Арис Гальт
Навка
– Я не… не понимаю… – от шока она совсем растерялась.
– Мы должны найти твоего брата до восхода, иначе он останется в другом Царстве навсегда. Я сейчас перекинусь, а ты садись мне на спину, расскажу тебе все по дороге. – на глазах у изумленной Юны шкура волка стала врастать в него, пока он не превратился в огромного волка, только золотистые глаза остались прежними.
– Кстати, меня зовут Серый.
Так значит сказки, которые рассказывала мне бабушка это были реальные истории? А я… я смогу ее увидеть?
– Она будет ждать тебя когда мы пересечем границу с Навью.
Волк бежал мягко и бесшумно, и Юне казалось словно она летит. Она прижалась вплотную к его шее чтобы ветки не задевали ее. Казалось они бежали всю ночь, пока Серый не замедлился, а потом и вовсе остановился.
– Что-то здесь не то… Мы начали бежать по кругу. Слезь с меня, Юна.
Как только она спрыгнула с него, он громко рявкнул в лесную чащу впереди:
– Леший, явись передо мной, чую твоих рук дело! Чем же мы тебе впали в немилость, что ты с нами так?
– Я-я-я с вами так? Я с вами так?! – зло загромыхал лес вокруг. Деревья словно расступились, открывая вокруг Юны и волка небольшую полянку, куда попадал лунный свет. Ее глаза уже почти привыкли к темноте и она увидела как неподалеку что-то шевельнулось: словно из воздуха появился угловатый силуэт, который, приблизившись, оказался крупным нескладным мужчиной со странным огнем в глазах, Юна с удивлением заметила что его одежда искусно соткана из коры и листьев. Он подошел к волку и продолжил:
– Ты совсем, Серый, с ума рехнулся приводить в мои владения человека? Я кажется всем вам ясно сказал что не потерплю отныне человеческого духа тут! Забыл уже что они сделали с владениями моих сыновей на западе?! Так вот я напомню – вырубили их леса и пустили на шведскую мебель! А водяной после этого совсем берега потерял, передушил моих лешачат и затопил людские селения.
– Послушай, Леший, мы бы обошли тебя, но нам надо в Навь, сам знаешь что путь к границе лежит через твои владения и…
– Да мне плева-а-ать! – взревел Леший, – Сказано было ясно! Ты сам виноват! – Он повернулся к Юне, – Девчушку я заберу в качестве наказания.
Юна даже не заметила как он оказался подле нее и быстро схватил за руку. Она с ужасом уставилась на Лешего, но тут случилось то, что не ожидал никто из них – едва он ее коснулся как взвыл от боли и отдернул руку. На секунду растерявшись он посмотрел на свою ладонь – на ней проступили странные символы, словно сотканные из лунного света, которые тут же потускнели и исчезли.
Леший посмотрел на Юну и зло прищурился:
– Ты… кто такая? Откуда у тебя такой оберег?
– Это внучка Радомиры Премудрой, Наследница. – раздался позади Лешего уверенный голос волка.
– Василисино отродье! Об этом он мне не сказал… – пробурчал Леший себе под нос и развернулся уходить.
– Постой-ка, Леший, а ведь ты сейчас в спячке должен быть, холода-то наступили уже. Кто тебя ото спячки пробудил, не Кащей часом?
Леший, не останавливаясь, бросил через плечо:
– Нет уж, Серый, ты меня в эти распри не втягивай и им тоже передай что участвовать я не буду ни на чьей стороне. – и растворился в густой листве.
Волк обернулся человеком и сказал:
– Так, вот это я тоже не знал. Откуда у тебя такой мощный оберег?
