Аркадий Мирошниченко
Жезл Юпитера
Глава 5
– А вы знаете, что связи нет вторые сутки?
Миа изящно присела напротив. Маленькая, спортивная в обтягивающем трико и футболке с каким-то индийским божком. Боже, как хороша! И знает об этом! Губки облизнула специально. Аккуратная, как по лекалу, грудь. Остальные признаки пола непонятны. Или есть? Гм…
Потемкин мысленно встряхнулся и переспросил:
– Неужели? Я слышал только о поломке систем видеонаблюдения.
– И это тоже. Нас изолируют, граф. Кто-то отрезает нас от мира. И это уже совсем не смешно.
Он вдруг вспомнил забавную повесть одного из полузабытых авторов, живших в двадцатом веке. Там у одного из героев была отличительная особенность – он был одновременно с усами и без усов… Вот она такая же. Одновременно мальчик-девочка. Но с ума от нее-него можно сойти!..
Смысл сказанного доходил до графа с трудом. Потом он нахмурился.
– Вы хотите сказать, что станция теперь отрезана от всех диспетчерских служб?
– Именно! Дракоша говорит, что и данные об отправленных и полученных сообщениях все стерты.
– Кто говорит?
– Драгош, компьютерщик наш.
– Пригласите его ко мне, как будет возможность.
– Да, мой господин!
Она улыбнулась, обнажив жемчужные зубки.
– Скорее, я в вашей власти. С первых тактов, что называется! – не сдержался Потемкин. – И вы это, похоже, знаете!
– Что же в этом плохого? – Миа наклонила прелестную головку. – У нас тут дефицит красивых людей!
– Комплимент?
– Да!
– А как же Лоана?
– А что Лоана?
– Она красива!
– Безусловно! И я это ценю!
– А Тор вам нравился?
Миа улыбнулась. Но в глазах что-то мелькнуло. Недоброе что-то. Впрочем, могло показаться.
– Тор Ларсен был хорош собой. Но слишком хорошо это знал. Мужчина не должен упиваться собственной красотой. Это удел недалеких. Природа редко наделяет всеми достоинствами сразу.
– Что вы знали о нем?
Миа пожала плечами.
– Бывший военный, учился в академии Космических Войск, но закончить ума не хватило… однако дослужился до капитана.
– Каким образом?
– Пошел вольнонаемным в Шестой Легион. Вы же знаете это сборище мерзавцев со всех планет? Обычно их посылают куда подальше усмирять всякие бунты на рудниках или что-то такое… Он пробыл там четыре года.
– Откуда вам это известно?
– Хвалился.
– Что было потом?
– Потом он прилетел сюда. Но работа пилота планетолета его тоже не сильно устраивала. Он хотел все и сразу.
– Вы появились на станции до него или после?
– После. Я утроилась сюда через несколько месяцев. Он уже был здесь и вовсю крутил с баронессой.
– И вы решили ее отбить?
– Да. Вас это смущает?
– Ничуть. И как – успешно?
– Лоана не принадлежит никому. Только себе. И приказывать ей с кем встречаться глупо. Она встречалась с нами одновременно.
– Вас это устраивало?
– Нет. Но меня она ценила больше.
– Почему?
– Я не думаю только о себе в сексе.
– Кто мог убить его?
Миа опять улыбнулась.
– Здесь его многие недолюбливали. Женщины – за то, что любил себя, а не их, мужчины – за то, что любили женщины…
– Погодите… – Потемкин невольно поморщился. – У вас тут женщин раз-два и обчелся! Кто его любил? И почему «любил»? Не слишком громкое слово?
– Не забывайте, что нас было гораздо больше, если иметь ввиду жителей станции. Несколько месяцев назад многие улетели, а так тут кипела бурная жизнь…
«Не сомневаюсь, что бурная! – подумал граф. – Даже слишком, судя по всему!»
– Из тех, кто остался – вы кого-нибудь подозреваете?
– Нет.
– Почему?
– Если подозревать, то всех. А у меня нет желания с этим разбираться!
