Артём Посохин
Сфера размышлений (рассказ)
Время словно замедлило ход. Вот трое человек в полицейской форме стреляют в Михалыча, вот стою я, а за панорамными окнами весь изошёлся в хриплом лае Дарти. Пара пуль просвистели совсем рядом, но одна – угодила в меня. Не знаю, целились ли они намеренно, но вспышка боли в правом плече заставила меня по инерции сделать шаг назад. Моё тело пошатнулось и, теряя равновесие, выгнулось дугой, словно я хотел встать на мостик. Неловкая секундная заминка, и я навзничь рухнул в воду. В последний момент я, кажется, увидел, что Михалыч, растерянно раскрыв рот, заполненный кровавыми пузырями, сипя и трясясь, выпустил из рук ружьё и упал на колени.
Кто же теперь присмотрит за Дарти?
Всплеск воды, холод, тут же сковавший безвольное тело, полурасстёгнутая рубашка – уже не белая: в районе правого плеча она покраснела от крови, остальная её часть переливается разноцветьем всполохов. Казалось, я «полотно», а зеркальная сфера – линза проектора.
Я почувствовал, как спина коснулась прохладной поверхности сферы. Моё тело выгнулось по её форме, прижалось к ней, словно она была магнитом, а я – тонкой металлической пластиной. Как и в тех видеороликах, её зеркальная твердь подёрнулась рябью, отдавшейся в моём теле вибрацией. Словно в жидкую ртуть, моё тело погрузилось в неё, спряталось в нем – в металлическом коконе, якобы являющимся спасательной капсулой.
Глаза ослепли от вспышек света, тело, приняв позу эмбриона, начало медленно вращаться, словно в невесомости. Я почувствовал, как помутившееся сознание стремительно падает в бездну разноцветных всплесков и всполохов…
7
– Ничего так выдались сутки, – я улыбнулся. – Ну, а дальше… Думаю, сама… или сам всё прекрасно знаешь. Кем бы ты ни был.
– Ты особенный, Антон, – заключил тот, кто овладел разумом Яны. – Стоит признать, у тебя поистине феноменальная память. Так цепляешься за прошлое лишь ты. Остальные элементы – нет. Только вот эта твоя особенность пагубна здесь. Понимаешь? – поджав губы, она несколько раз кивнула.
– Поясни, – попросил я.
– Меньше знаешь – крепче спишь. Так вроде у вас говорят? В нашем случае: меньше знаешь – существуешь. Между прочим, с того дня, о котором ты мне сейчас поведал, прошло больше ста лет. Информацию эту раскрываю бонусом – за честность и интересные детали в рассказанном тобой, – глядя на свои босые ноги, Яна, словно настоящий озорной ребёнок, помотала ими в воздухе.
Я встал. Хмуря брови, пристально посмотрел на юную собеседницу, затем медленно перевёл взгляд на небо. С нескрываемым недоверием взглянул на плывущие облака.
Более ста лет! Ста – с лишним – лет! Меня слегка повело. В голове не укладывалось то, что я услышал, – такого ведь быть не может. Или… может?
В этот момент ватные гиганты, плывущие по бескрайнему синему полотну, несколько раз моргнули: исчезли, появились и, выкрасившись в синие и жёлтые полосы, снова угасли… Затем возникли опять и продолжили вальяжно плыть, как ни в чём не бывало. Казалось, провод, по которому передавалось изображение, имел плохой контакт с гнездом в небесном экране.
Более ста лет. Более… Да уж…. Точно: меньше знаешь – крепче спишь.
Молчаливый взгляд собеседницы говорил о многом. Казалось, будто овладевший телом Яны размышлял, как поступить с бунтарём, не желающим принять их правила игры.
А ведь, если подумать, моё существование здесь идеально, привычно для меня, всё вокруг до боли знакомо. Так зачем рисковать? Зачем копаться в истине, словно в куче навоза, в поисках чистого бриллианта. Ведь драгоценная правда способна стереть меня и всё, что я имею.
Говорящий устами Яны заметил мои колебания, но, видимо, решил дать мне время до конца осознать услышанное. Девочка тоже поднялась на ноги, одёрнула чересчур свободную кофту, отряхнула её от прилипшей пыли.
