Арина Теплова
Витязь

Полная версия

Глава IX. Земляника

Только ближе к вечеру на следующий день Павел смог выбраться к Лизе, поскольку весь день провел в седле, по приказу командования, скрытно наблюдая за передвижением французских войск в окрестностях Полоцка. Вот уже больше месяца после первого сражения за город враждующие стороны избегали активных боевых действий, ожидая подкреплений и собирая силы, готовясь к новому сражению и обороне. Едва он вошел в горницу, с сумкой наперевес, как три пары глаз уставились на него. Лиза и Стефа сидели на лавке за столом, перебирая крупу, а светловолосый худой паренек что-то мастерил по хозяйству.

– Добрый день, Павел Александрович, – угодливо сказала Стефа, вскакивая со скамьи. – Вы как раз ко времени. Скоро вечерить будем.

– Я ненадолго, – бросил Корнилов коротко, и его взор тут же остановился на Лизе, которая молча смотрела на него. – Перевяжу Елизавету Андреевну да дух переведу. А потом обратно в полк.

– А я пирог с рыбой спекла, да каша гречная с салом вам в охотку будет, – не унималась Стефания.

– Я не голоден, – бросил сухо Павел и, пройдя в комнатку Лизы, поставил сумку на лавку. Лиза, извинившись перед Стефой, встала и последовала за ним, видя, что Корнилов все еще не в духе, оттого так невежлив и немногословен, словно еж, который кидается иголками. Она прикрыла дверь и спросила:

– Что слышно о французах, Павел Александрович?

– Пока все как было, затишье. Но иногда стычки случаются, в основном с их разведкой, – хмурясь и поворачиваясь к ней, ответил Павел. – Завтра мост отстаивать будем, чтобы французу просто так не отдавать, на крайний случай сожжем.

– Поберегите себя, Павел Александрович, – тихо сказала Лиза, присаживаясь на кровать.

– И вам будет жаль, если меня убьют? – с какой-то странной надеждой в голосе спросил Павел, испепеляя ее взором настойчивых горящих глаз.

– Да, – искренне кивнула она. – Но думаю, этого не произойдет. Вы умелый воин. Много раз бывали в сражениях. И ничего не страшитесь.

– Всем страшно, Елизавета Андреевна, – вздохнув, заметил Корнилов и вдруг, как будто оттаяв, улыбнулся ей. – Только кто-то может преодолеть свой страх, а кто-то трусит перед врагом.

Он наклонился к своей сумке и извлек оттуда небольшую округлую берестяную коробочку. Открыл ее и, приблизившись к Лизе, протянул.

– Это вам, Елизавета Андреевна, – произнес он проникновенно, не спуская с нее поглощающего взора. – Вчера я был резок с вами, вы должны простить меня.

Лиза, опешив, осторожно взяла коробочку из его широкой ладони и заглянула в нее. В ней лежали ягоды земляники, спелые и ароматные.

– Вы набрали их для меня? – спросила она удивленно, поднимая на него сверкающие зеленые глаза.

– Ну да, – кивнул Павел и добавил: – Конечно, это глупый подарок, но кругом война…

– Я понимаю, – кивнула Лиза и опустила взор, видя, как его глаза разгорелись темным страстным светом. – Благодарю…

– Давайте я перевяжу вас, а то у меня времени в обрез. Отдыху мне дали всего четыре часа, а потом снова на построение.

Она подняла на него взор и, отставив коробку в сторону, ласково произнесла:

– А вы вместо отдыха приехали ко мне?

– Надобно же было узнать, как тут у вас дела, – пробурчал Павел, смутившись от ее благодарного прелестного взора. Он вновь обратился к сумке и начал доставать бинты и корпию. Лиза принялась проворно расстегивать платье. Он уже обернулся к ней и, подойдя, предложил: – Я помогу…

После чего ловко расстегнул все пуговки на ее платье. Он осторожно опустил одеяние с плеч Лизы, обнажая девушку до талии. Она, как и в прошлые разы, начала сильно краснеть и отвернула от Корнилова лицо, подняв здоровой рукой волосы, чтобы не мешали ему. Встав над нею, Павел начал умело развязывать бинты, осторожно касаясь ее тела. От охватившего ее стыда и от его прикосновений Лиза замерла, дрожа от странного озноба, который овладел ее телом. После того как Корнилов снял старую повязку, он наклонился сильнее к ее ране и тихо произнес:

– Рана быстро заживает. Думаю, что через несколько дней перевязка вообще не потребуется.