– Странно… – граф постучал пальцами, – странно! Молодой парень погиб, а никого особо это не расстраивает… Вас, судя по всему, тоже. Неужели Тор Ларсен был таким негодяем? Вы видели его в день убийства?
– Да.
– Вы заходили на кухню вечером в этот день?
– Несколько раз.
– Это вы подсыпали яд ему в матэ?
Миа засмеялась.
– Думаете, признаюсь, и сможете улететь отсюда? Нет, так быстро не получится!
– Отчего же? – осторожно спросил Потемкин, чувствуя, что опять «поплыл» по мощной эротической волне, излучаемой прекрасной собеседницей.
– Это очень запутанное дело, граф! – вдруг совершенно серьезно сказала девушка. – Иначе бы вас вряд ли сюда пригласили. Возможно, вы единственный человек, кто действительно сможет в нем разобраться. Тор Ларсен был скверным человеком. Пожалуй, худшим из нас. Он не упускал возможности сделать другому плохо. Единственное, что он умел делать хорошо – водить планетолет. За это мэр и держал его. И убить Ларсена мог любой, даже сам мэр. Так что вам придется повозиться. Но…
– Но?
– Но я этому рада, граф! Вы не улетите отсюда еще и потому, что я этого не хочу!
Она протянула Потемкину маленькую сильную руку. Он закрыл глаза и поцеловал ей каждый палец.
– Да. Я постараюсь провести расследование максимально тщательно.
Миа опять улыбнулась своей сверхъестественной улыбкой.
– Мне пора. Вас ждет много сюрпризов, граф Потемкин! И со мной, в том числе!
И она бесшумно выскользнула из его каюты.
Граф выдохнул – долго и бесшумно. Что может поделать с собой нормальный мужчина в присутствии красивой женщины? Это легко говорить – «возьми себя в руки!» Легко ли лежать у ручья в жаркий день, будучи скованным по рукам и ногам, не имея возможности сделать спасительный глоток? Природа в каждого из нас вложила столь мощный заряд сексуальной энергии, что потратить его целиком просто немыслимо. И эта адская сила пробивает себе дорогу сквозь все приличия и запреты.
А игра? Эта божественная игра, самая увлекательная игра в этом мире, когда два существа готовы подарить друг другу блаженство, но не спешат это сделать, чтобы увеличить степень этого блаженства в разы! Словно два магнита, которые поворачиваются друг к другу отталкивающей стороной, чтобы потом, в одно волшебное мгновенье перевернуться и притянуться к другу другу со страшной силой! Впечататься друг в друга, слиться, склееться, стать единым целым для безумного наслаждения! Вот, что делает эту жизнь захватывающей и подогревает ее вялое, однообразное течение, состоящее из тупого поддержания этой самой жизни…
Граф вспомнил вдруг одно из наказаний, которое ожидает грешников в мусульманском аду. Их приковывают цепями к дереву, а вокруг танцуют нагие гурии. Да, действительно, изощренная пытка!
Потемкин любил пофилософствовать. Но сейчас было не до этого.
Он вдруг до конца осознал то, что сказала Миа: «Кто-то отрезает нас от мира!» Дело принимало неожиданный и опасный оборот. А уж опасность граф чувствовал на уровне подшерстка, как леопард.
Потемкин проверил заряд у пистолета и вышел в коридор, направляясь в каюту Су. По пути он встретил печальных Генриха Марковича и юношу, которого Миа назвала Дракошей. Они стояли у окна, мрачно переговариваясь.
Увидев графа, мэр поднял свои тяжелые, как у бассета, веки:
– Иван Феоктистович, батюшка, вы слышали уже?
– Про связь?
– Да, про связь, про связь… Что происходит? Что творится с нашим тихим «Ужгородом»? Это было самое уютное место во вселенной, поверьте мне! Пока…
– Пока не появился Тор? – Потемкин пожал руки обоим.
– Тор, Тор… будь он неладен, этот Тор! – Огромная фигура мэра была поникшей и похожей на подтухший кабачок. – Теперь нас точно закроют! И так сократили три четверти сотрудников! А теперь и вовсе, вовсе закроют! Ох, батюшка, беда просто, беда у нас просто!..
