Аркадий Егидес
Учебник семейных отношений. От ссор – к согласию. Минимизируйте ссоры, научитесь взаимопониманию и не потеряйте себя
Нередко жена стремится осознанно вызвать чувство ревности. Демонстрирует интерес к ней других мужчин. Говорит о возможности и допустимости измены и замены. Иногда дело доходит до действительной измены с демонстрацией ее мужу. Имеется в виду не измена, диктуемая новой любовью, а измена именно как средство принуждения. Повторим, что измена жены доставляет молодому мужу страдание, что это удар по его самооценке, что это позор при огласке, что ревность у мужчин более глубинная. Помните эксперименты с обезьянами? ОН умирал от инфаркта; ОНА страдала, но не умирала. Мужчины измену переносят тяжелее, чем женщины. Так что угроза измены – очень неприятный, серьезный, бьющий по самолюбию рычаг власти в руках женщины. А уступил, послушался – отношения восстанавливаются.
Не стоит думать, что жена устраивает сексуальные забастовки и постоянно показывает мужу, насколько он бесправен в отношении ребенка. Все это – на полутонах, намеках. Это подразумевается, понимается. В психологии такое скрытое психологическое воздействие с выгодой для себя и в ущерб партнеру называется манипуляцией. Это одна из форм субъект-объектного отношения к людям, когда другой рассматривается осознанно или на бессознательном уровне не как равный мне субъект, равная мне личность, а низводится до уровня предмета (объекта).
В данном случае муж является объектом манипуляции.
«Ах так! Ты не хочешь ехать в Сочи? Ну и прекрасно!» – говорит жена и замолкает. Он тоже молчит – а что же делать? И вот она берет телефон, а он садится в кресло. Она набирает номер, а он берет книгу. Но до чтения ли ему? Буквы прыгают перед глазами, да и книга вверх ногами, он же взял ее в руки только для того, чтобы показать, как он спокоен, не подумав о том, что она прекрасно видит, как книга, подрагивая в его руках, выдает его внутреннее волнение. Да и не может он сосредоточиться на чтении, потому что прислушивается к разговору. С кем это она?.. Может быть, назовет имя?
Нет, она не называет имени, пусть он помучается в догадках, измена это или еще нет. Она тщательно избегает даже глагольных окончаний в прошедшем времени, которых он ждет, потому что ясно: «делал» – значит, там «ОН», «делала» – тогда «она». Разговор закончен, через 15 минут ее встретят у подъезда, кто – для него неясно: то ли давняя подруга, то ли давний друг. И вот она готовится к свиданию. Возможно, с подругой, но…
Как это делается? Вот жена каблучками простучала туда – подкрасилась, вот каблучками простучала обратно – поправила прическу, подошла (каблучки!) к вешалке – прошуршала плащом, прошла (каблучки!) в другую комнату – взять сумку, подошла к двери (каблучки), остановилась – поразмышляла, не забыла ли чего, все-таки забыла (каблучки), взяла (каблучки), остановилась у двери, тихо щелкнула замочком сумки, громко щелкнула дверным замком, отворяя дверь… Всё! Его нервы не выдерживают, и он отбрасывает книгу:
– Ну, хорошо, хорошо, едем на юг, как ты хочешь! Бог с ней с Карелией и с озерами, едем в Сочи!
И она, не мгновенно, но умеряет свой гнев:
– Ну вот, сразу бы так, а то север…
Снимает плащ, звонит:
– Кать, ну ты извини меня, в другой раз, ладно? Тут Сережка со мной помирился, сама понимаешь, примирение должно быть бурным…
Улыбается:
– Ну, иди сюда, глупый…
«Глупый» – это и ласка, и унижение. Итак, только полутона, намеки, вероятность. Но даже малейшее опасение, что она применит рычаги власти, заставляет его отступать и уступать. Некоторые мужчины защищают себя такой мыслью: «Это все мелочи: юг, север, покупки… Главное, когда дело дойдет до серьезных вещей, она будет послушна».
