Артём Геннадьевич Медичи
Одержимый
– Одержимость? – тихо спросил он. – Что ж…
Безучастно смотря на прыгающий подбородок Хлотты Сивир, архимаг чувствовал, как к щекам медленно, но верно приливает давно забытый жар. Славные два десятка молодости, попойки, зачеты и неуды, где вы? Хэй, по пятой, чихать на маганализ, гуляй, братва! И назавтра – то самое: превратившийся в дерюгу язык на зачете, скучающе-презрительный взгляд наставника, трясущиеся мизинцы, сплетающие чудного вида кукиш вместо строгой «лозы своенравия».
Стыдно было чародею.
Нить повествования ускользала от Дзендара. Все история, которую пришлось воссоздавать по свидетельствам жертвы (собственно) и жены жертвы (косвенно), казалась смазанной хорошим курдючным салом. Выскальзывала, плюхалась на пол, катилась к дверям – я от бабушки ушел… Все было не так. Признаки одержимости были налицо. Жертва более не могла говорить неправду. Солгать для Густая Сивира отныне стало таким же непростым делом, как съесть гранитный валун без соли и перца. Хлотта Сивир тихо плакала в углу. Получасом ранее муж со светлой улыбкой признался ей в шестнадцати изменах с начала весны. Знала ведь… зачем, зачем спрашивала?! Дура, набитая дура…
И вместе с тем белый ворох, найденный на месте инфузии, совершенно не пах демоном.
Дзендар знал, о чем говорил. Эманации демона – не комар чихнул, их не спрячешь и не рассеешь. Места применения силы цветут на астральном фоне изумрудом. Смерть демона – черно-красная розетка в трех проекциях. Такие следы не заживают месяц и более. И уж никак не рассеиваются за пару часов.
– Я все думаю, – негромко проинформировал Квас. – Думаю насчет той кляксы. Выходит, способностиь лгать может иметь осязаемую форму?
Дзендар шмыгнул носом в тщетной попытке согнать жар со щек. Ответа на этот вопрос он тоже не знал. Впрочем, после воцарения Риаленн можно очень многое принять как есть. Демон, который не демон? – плюнуть и растереть. Вопрос в другом. Можно, конечно, все спустить на тормозах, но что если сущность-паразит не остановится? Кто будет следующей жертвой? Кто открыто заявит о своих преступлениях? Он, Дзендар? Всимангл? Верховный рерия?
Роос Язь, король Черносеребряной Земли?
– Правда может быть страшным оружием, – бросил Квас Моури, и Дзендар уныло кивнул.
На крыльце зашумели. Дверь распахнулась. На кухню ввалился верховный рерия. Дзендар икнул и возмущенно открыл рот, собираясь высказать все, что думает о шалопаях-управленцах. Хлотта Сивир тоже икнула и очень постаралась стать меньше. Феликс бросил на грязный стол какой-то сверток, щелкнул пальцами и быстро пробормотал что-то, очень похожее на ругательство. На кухня стало светлее, воздух резко остыл и посвежел, и Дзендар снова открыл рот – на этот раз уже от удивления.
– Зубы простудишь, – буркнул Феликс. – Здрасте, хозяюшка. Дзе, у нас проблемы. Я поднапряг своих ослов – вот имена, даты, вся ерунда. Фаза длится не более четырех часов. У нас очень мало времени. В свободном состоянии эту тварь не поймать.
– Еще чего, – начал Квас, – Я…
– Не выйдет, – отмахнулся рерия. – Извини, у него принципиально иной способ телепортации. Только сердце загубишь. Это вот и есть жертва?
– Да, – светло и тихо сказал Густай Сивир, до этого момента смирно сидевший на стуле – даже лапки на груди сложил. – Я и есть жертва. Я уже все рассказал, но могу повторить, хоть это и неприятно для меня.
– Не надо, – поморщился Феликс. – Хозяюшка, дайте табурет. Хозяюшка? Вот черт… Ладно, сам возьму. И чего у меня такая странная репутация?
– Я тебе как-нибудь припомню, – пообещал Дзендар. – Показательный костер… я до конца думал, что ты сожжешь того бедолагу. Варвар. О, Шестеро, четыре часа! То есть уже меньше двух! Ну почему, почему все так невовремя?
– Не понимаешь ты женщин, – голосом умудренного джинна произнес верховный рерия. – Все с твоей женой в порядке. Обычный бунт на корабле. Успокоится – вернется. Но, тут ты прав, с ней было бы в разы легче.
– Знаю, – проворчал архимаг. – Ну? И чего делать?
– Вот уж не знаю, – кисло усмехнулся Феликс. – Кто из нас маг? Ты или я?
– Маг, – процедил Дзендар. – Какая зараза выучила тебя «белой лилии»? Узнаю – в могилу сведу! Плохо, плохо! Если не демон.. то – кто? Как сражаться с врагом, не зная природы врага?
И он вновь воззрился на безмолвного и благостного Густая.