– Что со связью? – просил Потемкин Драгоша.
– Система цела. Железо тоже цело. Но кто-то стер все настройки радаров и передатчиков. А восстанавливать их – это месяцы работы! Можете себе представить – как рассчитать заново все координаты Земли, чтобы послать сигнал именно на тот спутник, который нас ловит? А он тоже не месте на стоит – вокруг Земли крутится! И Земля вокруг Солнца тоже… Этим занималась специальная программа, в которую были вбиты данные. Теперь она пуста…
– А нельзя принять сигнал с Земли и просто ответить?
– Можно. Но они пишут нам крайне редко. Мы их не интересуем, к тому же, в космосе и на других планетах тысячи станций! И десятки тысяч частных кораблей! Им там не до нас! Когда еще проклюнутся?
– А полиция? Вы точно посылали сообщение в полицию?
– Это я посылал! – сказал мэр. – Буквально через час после того, как нашли тело Ларсена. Они сказали, что ближайший катер будет недели через три и посоветовали сохранять спокойствие… Хотя какое тут, к черту, спокойствие…
В конце коридора показалось несколько человек.
– О! – Генрих Маркович опять поднял тяжелые веки. – Вот идет Петр Семенович! Наверняка, он что-нибудь придумал.
– Здравствуйте! – спокойно сказал подошедший пожилой инженер. – Обсуждаете связь? Да, загадочные вещи у нас происходят. У меня пока идей нет. Тем более что мы скоро зайдем за Юпитер. Оттуда уже не пробиться никому и никак.
– Кстати, у нас кое-какие запасы на исходе! – заметила и Бет, подошедшая вместе с инженером. – Мы скоро останемся без хлеба, например. Загрузили меньше муки, чем надо и она кончилась. Нужно сообщить, чтобы грузовик мимо нас пролетел.
– Есть несколько мыслей, как наладить связь! – задумчиво заговорил Драгош. – Есть вариант такой…
– Погоди, погоди! – Петр Семенович поморщился. – Ну, разве можно такие сложные технические вещи обсуждать в коридоре? Наверняка речь о хитрой схеме, так? Подходи ко мне через часик, все нарисуем и покумекаем, как чего! Эх, молодежь!
В другом конце коридора показалась Миа и старый астроном Вебер, которого Потемкин не успел толком рассмотреть в кают-компании.
– Вот, целый консилиум собирается! – произнес Генрих Маркович, когда они присоединились к остальным. – Друзья, у кого есть какие идеи – как нам выбираться из, простите, этой задницы?
– Дайте же, я скажу!.. – опять горячо начал Дрогаш.
– Дракоша, ты фантазер, это всем известно! – ласково, но непреклонно перебила его Миа. – Я тебе как штурман говорю – не имея координат Земли, да и любой другой планеты или спутников около нее, ты будешь тыкаться пальцем в небо!
– А что скажет астроном? – спросил мэр.
– Координаты Земли, точек связи на ней и около нее вычислить можно, – скрипуче, с сильным немецким акцентом проговорил тот. – Но это долго. Тем более мы скоро закроемся Юпитером.
– Да нет же, план реален, послушайте! – горячился молодой человек.
– Не спорь со мной! – капризно и повелительно сказала Миа.
– Я тоже поддерживаю штурмана! – строго произнес мэр. – Дело слишком серьезное, чтобы здесь, в коридоре выслушивать сомнительные версии. Давайте соберемся вечером и обсудим. Если есть, что обсуждать!
– Зайди ко мне через часик, – примирительно произнес Петр Семенович расстроенному компьютерщику. – Все нарисуешь, хорошо? В нашем положении нельзя ничем пренебрегать, коллеги! А Милович единственный, у кого есть хоть какой-то план…
– Я попробую связаться с Землей со своей яхты! – вдруг сообразил Потемкин. – Откройте шлюз, мне нужно на нее попасть!
– Да, да, у вас же яхта, граф! Как же я забыл! Пожалуйста, попытайтесь сообщить – в каком мы положении! Батюшка, торопитесь, только бы вам до Юпитера успеть! – всплеснув руками, оживился мэр.
