Военная тайна. Голубая чашка. Тимур и его команда. Чук и Гек – Аркадий Гайдар

Никогда не поверите, над какой книгой мы с Настей чуть не расплакались! Это оказалась «Военная тайна» Аркадия Гайдара, а точнее, та самая сказка о Мальчише-Кибальчише, которую рассказывает ребятам Натка. Я читала, и на глаза наворачивались слезы, а Настя слушала очень внимательно, я просто чувствовала, как она переживает все происходящее с Мальчишом. После прочтения Настя сказала: «Мама, я же читала и хорошо знаю эту сказку, почему же раньше она меня не трогала, а сейчас я понимаю, что она прекрасна! Она такая патриотическая…».И я задумалась. Ведь сказка эта написана в традициях былинного эпоса: враг нападает на страну, находится богатырь, готовый идти сражаться..Здесь, как и в народных сказках, трижды зовут бойцов на подмогу. И только в третий раз отправляется на помощь Мальчиш… Очевидно этот прием выводит советское произведение на иной, возвышенно-одухотворенный уровень и подтверждает несомненное мастерство Гайдара-писателя. Я очень любила его книги в детстве, даже однажды Деду Морозу заказала, чтоб мне принес сборник Гайдара! И именно «Военная тайна» была моим любимым произведением. С той поры я ее не перечитывала, и хотя с Настей читаем Гайдара давно (с 7-ми лет), «Военную тайну» я сознательно откладывала, во-первых, из-за трагического финала, во-вторых, боялась перечитать и разочароваться. Страхи оказались напрасны: Настя также сказала, что эта повесть понравилась ей больше остальных. Это было неожиданно! Настя и я – два очень разных человека, она – современный подросток, любящий гаджеты и тяжелый рок! То, что ее психика клюнула на те же вещи, на те же прописные истины, на которые когда-то клевала моя, это удивительно! Она знает о Советском союзе и хорошее и не очень, но также знает, что этим жили ее бабушки и дедушки и, надеюсь, не станет плевать в свое прошлое. Поэтому я не боюсь советских книг, а наоборот читаю их в большом количестве, ведь настоящая литература актуальна в любое время. В сборник «Военная тайна», вышедший в серии «Мальчишки и девчонки» от ИДМ, вошли также повести «Чук и Гек», «Голубая чашка» и «Тимур и его команда» – самые романтичные произведения писателя! Иллюстраций Скобелева и Елисеева немного, но они очень стильные и создают нужную атмосферу.Рекомендую для чтения подросткам от 10-ти лет!

Такой упругой и ладной прозы, пожалуй, нет больше ни у кого. Каждое предложение – как умело пущенная пуля. Краткое, емкое, убедительное, живое и горячее. Военная тайна, 1935Эта повесть – самая читаемая мной в детстве.В ней я всегда видела один неоконченный сюжет, мне казалось, он Гайдаром намечен, даже, наверное, продуман, но из-за целевой аудитории обойден. Этот сюжет – история отношений Натки и Сергея Ганина, отца Альки. Почему-то мне еще тогда, в классе третьем, казалось, что что-то между ними, усталым инженером и звонкой комсомолкой, было. Показалось?Вообще, книга необычная. Я бы даже сказала, странная. Я ее постоянно терзала в начальной школе: многие вещи были не до конца понятными, часто нелогичными, и оттого книга была такой притягательной.И дело не только в том, что у Гайдара поднялась рука убить такого светлого мальчиша-дошколенка, а я переживала, что вырвали ребенку динамитом могилу в скале, залили ребенка бетоном накрепко и оставили с красным флагом.

И даже не в этом противоречивом эпизоде воспоминаний Ганина о гражданской: «…Но что это шумит впереди на дороге? <…>Это тревога, это белые.

И тотчас же погас костёр, лязгнули расхваченные винтовки, а изменник Каплаухов тайно разорвал партийный билет.