Но жизнь ведь состоит в основном не из землетрясений и пожаров, где жена будет охотнее подчиняться, чем командовать. К счастью, такие катаклизмы встречаются редко. Жизнь состоит из будничных мелочей и средних по значимости проблем: купить телевизор или прицеп, поехать на север или на юг… И ему приходится чаще подчиняться, чем командовать.
Основная манера женского властвования – манипуляция. Впрочем, иногда жена и напрямую напоминает о наличии у нее серьезных аргументов: не хочешь ты со мной на юг, найдутся другие спутники. Так тоже бывает.
После всей этой моей тонкой аргументации чувствую, как из-за пазухи вынимается увесистый камень:
«Да мужчинам нет надобности манипулировать – «сила есть, ума не надо».
Что ж, в отсталых слоях населения случаи насилия над женщиной имеют место. Но это те исключения, которые только подтверждают правило. Нормальный социализированный мужчина сдерживает свою агрессию прежде всего из моральных соображений: осудят друзья, снизится самооценка (опустился до того, что ударил женщину!). Понятно, не последнюю роль играет и страх перед юридическим возмездием за несдержанность. Как бы он ни осуждал ее, он боится судебного осуждения, которое, конечно же, поломает ему всю жизнь, карьеру.
«И из-за кого, из-за глупой бабы?» – думает этот «умный» мужик. Кавычки я поставил потому, что взаимные грубости – не от ума же. Сдержится… Ну а не сдержится, ударит… Не убьет, только побьет. А у нее вон сколько рычагов власти против этого одного, который и блокируется всей этой совокупностью. К тому же сам его проступок может превратиться в козырь в ее руках. Я тебя не посажу, хотя и могу, но будь послушен. И он, понурый, словно нашкодивший песик, возит мордой по полу, боясь глаза поднять, и старается ей угодить.
Рычаги принуждения – в руках молодой жены. Но ведь можно ими и не пользоваться? Можно. Но соблазн уж больно велик. Владея рычагами принуждения, жена безнаказанно применяет авторитарный стиль влияния: «Так, едем, собирайся!»
Ну, не всегда так категорично-безапелляционно и резко; практикуется и мягко-снисходительный командно-административный тон: «Кисонька, не раздевайся, очень надо сходить за хлебом».
Жена может позволить себе не только наедине, но и на людях отрицательные оценки и обвинения в его адрес. А то и высмеет мужа, порой даже прилюдно.
Только очень гуманные, хорошо владеющие гуманной психотехникой общения и обладающие большой самодисциплиной жены не используют в случае несогласия с ними мужа конфликтную манеру общения с ним и не пользуются средствами принуждения. Если возникают непримиримые противоречия в интересах, вопросы в таких парах решаются пятьдесят на пятьдесят. То есть раз на юг едем отдыхать – раз на север, раз телевизор смотрим – раз в кино идем, раз ковер покупаем – раз самолет (раз нельзя купить ковер-самолет).
Муж высоко ценит такое отношение к себе жены, и, сравнивая свое положение с положением большинства своих собратьев, испытывает счастье. Только вот редкость то, что сейчас было описано. Такой стиль отношений возникал после наших тренингов по психотехнике общения. Но в других местах этому не обучают. А самим выучиться можно, но сложно. В школе же пока психотехникой общения не занимаются, хотя надо бы именно в школе этим и заниматься.
Ну а если жена не очень гуманна, если она не владеет гуманной же психотехникой общения, если самодисциплина у нее не так велика? Тогда с мужем творится следующее.
Он видит контраст между лидерским положением в служебной сфере и подчиненным положением в семейной и остро его переживает.
Он старается уйти от домашних дел. Этому причиной и перегрузки на работе. Но гораздо больше это происходит потому, что его тяготит именно неквалифицированный домашний труд и произвол жены.