– Я готов прямо сейчас! И, все-таки, попытайтесь сохранять спокойствие, друзья! Это очень важно!
– Открой шлюз прямо сейчас! – приказала Миа Дрогашу. – Спускайтесь к лифту возле кухни, граф, и ждите зеленого сигнала над дверью. Потом можно будет безопасно спуститься к вашей яхте. Хотите, я буду сопровождать вас до шлюза?
– Благодарю, в этом нет необходимости!
Потемкин поклонился всем и быстро направился к знакомой уже лестнице, ведущей к кухне. По лестнице вверх поднималась Лоана Шербан, держа в руках блюдце со своим неизменным сыром. На сей раз каким-то экзотическим, с корочкой оранжевого цвета.
– Доброго дня, баронесса!
– Вы игнорируете меня, граф Потемкин? Я ждала вас вчера вечером!
Она поднялась на ступеньку выше его и остановилась, а он был вынужден повернуться на ступеньке ниже и продолжить беседу прямо напротив очаровательных ног. Сегодня она была в сиреневых туфлях и коротком сиреневом платье со стразами.
– Помилуй бог, баронесса, просто ситуация требует решительных действий!
– А, так вы – решительный мужчина?
– Ну… в определенных ситуациях!
– Тогда я, все же, хотела бы организовать подобную ситуацию нынче вечером. У меня есть бутылочка отличного Кьянти, так что не смейте мне отказывать…
– Баронесса…
– Лоана!
– Да, Лоана, прошу нижайше извинить вашего покорного слугу! Сегодня в девять по местному времени я буду у вас!
– Так лучше! – благосклонно кивнула она. – Удачи в поисках убийцы, граф! Кстати, вы много не знаете… впрочем, пустое!..
И она вновь пошла вверх по лестнице.
Потемкин проводил взглядом ее грациозную спину, вздохнул, и поспешил к лифту, над которым уже горела зеленая лампочка.
Проникнув в свою яхту, он, первым делом, послал запрос на досье всех членов команды «Ужгорода» в Управление Планетарной Полиции. Он не слишком любил эту организацию за напыщенность ее представителей, но именно в отделе, где хранились досье всех астронавтов – а хранить было положено – царил очень правильный порядок и система. Найти человека в базе, и получить на него любую информацию было делом пары часов, даже с учетом пересылки файлов на гигантские расстояния.
Потемкин слыл, по роду деятельности, человеком в полиции известным, и имел код «OA», позволяющий запрашивать подобные данные в архивах. Он сделал запрос на всех членов экипажа, включая Чжан Су Гуожи и Генриха Тусса, и пошел в душ, чтобы не терять времени даром.
Через три часа все файлы пришли на бортовой компьютер яхты. Граф переписал их на сменный носитель, чтобы потом, у себя в каюте внимательно с ними разобраться.
Нужно было еще послать сообщение о том, что станция потеряла координаты связи, но тут возникла проблема. Как все и предупреждали, «Ужгород» не стоял на месте, он двигался вокруг Ганимеда, а соответственно и Юпитера, с достаточно большой скоростью. И, пока граф возился с получением досье, грязно-розовая масса огромной планеты заслонила направление на Землю. Удивительно, как он успел принять файлы – это была большая удача. Следующий контакт с Землей был возможен только после полного облета Юпитера. По предварительным расчетам компьютера яхты Потемкина – не раньше двух-трех суток.
Это было неприятно. Без связи «Ужгород» оставался в космосе «летучим голландцем», на котором безнаказанно могло произойти все, что угодно. И сосущее чувство тревоги где-то внутри у Ивана Феоктистовича все усиливалось.
Кто-то контролировал ситуацию и управлял ей. Этот человек действовал продуманно и поэтапно – отключил системы видеонаблюдения, убил Тора Ларсена, а потом отрезал станцию от внешнего мира.
Последний пункт был самым скверным. Он мог означать только одно – что-то готовилось. И, наверняка, что-то зловещее. Теперь весь «Ужгород» был в полной власти загадочного злоумышленника.
