Артем Каменистый
Фастфуд
Глава 8
Пространство Ксай. Ярус 1. Команда 2. Локация Тсот Кхалунг.
Неудачная охота и старые места
Охота не задалась с самого начала. Грешник опрометчиво предположил, что обезьян может оказаться больше к северу от того дома, где он выдержал осаду приматов, а затем выжил в схватке с тигром. Прекрасно помнил, что макаки появлялись именно слева от дороги, и оттуда же доносились их хоровые вопли. Это выше по склону, следовательно, ещё дальше, под скалами, которые вздымались в километре, их должно водиться больше.
Ну да, он ведь в тот раз далеко не всех перебил. Многие сбежали после появления тигра и наверняка ошиваются где-то поблизости.
Увы, в первый часы охоты сложилось впечатление, что да, именно всех в тот раз и достал бейсбольной битой. Рискуя сломать ноги, Грешник с Рыськой карабкались по кучам камней, наваленных под скалами, продирались через почти монолитную растительную массу из деревьев, кустарников и лиан, переплетающихся настолько плотно, что в них уже за три шага ничего не разглядишь.
Все усилия ни к чему не приводили. Обезьяны попадались редко и предпочитали удирать заблаговременно. Лук и арбалет здесь бесполезны, потому что даже на относительно открытых пространствах растительность мешала выпустить стрелу дальше, чем на пару десятков шагов. А на такую дистанцию макаки подпускали нечасто.
Зато под скалами хватало змей. В большинстве случаев они торопливо уползали прочь, но иногда при этом угрожающе шипели и пару раз выказывали намерения атаковать. Приходилось передвигаться неспешно и заранее давать рептилиям о себе знать. При этом заодно выдавали своё присутствие прочим обитателям леса, что тоже не самым лучшим образом сказывалось на результативности охоты.
Вараны нигде, за единственным исключением, не встретились, потому что не было воды, а громадные ящерицы от неё не удалялись. И гаки не водились, потому что густые заросли этим созданиям не нравились.
В общем, попусту время теряли.
Лишь в одном месте удалось слегка душу отвести. Наткнулись на пологую седловину, склоны которой изобиловали зияющими входами в пещеры. Где-то в глубине, наверное, была вода, ничем иным объяснить изобилие варанов именно в этом месте нельзя. Десятка четыре набили. Причём стреляла почти всегда Рыська. Грешник не отлынивал от работы, он просто натаскивал девушку работать по живым мишеням, что не лучшим образом сказывалось на скорости охоты и количестве трофеев.
Но сейчас тот случай, когда жадность вредна. Завышенные трофеи – это замечательно, но и отработка навыков «по старинке» – полезнейшее дело. Не исключено, что на высоких рангах обычная тренировка уступает в эффективности параметрам, развиваемым при помощи символов, но вот на низких такое точно не скажешь. С тем же луком Грешник пока что не замечал разницы, несмотря на тройку в навыке. Как стрелял из него неплохо, в прошлой жизни, так и сейчас недурственно стреляет. Плюс использует старые знания о том, как защищать предплечье, как и чем работать с тетивой и прочие-прочие технические мелочи, чего в книгах, добытых из контейнеров и купленных за монеты, или вообще нет, или описывается непонятно-лаконично, с сомнительным закреплением полученного материала.
Всё плохое быстро надоедает, и Грешник решил, что ловить здесь нечего. Надо выходить к той самой дороге, по которой первый рез двигался к руднику. Тогда он до цели с первой попытки добраться не сумел именно из-за обезьян. Глядишь, и сейчас их там немало окажется. Плюс заросли в тех местах не такие густые, есть где луку с арбалетом разгуляться.
⁂
К памятному дому выбрались далеко за полдень. Увы, немало времени по пути потеряли. Хоть идти недалеко, а местоположение обозначено на карте, насчёт преград на этом направлении она умалчивала.
А они, увы, были.
