Артем Лукьянов
Звездный Патруль. Книга XII. Мягкий приговор
Горечь
Брод сидел в светло-серой комнате без окон, куда его привели под конвоем и оставили одного за столом. Тут стоял графин с водой и один единственный стакан. Брод отчего-то смотрел на него, не отрывая взгляд и не моргая. Свежевыросшая под интенсивом левая рука немного почесывалась в районе предплечья. Да и новый серебристый комбинезон «отступника» без гравировок и знаков отличия как-то плохо сидел на нем, вызывая покалывания по всему телу.
– «Брод, послушай меня» – прозвучал голос Джима в уме.
– «Если ты снова про побег, то не начинай… Я никуда не побегу! Набегался уже!»
– «Я всегда был на твоей стороне! … Сейчас же ты ведешь себя, как эгоист»! – возмутился Джим.
– «Посмотри вокруг. Где мы по-твоему? Как далеко мы убежим отсюда, даже если вырубим охрану и взломаем замки, а?»
– «Я не про сейчас, а вообще… Для начала, согласись, что все не так, в чем тебя обвиняют! Совсем не так!»
– «Может и не так… Только сделать уже ничего нельзя».
– «Еще не все потерянно. Я слежу за ситуацией… И еще… Твоя левая рука».
Брод положил на стол обе и принялся крутить левую, осматривая ее.
– «А что с ней?» – подозрительно спросил он.
– «С ней все хорошо… Даже более чем… Тот разговор с технами там на Кроне, дал мне пищу для размышлений и стимул для работы… Твоя левая ладонь… Ты можешь в ней накапливать энергию и генерировать электромагнитные импульсы».
– «Чего?»
Брод не на шутку возмутился, но вида не подал. Он лишь потер пальцами правой руки внутреннюю часть левой ладони.
– «Не ищи… Все равно ничего визуально не увидишь… А вот если приложишься к источнику энергии своими нано-щупами правой ладони, то ощутишь легкое покалывание в левой. Чем оно сильнее, тем больше энергии…»
– «И что это значит?»
– «А то, что ты сможешь генерировать электромагнитный импульс разной степени мощности в зависимости от желания и силы заряда… Я более чем уверен, что в побеге, где бы ни случилось, это пригодится».
– «Для чего? Вырубить ИИ или какого «болвана»? … Эх, Джим-Джим… Куда я денусь?»
– «Оставь это для меня… Сейчас я лишь хочу, чтоб в нужный момент, ты сделал то, что я попрошу. Хорошо?»
Ответить ему Брод не успел, потому что открылась дверь и в комнату вошел некто, кого он ранее никогда не встречал. Однако гравировка спец-отдела на серебристом костюме не оставляла маневра для догадок. Гладко выбритый офицер сел за стол напротив него.
– И так… Бродерик Новен…Меня зовут Кирилл Викенз. Я счел необходимым увидеть тебя лично в первый и последний раз.
Брод посмотрел ему в лицо, но ничего не сказал. Он знал, кто тот такой, и какой почти абсолютной властью обладает в Секторе. Его взгляд, удовлетворившись увиденным, скользнул куда-то в сторону и застыл. Новые глаза, которые были выращены под интенсивом, как и рука, тоже добавляли немного дискомфорта. При каждом движении их Брод ощущал некую дополнительную нагрузку, словно те стали тяжелее.
– «Ты мне не ответил, Брод» – снова прозвучал в уме голос Джима.
– «Давай после поговорим… С глазами-то ты ничего не делал, надеюсь?»
– «Давай после поговорим» – повторил в точности его слова в ответ Джим и будто пропал.
Зато этот его неоднозначный ответ возмутил Брода так, что он прослушал что-то от своего незваного гостя. Тот в какой-то момент понял, что его не услышали и, вздохнув, повторил:
– Послушай, Брод, я тут по поводу Ньюта Нуба… Она вызвалась быть твоим адвокатом.