«Или злоумышленницы!» – вдруг подумал Потемкин, вспомнив ослепительную улыбку Миа.
Он положил диск с файлами в нагрудный карман пиджака и покинул яхту, прихватив с собой баночку с консервированными устрицами для вечернего ужина с баронессой.
Кроме перспективных наметок на романтическом фронте графу пока похвалиться было нечем. Совсем нечем. Такое с ним случалось редко, обычно он сразу хватал невидимую нить, за которую потом вытягивал весь клубок преступления. А нить эта была – человек. Его глаза, поведение при общении, слова и ритм этих слов. Потемкин чувствовал человека и если тот что-то пытался скрыть – это и был кончик нити, за которую тянул потом талантливый космический сыщик.
Но сейчас – то ли времени прошло мало, то ли дело, действительно, было непростым – он не сдвинулся ни на йоту. Все, с кем он успел побеседовать, были одинаково негативны в своем отношении к убитому, исключая мужчин, которых Потемкин не успел опросить. Драгош Милович – компьютерщик, связист станции, Петр Рыбин – инженер-техник, завхоз, Феликс Вебер – планетолог и астроном «Ужгорода». Кстати, были еще мэр Тусс и его друг Су.
Су единственный, кто проявил тревогу по поводу убийства и вызвал его. Надо с ним поговорить сегодня. Нет, завтра. Сегодня – Лоана. А вот с мальчишкой можно и сегодня.
Кстати. Почему они так упорно не желали слушать его план по восстановлению связи? Особенно Миа! Можно было бы вполне, хотя бы на словах, без всяких расчетов понять – что Милович имеет ввиду. Но ему буквально заткнули рот! Странно. Очень странно.
Как же теперь себя вести? Что сделать, чтобы никто больше не пострадал? Попросить мэра ввести режим чрезвычайной ситуации? Наверняка, есть инструкции на такой случай. По крайней мере, нельзя, чтобы люди находились отдельно друг от друга долгое время. Тогда убийце будет гораздо сложнее что-то предпринять.
А как это сделать? Блокировать работу станции? По какой причине – спросит Генрих. На какой срок? А у него отчетность, наверняка, за результаты работы, планы какие-нибудь, графики. Ну да, связи нет, но это не повод для полного коллапса и сидения кружком в ожидании чего-то непонятного. Да и как ты себе это представляешь?
Нет. Не выйдет ничего. Глупо. По сути, и угроз для жизни экипажа нет никаких, только предчувствия. А этого маловато. В конце концов – мог же Тор покончить жизнь самоубийством? Самолюбивый, тщеславный, а денег больших не заработал, перспектив никаких. Что, до конца жизни таскать планетолет-грузовичок по спутникам?.. Вполне мог и наложить на себя руки. А остальное – только цепь случайностей, сбой в компьютерах, обычное дело. Нужно больше информации, нужны данные на людей и на Ларсена, это бесполезная трата времени все эти рассуждения без данных!
Потемкин нажал кнопку лифта, вошел и через мгновение был на этаже у кухни.
Глава 6
Нужно было действовать быстрее. Но Потемкин неожиданно почувствовал сильную слабость и усталость. И в левом боку стало побаливать. Вероятно, обострение панкреатита, который граф носил с собой не первый год. Природа часто наказывает невоздержанных, награждая их болезнью за неумеренность. В данном случае – в еде и алкоголе.
Молодость у графа была, что скрывать, достаточно бурная. Кто из нас думает о последствиях, пускаясь во все тяжкие во времена студенческой жизни? Сотни друзей, красивых девушек, какие-то вечеринки в непонятных местах, песни, танцы, поцелуи на чужих кухнях, разговоры «по душам» до утра – все это потом кристаллизуется на внутренних органах в виде хронических болезней. И никто никогда за всю историю человечества не думал, наслаждаясь молодостью, что потом именно так произойдет. Потому что в юности не думают о старости. Это в старости думают о юности.
Когда начинала капризничать поджелудочная, граф выпадал из ритма. Эта ноющая боль делала его тело ватным, а разум менее эффективным. Нужна была диета и покой на несколько дней. А между тем, именно сейчас все это было более чем некстати.