Он предпочитает быть добытчиком. Нахватывает дополнительные работы, чтобы заслужить ее одобрение. Но это, в свою очередь, способствует переутомлению и отходу от домашних дел. И опять же увеличивает значение и власть в доме именно жены.
Все это поверхностно-психозащитное поведение. Неприятные переживания уменьшаются, но не устраняется их причина, которая воспроизводит ситуацию, вызывающую напряженность. Можно и вообще, и в данном случае психическую защиту сравнить с покрывающей рану пленкой, под которой происходит острое или хроническое воспаление.
Психозащитная природа проявляется и в том, что он уходит в свой рабочий угол для выполнения «домашних заданий» по служебной линии, в хобби, в телевизор, в спорт. Особняком стоит автолюбительство. Машина дает ему чувство значимости в доме, ведь машина – продолжение дома, а здесь жена пока еще не очень компетентна. Но и это преимущество мужа кончается. На автодорогах я все больше вижу за рулем женщин.
То, что мы сейчас описали, можно образно назвать внутренней эмиграцией. То есть он в доме – и в то же время вне домашних отношений. Пока еще все не так драматично, но напряженность нарастает. Постепенно внутренняя эмиграция перерастает во внешнюю. Вот он ушел к соседу перекинуться в шахматы, вот пошел в сауну с мужиками попариться, вот оторвался на рыбалку, а то и на охоту. Но и играя в шахматы с соседом по подъезду, и «отдыхая» в сауне, и следя, «клюет – не клюет», он старается всеми силами сохранить семью и сохранить в ней мир. Пусть и ценой собственного самолюбия.
В общении он старается не задевать жену первым, а в ответ на ее конфликтное поведение пытается вести себя сдержанно, не показать свое справедливое, с его точки зрения, раздражение. Это, впрочем, чередуется с взрывами гнева, после которых обычно возникает досада на себя, и он снова становится покорным.
Есть и менее покладистые мужчины. Взрывы гнева все чаще, внешняя эмиграция все активнее, отрывы от семьи все длительнее и бесконтрольнее. С такими как раз жены и разводятся. И считают себя справедливыми, страдающей стороной, а мужей называют неблагодарными гадами, которых надо наказать, которым надо отомстить – ведь потрачено несколько лет жизни.
Мы уже затрагивали вопрос о неравенстве при разводе. Ребенок – с ней. Квартира делится не поровну. Изначально у них были равные жилищные условия – по одной комнате в родительских квартирах. Съехались в «двушку», приплатив за приобретенные метры и кухню с санузлом. Как будут разъезжаться? Скорее всего, она с ребенком – в однокомнатную, а он – в комнату в коммуналке. Это – если не вставать на криминальный путь.
Жена вполне мыслит себе такой неравный развод в надежде, впрочем, иллюзорной, на возможность замены «плохого» мужа на «хорошего» другого. Он же не хочет такого расклада. И проявляет покладистость.
Есть мужья, которые, не выдержав гнета, сами подают на развод.
Мы все еще обсуждаем первые годы брака. Подчеркнем, что и менее покладистые, и вовсе не покладистые мужья в молодом возрасте – в явном меньшинстве. Больше – терпеливых. Однако:
Терпеливые мужья терпят без энтузиазма, а скрепя сердце и скрипя зубами.
Жена чувствует это, и недовольна, несмотря на внешне проявляемую покорность мужа. Она хотела бы его искреннего согласия с ее «мудрым» руководством и с ее руководящей ролью. Кроме того, вскрываются и другие мало приемлемые для нее его черты, которые до свадьбы скрывались. Все это, складываясь, порождает ее желание развестись и найти замену.
И вот многие из таких жен стараются найти вариант замены. Делают они это, не ведая, что творят. А творят разрыв себе с ним и ему с нею самой и с ребенком. Не ведают они и того, что в новом варианте, даже если он состоится (а с ребенком труднее выйти замуж, чем без ребенка), будут новые трудности, похожие или чуть иные, но все равно трудности, эквивалентные тем, которые возникали с первым мужем.