Тот, услышав про Ньюту, несказанно обрадовался. Кирилл же посмотрел на него и поцокал языком.
– А вот радоваться как раз не стоит ни в коем случае… Подумай сам: ты – беглец, предатель, изгой с жирным черным пятном на репутации… Она – молодой, подающий надежды на успешную карьеру офицер, член экипажа крейсера «Экскалибур» … Одного из лучших, кстати… За такое место многие бы пошли, что называется, по головам.
Кирилл замолчал и пристально своими глубоко посаженными глазами посмотрел на Брода. Тот очень быстро понял, к чему клонит его гость.
– Это ее выбор. Разве Конвенция не допускает подобное? – спросил Брод.
– Конечно допускает… Но подумай сам, какое пятно на репутации останется: «Она защищала в суде предателя». Я прямо вижу, как ее пока что безупречная карьера летит в трубу… Вот ее исключают с позором из экипажа… Вот она переводится куда-то на КСП на задворках Сектора или, что еще хуже, уходит в «артефакты» … Жуткая перспектива для человека, у которого нету ни родственников, ни друзей. Да и близкие в одночасье отвернутся… Думаю, когда-то позже, может через год или два, она проклянет тебя мертвого, и будет даже в чем-то права, согласись.
Кирилл снова умолк и глянул на Брода, только в этот раз он будто искал в его глазах понимание.
– Что ж. Это ее выбор – будто самому себе ответил Брод.
– Вот же ж ты – эгоист! И как можешь называть ее сестрой, а себя братом, если допускаешь такое!? – возмутился Кирилл.
– Пусть тогда не связывается со мной – снова будто самому себе пробурчал Брод.
– Ну, так и скажи ей об этом… Она вот-вот придет к тебе! Не губи ей жизнь!
На последней фразе Кирилл встал и хотел было уйти, но Брод внезапно спросил:
– Можно вопрос?
Тот замер. Повернулся и удивленно посмотрел на заключенного. Вместо ответа он лишь кивнул головой.
– Кто такой «Квик»? – спросил Брод.
Кирилл замер на мгновение. Он оценивающе смотрел на заключенного, думая над чем-то.
– А ты уверен, что вопрос по адресу? – неспешно произнес Кирилл.
– Да. Думаю он кто-то из наших. Из Патруля – выдал Брод, помолчал и добавил: – Кто-то из спец-отдела. Простой офицер не имел бы доступа… Да и размах.
Лицо Кирилла озарилось широкой белозубой улыбкой. Он вернулся на свое место и сел напротив.
– А ты хорош! … Если бы не твой список «добрых» дел – попал бы ко мне в отдел! – срифмовал Кирилл. – Досадно, что мы проворонили такого кадра… Хотя спец-программу на Фомальгаутах все равно закрыли.
– Я немного успел в ней поучаствовать… Гаррисон Мак-Квой проводил занятия.
– О! Старый Гарри! – изобразил мечтательное лицо Кирилл, помолчал немного и добавил: – Сам ты, как думаешь?
Брод молчал. Он не знал ответа, но по реакции Кирилла, понял, что тот совсем близко, где-то на поверхности.
– Много следов оставил там на «Ковчеге» … Много и на Парпланде… Как он ни разу на камеры не попался, ведь наверняка же встречался и с этим бандитом Монсе, да и с другими… Не смог бы по другому, иначе ему бы не поверили… Могли бы не поверить – пустился Брод в рассуждения, чтоб по выражению лица Кирилла уловить тонкие моменты.
Тот же продолжал молчать и с невозмутимым лицом слушать Брода. Улыбка, правда, то и дело, то появлялась на его лице, то исчезала совсем. В какой-то момент, видимо, это ему надоело, потому что выражение лица изменилось с любопытствующего на равнодушное.
– Вот скажи: тебя сейчас это и вправду больше всего заботит? – прервал его рассуждения Кирилл.