Во-первых, он был приглашен баронессой, и отказаться от алкоголя в этой ситуации было немыслимо.
Во-вторых, нужно было решать, что делать. Как уберечь людей, да и себя, кстати, от будущих действий того, кто все это устроил? А для того, чтобы принять такие решения, нужна была свежая и умная голова.
Голова у Потемкина была. Но из-за чертовой болячки, уже несвежая и неумная. Надо было идти к баронессе. Иногда, как ни странно, бокал хорошего вина возвращал ясность мысли, правда, ненадолго. Но и ненадолго сейчас было хорошо. А мучиться с поджелудочной будем завтра. Сегодня надо вычислить хотя бы трех потенциально опасных персон. И поставить их в условия, в которых невозможно ничего сделать.
Это несложно, на самом деле. Нужно их задействовать в публичных процессах. Сделать так, чтобы подозреваемые были вынуждены постоянно находиться на виду. Привлечь к ним внимание остальных. Злодейства, все-таки, делаются тайно и в тиши. Нельзя допустить никаких тайн. Тогда ничего не произойдет.
Потемкин посмотрел на часы. Было около шести вечера по времени Юпитера. К баронессе он собирался в девять. Общий ужин в семь, но на обеде сегодня было всего три человека. И все молчали. Не та обстановка, чтобы собираться за дружеским столом. Каково это – осознавать, что рядом сидит убийца?
Граф решил, что не пойдет на ужин. Надо поголодать. Это успокаивает капризную железу. А пока можно заняться файлами досье.
Он улегся на обволакивающую кровать и загрузил диск в портативный компьютер. Хорошо. Удобно. А теперь посмотрим – с кем он сегодня беседовал.
Первым на его диске, согласно алфавиту, расположилось досье Бетти Дэвис. Поварихи и «мать-хозяйки», как выразился Тусс, станции «Ужгород».
На фотографии она была с тем же, неулыбчивым и высокомерным лицом. Только гораздо моложе, стройнее и привлекательней.
В биографии ничего особенного. Колледж в Бостоне, курсы специалистов по логистике космических станций, курсы поваров. Работала в кафе и ресторанах на нескольких американских и канадских межпланетных «городах». Была замужем, разведена, детей нет.
О! Крайне религиозна! Мнительна. Высокомерна. Посещала церковь Адвентистов седьмого Дня. Вела миссионерскую работу на Марсе и Венере. Строго соблюдает все каноны своей церкви. Верит в близкое Второе Пришествие Иисуса. На религиозной почве неоднократно имела конфликты с коллегами и посетителями заведений, в которых работала…
Надо думать! С такой идеологией наблюдать за парочками по ночам – бедная Бетти! Или бедные те, кто попадал ей под действительно «тяжелую» руку!
Как результат – уволена. Устроилась на «Ужгород» заведующей складами и поваром. Все.
«Бог наказывает грешников!» Это ее реакция на смерть Ларсена. Что она имела ввиду? Хоть и говорят, что о покойных хорошо или ничего, но не в нашем случае. Нужно понять, чем же этот красивый и молодой норвежский парень сумел так настроить против себя окружающих.
А с темнокожей поварихой, в целом, прояснилось. Допустить то, что она собственными руками положила яд в мате убитого и отнесла ему этот ужин, было бы нелепо. Одно только не давало покоя графу. Почему, имея явную антипатию к убитому, она вообще понесла ему ужин? Да еще ходила на склад за новой пачкой мате? С ее-то весом – это просто подвиг!
Непонятно.
Почитав еще немного досье Бетти Дэвис, Потемкин закрыл его и нашел файл, посвященный Ларсену. Досье открывалось с фотографии.
