Ария Деви
Смотри на меня

Он вновь наблюдал, сомнений нет. Чуть второй раз не стал свидетелем моего оргазма. Но почему-то сейчас я не испытываю стыда и неловкости. Лишь адреналин кипит под кожей. Я не планировала этого, и могла бы остановить Вика ещё в тот момент, когда его пальцы коснулись меня внизу. Но я не остановила. И только это меня пугает. Или то, что я совершенно забыла, для кого всё это затевалось.

Пока Вик покрывает нежными поцелуями моё плечо и продолжает качать меня их стороны в сторону, я ищу глазами Сабину. Но её нигде нет, что вызывает во мне непонимание. Она только что стояла у барной стойки. Но, когда не нахожу и Мика, всё складывается. Они оба за считанные минуты испарились…

***

Тотальная усталость навалилась резко. На часах всего три ночи, но, видимо, день выдался слишком насыщенный, и теперь мои веки практически слипаются.

– Пойду найду Вика, – уведомляю Марину и Киру, поднимаясь с шезлонга. Он с парнями ещё сорок минут назад завалился в сауну. Только вот все вроде уже у бассейна, а его я до сих пор не вижу.

Желаю девочкам спокойной ночи и иду к Саше. Несмотря на то, что пить он начал раньше всех, этот парень кажется самым трезвым.

– Саш, Вик ещё не выходил? – спрашиваю, одновременно накидывая на себя кардиган.

Санчос мотает головой, а затем кивает, медленно моргает, что-то бормочет, и я понимаю, что ошиблась. Он пьян в стельку, как и все остальные. При этом они ведут беседу. И как вообще понимают друг друга в таком состоянии?

Закатываю глаза и отправляюсь на поиски. Заглядываю в сауну, в опустошающую…

Поднимаюсь на первый этаж, в кромешную темноту. Аккуратно продвигаюсь к лестнице, решив проверить наверху. Почему-то кажется, что Вик может уже спать в нашей комнате. Такое уже случалось, когда он превышал свою норму.

В пустынном коридоре второго этажа приглушённый свет. Полумрак навевает мистичности, а остаточная алкогольная поволока на глазах только усиливает эффект. И каждый шаг мой тихий, крадущийся. Несколько дверей в ряды с двух сторон. Одиноко горящая настенная лампа в конце источает красноватое свечение.

Наша дверь в том самом конце. Дойдя до неё и почти взявшись за её ручку, я замираю с диким грохотом сердца. Резко оборачиваюсь к двери напротив, и те звуки, которые казались мне элементами клубного транса, обретают иной смысл. Источник не мощные колонки на нулевом этаже. Источник за этой дверью.

Стоны. Мычание. Стоны. Мычание. Вскрик. Стоны громче…

Дыхание обрывается тогда, когда я берусь за ручку уже этой двери.

Это не Вик. Не может быть. Не Вик…

Тихо поворачиваю металлический круг и, протянув на себя, приоткрываю дверь. Медленно, аккуратно. Будто давая себе подготовиться к худшему. Тяжесть в грудной клетке обрушается, когда я вижу двух.

Такой же полумрак и красный свет, исходящий от лампы на прикроватной тумбе. Стройная фигура девушки нагнута к кровати. Она опирается о неё руками. Сзади в неё вколачивается парень. Он держит её за бёдра. Так сильно впивается пальцами, что видны ямочки от давления пальцев на кожу. Точно появятся синяки. На нём нет ничего. На ней только неоново-розовый лиф бикини, треугольники которого расползлись в разные стороны. Её немаленькая грудь трясётся от каждого бешенного удара бёдрами. Всё её тело сотрясается, она еле удерживает равновесие, прижавшись коленями к краю кровати. Стонет. Громко стонет…

Глава 7.

– Вик? – произношу одними губами. Я, как рыба, лежащая на разделочной доске. Ещё жива, но вдохнуть этот спёртый, удушливый воздух не могу. Звук застрял в солнечном сплетении.

