии спортивного интереса и разнообразия». Однако до похода еще оставалось несколько часов, и Клейн развлекал себя ленивой бесцельной прогулкой.
Паладин смотрел на товары торговцев, однако ничто не привлекало его внимания, и паладин переключился на разглядывание людей на улице. И здесь уже глазу было за что зацепиться: по всей видимости, несколько зажиточных аристократов вышли на совместную прогулку: с ними был отряд охраны и множество слуг. Сами аристократы – обширные довольные люди, шли во главе процессии, оживленно о чем-то болтая.
Клейн рассматривал их пышные изысканные одежды, прикидывая в голове, сколько один предмет такого костюма может стоить. Оглядев четверых аристократов, взгляд паладина перешел на последнего – статного мужчину в годах с шикарными гвардейскими усами, и военной выправкой. Внезапно юноша услышал, как катится кубик, проходя проверку внимательности. «20» – показалось число на кубике, когда тот остановился. Натуральная двадцатка – максимальное возможное значение без бонусов характеристик. И Клейн сразу же почувствовал эффект этого броска: взгляд юноши обострился, мир замедлился, и паладин увидел то, что ранее было спрятано от его взора.
Парень моргнул и замер в неверии. Он больше не видел пятерых аристократов. Их было четыре. А рядом с ними вместо почтенного гусара беззаботно шагала костяная фигура, общаясь с людьми, как ни в чем не бывало. Клейн не был особо чувствителен к ауре, но бросок на внимательность невероятно обострил все его чувства, и на теле парня мгновенно образовался холодный пот: настолько велико было давление от этого скелета. Дыхание спёрло, глаза заслезились, а сердце стало бешено колотиться, чувствуя невероятную опасность. Клейн замер не в силах пошевелиться, в ужасе глядя на существо, прячущееся среди обычных людей. Спустя вечность деревянными движениями паладин смог повернуться спиной к увиденному, и, нетвёрдыми шагами, двинулся прочь. Не важно куда, главное – подальше отсюда.
Внезапно юноша почувствовал, как на его плечо ложится рука, и его сердце пропустило удар, забыв, как биться. Веселый голос раздался за спиной парня:
– Ох, Клейн, это ты что ли!? А чего не подошел, не поздоровался? Что ж, господа, за сим вынужден откланяться. Этот робкий юноша – сын моего давнего друга! Я пойду провожу его, вечность не виделся! Всего хорошего, почтенные други мои.
Лич помахал аристократам и повёл Клейна, мертвой хваткой впившись тому в плечо. Тихим голосом нежить проговорила:
– ТЫ ЖЕ ВИДИШЬ ИСТИННОГО МЕНЯ, МАЛЫШ? ПРЕКРАСНО, ПРЕКРАСНО. ПОЙДЕМ СО МНОЙ
– Я… Я… Я не хочу! – слабо попытался сопротивляться Клейн, вяло двигая ватным телом.
– ХОРОШО, ТОГДА Я ПРОСТО ВСЕХ ТУТ УБЬЮ, ИДЁТ?
Паладин вновь покачал головой, и покорно двинулся, ведомый крепкой рукой монстра. Вокруг было множество людей, жители наводняли улицы города в этот прекрасный теплый денек, но Клейн был совершенно один здесь. Никто не остановится и не поможет, ни к кому паладин не мог обратиться, никого не мог позвать. В мире остался лишь он, холодная, как смерть, костлявая рука монстра на плече, и Лич, спокойно расхаживающий по городу людей, черт знает сколько времени живущий под личиной известного людям лорда.
Мысли Клейна совершенно перестали двигаться от страха, и он абсолютно не запомнил, как шел за личом. И лишь когда за юношей захлопнулась дверь особняка, он пришел в себя. Осмотревшись, Клейн понял, что находится в прихожей личного дома, принадлежащего нежити перед ним.