С заглавной страницы на него смотрел молодой блондин с выраженными скулами и ямочкой на подбородке. Ямочка сразу графу не понравилась. Бог знает почему. Почему нам нравятся одни лица и не нравятся другие? По сути, так называемая «красота» – это просто максимально пропорциональное размещение органов на черепе. И какая же нелепость и глупость, что из-за смещения одного органа относительно этой схемы, человек становится «некрасивым». Ну, длиннее у тебя нос, чем приписывают стандарты на один сантиметр. Каким образом это влияет на его функции и функции всего организма? Никаким! Но если ты молодая девушка, этот сантиметр может стоить тебе счастливой личной жизни! Вся твоя судьба пойдет насмарку из-за одного лишнего сантиметра! Бред, бред, конечно!
Потемкин покачал головой и снова сосредоточился на досье Ларсена. Граф пристально разглядывал фотографию. Физиономистика или физиогномика всегда была важным звеном в цепи его умозаключений. Хоть психологи признали ее псевдонаукой. Возможно, ей, действительно уделяли больше внимания, чем требовалось. Но граф много раз убеждался, что форма рта, морщины или задранный подбородок – это весьма показательная характеристика. С лица для Потемкина все начиналось, и на ином лице можно было прочесть больше, чем в самом подробном досье.
Уж этот парень точно не страдал от невостребованности в личном плане. Скорее, он был избалован победами над женщинами настолько, что преисполнился самоуверенности сверх всякой меры. Рот красивый, но жесткий. Тонкие поджатые губы. Жадноват? Лоана говорила, что он был помешан на идее личного обогащения? Очень может быть.
В целом, лицо самодовольного смазливого хама. Плечи широкие, военный, понятно. Небольшой шрам под правым ухом… В переделках бывал?
Итак. Место рождения Тромсё. Родители, школа. Учился плохо, многократно наказывался за плохое поведение. Замечен в издевательствах и унижении товарищей. Однако к старшим классам успеваемость наладилась. (Выходит, не такой тупой, как кажется). Поступил в академию Космических Войск, однако вскоре и там начались проблемы. Во всем старался доминировать среди однокурсников, а ребята были крепкие, драки с его участием стали постоянным явлением…
Впрочем, для военного это, возможно, и неплохо?
Но вот еще, что отмечено. Продолжал издеваться над более слабыми физически товарищами. Так, большой резонанс вызвала история с его однокурсником Микаэлем Шенбергом. Ларсен прицепился к низкорослому Шенбергу и оскорблял его каждодневно на протяжении нескольких недель. В конце концов, тот не выдержал и попробовал защитить свою честь, ударив публично Ларсена по лицу. В результате, здоровый норвежец затащил несчастного в уборную, где вывалял головой в унитазе. После чего не успокоился и протащил Шенберга по нескольким коридорам академии под свист и улюлюканье толпы, пока не был остановлен сотрудниками безопасности. Заключен на гаупвахту на трое суток.
В результате, Микаэль Шенберг подал рапорт об отчислении, не в силах перенести публичное унижение. Тору Ларсену объявили строгий выговор, но дали шанс закончить академию, так как шел последний год обучения. Однако тот не смог сдать промежуточную сессию, и вскоре тоже был отчислен.
Затем, как и говорила Миа, Шестой Контрактный Легион. Действительно, скверная компания. Туда брали весьма сомнительных типов, иногда откровенных головорезов с криминальным прошлым. Но это продуманная политика со стороны Совета по Астронавтике. Если уж терять людей, то не очень ценных. Это что-то вроде «штрафных батальонов», которые существовали в некоторых странах много веков назад. Только за очень приличные деньги. И надо было очень не ценить свое здоровье, чтобы наняться в Шестой Легион. Хотя там был еще один притягательный магнит для персонажей склада Тора Ларсена.
Золото. Легион периодически посылали усмирять бунты на рудниках Венеры, где обнаружены были неисчерпаемые запасы драгоценных металлов и камней. Добычей этих сокровищ занимались, в том числе и уголовные элементы, которых уже несколько веков с Земли удаляли сразу после вынесения приговора. Планета Земля, таким образом, была полностью очищена от преступников, а вот Венера, напротив, приобрела дурную славу, подобно Австралии девятнадцатого века, куда свозили каторжников.