На подходе осторожничающий Грешник изменил маршрут, дабы приблизиться с направления, где со стороны дома и дороги разглядеть тебя тяжелее всего, а ты при этом всех увидишь прекрасно. Несколько минут на это ушло, но на этот раз о потере времени жалеть не пришлось.
Потому что возле дома оказалось многолюдно и шумно.
Каркали вороны, недовольные тем, что их отогнали от богатейшей кормушки. А шесть побеспокоивших их участников занимались странным делом. Собравшись возле входа, они набивали контейнеры гниющими тушками обезьян, после чего что-то писали маркерами на крышках. Если животное не помещалось, рубили конечности, головы, а иногда и туловища, запихивая по частям.
Одеты легко, непримечательно. Лица замотаны тканью, скорее всего, смоченной чем-то приятно пахнущим, потому что вонища в районе дома стояла такая, что даже за полсотни метров вызывала рвотные позывы. Понятно, что это участники, но кто именно? Все при оружии: те же топорики и тесаки, которыми рубят туши, на поясах у некоторых ножи, у одного кривой кинжал таких габаритов, что его впору небольшой саблей называть.
Привилегированные? Оружие намекает именно на это. Но ведь использовать его против дохлых мартышек способен любой, ведь изученные навыки требуются только против живых противников. Так что это могут оказаться кто угодно. В том числе и вперемешку, ведь не все кастовые одинаково агрессивны, хватает и тех, кто относятся к корму нормально. Вспомнить ту же знакомую Рыськи, с которой спутница бродила первое время. По её словам никаких проблем между ними не возникало.
– Ты кого-нибудь узнаёшь? – поинтересовался Грешник.
– Нет, – ответила Рыська. – Я ведь мало кого видела. Да и как их узнаешь? Лица замотаны.
– Да, глупый вопрос. Не подумал. Думать надо лучше. Получается, я совсем тупой, столько денег, оказывается, здесь оставил.
– Ты о чём? – не поняла девушка.
– Да о том, чем они здесь занимаются. Видишь всех этих обезьян? Это ведь я их успокоил.
– Ого. Да их тут сотня.
– Гораздо больше, – поправил Грешник. – Просто не все остались, часть эти ребята уже успели переработать.
– Откуда их столько в одном месте взялось? – продолжала удивляться Рыська. – Мы ведь всего десятка три видели, пока ходили. И почти всех издали.
– Сам не знаю, откуда такая радость. Но тогда я не радовался. Наоборот…
– Что наоборот? Расскажи.
– Да особо нечего рассказывать. На второй вечер макаки меня в этот дом загнали. Их тут было много, и они меня вообще не боялись. Мелким был, вот и обнаглели. Чудом отбился. Собрал добычу из контейнеров, а сами контейнеры побросал. Всё это так и осталось валяться перед входом.
– Понятно. А что значит, успели переработать? – уточнила Рыська.
– Я видел у Сяо скупку ресурсов. Для ремесла всякое. Там не только руда и кристаллы, там и кожа, древесина, когти и кости. Похоже, эти ребята туши на кости пускают. Вот, возьми амулет, сама посмотри, чем они занимаются. Контейнер рассыпается, остаётся труха, из которой выбирают белые кости. Точно не помню, сколько они у Сяо стоят, да и не знаю, какое качество у этих костей. Если не ошибаюсь, там минимум пара монет за штуку. А тут из одной обезьяны иногда по две-три поднимают. Макак здесь больше полутора сотен, в том числе лидеров. Вот и посчитай. Неплохие деньги просто так валяются. Может и шкуры получится снимать, пока свежие. Эх, учиться мне и учиться. Смотри, тигра тянут из дома.
– Тигра?! Из дома?! – изумилась Рыська.
– Угу. Тигра тоже я. Заманил в петлю и удавил. Очень удачно получилось. Наверное, шкура у него хорошие деньги стоит. И всё остальное. Подозреваю, что шкуру из испорченной туши не добыть, а вот кости и когти можно. Вон как радостно тянут, явно чуют большие деньги. А ведь это всё моё.