Брод отрицательно покачал головой.
– Нет… Но раз уж я подыграл этому «Квику» своими поступками на Парпланде, то хотелось бы узнать того, за кого теперь несу вину.
На этих словах Кирилл снова очень сильно напрягся. Брод изучающе смотрел на него, затем внезапно ухмыльнулся, вздохнул и выдал таким голосом, будто снял камень или какой другой тяжелый груз с плеч:
– Ну, конечно! Это ты! … «Кирилл Викенз» или «К. Вик.» … Вот только не пойму, как можно было дурачить целые системы и не попадаться? Ведь Монсе хоть и подлец, но не дурак, и должен же был проверить своего благодетеля как минимум по открытой базе Патруля.
Прямо на глазах Брода лицо Кирилла немного изменилось. Глаза как будто стали чуть светлее и чуть крупнее. Скулы будто впали, а волосы перекрасились в более темный цвет. Даже брови словно срослись или сдвинулись ближе по переносице. Брод, слегка ошарашенный произошедшим, поморгал от изумления. На него, сидя напротив, смотрел совсем другой человек, а глаза заключенного даже уловить не успели случившиеся метаморфозы. Брод молчал, открыв от изумления свой рот и не зная, что сказать.
– Что? Удивлен? Если бы в Академии учебой занимался, а не интригами против Гарри, возможно и ты меня сейчас удивлял бы чем! Коэффициент-то Паускаре у тебя ого-го какой! … Да и наши встречи были ли бы куда более жизнеобнадеживающие и плодотворные! На благо всей Галактики, так сказать! … Но, увы… Каждый сам кузнец своего счастья или несчастья, Бродерик!
Закончив речь и снова изменившись в лице Кирилл «Квик» встал из-за стола и направился к выходу. Уже в пути, он снова повернулся и обронил:
– Кстати капитан Мекелдоно Монсе принес Патрулю да и всему Сектору гораздо больше пользы, чем ты можешь себе вообразить… Точно больше тебя… Так что бандит в этой истории скорее ты, чем он – усмехнулся Кирилл.
Брод понимающе кивнул головой.
– Да. Точно… Совсем забыл про его вклад на Альхоне… «Тени» с «Призраками» без него не справились бы… Зато наследить успели, как дилетанты… Ну, что взять от полутораметровых девчушек-куколок, пусть и умеющих ходить сквозь стены – произнес он, пока Кирилл шел к выходу.
Брод уловил едва заметный ступор в его походке и улыбнулся. Сам Кирилл внезапно встал у выхода и повернулся, будто забыл что-то. Он больше не улыбался. На лице читалась растерянность. На лбу выступили морщины от тяжелого мыслительного процесса.
– Что меня ждет? – внезапно оторвал его Брод своим вопросом от тяжких дум.
Ему в какой-то момент показалось, что он, зная так много, может оказаться полезным организации и спец-отделу в особенности. Где-то глубоко внутри сидел страх за жизнь, за будущее.
– Аннигиляция… Ну, может, лет 50 астероидных шахт, хотя вряд ли – сухо ответил Кирилл.
– За что? – снова тихо спросил Брод.
От услышанного «приговора» он стал бледен, как стены в камере. Зато выражение лица Кирилла резко изменилось. Его брови грозно сдвинулись. С минуту он обдумывал, что и как ответить, потом сказал:
– А что тебя так удивляет? … Давай посмотрим на твои дела со стороны… Как ты оказался на «Ковчеге»? Почему не вызвал подмогу? … А, Парпланд? … Кто тебя принуждал вмешиваться во внутренние дела планеты?
– Я не мог поступить иначе – тихо попытался оправдаться Брод.
– Ха! … Конечно не мог! Ты ж привык поступать так, как тебе вздумается с самой Академии! … А Конвенция? А присяга? Что? Пустой звук?
Брод отрицательно покачал головой.