Шестой Легион пользовался сомнительной славой специалистов по усмирению недовольных каторжников двадцать восьмого века. Время от времени, несмотря на самые современные средства охраны и безопасности рудников, заключенные крали добытые ценности и пытались с ними бежать, нападая на охрану. Во многокилометровых тоннелях обеспечить полноценную защиту персонала и было невозможно. Зэки нападали на конвоиров, забирали оружие и прорывались на поверхность планеты. После чего справиться с ними могли уже только вызванные по тревоге профессиональные подразделения.
Кто больше крал золота – заключенные или солдаты Легиона – это еще большой вопрос. Но администрация рудников сознательно шла на эти потери ради общего спокойствия приисков.
Так что Тор Ларсен логично был там, куда вела его неуемная жажда богатства. Насилие стало нормой его жизни, а грязные деньги за это насилие – заслуженной и не менее логичной наградой.
Шестой Легион отличился также в войне против сепаратистов на той же Венере. Надо сказать, что космос во времена бытия в нем графа Потемкина отнюдь не был мирным. Солнечную систему периодически сотрясали междоусобные конфликты разной этимологии.
И вот целая колония в несколько сотен тысяч человек (в основном, выходцы из юго-восточной Азии, китайцы и вьетнамцы) решила стать полностью самостоятельной от всякого управления с Земли, и отказалась выплачивать огромные налоги. Повстанцы перебили немногочисленные правительственные войска, прервали всякую связь с родной планетой и стали жить своей отдельной жизнью, получая сверхприбыли от продажи выращенных кристаллов, добычи драгоценных металлов и прочей космической промышленности.
Земля ответила вторжением армии. Но ее встретила подготовленная линия обороны. Война длилась уже несколько лет, и конца ей было не видно. Сепаратисты хорошо организовали свои войска и удерживали более трети планеты, уничтожая корабли с десантом, прилетающие на помощь правительственной армии, испытывающей острый дефицит с пополнением людьми и боеприпасами. Что неудивительно – в сотне миллионов километрах от Земли вести боевые действия было крайне неудобно.
Но с каждым годом дела у сепаратистов шли все хуже. Совет по Астронавтике блокировал любые сделки с отделившей частью Венеры, и специальные отряды перехватывали торговые корабли повстанцев, лишая их возможности продавать золото и кристаллы и покупать оружие. Это не замедлило сказаться на военных успехах правительственных войск, которые стали оттеснять сепаратистов с захваченных территорий. Судя по всему, без средств к закупкам невероятно дорогостоящих вооружений, дни независимости китайской колонии были сочтены.
Шестой Легион отметился и в Венерианской кампании. Отметился жестокостью и мародерством. Однако хорошо вооруженные отряды повстанцев успели дать боевикам-усмирителям такой отпор, что те поспешно покинули Венеру, потеряв до двух третей состава. Тор Ларсен был ранен, но уцелел и после госпиталя покинул ряды Легиона…
Чем больше Потемкин вчитывался в досье убитого, тем больше задавался вопросом – а как его занесло на «Ужгород»? Что привлекло его сюда, в маленький космический городок за миллионы километров от больших денег и развлечений? Раскаялся? Решил поменять жизнь? Вряд ли. Тут что-то еще. Но о жизни Тора Ларсена на станции «Ужгород-778» в досье ничего не было.
Граф посмотрел на часы и обнаружил, что провел за изучением материалов почти три часа. Было без пятнадцати девять. Баронесса!
Он наскоро поправил шевелюру, освежился дорогими духами и вышел из своей каюты. Боль в левом подреберье немного поутихла, так что был шанс о ней не вспоминать до завтрашнего утра. По пути ему попалась Миа, куда-то спешившая, хотя время было уже явно не рабочее. Она подмигнула графу и исчезла за поворотом. Он мгновенье постоял у каюты Лоаны, отчего-то не решаясь войти, но потом решительно, но недолго нажал кнопку звонка.
Она мгновенно открыла, как будто стояла у двери с той стороны и ждала. Граф был поражен ее безупречным макияжем и изысканным, по обыкновению, платьем. Этим вечером на ней было еще неброское, но стильное колье и сережки с рубинами.
– Хорошо воспитанный мужчина даже в дверь звонит благородно!