Лесная фиалка… Пот… Буйная метель… Запах обжигающей зимы… Не ассоциация. Это то, что я чувствую сейчас. Этот запах приятный, но в то же время разъедающий слизистую. От него у меня кружится голова. Или от того, что так яро вбивается в чужое тело мой Вик…

Но маленькая вероятность меня держит.

Из-за плохого освещения, шока и остаточного действия алкоголя мне не удаётся рассмотреть все детали чётко. А мне надо. Прямо сейчас надо понять! А иначе, кажется, свалюсь с ног уже очень скоро.

Рассматриваю тело лихорадочно быстро, выискивая отличия. Я вижу тёмное пятно. На боку, на пояснице Вика. Перепрыгиваю глазами на руку. И там…

Это не Вик. Не Вик…

Мик.

Но тяжесть неожиданно никуда не уходит, она продолжает давить… вытеснять рассудок. Ведь почему-то я всё ещё стою здесь, так и оставаясь незамеченной.

От нехватки кислорода грудь печёт всё больше. Нёбо покалывает от сухости во рту. Я не могу пошевелиться. Рука, вцепившаяся мёртвой хваткой в дверной косяк, онемела. Шейные позвонки гудят от напряжения. В ушах с оглушительными шлепками смешивается грохот собственного пульса. Не могу моргнуть, во все глаза таращусь. Впервые наблюдаю со стороны секс. И это не просто секс. Мик трахает её так по-животному, дико, что даже я чувствую эту боль от столкновения бёдер. Или от его жёстких пальцев на талии.

Хочу облизнуть пересохшие губы, но язык прилип к нёбу. Вкус чего-то запретного течёт по горлу, распространяется по телу мелкой дрожью. Думать ни о чём не могу, в голове пустота. И я продолжаю со странным волнением наблюдать. Сейчас у меня словно не остаётся выбора. Либо рухнуть, либо смотреть. Ощущать, как…

Каждый толчок эхом отзывается внизу живота. Вибрация звуков проникает в меня, будто заражает кровь. Сокращает мышцы живота, вызывает пульсацию между ног. Совершенно стыдно, это абсурдно. Моё тело не может откликаться на ЭТО… Не может, но откликается.

Морщусь от очередного спазма и до боли прикусываю нижнюю губу, когда…

Врезавшись в очередной раз, Мик останавливается. Грубо хватает пятернёй её спутавшиеся волосы, наматывает на запястье и резко дёргает за них, задирая голову девушки кверху. Она протяжно стонет, и совсем не от боли, как можно подумать. Я вижу то, как она закатывает глаза и высовывает язык, словно собачка, когда он возобновляет свои толчки. Не такие частые. На этот раз он делает это с остановками на пару мгновений. Будто собирает силы для того, чтобы врезаться в следующую секунду ещё сильнее. Она выкрикивает. Снова и снова. Звуки плохо разбираются на слова. Но я могу догадаться. Она просит трахать её. Просит ещё. Почти плачет от удовольствия. Умоляет не прекращать.

Но как это может нравиться? Разве эта грубость и жестокость могут нравиться? Он обращается с ней так, словно ненавидит всем своим существом. Хочет убить, порвать, превратить в кашу её внутренности.

И снова бешенный ритм. Такой быстрый, чёткий и глубокий, что звуки шлепков сливаются воедино. Визг девушки тоже становится непрекращающимся. Она хочет отстраниться, отползти, но он удерживает её за волосы и бедро. Не сбавляет, не отпускает. Сам не издаёт ни звука. Валит на живот, опирается от её головы руками с двух сторон, не останавливаясь ни на секунду. Ножки кровати скребутся о паркет, металлический каркас скрипит. Теперь Её вопли глушатся простынёй. Не сразу понимаю, что происходит. Он резко сбавляет темп, и я замечаю, как её ноги, охваченные судорогами, сильно трясутся.

На мгновение на смену шоку от происходящего приходит испуг, потому что трясёт её как-то странно. Может, у неё приступ эпилепсии?!