– Ты вряд ли докажешь, что это твоя добыча, – сказала девушка. – Их шестеро, а нас двое. Они нас не знают и не боятся, слушать не станут.
Грешнику эти люди ничего плохого не сделали, однако он остро нуждался в трофеях и деньгах. Увидев, что куча гнилья может принести немалую выгоду, сразу же загорелся идеей попытаться хотя бы часть от неё урвать.
Тем более, эта куча его по праву.
– Рыська, ты не забыла? Нам надо тебя развивать. А как это сделать, если серьёзная дичь не попадается. Кости, это деньги. А деньги обмениваются на знаки и символы. Я не драться собираюсь, я просто с этими ребятами поговорю. И не стану требовать всё. Это перебор, ведь грязную работу делают они, свою долю заслужили, всё честно. Если не полезут на стену, нормально договоримся.
– А если полезут? – спросила Рыська.
– Если полезут… Попробую разобраться мирно и вернусь к тебе. Не вижу смысла резать друг друга из-за кучки гнилья, так что пускай подавятся.
– Ко мне вернёшься? Ты что, к ним без меня пойдёшь?
– Да, сам. У тебя хороший арбалет, далеко и точно бьёт. Переберёмся к вон тем кустам, за камнями. Останешься в них, будешь прикрывать. Мало ли что…
– Но как я тебя прикрою? Оттуда далеко до них.
– Да там всего лишь метров тридцать. Говорю же, у тебя хороший арбалет, мощный, хорошо бьёт. Стреляешь ты пока неуверенно, но неплохо. А это тебе не мелкие макаки на ветках, попасть проще. Но стреляй только в крайнем случае, если начнутся серьёзные дела. Я не вижу у них луков и винтовок, а всё остальное нам не страшно. Вряд ли это хорошие бойцы. Если полезут, или разберусь сам, или оторвусь и вернусь к тебе.
– Их всё-таки шестеро, – осторожно заметила Рыська. – Вдруг они захотят тебя убить, как только увидят? Вдруг все вместе накинутся, неожиданно?
– Я справлюсь, – уверенно ответил Грешник.
⁂
Несмотря на то, что все шестеро незнакомцев были увлечены неприятной работой, на появление Грешника они отреагировали в тот же миг, как только он показался. Побросали свои грязные дела, оставили почти вытащенную тушу тигра в приоткрытых воротах, торопливо сбились в кучу, уставились настороженно, сжимая в руках разнообразное оружие: два копья, из которых одно совсем примитивное, скорее всего, отобранное у вожака макак; короткая сабля; топор; шипастая булава; и вот уж экзотика – нунчаки.
Из всего, приготовленного в «его честь», Грешника больше всего напрягали копья. Не нравилось ему оружие, которым можно дотянуться издали. Этим оно в чём-то похоже на его гуань дао, а он его выбрал, в том числе, ради поражения на солидной дистанции. Всех оставшихся тоже надо контролировать, но именно этой парочке придётся уделить удвоенное внимание.
Но все это проносилось исключительно в голове, ведь, как и обещал Рыське, драться не намеревался. Внешне Грешник старался казаться если не воплощением миролюбия, то хотя бы не кровожадным отморозком, готовым в любой миг без предупреждения и каких-либо поводов обрушиться на этих людей, чтобы колоть их, рубить и резать. Гуань сжимал в руке расслабленно, но так, чтобы при нужде без заминки пустить его в ход. И удерживал при этом на лице маску полнейшего спокойствия. Это давалось труднее всего, потому что чем ближе подходил, тем больше хотелось зажать нос и рот, после чего броситься отсюда прочь.
Смердело так, что это ощущалось даже если задерживать дыхание. В прошлый раз, скрываясь в доме, где долго провисел самоубийца, не получил и десятой доли того, что сейчас навалилось.
Приблизившись на полдесятка шагов, остановился, обвёл всех шестерых спокойным взглядом, и расслаблено-небрежно бросил:
– День добрый.
Несколько секунд тишины, и, наконец, обладатель короткой сабли нехотя ответил:
– Не такой уж он и добрый. Чего тебе здесь надо?