Мы описали модель отношений в первые 2–4 года супружества. Понятно, что это именно модель и что эта модель носит собирательный характер.
Могут быть исключения, разумеется. Сейчас можно получить большие доходы и в молодом возрасте. И вот если муж ради семьи стал зарабатывать существенно больше, то его вес в семье возрастает, а власть молодой жены уменьшается. А может быть, его родители весомее. Или он обрел дополнительные умения по психотехнике общения благодаря занятиям у психологов. Но ситуация, при которой по всем пунктам доминировал бы молодой муж, – маловероятна.
В целом пока жене можно ликовать.
Конец супружеского двадцатилетия
Теперь так же собирательно мы опишем ситуацию, характерную для, условно говоря, двадцатого года супружества, если, конечно, оно сохраняется. Согласно нашей «теореме» в это время почти все рычаги власти переходят к мужу (см. рисунок 18).
Схема наглядно демонстрирует, что переход этот происходит не сразу, а постепенно. Но сейчас мы обсудим уже результат этого процесса. Итак, двадцатый год затянувшегося супружеского «поединка» в борьбе за власть.
Разбираясь в ситуации первых лет супружества, мы как бы даже нагнетали трудности, которые испытывал молодой муж. Тогда мы как бы жалели только мужа. И женщины, читая этот материал, могли даже сделать вывод, что я принимаю сторону мужчин. Но нет, я за тех и за других! В первые годы действительно все складывалось не в пользу молодых мужей. И кстати, мамы молодых мужей в связи с этим раскладом сил тоже ведь очень страдают, а они женщины, так что я и их жалею. Когда у бабушки со стороны папы отнимают внуков, то ведь это у женщины отнимают.
Противоположная картина складывается на двадцатом году супружества. Далеко не в пользу прожившей с мужем двадцать лет жены. И мы будем как бы жалеть теперь ее. Эти наши «как бы» означают, что жалеть на самом деле надо обоих и что мы описываем процессы как они есть. Теперь вот настало время жалеть жену.
Скажу заранее, что, в конце концов, женщина страдает больше. Поэтому и жалеть ее надо больше. Но это не отменяет того, что к молодому мужу тоже надо проявлять жалость и доброту. Тогда и положение жены будет не таким тяжелым, потому что доброта порождает доброту. Ну а если он и при этом будет плохо себя вести, мы его осудим и осадим. А может быть, он будет хорошим?
Эти длинные преамбулы свидетельствуют, что никак мне не приступить к делу. С тяжелым сердцем начинаю я этот нелегкий разговор. Но не до бесконечности же затягивать его начало. Так что с богом!
Что можно сказать о возможностях замены одного варианта на другой в конце двадцатилетия? Мы помним, что эта возможность зависит в первую очередь от степени привлекательности каждого из супругов.
Сократ:
– И кто же на этом двадцатом году супружества привлекательнее?
Хор (со вздохом):
– Наверное, мужчина…
Приходится признать, что так оно и есть. Он заматерел, стал по-мужски красив. Конечно, в рамках отпущенного природой. Но его даже седина красит. Она же не помолодела. Она уже седину красит.
Такова жизнь. Но такова еще и воля женщин. Они прямо-таки стараются стареть. Что я имею в виду?
Прежде всего, злоупотребляют косметикой-гримом. Нужна питающая косметика. Однако это хлопотливо и дороговато. Косметика-грим – линия наименьшего сопротивления. Сию секунду эффект обеспечен, а после – хоть потоп. Но косметика-грим – это «штукатурка». Она забивает поры, отравляет и кожу, и весь организм в целом.
Многие женщины много едят, причем не то едят – тугоплавкие животные жиры и холестерин. А он откладывается на стенках сосудов, что дает общий атеросклероз, который в целом тоже не красит, но в особенности страдает кожа: она становится менее эластичной. Жиры выходят через поры в виде угрей, которые замазываются извне кремами (тоже с тугоплавкими же жирами). Ну и плюс общее ожирение с повышением веса и лишними складками. Подумаем, спасет ли положение липосакция или изнуряющие диеты? Только на время. При этом, скажем прямо, на небольшое время.