– Вхух, как хорошо все же дома – расслабленным тоном произнес скелет, снимая изысканные одежды, и надевая домашний халат глубокого фиолетового цвета с серебряными звёздами на нем. Прошлую одежду подхватила появившаяся откуда-то служанка, аккуратно развешивая ее в шкафу. – Проходи-проходи, малыш, поболтаем. Садись, будешь чай? Уля, принеси нам чай, пожалуйста!
Лич подошел к удобному мягкому креслу, и рухнул в него, утопая и покряхтывая от удовольствия, словно старый дед. Клейн, ведомый этой сюрреалистичной сценой, послушно сел напротив. «Соберись же, тряпка!» – мысленно дал себе оплеуху парень, приводя себя в боевой режим. Он незаметно указал рукой на монстра, сидящего напротив, и шепотом активировал чудо:
– [Осмотр].
Имя: Аскелтак. Волшебник (52 года)
Уровень: 91 Лич: 96
Живучесть: ?
Сила: ?
Ловкость: ?
Интеллект: ?
Мудрость: ?
Харизма: ?
Клейн вновь обмяк, безвольно позволив креслу обить его своей мягкостью. Девяносто первый уровень. А суммарно – сто восемьдесят седьмой. Это было сильнейшее существо, которое юноша когда-либо видел в своей жизни. Он был уверен, что Мастер-настоятель невероятно силен, но это… Это выходило за все рамки. К тому же, была скрыта почти вся информация кроме имени и уровня… Парень впервые в жизни чувствовал себя настолько беспомощным.
– О? – Оживился скелет, почувствовав что-то. – Ты сейчас осмотрел меня, да? Что там, что там говорят?
– Ничего. – Мертвым голосом ответил Клейн. – Почти вся информация скрыта. Известно лишь ваше имя, и уровень. Девяносто первый. И девяносто шестой – лича.
– Правда!? Е-е-е! – радостно воскликнул монстр, ошарашив Клейна. – Я в прошлый раз уровень повышал лет сорок назад!
Лич радостно заёрзал на кресле, пританцовывая. Клейн посмотрел на это, и, улыбнувшись, пришел к единственному верному выводу:
– А, так я просто сплю. Разумеется, такого не может быть в реальности, ха-ха-ха.
– Думаешь? – Участливо спросил Лич. – Это интересная теория, но, я слышал, что можно проверить, спишь ты или нет, ущипнув себя. Мол, во сне ты не почувствуешь боли. Давай проверим? [Агония]
И Клейн закричал. Тысячи игл проткнули все его тело, вызывая нечеловеческие страдания. Паладин открыл рот в безмолвном крике, он чувствовал, как проваливается в бесконечность. Утратив любую почву под собой, Клейн полетел в бездну. Не осталось ничего из материального мира, только адская боль, длящаяся все время мира. Клейн кричал в агонии на протяжении столетий. Его голос бродил в пустоте, и никто не отвечал на него: в этом мире пустоты и боли паладин был одинок. Он уже не помнил, кто он, и как здесь оказался, он помнил лишь боль. Наконец, приказ, отданный разумом руке в самом начале этой пытки, дошел до конечности, заставляя ее дернуться.
И в это мгновение Клейн увидел, как от движения, вся его рука разворачивается кровавым месивом: ошметки плоти разлетелись во все стороны, оголенные кости стали гнить изнутри, их распирало во все стороны, как вздутый труп утопленника, пока кость, наконец, не взорвалась изнутри, изливая вокруг море гноя.
– Эй, ну ты чего? Спишь все же, или нет? И эй, прекращай уже давай слюну пускать, это мерзко. Уля, дорогая, вытри лужу, пожалуйста, тут мальчик кресло портит!
Клейн моргнул, приходя в себя. Он был жив. И боли не было. И пустоты тоже. Зато было бесконечно мягкое и удобное кресло, на которое изо рта парня стекал ручеек жидкости. С усилием повернув голову, он увидел, как миловидная молодая девушка в костюме горничной жестко вытирает тряпкой его рот, и лужу, что уже успела вытечь на кресло. И девушка эта, сердито отчитывала могущественного лича, сидящего напротив парня:
– Сэр, я же просила вас не усложнять мне работу! То, что вы платите мне – не значит, что я ваша собственность, и вы можете унижать меня подобными приказами! То, что у вас есть деньги не делает вас лучше других!