– Да так, почти ничего. Просто шёл мимо, решил заглянуть на свой склад дохлых обезьян. Смотрю, а тут какие-то люди на моё добро нацелились.
– С какого это оно твоё?! – вскинулся один из копейщиков.
– Таков закон джунглей, – всё так же спокойно ответил Грешник. – Кто убил, того и туша. Нет, ребята, не напрягайтесь, я не в претензии. Понимаю, это выглядело, как бесхозное добро, сам бы мимо не прошёл. И вообще не собирался сюда возвращаться. Не люблю такую работу. У меня не было времени обработать мясо, пока свежее, а сейчас здесь атмосфера не очень. Но дело в том, что как бы эта падаль не воняла, изначально она всё равно моя. Раз вы взяли чужое, не спросив, возникает нехороший момент. С этим надо что-то делать. Можно по-плохому решить, можно по-хорошему. Вам как интереснее: дружить с таким охотником, как я, или наоборот?
– Эти обезьяны наши, – буркнул тип с саблей. – Ты проходил мимо, вот и дальше проходи. Не надо сказки рассказывать, что этих макак сам убил.
– А придётся рассказать, – всё так же спокойно стоял на своём Грешник. – Могу, для начала, точно сказать, сколько именно здесь обезьян. Сколько простых, сколько лидеров. Могу сообщения на телефоне показать. Могу сказать, от чего подох тот тигр, и где вы нашли его тушу. Ещё могу сказать, что наверху, на чердаке, труп лежит. Здесь всё доказывается очень просто. Хорошенько подумайте: вы точно хотите поссориться с тем, кто завалил такого зверюгу и столько обезьян? Или хотите разойтись нормально? Повторяю, я на вас не в претензии. И мне не нужны все эти кости, достаточно моей доли. Всё остальное вам. Заработали. Делим по справедливости и расходимся.
Грешник отчётливо разглядел страх, промелькнувший в глазах одного из копейщиков и обладателя булавы. Должно быть отчётливо осознали, что с тем, кто одержал такую победу, ссориться не следует.
Однако у лидера шестёрки голова работала не настолько быстро. Нервно крутанув саблю, неприязненно заявил:
– Да ты уже достал. Не слышал, что сказано? Шагай мимо. Иди и не останавливайся. Если это твои обезьяны, надо сразу их разделывать, а не бросать где попало. Брошенное добро уже не твоё, оно ничейное. Кто нашёл, тот и разделывает. Мы нашли, мы разделали, теперь это наше. Так что вали отсюда в темпе, если не хочешь проблем с Лордом. Давай-давай, вали.
– С Лордом? – нехорошо напрягся Грешник, услышав прозвище человека, с которым он не знаком, но при этом ненавидит. – Только не говорите мне, что вы из Бойни. Хотя… в гнилье копаться, это ведь как раз занятие для шестёрок Лорда.
– Да это ты шестёрка, а не мы. Сказано тебе, проблемы с ним будут. Вали отсюда, если жить не надоело.
Грешник мог рассказать, что у него с Бойней и так проблем выше крыши. Одной меньше, одной больше – разницы нет. Но в этот момент одновременно случились два события. Лидер неестественно расслабил руку, сабля в его ладони свесилась дерганым движением, выдающим нервную дрожь, при этом глаза над маской нехорошо сузились. Это походило на подаваемый кому-то знак.
И в тот же миг послышался крик Рыськи:
– Сзади!
Что происходит сзади, и происходит ли вообще, Грешник разбираться не стал. Даже не попытавшись обернуться, он рванул было влево, и тут же бросил тело в противоположную сторону, нехитрым образом сбивая прицел вероятного стрелка, или обманывая возможного владельца удавки, уже примеряющегося накинуть петлю на шею.
Позади гулко грохнуло. Такой выстрел Грешнику здесь до сих пор слышать не доводилось. Больше всего это напоминало работу дробовика. Совершенно не похоже на малокалиберную винтовку или однозарядный пистолет, коих здесь по рукам немало ходят.