– А Альхон? А переход на сторону врага? … Что ты делал на Кроне? – скорее риторически спросил его Кирилл.
Однако Брод воспринял вопрос вполне серьезно.
– Исправлял сложившуюся ситуацию.
– Что!? Какую ситуацию!? … Ты возглавил наемный отряд из преступников и убийц! – резко повысил тот на него голос.
Брод опустил голову. Дальнейший разговор терял всякий смысл. Кирилл глянул на Брода последний раз и вышел вон. Тот снова остался в одиночестве.
Адвокат
Не прошло и часа с момента тяжелого разговора с Кириллом, как дверь снова открылась, и в комнату вошла темнокожая девушка в серебристом костюме Патруля с гравировками офицера звездного крейсера.
– Ньюта!
Брод вскочил со своего стула, подошел к ней и крепко обнял.
– Ньюта, как же я рад тебя видеть!
Он осмотрел ее и заметил, что она молчит, таращится на него, как на покойника, и плачет. Слезы стекали по ее щекам струйками. Она силилась что-то сказать, но никак не могла собраться и побороть свои эмоции.
– Ну, ну же, Нью! Это я, живой! … Радуюсь тому, что ты пришла ко мне!
– Брод… Почему? – выдавила она наконец сквозь слезы.
Он вопросительно, но с неким налетом грусти посмотрел на нее.
– Почему ты это сделал? – спросив снова она разревелась.
Ньюта, по сути, в свои 26 лет была все той же девчонкой, которую Брод помнил еще по Академии.
– Нью, я много чего сделал такого… На моей совести смерти очень хороших, не менее дорогих мне людей, чем ты… Но я не предавал Патруль! Ни разу и нигде! … Поверь мне!
– Я верю тебе, Брод, верю.
Она говорила ему это и не переставала рыдать.
– Я тут, чтоб защищать тебя в суде… Сейчас, все, что ты мне сказал, еще больше убедило меня, что я правильно поступаю – проговорила она немного успокоившись.
На этих словах Брод заметно побледнел. Его лицо все еще украшал шрам, поэтому мимика была жутковатой и не очень выразительной. Это не осталось без внимания со стороны Ньюты.
– Брод? Что? … Что-то еще, да?
Он утвердительно покачал головой.
– Нью, ради себя и меня откажись от моей защиты… Мы с тобой повидались, это уже само по себе для меня так много… Не губи свою карьеру, пожалуйста.
Ньюта очень сильно возмутилась, услышав это. Она даже оттолкнула Брода от себя.
– Ты – не предатель! Не надо хоронить себя раньше времени, понял!? … Я вытащу тебя, я что-нибудь придумаю! Просто доверься мне!
Брод приблизился снова и обнял.
– Послушай, Нью… Что я знаю, то знаю, и тебе говорю… Но доказать это все невозможно, пойми… Я нарушил несколько положений присяги в том числе и касательно Конвенции. Даже одно из нарушений, это уже срок и каторга… Я ж – обладатель сразу нескольких… Суд будет быстр и неумолим. Давай не будем губить две жизни вместо одной.
Ньюта снова оттолкнула его и очень горько заплакала.
– Почему ты так поступаешь со мной!? … Поддержи меня лучше! Я ж теперь не отступлюсь, сам знаешь… Я не могу.
Глаза Брода увлажнились, и из них так же выступили слезы.
– Знаю. Прости.
Они обнялись крепко. Ньюта подняла голову и посмотрела ему в лицо. В ее глазах читался немой вопрос. Брод догадался, что ее что-то беспокоило. Видел он так же, что она искала правильные слова, чтоб спросить.
– Брод… Помнишь я тебе рассказывала про племя «Нуба», про моих предков, про их нравы, образ жизни?
Тот кивнул головой. Ньюта умолкла на мгновение, но затем снова заговорила:
– Тогда 6 лет назад. Я тебя навещала на Марсе. Ты помнишь?
Брод кивнул головой.