Курение. Никотин – сосудистый яд. Сужает мелкие артерии в коже. Кожа от этого быстрее стареет, покрывается мелкими морщинами. А прокуренный рот… Этот запах никакими дезодорантами не перебьешь…
Обездвиженность тоже вносит свой уродующий взнос.
Кроме того, такой парадокс. Косметикой-гримом жена старается улучшить, пусть на короткое время, свою внешность для чужих людей. А вот перед мужем она обычно появляется обесцвеченная после ванной, в креме, в бигуди. Получается, что
Мужу бигуди, а начальнику – локоны…
Прежде все это компенсировалось молодостью. Но с утратой молодости заботы о своей внешности для мужа у нее не прибавляется. Конечно, он тоже ведет не идеальный образ жизни (курит, выпивает). Но природа у него другая. Он дольше держит форму. Хотя, пренебрегая советами гигиенистов, диетологов, быстрее, иногда внезапно, умирает. В целом же время работает в плане сексуальной привлекательности на него, но не на нее.
С внешней привлекательностью, как мы видим, положение у мужчины и женщины меняется, происходит перекрест: он заматерел, она постарела. Перекрест будет и по многим другим позициям. Их я буду комментировать отдельно и специально. Но похоже, что это – общая закономерность: перекрест.
Дорогие женщины средних лет! Мои внушения-разъяснения примите как советы вам и вашим дочерям, а не как злорадство. Ведь я жалею и ваших мальчиков-сыновей, и ваших не по возрасту преждевременно умирающих мужей. Учтите, что красивые своей молодостью формы более важны в женщине для мужчины, чем в мужчине – для женщины.
Доходы, конечно, растут и у жен, если они работают. Но даже если женщина будет очень стараться, доходы у мужей растут все же быстрее. Это подтверждается не только житейскими наблюдениями, но и некоторыми социологическими выкладками. Известно, что руководящий состав зарабатывает больше. А среди директоров и их заместителей больше мужчин, чем женщин, и не на десять процентов, а в десять раз. Разумеется, заработать можно не только на директорском месте. Но и другие мужские профессии оплачиваются лучше (в них – риск, в них нужна техническая смекалка, физическая сила, возможность оторваться от дома). Так что в среднем возрасте мужья зарабатывают существенно больше жен.
В последнее время, правда, деловая активность женщин возросла. Но скажем прямо, что это пока только тенденция. Мы потом подробнее поговорим, насколько она вообще имеет смысл. А здесь вспомним, что в молодости ее родители были «в силе» и зарабатывали, будучи зрелыми людьми, намного больше, чем ее муж. Тылы ее были обеспечены ими, и она от мужа была независима. Мать жены чаще всего была недовольна зятем и поддерживала ее морально; отец же, не очень вмешиваясь в житейские дела, поддерживал ее материально. Теперь родители – пенсионеры, и приходится, морально и материально, поддерживать уже их. А муж – единственный и серьезный добытчик. Здесь, таким образом, тоже происходит перекрест, как и с сексуальной привлекательностью.
Она зарабатывает немного больше, чем в молодости, но ее заработок перекрывается необходимостью помогать родителям. А у него заработки растут неуклонно.
Все эти денежные соотношения повышают его ценность в глазах жены. Учтем, что не только в глазах жены, но и ее соперниц. Теперь в случае развода он – выгодный жених. С другой стороны, разведясь, он может теперь «красиво» уйти, оставив жене и детям нажитое, а себе, может быть, даже купить новую квартиру и продолжать хорошо зарабатывать. Так что здесь нет и в помине имущественного краха, о котором мы говорили, когда речь шла о первых пяти годах супружества. И это рычаг его власти.