Выстрел не оглушил, позволил расслышать характерный шум пролёта заряда где-то слева, и постукивание дроби или картечи, прилетающей в цель. Один из копейщиков, – тот, который подавал голос, закричал, отшатываясь и хватаясь свободной рукой за грудь. Похоже, пострадал от «дружественного огня».
И это прекрасно – одним меньше.
Но что дальше? Броситься к Рыське – не вариант. Придётся пересечь открытое пространство, где стрелок, засевший где-то сзади, запросто исправит свою ошибку. Укрыться можно только за домом, но для этого придётся прорываться через строй оставшихся противников.
Ну, раз надо, значит прорвётся.
Грешник, продолжая двигаться в том же направлении, не стал замахиваться гуанем. Просто выставил его в сторону противников, опустив пониже. Острейшее лезвие тут же прошлось по обеим голеням владельца топора и задело колено парня с булавой, неловко пытавшегося отскочить. Остальные оказались проворнее, больше никого зацепить не удалось.
А Грешник, всем своим видом демонстрируя неистовое желание продолжать улепётывать в том же направлении, остановился столь резко, что из-под подошв взметнулись мелкие камешки и комки земли.
И тут же от души крутанул гуанем, выбрасывая его на всю длину рук.
Отскакивать от длинного древкового оружия надо уметь. Непострадавший копейщик не умел, он двигался предсказуемо-прямолинейно, и вместо того, чтобы хотя бы попытаться увернуться, в ужасе заорал, уставившись на приближающуюся сталь. Только и успел, что вскинуть руку, в отчаянной надежде прикрыться от смерти ладонью.
Крик его тут же захлебнулся в крови. Увесистое лезвие разбросало срезанные пальцы и разрубило шею столь жестоко, что едва не отделило голову от тела.
Грешник, оказавшись на фланге рассыпающегося вражеского построения, угрожающе крутанул гуань, рванув назад с таким расчётом, чтобы оббежать кучку противников. Пускай они останутся на одной линии со стрелком. Может у того, наконец, проснётся головной мозг, и он не станет отрабатывать по цели, прикрытой товарищами.
Двигался Грешник быстро и продуманно, а вот враги – наоборот. Потому вместо того, чтобы разорвать дистанцию, а лучше вообще разбежаться в стороны, открывая стрелку с дробовиком пространство для работы, они, перестав пятиться, попытались организовать отпор. Тем более лидер, не переставая, надрывал голос. Костерил подчинённых последними словами, требуя немедленно порвать Грешника на куски, пока он сам их не порвал за феерическую тупость. Этих призывов, наконец, хватило на то, чтобы оружие не просто сжимали с угрожающим видом, а начали его направлять в правильную сторону и даже делать телодвижения, похожие на зачатки атакующих выпадов.
Именно во время такого телодвижения владелец нунчак замахнулся столь неудачно, что неслабо заехал себе по лицу, истошно при этом заорав. Вопль его спровоцировал нервную реакцию у остальных, заставив некоторых обернуться на его источник.
В том числе головой повёл лидер, осёкшись при этом на очередном ругательстве.
Грешник, воспользовавшись моментом, перестал устраивать ложные замахи и резко шагнул в длинном выпаде, дотянувшись до груди главаря, повернув при этом плоский наконечник горизонтально, чтобы меж рёбер проскочил. Металл глубоко погрузился в тело, чтобы тут же выскочить, оставив широченную рану, брызнувшую кровью.
Лидер попятился, с трудом удерживаясь на подгибающихся ногах, а Грешник, вместо того, чтобы додавить поредевший строй противника, метнулся дальше, под защиту дома, перехватывая гуань под самым наконечником. Он ведь не забыл, что в кустах у шайки в прикрытии засел стрелок с дробовиком. Один раз тот уже пальнул необдуманно, накрыв своего, так кто мешает ему повторить такое ещё раз.