Юна неуверенно потянула за шнурок и достала из-за пазухи бабушкин кулон. Серый подошел поближе и присмотрелся:
Тело птицы и женская голова… Никак, птица Алкион? А мы то думали это миф… Ну Премудрые, ну дают! – увидев удивленное лицо Юны добавил, – Ты что, не знаешь что держишь в руках? Ну и ну… В общем, эта райская птица, некогда жила в волшебном яблочном саду. Она сидела на ветвях деревьев и пела, а с крыльев скатывалась живая роса на плоды яблонь и они становились целительными. Много тех яблочек спасли жизней и простых людей и богатырей, шедших на нечисть в древние времена – мои предки не раз откачивали яблочками тех дураков. Так вот, говорят Чернобог однажды, в порыве зависти к Белбогу, приказал своим чертам схватить птицу, в надежде что она своей росой сделает его живим и он, свергнув Белбога, станет править Царством мертвых и живых. Но Алкион лишилась своей волшебной силы когда попала в Царство мертвых и Чернобог в ярости проклял ее – мол, если она когда-нибудь вернется в Царство живых, то превратится там в камень. Василиса не знала этого и послала Ивана спасти птицу. И только он вышел из загробного мира, как Алкион превратилась в холодный черный камень. – он замолчал и вместе с Юной уставился на оберег.
– Не знал что в такой форме она способна оберегать своего носителя от зла. – он посмотрел на небо и нахмурился. – Нам нужно спешить, полночь миновала. Дорога в церство мертвых лежит за владениями Лешего, но перед этим нам надо будет зайти еще кое к кому… – и больше не говоря ни слова, он крутанулся на месте и превратился в волка. Подхватив Юну на спину он как стрела полетел сквозь лес. Неожиданно для себя, Юна поняла что все происходящее больше не пугает и не шокирует ее. Она словно вспомнила все что бабушка рассказывала ей в детстве – то были не просто сказки, а былины объясняющие этот мир. Юна прижалась к мощной шее волка и ей передалась его уверенность что они найдут ее брата и вернут его домой.
Постепенно глухой лес стал светлеть и наконец древние деревья перестали зловеще смыкаться вокруг них. Юна поняла что они, наконец, выбрались из запретных земель Лешего. Волк замедлил бег и вскоре они оказались перед массивной избой, сложенной из толстых неотесанных бревен.
– Яга-а-а, – рыкнул волк. – Яга-а-а-а!
В избе что-то зашуршало и дверь отворилась.
– Да слышу, я, слышу, окаянный! – На пороге стояла невысокая скрюченная старуха в полотняной длинной ночнушке. Лицо ее было сморщенное как иссохшее яблоко, с огромной бородавкой. Но несмотря на крайнюю дряхлость, глаза ее были черные и блестящие и такие же черные волосы черной волной ниспадали до самого пола.
– Яга, дело есть, – и не дожидаясь приглашения Серый потопал в дом. Юна прошла за ним и проходя мимо Яги заметила как у той на лице промелькнуло смятение.
Юне Яга показалась странно знакомой, но она никак не могла вспомнить где ее видела.
– Что ж ты, миленький, на болота не пошёл, те что у деревни, да чертёнка того что мальца утащил, не придушил чутка для страху, дабы он тебя прямо к темнице через чертов омут протащил? На что тебе напрягаться-то так было, аж сюды бежать, да ещё и девицу с собой прихватил, пошто она сдалась тебе?
– Ты, Яга, по тонкому льду ходишь. Знаешь же почему я к чертям не пошёл, затащили бы они нас с Юной прямо в пасть Кащею, небось он тут все продумал. Не удивлюсь если и тебе успел нашептать, но учти что я тебя сегодня видел на празднике и Радомира о твоих похождениях уже знает. Коли с нами приключится что – она сразу поймёт что к чему, а там и до Велеса дойдёт что Яга за его спиной с Кащеем бальзамом молодости балуется. Тут до Юны наконец дошло «это же та самая женщина в бархатном платье, которая говорила с ней на площади! – подумала она. – Что ж это получается, те остальные люди тоже такие же существа? А жители деревни были там вообще?»
– А что я-то? – взвизгнула Яга. – ни в чем я не виновата! Это Алевтина детей ему таскает, дескать он ей вечную молодость обещал, а я об этом ни сном ни духом! Ладно, так и быть, дам тебе я зелье. Но ни кому не говори что ты у меня был. – кряхтя, она повернулась к полкам уставленным под завязку разными склянками, взяла глиняную чашу и налила в неё золотистую жидкость из большого пузатого флакона, капнула каплю из второго флакона и жидкость стала густой и темно-красной, как полусвернувшаяся кровь и запах от неё пошёл такой же. Она протянула чашу волку.