– Конечно! – радостно ответил он.
Однако Ньюта оставалась все такой же серьезной. Брод быстро понял, что это еще не весь вопрос и сосредоточился.
– Та странная девушка… У нее глаза большие, такие голубые что ли. Волосы светлые, растрепанные и короткие, но кожа… Она словно прозрачная вся.
Брод задумался. Он никак не мог вспомнить ничего подобного. Вместо ответа он лишь отрицательно покачал головой.
– Значит она тебя не нашла.
– Кто она? И зачем меня искала?
– Я не знаю… Но тогда, когда я ей поясняла, как дойти до озера, мне казалось, что знаю… Теперь же не могу вспомнить… Она как будто мне знакома, понимаешь?
Брод все так же напряженно думал и вспоминал. Он взял Ньюту за руку. Нейро-обруча у него не было, потому что заключенным не позволялось его иметь по понятным причинам. Зато он был у Ньюты. Брод чуть обнял ее, обхватив шею правой ладонью.
– Вспомни ее максимально подробно. Попроси симбионта, чтоб помог.
Сосредоточенность на лице Брода сменилась удивлением. Даже его глаза расширились и округлились.
– Прям, как в моем сне, когда я встрял на «Ковчеге»! … Это ж моя Кристал! Она из Парпланда! … Она моя жена… ну… была бы ей официально, если б не война и если бы я не попался.
– Как такое возможно!? – удивилась Ньюта не меньше его.
– Хм… Вещий сон – улыбнулся Брод, не придумав ничего логичнее и умнее.
– Ты находишь это забавным, но не странным? – спросила удивленно Ньюта.
– Хм… Бабушка рассказывала, что в культуре и веровании моих предков встречаются упоминания о пророчествах через сны… Понимаю, что звучит немного не научно, но эта девушка точно Кристал, Кристал О-Хара, поверь мне! – выдал радостно Брод, но затем как-то сразу, будто вспомнив что-то, приуныл:
– Она пропала… Ее сейчас ищут наверное… Может нашли…
Брод умолк, не договорив. Он думал о чем-то. Ньюта терпеливо ждала, не отвлекая его. Тот внезапно снова взял ее своими руками за плечи и заглянул прямо в глаза с выражением некой надежды.
– Если меня приговорят, найди ее и все расскажи. Это важно, Нью – произнес Брод.
– Нет, я тебя защищу! Просто верь мне!
Брод грустно кивнул головой и отпустил ее. Его взгляд теперь буравил пол у ног девушки. Ньюта теперь сама взяла его за ладонь правой руки и провела своей по шершавой внутренней стороне, словно догадываясь о ее особенности.
– Те картинки в твоем домике на Марсе… Расскажи мне про Бога – произнесла она не громко, но четко и внятно, словно держала это в себе до времени, пока оно наконец не вырвалось само, уличив момент.
Брод же слегка оторопел от услышанного. Он немного растерялся, не зная, что говорить и как начать.
– Я знаю мало… Только то, что бабушка рассказывала и чему учила в детстве… Я знаю напевы. У нас они называются молитвами. Это обращения и похвалы… Они имеют силу, но только, если ты веришь Ему так, что готов без смущения и малодушия принять абсолютно любой исход… Это сложно объяснить.
Она приложила пальцы ладони к его губам, желая что-то сказать.
– Брод, научи меня, пожалуйста.