Но нет. Когда Мик резко поднимается с кровати, она сползает на пол следом. На колени перед ним. Мик стоит лицом ко мне. На его лбу поблёскивают капельки пота. Тело тоже мерцает влажностью, выделяя ещё больше кубики пресса и косые мышцы живота…

Я сглатываю, медленно поднимаю взгляд от двигающейся макушки девушки, Его часто вздымающейся груди и… дёргаюсь всем телом. Резко выдыхаю остатки воздуха, словно меня ударили в грудь.

Он смотрит на меня в упор. Так спокойно, будто всё это время знал. Знал, что я смотрю. Как поглощаю глазами каждое движение, а ушами каждый звук. Мои веки дрожат, но я всё ещё не могу моргнуть. Или отвести взгляд. Тело вспыхивает снова и снова от смеси непонятных чувств.

Он хватает девушку за волосы и толкается бёдрами. Она давится, хрипит, а Он продолжает вбиваться членом уже в её рот. При этом смотря на меня. Только по тому, как заострились его скулы, можно понять, что он что-то испытывает сейчас.

Резко он поворачивает голову вбок, будто услышал какой-то звук, а я в этот момент рывком отстраняюсь и прижимаюсь спиной к стене. Даю себе три секунды, чтобы захватить ртом побольше воздуха, а затем пулей залетаю в свою комнату.

Мечусь взглядом по мраку, не понимая, что нужно сделать. Включить свет. Да…

Нет, нельзя! Есть шанс, что он пьян и может подумать, что я в дверном проёме ему померещилась. Нельзя сдавать себя полоской света под дверью. Я сплю…

Надо притвориться, что я уже сплю. А если он сейчас ворвётся сюда?! Что мне делать?!

Экраном телефона подсвечиваю пространство. Кровать в том же состоянии, в каком мы её оставили, когда выходили. Вика здесь нет.

Всё ещё задыхаясь, я бегу в ванную комнату. Благо она прилагается своя к этой спальне. Захлопываю дверь и быстро закрываюсь на щеколду. И только тут могу более или менее облегчённо вздохнуть. Подбегаю к мраморной раковине и, опираясь о неё ладонями, смотрю на своё отражение в прямоугольном зеркале.

Щёки красные, зрачки расширены, рот приоткрыт из-за частого дыхания. Губы сухие до невозможности, а завитые на кончиках волосы торчат в разные стороны.

Встряхиваю головой и быстро умываюсь. Не знаю зачем, ведь сразу после я снимаю кардиган, купальник и забегаю под душ. Только под потоком тёплой воды мои мысли вновь обретают какую-никакую форму и объём.

Главная из них: где Вик?

Уже лёжа на кровати, замотавшись до подбородка пуховым одеялом, я думаю, думаю… Трезвость оставляет за собой осознание. От неё меня трясёт. От стыда, сокрушения, страха. И не могу понять, почему мне так страшно. Может, потому что теперь я тоже видела. Всё. И я не смогу отрицать. Не смогу себя оправдать, если он что-то скажет. Мне кажется, я даже слова произнести не смогу, но при этом мои глаза выдадут меня с головой. Покажут всю мою подноготную. Где будет мой интерес. Моё возбуждение от увиденного. Мне стыдно даже перед самой собой. И это не сравнить с теми ощущениями, что я испытывала, когда всё видел Он.

Вздрагиваю и накрываю голову одеялом от резко открывшейся двери. Но тут же выглядываю, когда в комнате раздаются мучительные стоны и шаркающие звуки шагов.

– Вик? – тихо спрашиваю у темноты.

Ответом мне становится невнятный хрип. Вик тяжело падает животом на свою половину кровати и обхватывает голову. Придвигаюсь к нему ближе и чувствую, как от него разит алкоголем и рвотой. Похоже, он всё-таки превысил свою норму. И превысил намного. Поморщившись от кислого запаха, я укрываю его одеялом и глажу по голове. На грудь давит чувство вины. Я только смотрела, но ощущения такие, словно участвовала.

С появлением его брата я слишком часто стала испытывать такие тяжёлые эмоции. В солнечном сплетении давно так не болело. С момента, как я уехала из своего родного горда, от своих родителей. Вдохнула потерянную надежду на «лучше».