За укрытием Грешник задерживаться не стал. Проскочил мимо, скользнув в заросли, помчался по ним, почти непрерывно постукивая за собой древком гуаня по ветвям и стеблям, чтобы с другой стороны открытого вокруг дома пространства видели, что он не просто отступил в лес, он по нему пытается добраться до позиции стрелка.
С понятными намерениями.
Нервы противника не выдержали. Ещё один бабах, шелест картечи, сбитые позади ветки и листва. Стреляли на движение растительности, не видя цели, непрофессионально. Не задели, щит остался висеть в готовности прикрыть от одной атаки. А Грешник, проскакивая между кустами, успел разглядеть, как на другой стороне поляны расплывается дымное облако. И это непохоже на выстрел из обычного дробовика стандартным патроном. Больше напоминает фильмы про сражения тех эпох, когда использовался чёрный порох. Плюс в просвете промелькнула человеческая фигура. И, судя по движениям, которые она совершала, производится перезарядка чего-то куда более древнего, чем современная двустволка.
Грешник помчался уже не пытаясь скрываться – напрямик через поляну. Расстояние всего ничего, бегает он быстро, и трёх секунд не прошло, как пересёк открытое пространство. Проломился через кусты, и вот он голубчик, в паре шагов сгорбатился, торопливо забивая стальной прут в куцый ствол неказистой пародии на ружьё.
Стрелок скосил взгляд. Глаза его застыли, переполняясь ужасом, но руки при этом продолжали работать вслепую.
Выпад.
Сильнейший удар широченным наконечником в основание шеи.
Оседающее тело.
Возникшие из ниоткуда контейнеры.
Готово.
Беглый взгляд на оружие, упавшее возле агонизирующего стрелка. Из доски небрежно выструган угловатый приклад с кургузым ложем, на котором множеством витков железной проволоки примотан короткий обрезок стальной трубы. В основании располагается странный механизм с проводами и прикрученным сбоку аккумулятором. Такими мобильники подзаряжают. Выглядит, будто несуразное изделие эпохи апокалипсиса, где остатки передовых технологий переплетаются со средневековыми изделиями. Но учитывая, что ни у бандитов из Бойни, ни у Сяо и Беса такие вещицы не замечены, скорее всего, это просто самоделка из доступных материалов. Судя по всему – несложное устройство для электрического воспламенения пороха соединили с подобием мушкета. Получился неказистый на вид дульнозарядный дробовик, где искра получается передовым способом, а не примитивным ударом кремня по металлу.
Да и не только внешний вид можно записать в недостатки. Эдакий детский самопал с электрозажигалкой, заряжаемый через дуло, куда последовательно засыпается порох, забиваются пыж и пуля, или картечь. Скорострельность у такой системы оставляет желать лучшего, потому на противника Грешник бросился смело, заметив, что стрелок не затвор дергает, и не переламывает оружие, а работает в стиле средневековых мушкетёров.
Зато, судя по толщине ствола и тому, что видели глаза, заряд в этой дуре солидный. Вон как тому копейщику прилетело. Свалился замертво, только и успел, что вскрикнуть да за грудь схватиться.
А ещё в прикладе самоделки глубоко засел арбалетный болт. Оказывается, Рыська не только кричала, она попыталась достать стрелка, причём почти успешно. И это с учётом того, что работать девушке пришлось через заросли, из неудобного для поражения этой позиции места.
Или повезло, или у спутницы открылся полезнейший талант. Нельзя случившееся объяснять лишь цифрой ранга навыка.
К тому же цифра эта, пока что – всего ничего.
Всё это пришлось анализировать уже на бегу, ведь враги ещё не закончились. Парочка со слегка повреждёнными в начале схватки ногами, да третий, сам себе заехавший в лицо.
Что-то подсказывало, – бой с ними не затянется надолго.
И результат его очевиден.
Но Грешник ошибся, воевать не пришлось. Выскочив из зарослей, он увидел лишь одного, – того самого, себя стукнувшего. Причём удар прошёл не безобидно. Вояка присел на корточки, из-под ладони, прижатой к глазу, струиться кровь, вторая рука повисла бессильно, но продолжает сжимать предательское оружие.