Да и навыки в психотехнике общения у него по сравнению с молодыми годами усовершенствовались. Он подучился у старших. Может быть, специально ходил к психологам. Так что теперь он знакомится и ухаживает пластично, умело. Она по-прежнему владеет навыками общения, они, ранее обретенные, у нее не утрачиваются. Так что вроде бы перекреста здесь нет. Но, пытаясь их применить, она уже не получает того резонанса, который возникал в молодости. Она по-прежнему умеет принимать ухаживания, но охотников ухаживать становится все меньше и меньше. Да и ухаживания чаще всего – знаки вежливости, а не бурного влечения.
А он, «гад», научился цветочки дарить! И в краснобайстве поднаторел! У него к умению ухаживать прибавляются еще и деньги, которые делают это ухаживание более респектабельным, красивым.
Возможности замены у него увеличились не только в связи с импозантностью, деньгами и улучшением психотехники общения. У него теперь и социальный статус повыше. И социальные связи, которые определяют многое, у него наладились.
Но главное, у него появилось больше возможностей в смысле замены в результате изменения его «демографического положения». Ведь конкурентоспособных мужчин с возрастом становится все меньше. Поумирали его соперники. А он вот не умер и относительно здоров пока. Правда, мужчины, выражаясь словами булгаковского Воланда, «внезапно смертны». Но «это не обо мне», считает он.
Между прочим, среди выживших мужчин больше и «выживших из ума», чем среди женщин. Ведь психически больных вообще больше среди мужчин. Больше и тяжелобольных. А взять в мужья тяжелобольного согласится редкая женщина. Уж лучше быть одной. Одно дело, если свой муж, с которым прожита большая часть жизни, заболеет; и другое дело – взвалить на себя обузу. Нет уж, лучше с соседками чай пить по вечерам. А на здорового разведенного мужика, которого жена довела, – конкурс.
Заключенных также больше среди мужчин, чем среди женщин. Мы позже поподробнее обсудим еще вопрос, почему это так. Но пока констатируем, что вышедшие из тюрьмы мужчины женщинами как женихи рассматриваются тоже весьма условно.
А конкурентоспособных женщин – все больше. Он легко может после развода вновь жениться. Вот они, «гады», с возрастом и разводятся все активнее, а после пятидесяти лет их активность в разводах начинает вообще преобладать над активностью женщин. Надо же до чего обнаглели – обогнали женщин, хоть и после пятидесяти! (Это по данным Л. В. Чуйко.)[5]
Причем и жениться он может на женщине, которая более, чем прежняя жена, устраивает его в каких-нибудь смыслах. Например, она более покладиста, пусть и ненамного моложе его, – тоже разошлась-развелась и стала понимать тягость одиночества и, страшась этого одиночества, научилась смиряться в непринципиальных вопросах. Или вообще пока можно не жениться, а воспользоваться случаем пополнить донжуанский список.
Потенциальных невест для него существенно больше. Обратимся к демографической статистике: среди 40–49-летних людей неженатых мужчин было 8,4 %, а незамужних женщин – 21 %. В два с лишним раза больше[6].
Припомним, что разведенные мужчины в три раза чаще, чем разведенные женщины, вступают в повторный брак. Не понимая, не зная этого, женщины тоже (припомним им это) в два с лишним раза чаще сами подают на развод[7].
Но разведенный зрелый мужчина может жениться и на существенно более молодой женщине, впрочем, чуть более уступчивой (она приобрела опыт, стала мудрее), чем прежняя жена в молодости. Теперь он имеет много преимуществ и перед молодыми соперниками.
Снова обратимся к цифрам. 13,4 % женихов в возрасте 40–44 лет и 32,9 % женихов 35–39 лет, по анализу социолога А. Б. Синельникова, сочетались браком с женщинами моложе 30 лет[8].
Налицо существенная разница в возрасте «в пользу мужчин».
В связи с возможностью замены жены в случае ее непокладистости теперь угрожает ей он, среднестатистический мужчина, а уж тем более, если он «выше среднего». Средства давления теперь находятся в его руках.