– Вик, ты где был? – тихо спрашиваю, продолжая перебирать его волосы на макушке.

Он поворачивает голову в мою сторону, даже в темноте могу рассмотреть, как его лицо кривится. Он бормочет что-то неразборчивое, но всё же некоторые слова у меня получается распознать…

– Я… малыш… прости… надо было… спать… шкура, с-сукх-х…

Вздыхаю, понимая, что бесполезно пытаться что-то у него сейчас выспросить. Целую Вика в щёку и шепчу на ухо:

– Я люблю тебя. Сладких снов…

Глава 8.

Вик проводит языком по выступающим косточкам ключиц, одновременно гладя рукой внутреннюю сторону моего бедра. Прижимается к моему телу своим. Мы полностью обнажённые, горячие и влажные. В помещении очень жарко, или это Вик своими откровенными ласками так разогрел меня. Ещё и лампа, висящая прямо над нами, слепит и создаёт иллюзию палящего солнца.

Кровь будто внутри кипит, закладывая своим шипением уши. Я откидываю голову, приоткрывая в немом стоне рот. Почему немом? Ведь мне так хочется скулить от удовольствия. Показать Вику, насколько хорошо мне сейчас от проникновения его длинных пальцев в истекающую, ритмично пульсирующую плоть. Но в горло словно насыпали песка, из меня вырываются только болезненные, царапающие хрипы.

Его пальцы двигаются всё быстрей. Хаотичней. Он их практически не достаёт, бешенными движениями массируя мягкую плоть. Сгибает и разгибает их внутри. Извлекая из лона чавкающие звуки. Из меня буквально льются соки возбуждения, стекая на внутреннюю сторону бёдер. Ноги дрожат от того, как сводит все мышцы. Я непроизвольно двигаю тазом взад-вперёд, подтанцовывая руке Вика. Ногтями впиваюсь в его плечи, оставляю царапины и снова не могу выдавить и звука. И кажется, что этот запертый ультразвук блаженства в груди усиливает тяжесть в лобке. Напряжение в теле настолько велико, что я чувствую себя под металлом пресса. Ещё чуть-чуть и меня разорвёт.

– Люблю трахать тебя пальцами больше всего, Дели, – не своим голосом хрипит Вик, смотря на меня тёмным, больным взглядом. – Так ты под полным моим контролем…

Глаза сложно держать открытыми. Хочется зажмуриться, уйти в чистые ощущения. Но я держу пьяный взгляд на лице Вика. Он такой красивый сейчас, почему-то в его тоне и глазах злость. Но мне это снова неожиданно нравится. Я хочу, чтобы он был злым. Хочу ещё быстрее. Хочу ощущение распирания от его члена в себе. Хочу этой боли, когда он входит глубоко и резко.

– Трахни меня не пальцами, – бормочу, словно в бреду, лихорадочно ладонью нащупывая между нашими телами его твёрдый член. – Прямо сейчас… Скорее…

Вик приподнимается, и я сама провожу его горячим органом по половым губам. Мои брови складываются домиком от настоящих мучений. Закусываю губу, но затем снова раскрываю рот от частого и шумного дыхания.

Член Вика плавно соскальзывает внутрь, а его губы на мою шею. Приходится повернуть голову вбок и всё-таки зажмуриться. Не такого первого проникновения я хотела. Но следующий толчок немного компенсирует моё разочарование. Я громко ахаю и прижимаю икры к бёдрам Вика плотнее. Ещё движение и следующее. Но они словно не дотягиваются.

Или я. Ощущение, что я тянусь к водоёму, который даст мне жизнь. Рука тянется к воде, но тело неподвижно, приклеено к земле. И эти миллиметры заставляют мучиться ещё больше, стремительно убивают своей непреодолимостью.

По виску стекают капельки пота, лёгкие горят от недостатка кислорода. Тело иссыхает, отдавая всю влагу на попытки постичь, пока я сотрясаюсь от толчков с одинаковой амплитудой.

