Артем Денисович Зеленин
Вой моего сердца. Новелла
Сначала я пытался укрыться в каком– либо здании. Но ни один человек не хотел впускать внутрь араба. Тогда я попытался уберечь хотя бы девочку, но ее тоже никто не хотел брать…
Я не знал что мне делать… Я прижал к себе малышку и закрыл глаза, молясь всевышнему. Думаю, Он меня услышал, ведь именно в тот момент я услышал свист. Оглянувшись по сторонам, я никого не увидел. Лишь с третей попытки я заметил старика, который выглядывал из– за двери. Он что– то кричал и махал руками, но я слышал лишь белый шум.
Лишь после того как дверь за мной заперлась, я очнулся и понял, что дико вымотан. Старик забрал у меня девочку и усадил меня в старое, изношенное кресло, которое передало неведомым образом спокойствие и ощущение безопасности. Расслабившись, я уснул.
Очнулся я часа через два. Помимо уже известных Вам людей в подвале старенького дома находилась девушка, обнимающая девчушку. Когда она ко мне повернулась, я ее узнал. Я видел ее каждый день по дороге домой с работы, в кафе, наблюдавшей в окно в руках со стаканом уже остывшего кофе. Странно, но я не видел страха в ее глазах; читались лишь спокойствие и ласка. Она заботливо, с материнским теплом уложила девочку на матрас, укрыв ее шерстяным пледом…
Мне показалось это немыслимым, абсурдным, даже устрашающим, но да, она мне очень понравилась…
Но этот момент, даже миг, разрушил грохот. Девочка проснулась. Я почувствовал, как мою спину покрывают мурашки, а по лбу скатывались капли холодного пота.
Грохот приближался, дом трясло все больше.
Но, «nique ta mere» (*французское ругательство), что– то щёлкнуло в моем мозгу и я как загипнотизированный направился к выходу…
Я не понимаю зачем я это делал, будто во мне сидел другой человек, открыл дверь и вышел на улицу. Люди по– прежнему в панике бежали в разные стороны. В голове прозвучало знаменитая цитата У. Шекспира– «To be or not to be» (*Быть или не быть– англ.) и я направился туда, откуда бежали испуганные обезумевшие люди.
Да, я увидел ее, но немного не так. Хоть она и была огромной (я еще раз убедился, что это была девушка), я смотрел ей прямо в глаза. Это не просто глаза обезумевшей великанши, которая крушила столицу «Свободной», это глаза обезумевшей от страха молодой девушки, которая была напугана еще больше чем все население Парижа вместе взятые. Ее сапфировые глаза смотрели на меня, взывая к помощи…
