Арис Гальт
Потерянные дети
Дин перевел взгляд на воспитателей за моей спиной. Его гнев сменился волнением и лицо все еще бледное, теперь пошло красными пятнами:
– Подвинься ближе к столу и поменяй свою колбу местами с моей, – быстро и твердо прошептал мне.
Прошло несколько дней, и все это время Дин продолжал мне помогать. Меня все так же подташнивало от запахов, я не мог пить нектар и с трудом, но ел, чтобы не вызывать подозрений. Я стал плохо спать – во снах мне являлась та дверь, возле которой я ударился головой, она отъезжала в сторону с влажным звуком гидравлики и меня заливал яркий белый свет, бивший из дверного проема. В другой раз я входил в нее и тогда оказывался в каких-то расплывчатых, но странно знакомых коридорах, которых я никогда в жизни не видел, шел по ним в компании каких-то высоких людей, которых казалось хорошо знал, но вспомнить не мог, а коридоры все не кончались, перетекая из одного в другой. Меня стало преследовать гнетущее чувство от неясных вопросов, рождающихся где-то на грани сознания. Я стал больше наблюдать. Стал замечать как Дин и остальные каждый раз после обеда становились расслабленными, будто слегка отупевшими. И как каждый день поразительно похож на предыдущий. Мне стало казаться что все мы – я, Дин, вот тот мальчик, машинку которого я превратил в лепешку, и все остальные, – мы все как те мушки, застывшие в кусках янтаря, которых показывали нам в одном из фильмов, только нашим янтарем был Нектар. С каждым днем мы застываем все больше, ничего не подозревающие и не властные над тем что с нами происходит.
Я перестал гоняться наперегонки с Дином и стал все больше погружаться в свои размышления в уголке для чтения. Думал о своих странных снах, об этой невзрачной двери для персонала, застрявшей занозой в моей голове, о смутном ощущении тревоги, которое стало теперь почти привычным. Я часами мог делать вид, что читаю книгу, периодически перелистывая страницы. Дин, устав наблюдать меня в новом образе, уходил играть с другими, но иногда возвращался и ненадолго отвлекал меня от размышлений болтая о чем-то своём.
Примерно через неделю я проснулся с ощущением что этот день будет другим. В голове у меня словно прояснилось, и план, который медленно зарождался в глубинах моего сознания, наконец-то обрел форму. Я дождался когда мы с Дином как обычно после обеда пойдем в зону для чтения. За эти дни я выяснил, что это место весьма уединенное, ведь другие дети считали чтение смертной скукой, особенно после обеда, и предпочитали аудио и развлекательные визуализации.
– Дин, а помнишь, я пару дней назад рассказывал тебе о странных снах про ту дверь, куда уходят воспитатели, – начал я как только мы взяли по книге из рядом стоящего стеллажа и устроились в мягких креслах.
– Угу, – лениво подтвердил он, витая в облаках после двойной дозы обеденного нектара.
– Ты никогда не думал куда уходят почти все воспитатели ночью? Куда ведет эта дверь? – Дин отрицательно промычал и блаженно прикрыл глаза, положив открытую книгу себе на грудь.