Внезапно все звуки, даже собственный пульс, отходят на второй план. Слышится шорох впереди. Там беспроглядный мрак, но я пытаюсь всмотреться в него плывущим, прыгающим взглядом. Медленно, словно в какой-нибудь эпичной сцене фильма, из темноты показывается сначала лицо, освещаемое пока лишь частично. Затем и всё остальное тело, будто человек встал с кресла, которого не видно из-за отсутствия в том углу света. Он выпрямляется, и я начинаю задыхаться ещё больше.

Он как две капли похож на Вика. Но это не Вик. Понимаю я это не только потому, что Вик сейчас ни о чём не догадываясь, всё так же ласкает моё тело поцелуями и двигается во мне. Но и потому, что Вик так никогда не смотрит. Взгляд этого человека проникает в самую глубину, дотрагивается до чего-то незримого, вытаскивает это наружу. Давит, сминает, заставляет меня бояться и одновременно с придыханием позволять.

Как сейчас…

Не отрывая от меня взгляда, он делает шаг, а потом ещё один. Так медленно, будто даёт мне время очнуться, испугаться, остановить его. Но я не делаю ни того, ни другого, ни третьего. Только смотрю. Задыхаюсь. И жду. Того, что будет дальше. Или осознания.

На нём только низко сидящие джинсы. Косые мышца живота гипнотизируют движениями. Венки, уходящие под край джинсов. Татуировка тоже будто живая. Китайский, яркий дракон пышет огнём и так же испепеляет меня своим жёлтым взглядом. Цепь на запястье позвякивает. Чем Он ближе, тем больше всё расплывается перед глазами.

– В-вик, тут… – сиплю я, пытаясь обратить его внимание на присутствие третьего. Царапаю при этом его спину, потому что возбуждение всё ещё разрывает меня изнутри. Даже становится мощнее от того, что я чувствую этот запах. Чужой. Такой терпкий, горький, режущий рецепторы и одновременно сладкий. Я впервые не могу разложить запах. Нет ассоциаций.

И это действует на меня странно. Я словно снова заполненный до краёв сосуд. Всё, что было ДО, стирается, обновляется. Всё зарождается заново. Тяжесть внизу живота, ощущение пустоты…

Только сейчас я понимаю, что Вик лежит рядом и теперь просто терзает мою шею поцелуями и укусами. Сердце начинает колотиться ещё быстрее. Он делает вид будто не слышит меня. Будто не замечает присутствие своего брата. Заставляет чувствовать себя сумасшедшей, смотрящей лишь на свою личную галлюцинацию.

Застывшей куклой я смотрю на Мика, который нависает над нами. Он медленно склоняется, тянет ко мне руку. Считанные миллиметры до соприкосновения костяшек его пальцев с моим соском.

Три… Две… Одна…

Касается невесомо, и происходит взрыв в солнечном сплетении.

– Хочешь…

Резко распахиваю глаза и с жадностью глотаю воздух. В ушах вибрация низкого голоса.

Хочешь… Хочешь…

Тут же к нему примешивается приглушённые грохот и ругательства. Меня колотит в ознобе. Ноги под одеялом ледяные, но тело рывками бросает в жар. Чувствую, как по виску стекает капля пота.

Быстро моргаю, понимая, что всё это был всего лишь сон. Пугающе реалистичный, подробный до запахов и вкуса на языке. Между ног горит так, что приходится сжать бёдра. Там так мокро, что я ощущаю скольжение между половыми губами и влагу на ногах.

В груди стремительно растекается очередная вина. Чувство неправильности въедается в меня всё больше с каждым новым событием. Это ненормально. То, что снилось мне, абсолютно ненормально…

А ещё, за последние несколько дней это первый сон, который я помню в мельчайших подробностях.

Когда дыхание более или менее восстановлено, я могу расслышать звуки льющейся воды. Вик в ванной. Лежу и медленно моргаю, всё ещё пытаясь разделить реальность ото сна. Часы на телефоне показали десять утра. За окном льёт дождь, небо затянуто серыми тучами, отчего в комнате царит полумрак. И так не хочется вылезать из постели. Не только из-за того, что в ней так тепло и уютно, но и из-за того, что на меня обрушаются воспоминания с ночи.