– Вы так думаете? – Лиза обратила к нему свое лицо и мгновенно пожалела об этом. Его страстный потемневший взор красноречиво сказал ей, что эта ситуация слишком интимна для них обоих. Его взор прямо испепелял ее, а горячее дыхание обжигало висок. Судорожно сглотнув, Лиза быстро отвернула в сторону от него свое залившееся краской лицо, чувствуя, что вся трепещет от его близости.

Павел начал обрабатывать рану мазью и накладывать новую повязку. Он уже почти закончил, когда Лиза, решив разрядить напряженную обстановку, заметила:

– Вы не должны часто приезжать сюда, вам нужно больше отдыхать.

– Елизавета Андреевна, только не надобно поучать меня. Я не маленький, – парировал молодой человек, завязывая концы повязки и закрепляя ее. – Я прекрасно могу решить сам, что мне следует делать, а что нет.

– Но я тревожусь о вас, – прошептала она. Его руки замерли. Она вновь повернула к нему лицо. Его взгляд обжигал, и Лиза поняла, что он хочет ее поцеловать. Он наклонился над ней еще ниже. Одной рукой обнял за обнаженную спину, другой трепетно прикоснулся к ее лицу. Легко и осторожно он провел пальцем по ее пухлой и нежной нижней губе и негромко проговорил:

– В последние дни я думаю только о вас, Елизавета Андреевна. Если бы вы знали, как мне тяжело вдали от вас…

В следующий миг он легко приподнял ее одной рукой, стиснув сильной ладонью ее спину и притягивая податливый стан к своей груди. Его лицо приблизилось к ней вплотную. Лиза поняла, что в этот миг он поцелует ее, и в предвкушении этого девушка чуть приоткрыла ротик. Но в последний момент, видимо, не решившись на столь смелый поступок, Корнилов прижался щекой к ее щеке и прохрипел:

– Мне пора. Долее оставаться рядом с вами опасно…

Он тут же выпустил Лизу из своих объятий и, осторожно посадив девушку на кровать, начал дрожащими руками убирать корпию в сумку. Едва закончив и бросив на Лизу какой-то диковатый, лихорадочный взгляд, Павел, даже не попрощавшись, стремительно выскочил из ее горницы. Лиза растерянно посмотрела ему вслед, так и оставшись сидеть в спущенном до талии платье, прикрывая руками обнаженную грудь. Услышав, как хлопнула в избе входная дверь, она тяжело вздохнула и стала приводить себя в порядок. Покончив с этим, она вернулась в большую горницу, где хозяйка уже ставила на стол исходящий паром чугунок с кашей.

– Давайте уже вечерить, – сказала Стефа, раскладывая кашу по деревянным мискам. Лиза вымыла руки и села за стол. За трапезой женщина, как-то внимательно поглядывая на девушку, вдруг произнесла: – Я вас, барышня, давно спросить хочу, только не серчайте.

– Спрашивай, Стефа, – согласно кивнула Лиза.

– Павел Александрович, он вам кто? Жених?

– Нет, конечно, – опешила Лиза.

– А я подумала, жених. Так уж он о вас печется да заботится. И перевез-то вас подальше от стрельбы да навещает часто, хоть и служивый.

– Он жизнь и честь мне спас. Я благодарна ему. И, видимо, думает, что должен заботиться обо мне.

– Да уж видно по нему, – покачала головой Стефа. – Да приметила я, нравитесь вы ему, смотрит как-то по-особому, с сердечным интересом, что ли.

– Тебе так видится? – удивленно спросила Лиза, в душе ощущая ликование от слов Стефы.

– Видать со стороны это, – объяснила Стефа, по-доброму улыбнувшись Лизе. – А что же, жених-то есть у вас?

– Нет, – ответила девушка смущенно, опуская взор.

– А ротмистр-то нравится вам?