Психологическое состояние в связи с разрывом у него уже не такое тяжелое, как могло быть в первые пять лет супружества. Физиологическая стрессоустойчивость, конечно, не увеличивается с возрастом, а может быть, даже и снижается. Но у него появились навыки преодоления стрессовых ситуаций. Появился опыт. В том числе опыт разрывов. А потому он переживает их не так драматично, как в молодом возрасте.
И с друзьями он в лучшем деловом и неделовом (аффилиативном) контакте. Теперь не только он может выговориться в их компании, но в случае разрыва с женой друзья помогут ему не только словом, но и делом. Познакомят с кем-нибудь, дадут ключ от запасной квартиры, своеобразного охотничьего домика с набитым холодильником для очередного «охотника». Возможность такой действенной поддержки понимается им и греет его душу.
И перспективы возможной замены, о которых мы говорили выше, тоже, разумеется, успокаивают, снижают «переживательность» разрыва.
О сексуальном одиночестве теперь речи нет. По крайней мере, любовницу себе он найдет без труда. Покладистую – он ведь не муж, она только хочет, чтобы он стал мужем, а он может им и не стать. Или стать – а перспектива этого делает ее еще более уступчивой.
Так что разрыв переживается лишь в связи с некоторым сожалением, что вот, мол, биография не вполне удалась, столько лет прожито вместе – а тут разрыв… Ну, могут возникать еще «муки совести». Но совесть так легко уговорить.
Повзрослевшие дети – уже не объекты-игрушки, которых можно дать или не дать. Они продолжают привязывать мужа-отца к семье, но не настолько, чтобы удержать его, если жена не будет теперь покорна его воле, и уж тем более если она несправедлива. Теперь он и после развода легко сможет наладить с ними контакт. Это в пятилетнем возрасте – для них кормилец тот (по словам писателя Леонида Жуховицкого), кто ставит кашу на стол. Теперь для них «ясно», что кормилец тот, кто приносит в семью больше денег.
Слово «ясно» я поставил в кавычки потому, что труд по обеспечению семейного блага должен считаться не только по деньгам, приносимым в дом, но и по деятельности в самом доме. Позже я расскажу об этом подробнее.
Так или иначе, дети становятся субъектами, творцами собственной судьбы, имеют свои интересы, свое мнение и свои отношения с каждым из родителей.
В 15-летнем возрасте дети пребывают в состоянии нравственного поиска, и если мама несправедлива, они могут поддержать уже отца, а не беспринципно жаться к ней. Но важнее, что в этом возрасте идет бурная борьба за независимость. Отец в вопросе о независимости обычно более демократичен с ними, дает больше степеней свободы, даже девочке и даже в сексе. А потому дети чаще объединяются с ним.
А вот еще одна интереснейшая психологическая закономерность: количество власти, которую привыкла осуществлять жена-мать, по ее мнению, должно оставаться неизменным. Это проявляется в определенном числе приказаний: поди вынеси мусор, поди выбей ковер, поди подотри нос ребенку!.. Но постепенно происходит следующее:
Муж выходит из-под власти жены, и тогда она всю свою власть сосредоточивает на детях.
Я называю это, фигурально выражаясь, законом Ломоносова. Ведь Михаил Васильевич свой закон сформулировал так, что его можно применить не только к весу веществ, а вообще всюду. «Ежели куда-то что-то прибавится, то откуда-то что-то убавится». Читай: если убавится власть над мужем, то должна прибавиться власть над ребенком. А дети, вырастая, противятся этой власти и все больше стремятся объединиться с отцом. Мама может оказаться теперь в такой же изоляции, в которой в свое время оказывался отец, когда маленький ребенок принимал сторону матери.
Не сбросить со счетов, что дети бывают и расчетливы. В воздухе уже витает слово «развод», но поскольку у папы доходы в 2–3 раза больше, чем у мамы, с ним лучше не ссориться.