– Это беженцы! – крикнул возвратившийся Сергей. – Это не белые, а просто беженцы. <…>

И тогда всем стало так радостно и смешно, что, наскоро расстреляв проклятого Каплаухова, вздули они яркие костры и весело пили чай, угощая хлебом беженских мальчишек и девочек, которые смотрели на них огромными доверчивыми глазами».

Показательный отрывок: всем стало радостно, потому и по-человечески струсившего расстреляли наскоро, тоже весело. А то как же еще предателей расстреливать, жалеть, что ли?..

Меня очень смущал образ мамы мальчиша, румынской революционерки Марицы Маргулис. У Гайдара мама Альки – это женщина, которая ответственность за румынскую революцию ощущала острее, нежели ответственность за маленького сына. Муж Марицы, Ганин тоже ставил меня в тупик: он воспитывает ребенка, а жену отпускает подрывать буржуазные устои – где логика, кто здесь, в конце концов, мужчина?

Еще бередили душу пылкие детские отношения, к которым Гайдар намертво приклеил эпитет «крепкий»: они крепко дружили, крепко ругались, крепко переживали, крепко плакали. Это сейчас я вижу в этом наречии стилистическую мощь, а тогда оно меня беспокоило, что ли.

А уж про сказку о той самой военной тайне и говорить нечего. Странные классово сознательные мальчиши в лапастых буденовках, но босые; звери-буржуины, не щадящие дошкольников; под корень истребленное трудоспособное мужское население – и ни одной женщины не упомянуто; ребенок, до того оголодавший и от гражданской уставший, что согласился на роль Плохиша, лишь бы поесть вволю и пожить спокойно.

Книгу я люблю и раз в год перечитываю. Можно долго раскапывать старые могилы и искать скелеты в шкафу у Гайдара: рукопожатность от самого великого и усатого, продуманный brain washing и бодрые лозунги в самое не-бодрое время, но эта проза… Каждое предложение – как умело выпущенная пуля.Голубая чашка, 1936

«А жизнь, товарищи, была хорошая!» И дата: 1936.

Эту фразу, заключительную в «Голубой чашке», ругают зло.

А я не буду. Зачем? И почему, скажите, всем должна быть нехороша жизнь в 36-м? А что, если на дворе лето, на улице мальчишки ссорятся, «в огороде ходит сторож полей», а дома у сторожа шастает смешной трехлетний увалень – по малиннику без штанов! – в реке прозрачная вода, с собой у вас пряники и яблоко, а идете вы с папой, и вам шесть лет? Почему слова "а жизнь, товарищи, была хорошая обязательно означает что-то масштабное, как мировая революция? Почему это не может значить ощущение безграничного счастья, которое охватывает взрослого, уже чуть усталого человека, когда он возвращается домой после долгой прогулки с дочерью? На первый взгляд семья странная: к маме приезжают какие-то летчики, мама ходит их провожать, а папа с дочкой, не бившие, между прочим, голубой чашки, уходят от мамы с дачи куда глаза глядят.Чудесный папа: он послушно идет с ребенком на весь день, и это ему не в тягость. И он ей показывает, как чудесен мир вокруг, а вокруг тридцать шестой.

Именно папа меня восхищал. Совсем не по тому времени папа. Не пуганый, не вскидывающийся нервным оленем, как в нынешних книгах о тридцатых. Не строгий и негнущийся революционер, как в тех.

Они берут яблоко, пряники и табак и обижаются на Марусю за голубую чашку. Уходят.

Они встречают на своем пути много интересного и важного и радуются хорошему дню. Большой человек и маленький.

Светлана и ее папа напоминают мне комдива Котова и его дочь Надю из «Утомленных солнцем»: те же трогательные отношения, та же умная непосредственность ребенка, тот же большой и внимательный отец. Та же интересная, но тревожная витиеватость летнего дня, даже год и пейзаж те же.

А жизнь, товарищи, была разная.