– Я не хочу об этом говорить, – промямлила Лиза, окончательно стушевавшись под внимательным взором Стефы.

– Ну да, ну да. Я вам скажу – видный он мужчина. Я бы на вашем месте, Елизавета Андреевна, присмотрелась к нему. Вдруг что и выйдет у вас.

– Есть много препятствий этому, – печально ответила Лиза, горько вздохнув, ибо вмиг вспомнила об Арсеньеве. – Даже если бы я захотела, мы бы не смогли быть вместе.

– Неужто так? Думается, Павел Александрович будет ох как не против.

– Дело не в нем, – прошептала девушка, поднимая глаза на женщину. – Прошу тебя, Стефания, более не будем говорить о том.

– Как скажете, барышня. Я к чему спрашиваю вас. Ведь я могу перевязывать вас сама, вместо Павла Александровича. А то я думаю, вам вовсе стыдоба, чтобы мужчина видел вас без одежды.

– И правда, мне уж так неловко, когда он делает это. Не знаю, куда провалиться от стыда.

– То-то и оно. Я так уж и догадалась. Ему-то что, он мужик, чего не видел-то, а вы девица-то невинная еще. Не дело это, чтобы он сам делал это, все же не лекарь он.

– И ты умеешь перевязывать?

– Конечно, это дело нехитрое. Тем более я видела, что ротмистр привез целую сумку бинтов да корпии.

– Я была бы очень благодарна, Стефа, – приветливо сказала Лиза.

Прошла неделя. Лиза почти полностью поправилась. Перевязки ей уже не требовались. Она сама накладывала на рану чистую салфетку, прикрепляя ее булавкой к платью. Павел появлялся ежедневно, хоть на полчаса, но непременно. В первый день, узнав, что Стефа сама перевязала девушку, Корнилов лишь недовольно вспылил, заметив, что Лиза зря просила хозяйку об этом, ибо она, не имея опыта, наверняка плохо справится с делом. Но этого не случилось. И уже на следующий день после заявления Лизы о том, что повязка не спала и она чувствует себя вполне хорошо, молодой человек промолчал, а затем перевел разговор на другую тему. Во время встреч Павел обычно подолгу сидел рядом с Лизой, пока она перебирала крупу или вязала, помогая Стефании. А через несколько дней, когда девушка окончательно поправилась, предложил ей прогуляться по небольшому пролеску, находящемуся недалеко от избы.

Во время этих недолгих прогулок Павел рассказывал ей о службе, неудачах и постоянном отступлении русской армии. О том, что Витгенштейн делает все, чтобы сдержать неприятеля в его наступлении. Иногда он рассказывал забавные случаи из своей службы, пытаясь шутить. Но у него плохо это получалось. Лиза понимала, что Корнилов слишком серьезный, жесткий, дисциплинированный и властный мужчина для этого. И выступать в роли балагура и весельчака у него вряд ли когда-нибудь получится.

Наедине с Корниловым Лиза больше молчала. Она то и дело смущалась под его пристальным, горящим взором, наслаждаясь каждым мигом, проведенным рядом с Павлом. Молодой человек более не прикасался к ней и даже не пытался поцеловать. Он был до крайности вежлив с ней. Но Лиза отчетливо замечала, как Корнилов то и дело настойчиво и выразительно останавливает свой взгляд на ее губах, явно желая чего-то большего. Но сейчас у него не было повода приблизиться к ней, и ему приходилось сдерживать свои желания.

В тот день Корнилов приехал днем. Лиза была одна в горнице. Стефа с Никиткой были в поле. Девушка перебирала крупу, когда, подняв глаза, увидела на пороге Павла, держащего свой кивер под мышкой. Она встрепенулась, ощущая, что невозможно рада видеть его. Он поздоровался и коротко осведомился, как у нее дела. Лиза ответила, что все в порядке, а хозяева в поле с самого утра, и в тот же миг отметила, как разгорается его серо-зеленый взор. Смутившись, Лиза вновь принялась перебирать крупу, искоса наблюдая, как молодой человек засуетился и начал ходить по горнице от окна к двери, словно что-то его чрезвычайно волновало. Она ждала его обычного предложения прогуляться, но он упорно молчал.