Пока не знаю, как буду вести себя. Всё ещё не теряю надежды на то, что Мик сегодня ничего не вспомнит. А, если и вспомнит, то никак мне это не покажет. Он же не настолько бесчувственный монстр и должен понимать, как всё это неловко для меня, даже несмотря на то, что смотреть было исключительно моей инициативой.

Наперекор мандражу успокаиваю себя наигранно бодро…

Просто очередной опыт! Сеанс познания… Теперь я видела зверский секс не только в порно, но и в реальной жизни… Поняла, что Сабина любит пожёстче… Посмотрела – поняла, что смотреть больше не буду. Спасибо. На этом и забыли!

Из меня вырывается почти истерический смешок. Боже, до чего я дошла?

Вздыхаю и медленно поднимаюсь с кровати. Первостепенно надо узнать, как себя чувствует Вик, а не терзать свой и без того воспалённый мозг мыслями о своём провальном вуайеризме.

Вчера ему было плохо. Я долго ещё не могла уснуть, а потому слушала его болезненные стоны и бормотания. Вика лихорадило. Постоянно прикладывала ладонь к его влажному лбу, проверяя температуру. Но он был холодным. И ко мне закралась на тот момент мысль, что вчера они употребляли не только алкоголь. Знаю, что Санчос иногда балуется наркотиками. Но Вик?..

Подхожу к двери, ведущей в ванную. Звуки воды уже стихли, и теперь я слышу копошения и тихий низкий голос Вика за стеной. Поворачиваю ручку, но та не поддаётся – дверь заперта.

– Вик? Ты там в порядке? Зачем закрылся? – спрашиваю, прижавшись щекой к двери.

Очередное ругательство и грохот.

– Бля!.. Малыш, подожди… я сейчас, – какой-то странный тон, который заставляет напрячься. А следующее сказанное Виком вызывает уже непонимание. Но при этом мне вмиг становится легче. – Собирайся пока. Быстро перекусим и выезжаем.

– Выезжаем? – переспрашиваю, вспоминая вчерашний разговор Вика с друзьями. – Вы же с парнями договаривались мясо на гриле пожарить сегодня. И ещё на день остаться… – и очень стараюсь не выдать радость в тоне. Здесь я оставаться ещё на день точно не хочу. Вот Мик пускай остаётся. Спрашиваю, сдерживая улыбку: – Что-то срочное по работе?

Дверь открывается, вынуждая меня отойти на шаг, выходит полностью одетый Вик. На нём джемпер и джинсы, волосы влажные. В нос ударяет запах незнакомого геля для душа.

Морской бриз, свежесть…

Думаю, что сейчас обнимет, поцелует, но Вик, даже не посмотрев на меня, проходит мимо, к своей сумке, лежащей на банкетке у кровати. Складывает туда вчерашние шорты, хмурится. Отвечает задумчиво:

– Да… там с документами… в общем, – выпрямляется и наконец смотрит мне в глаза. Взгляд мне его не нравится. Слишком отчуждённый и… всё ещё больной. – Собирайся, Дели.

– Вик? – тихо зову. Сглатываю сухость во рту. – Скажи мне… Ты вчера принимал наркотики? И где ты вчера потерялся? Я тебя искала…

Он раздражённо и нервно лохматит свои волосы на макушке, а затем быстро подходит ко мне. Сжимает крепко и утыкается носом мне в ухо, прикрытое волосами. Вздыхает тяжело.

– Да… Потом так херово стало, но не хотел, чтобы ты переживала. В обнимку с унитазом, видимо, сколько-то просидел… Если честно, помню подробности хреново… – переместился и прислонился к моему лбу своим. – Прости, малыш, ладно?.. Поехали домой?

Я слабо улыбаюсь и киваю, после чего получаю быстрый, невесомый чмок в губы. Все наши отношения я верила каждому слову Вика. Наверно, потому что все его слова всегда источали уверенность, твёрдость. Но почему-то сейчас меня не покидает ощущение, что Вик в чём-то соврал. Слова, как и поцелуй, со вкусом нерешительности, колебаний…