Общественное мнение столь переменчиво, что на двадцатом году супружеской жизни оно поворачивается на 180 градусов. Смотрите, во дворе столько вдов и разведенных, а жена несправедливо, грубо обходится с таким нормальным мужиком.
Здесь, по этой позиции, нет перекреста, то есть он не получил еще рычага власти, но теперь он защищен от ударов.
Домоведение когда-то было для него трудным делом – целая наука. Кухня представлялась чем-то вроде операционной: ножи и вилки – как скальпели и ланцеты. Все разложено по порядку, заведенному женой. И он охотно подчинялся этому порядку. Мальчиков на уроках труда опять же учат не тому. Табуретки делать. Это уже программа профтехучилища. В школе надо бы учить домашнему труду. Вот суп сварить – не учат. И молоденькие мужья ничегошеньки не умеют. Но проходит время. Съездит он раз пятнадцать в командировки – и поймет, что не так уж страшен этот кухонный чертик, как его малюют женщины. Сам начнет потихоньку готовить: что-то изобретет, чему-то научится, переймет, жену еще сможет подучить. Лучшие повара, как известно, – мужчины. И лучшие портные.
Так что в случае разрыва он себя обслужит. Да и чего греха таить, быстро найдется кто-нибудь из женщин, кто захочет это делать. А чаще и мама его еще жива (а папа, скорее всего, умер – мужчины в среднем на 10–15 лет меньше сейчас живут), она не оставит свое дитя без женского глаза, тем более ей ведь тоже надо найти применение своей заботе о ком-то.
Теперь жена, пожалуй, и «не переговорит» его. Муж научился, пусть не оптимально, отстаивать свое мнение в конфликте. И разговор его немногословный, но весомый:
– Машенька, давай конструктивно…
А в ответ на три слова в секунду заявит:
– Я все сказал!
Нехороший, плохой, грубый, невежливый, безжалостный… Список эпитетов можно было бы продолжить. Но говорит он так, чувствуя силу своей позиции.
Сексуальность его стала спокойнее, не такая экзальтированная, как восемнадцать лет назад. Нет-нет, не подумайте, он все еще на сексуальной высоте… если женщина нравится. Нравится же ему скорее послушная, чем вздорная. А любовницы, которые хотят стать женами, выказывают кротость. Но с женой, если она продолжает «бузить», секс явно менее интересен, он предпочтет даже подольше поспать… или даже побольше поработать. А у жены в этом возрасте сексуальность – в самом расцвете. Так что это будет для нее уже наказание. Не пришила оторвавшуюся пуговицу к костюму – полового акта не будет.
Все как двадцать лет назад – только двадцать лет спустя. И всё наоборот. Перекрест.
Мы с моей женой Леной как-то были приглашены на дачу к такой вот неразведенной супружеской паре. Все есть: коттедж, баня из бревен – одно к одному, вылощенная. Участок с выходом прямо в лес. Только вот муж, выпив с нами, вдруг сказал:
– У меня два сердца… Одно сердце для семьи, а другое… – И мне показалось, что из глаз его выкатились две скупые слезы…
А после выпили еще, и его жена в сердцах напомнила ему, как он выстаивал ночами перед ее балконом и пел ей серенады под гитару.
Женщины иррациональны, мужчины рационалисты. Получив рычаги власти, он начинает властвовать. Но пользуется не манипуляцией, а по-рабоче-крестьянски ставит ультиматумы:
– Так, дорогая, в этот раз мы едем к Славке в Карелию на озера. Иначе я вообще не беру отпуск сейчас и поеду в командировку в Корею.
Манипуляция – это долго и туманно, зачем? Так проще и яснее.
Роли поменялись. И жена, предвидя полное одиночество (дети тоже разъедутся), часто становится покорной, как тогда – он. И тоже все это опять-таки скрепя сердце и скрипя зубами.
А муж – ведь не ангел он – начинает вести себя авторитарно, напоминая о рычагах принуждения и даже применяя их:
– Не хочешь ехать со мной в Карелию – найдутся другие «спутницы».