А парочки раненых в ноги не видать. Ну да, не так сильно их зацепило, да и мозги не повредило, думать способны. Поняли, что ловить здесь нечего и свалили, не попрощавшись. Скорее всего, подались в заросли на другой стороне дороги. Там лес до самого города тянется, есть куда бежать.
Или хромать, если вспомнить то, что случилось с их нижними конечностями.
Приблизившись к последнему противнику, Грешник подавил неистовое желание жесточайше отколошматить его ногами и древком гуаня. Сделал несколько глубоких вдохов, гася ярость, оценил количество контейнеров, разбросанных вокруг трёх неподвижных тел, после чего ледяным голосом проговорил:
– Ну и зачем это вам? Я ведь не собирался никого трогать. Я просто хотел получить своё. Это справедливо. Да пошли вы меня подальше, я бы развернулся и пошёл. Вонючие кости не стоят того, чтобы за них умирать. Я вижу, вы не все кастовые, есть и корм. Я вообще вас не понимаю. Вот зачем вы на меня полезли?! Смысл?!
Раненый, не поднимая голову, затрясся, срывающимся голосом пролепетал:
– Это не я, это всё Норик. Норику говори. Я не хотел. Я честно не хотел. Не надо, пожалуйста…
Покосившись на тело лидера, Грешник предположил, что Норик это он, или стрелок, охранявший процесс сбора костей и прочего добра. Что так, что так разницы нет, ничего с них уже не спросишь.
Ну а с этого можно.
– Как вы разделываете туши? Что пишите на контейнерах? Что надо с ними укладывать?
– Да ничего не надо, – затараторил пленник. – Совсем ничего. Набиваешь в контейнер всякое мясо с костями, так и пишешь на нём: «Разделка». Когда разваливается, забираешь, что получится. У Глызи навык был, с ним больше ресурсов могло выпадать. Глызя писал, а мы контейнеры набивали. Давай разойдёмся, а? Это ведь всё Норик, я тебя не трогал.
– Сколько вас?
– В каком смысле сколько? Я не понял?
– В вашей шайке сколько людей?
– У нас не шайка, мы просто… у нас… ну, в смысле, у нас…
– Я задал вопрос и жду ответ, – с нажимом высказался Грешник, чуть отводя в сторону гуань.
– Спокойнее-спокойнее! – пуще прежнего перепугался допрашиваемый. – Я же всё тебе говорю, не напрягайся. Нас семеро… В смысле семеро было. Мы никого не трогали, мы тут обезьян гоняли по лесу, а потом случайно нашли этот дом. Мы не знали, что эти обезьяны твои, тут не было никого, только эта падаль и вороны. Слушай, я ведь честно тебе всё говорю. Мы просто охотимся на варанов и обезьян. Мы случайно вышли к этому дому, мы не знали, что хозяин есть. Давай просто разойдёмся? Не убивай, пожалуйста, только не убивай!
Грешник не считал себя добрейшим человеком, но и кровь по любому поводу проливать – это не для него. Ситуация, когда хочется получить немного костей и новую информацию о мире, а вместо этого появляются четыре мертвеца и тройка раненых, смотрится дико.
Зачем вообще к ним полез? Вот дались же ему эти ребята, ведь мог бы спокойно мимо пройти. Увеличивать количество жертв любознательности и жадности нет ни малейшего желания.
Да и паренёк явно не боец, плюс сам себя уже наказал. И, как источник сведений, – почти ничего не стоит. Вот-вот в истерику впадёт, сам себя уже похоронил, не верит, что его отпустят, начал лепетать что-то совсем уж бессвязное. Так и тронуться от страха недолго. Ничего хорошего в таком допросе нет.
Грешник вздохнул, опустил гуань и скомандовал:
– Вали отсюда… Брюс Ли хренов. В темпе вали. Только нунчаки оставь. Тебе же лучше, второй глаз целее будет.