– Ты в порядке? – спросила Яна, улыбаясь доброй, чистой улыбкой.
– Нет. Конечно же, нет, – я улыбнулся в ответ. – Но утолить жажду любопытства – всё же не откажусь.
Хотя, если признаться честно, страшно до чёртиков.
– Тогда спрашивай, – она сделала шаг ко мне, и теперь ей приходилось стоять, немного запрокинув голову, чтобы видеть мои глаза.
– Что случилось с этими сферами? – спросил я. – Они так и лежат на Земле? Моя находится на дне озера, возле дома?
Спрашивая об этом, я предчувствовал возможный вариант ответа, и догадка эта мне не нравилась.
– Наклонись, – попросила она.
Я покорно склонил голову.
Янка кивнула и, привстав на носочки, приложила ладони к моим вискам.
– Вопрос ясен. Вот ответ, – сказала она.
Я почувствовал, как напряглись её ладони. Перед глазами заморгали яркие вспышки, подобные тем, что озаряли небо в тот злосчастный день, когда начался «небесный град» из зеркальных сфер. Передо мной возникли смазанные кадры. Вот я увидел искажённые страхом и ужасом лица людей, вот над их головами возникло необъятное овальное «нечто», закрывающее собой большую часть неба над городом. Было совершенно непонятно, что это – космический корабль или инопланетный живой организм, содержащий механические или электронные компоненты. Вот в центре выпуклого брюха этого бурого исполина появилось круглое отверстие. Стремительно вырастая в размерах, оно смотрело на землю своей непроглядной чернотой. Уши закладывало от нарастающего гула, словно я находился в этот момент внутри вертолёта, готовящегося взлететь, и не надел наушники для защиты слуха от шума двигателя. Из полуразрушенных домов, из недавно дымящихся руин, со дворов, парковок, водоёмов и взрыхленных полянок по очереди вздымались зеркальные сферы. Окутанные ореолом красного мерцающего света, они кружились в воздухе, притягивались друг к другу, собирались в блестящие хороводы. Затем стремительно набирали скорость, устремлялись вверх и втягивались, словно в пылесос, внутрь зияющей черноты в выпуклом дне неземного гигантского «нечто».
Когда все сферы были собраны с изувеченной Земли, исполинское небесное тело начало выпускать струи серого пара и подниматься ввысь, стремительно отдаляясь от земли. Его очертания еще пару мгновений были еле различимы, а потом оно практически растворилось в дымке облаков. Было видно, как это «нечто» медленно двинулось на юг – наверняка к следующей точке сбора своих разбросанных «икринок».
– Пожалуй, достаточно, – услышал я голос Яны. – Давай второй вопрос.
Часто моргая, я кое-как сфокусировал свой взгляд на её добродушном лице.
– Выходит, я не на земле, – я осмотрелся. – Значит, более ста лет моё тело…
– Сознание, душа, но не телесная… физическая составляющая организма, – перебила меня она. – Второй вопрос, Антон, – девочка нахмурилась.
– Для чего вам эти сферы? – спросил наконец я.
– Капсулы, – поправила она меня.
Я посмотрел на худенькую восьмилетнюю девчонку, якобы внучку Аркадия Михайловича. Теперь мне стало интересно – она что, плод моего воображения? или настоящая?
– Готов услышать ответ? – спросила Яна.
– Да.
– Тогда смотри, – снова привстав на носочки, она приложила свои маленькие ладони к моим вискам.
Вспышка, ещё вспышка.
Вокруг темно, но впереди виден призрачно-синий свет. Я стремительно приближаюсь к нему, чувствуя зябкую сырость, слышу вой ветра и жужжание, словно несметное количество пчёл, шепчущих человеческими голосами, заполонили огромный каменный грот. Я втягиваю полной грудью влажный воздух, пропитанный кисловатым ароматом: звонким, пробуждающим, холодным. Во рту появился привкус железа, перемешанного со вкусом недозрелого яблока. Мне не удаётся разглядеть своего тела, но я чувствую, что управляю им. Рывок, ещё рывок. Я словно бы лечу вперёд, на свет.