Ньюта не спала всю ночь. Она много думала, перебирая биографию Брода в Патруле из общей базы данных. Ей, как адвокату, были доступные все его зафиксированные нарушения согласно Конвенции. «Как же много всего!». В какой-то момент она успокоилась и взяла себя в руки, решив, что начинать нужно с самого начала. Она открыла первое дело, где Брода обвинили заочно в бегстве и нарушении присяги в принятии одной из сторон гражданского конфликта. Просматривая протоколы допроса и сравнивая их с выданными характеристиками она внезапно обнаружила странное несоответствие в показаниях Беккета Фэйтнола. «Хм. Как странно. В характеристике он хвалит Брода, а на допросе чуть ли не вешает на него всех собак». Сверив часы и убедившись, что на Минтаке сейчас вменяемое время она решила написать капитану Беккету сообщение. Она помнила дедулю Бека и сама по учебке уже на Аламахе после перевода туда из Академии на Фомальгаутах. Именно поэтому столь странные показания на допросе ее взволновали. «Как-то не похоже это на него. Совсем не похоже». Сообщение улетело через квантовый транслятор ГЛТ-спутника Аламаха. Ньюта не решилась использовать «Раму» на КСП, потому что вспомнила слова Брода остерегаться и не доверять Кириллу Викензу. Все эти разговоры с капитаном Ив, кстати, дочкой того самого Кирилла, и с Бродом развили в ней приступы паранойи. Заснуть она не могла долго. Все, то ходила по каюте, то лежала на постели и думала. Уснула же внезапно и незаметно для самой себя.
Разбудил ее входящий сигнал от ГЛТ-спутника. Ответ Беккета ее весьма удивил. Она еще какое-то время переписывалась с ним. По итогу у Ньюты созрел план защиты.
Внезапная увольнительная
Уже после возвращения Ньюты на крейсер ситуация с увольнительной для экипажа резко изменилась. Это обрадовало всех на корабле, кроме Ньюты. Ее эта новость ожидаемо никак не тронула. Ультиматум, данный ей капитаном, был внезапно забыт им, а сама Ивьерра вела себя так, будто уже и не помнила об этом. Все торопились покинуть ставший вдруг душным и ненавистным крейсер «Экскалибур» и провести неделю вне его стен и кают.
К Ньюте заглянул Бореслав, который так же ждал увольнительную, как и все на корабле. Она знала, что тот собирался навестить друзей на Алдабре, потому что родственников все равно не имел. О том, что она собирается защищать на суде Брода, Ньюта не обмолвилась ни словом. Она все еще испытывала сильный страх от того, что ее ждет после суда. Однако и отступать она не собиралась. Просто, вспомнив советы Тары, решила утаить от всех до времени.
Пересеклись они и с Тарой в ангаре, куда та заглянула, чтоб попрощаться со своей «Ласточкой», которую транспортные дроны забирали после ремонта.
– Ну, как прошло свидание? – спросила Тара у Ньюты.
Та не ответила, но лишь улыбнулась.
– Помнишь, что я тебе говорила? … Ну, тогда держись! И пусть лучше твоего Брода оправдают, иначе худо будет вам обоим!
– Кое-что должна тебе сказать. Брод считает, как и ты, что Кириллу Викензу нельзя верить… Я сочла важным сказать тебе это сейчас. Мало ли.
– Спасибо. Хотя спец-отдел от меня уже отстал… Даже на Алдабру отпустили… Полечу к родным… Сто лет там не была.
Сказав Тара улыбнулась. Они обнялись на прощание. Ньюта все еще стояла у трапа шлюзовой ангара, провожая уходящую к стоянке транзитных шаттлов Тару. Ей надо было бы собираться и готовиться к своим адвокатским делам, на которые она подписалась, но отчего-то, провожая взглядом, ее сердце сжалось, как пружина. Перед глазами то и дело как наяву вставали жуткие картинки обессиленных и изможденных людей. Она гнала их от себя, как бесполезное и даже вредное наваждения, будоражащее ее душу. Внезапно Ньюта поймала себя на мысли, что подобное очень давно посещало ее, и вот теперь снова навалилось внезапно, как ураган, как буря в пустыне, привнеся хаос и сумятицу в ровный и стройный ход ее мыслей. Отчего-то ей захотелось закричать в след Таре, предупредить о беде, но она будто потеряла или растратила тот самый навык, который лет 8 назад помог ей с Бродом.