– Я понимаю, Уля, поверь, и в мыслях не было тебя унижать, я лишь хотел помочь юноше определиться, спит он или нет! И как? – обратился Лич уже к Клейну. – Ты решил, что спишь, или это все же реальность?
– Реальность, – слабо ответил паладин, – сны не могут быть настолько кошмарны.
– Славно! Мне было бы грустно от мысли, что я – лишь чей-то сон.
– Что это было за заклинание?..
– О? [Агония]-то? Это ментальная магия боли. Ох, не смотри так на свой амулет, работает он. Просто твоя вещичка не может защитить тебя от высокоуровневой магии разума, а это был восьмой уровень!
– Ха. Ха-ха-ха. – Пораженно рассмеялся Клейн. Он только что подвергся заклинанию восьмого уровня. – П***** н**** б**** е***** в **** ****** **** ***.
– Эй. – Строго посмотрел на парня волшебник. – Следи за языком, не говори таких вещей в моём доме, да и вообще, тебе еще семнадцать, тебе рановато знать такие слова!
– А какая разница? Ты ведь меня убьешь, да?
– Что? – удивленно спросил Лич. – Нет, конечно.
– Что? – в шоке проговорил Клейн. – Почему?
– В смысле, «почему»? Я что, монстр какой-то, по-твоему, которому нравится просто так убивать людей, а потом пытать их души, не давая обрести посмертие, и использовать их как материал для артефактов? – Лич некоторое время молча смотрел в скептический взгляд Клейна, и, нехотя, продолжил: – Ну, может и нравится, но слушай, не осуждай меня! У всех свое хобби! Ну а убивать я тебя не буду, потому что у меня сейчас отпуск.
– Отпуск? – непонимающе спросил Клейн.
– Ага, время такое, когда ты не работаешь, и отдыхаешь. Слушай, если у тебя не было отпуска – тебе стоит обратиться в твой профсоюз. У вас же есть профсоюзы, верно? Ну, в любом случае, мой отпуск в скором времени наконец-то должен завершиться.
– И что тогда?
– Резня, конечно. – спокойно ответил Лич, как будто это было само собой разумеющееся. – Ну а пока он не закончился, я с тобой поболтаю. Знаешь ли, мало чем можно заниматься трудоголику вроде меня, когда ему нельзя работать. Вот и остаётся жить среди людей, наслаждаться роскошью, болтать с малолетними убийцами, и воспитывать малышей. Одну из которых, ты, кстати, убил недавно. Ну, не конкретно ты, но ты этому активно содействовал!
Клейн смотрел в пристальный взгляд некротического огня, горящего в глазницах скелета. Проверка интеллекта прошла успешно, и парень пробормотал:
– Та гоблинша… Она была вашей ученицей… А мы ее убили…
– Ага. Обидно, вообще-то. Я, знаешь ли, возлагал на нее некоторые надежды. А ты заставил меня понести убытки. Мне такое не нравится. Поэтому я наложил на ваши души метки, и теперь всегда знаю, где вы. А еще, дал информацию о вас другим моим ученикам, назначив за вас награду. Так что удачки!
– А зачем вы мне это говорите?.. – спросил Клейн, чувствуя, как у него болит голова.
– Ну конечно, чтобы выжил сильнейший. Если мой подчиненный умирает, как та девушка, значит – он был слабаком, и не достоен моего покровительства. Ну и убивший его станет сильнее. А потом я убью более сильного врага, и получу много опыта! Поэтому я бы хотел, чтобы сильные становились сильнее, а слабые умирали. Если ты сильный – убей моих учеников, стань сильнее, а после отпуска я тебя поглощу. Ну а если ты слабый – мои ученики убьют тебя, все просто.