– Вы позволите мне присесть, Елизавета Андреевна? – вдруг спросил он, останавливаясь напротив нее.

– Конечно, садитесь, Павел Александрович, – произнесла Лиза тихо, заметив, что он бледен и нервно кусает губы. Корнилов сел напротив и положил свой кивер на стол. Он опять замолчал, а Лиза опустила глаза на пшено, которое перебирала. Ее щеки горели ярким румянцем под его напряженным, жадно смотрящим на нее взглядом. Он начал нервно постукивать пальцами по столу, и Лиза, желая разрядить обстановку, спросила: – Вы так и не получили ответного письма от моего брата Петра?

– Пока нет, – глухо ответил Павел. Увидев, что она подняла на него глаза, он тут же смутился под ее чистым проникновенным взором. Он боялся того, что Лиза заметит лживость в его глазах и догадается, что он до сих пор так и не написал поручику Николаеву.

– Может, вам еще раз написать? – предложила девушка. – Возможно, письмо затерялось где-то в дороге?

– Должно быть, – кивнул молодой человек. – Напишу. По последним данным, первая армия Барклая-де-Толли в Смоленске. С первым же гонцом туда отпишу в штаб армии с просьбой отыскать вашего брата.

Лиза вздохнула и задумчиво посмотрела в окно.

– Знаете, Павел Александрович, я все думаю, – начала тихо Лиза. – Я уже поправилась. Может, мне вернуться домой? Я уже так долго здесь. Наверное, мачеха волнуется за меня. Мне теперь кажется, было ошибкой ехать сюда, так далеко. Из поместья напишу Петру и буду ждать, когда он сможет приехать к нам.

Павел, который в этот миг слишком настойчиво смотрел на ее лицо, упиваясь каждым мигом этого краткого свидания с обожаемой девушкой, почувствовал, что последняя ее фраза огорошила его. Он окаменел, будто чья-то рука стиснула ему горло.

– А что же я? – не сдержавшись, выпалил Корнилов, и Лиза посмотрела на него непонимающим взглядом.

– Вы? Что вы? – пролепетала она, не понимая, к чему он клонит.

– Как вы не понимаете, Елизавета Андреевна. Я очень привязан к вам, и сейчас для меня вы единственная светлая радость в этом кровавом хаосе войны, – на одном дыхании произнес он. Лиза устремила на него опешивший взор и вдруг отчетливо поняла, что молодой человек говорит искренне. И, видимо, не может сказать, что влюблен в нее, и оттого излагает так замысловато. Ведь она ясно видела в эту минуту страсть и пожар в его потемневших глазах. Но Лиза не хотела, чтобы Павел влюблялся в нее, это было бы неправильно и нечестно с ее стороны, ведь он не знал всей правды о ней. Да, она хотела его страсти и влюбленности для себя, ибо сама сию минуту испытывала к нему сильные нежные чувства. Но у этих чувств не было будущего. Горько вздохнув, она вымолвила:

– Вы должны понять, Павел Александрович. Я не могу остаться здесь, с вами, это неправильно и просто невозможно.

– Да понимаю я, не глупец! – вспылил Корнилов, резко поднимаясь из-за стола и вновь начиная мерить горницу шагами. Через минуту он вдруг остановился напротив нее и, испепеляя ее взглядом, произнес: – Поймите, дороги нынче очень опасны. И я не могу допустить, чтобы вы ехали одна куда бы то ни было. Давайте решим так. Я отправлю еще одно письмо вашему брату, и мы вновь будем дожидаться ответа. А уже в сентябре решим, как поступить с вами.

Лиза молчала, так как ее раздирали противоречивые чувства. Она мучилась желанием остаться с ним и в то же время осознавала, что это невозможно, долг жены Арсеньева призывал ее вернуться в Петербург.

– Вы согласны, Елизавета Андреевна? – он устремил на нее поглощающий властный взор, и Лиза, не в силах отказать ему, понадеявшись, что все разрешится к лучшему, ответила:

– Хорошо, я согласна.

– Что же, вот и сладили, – кивнул он. Уже через миг Павел оказался за спиной Лизы. – Поймите, Елизавета Андреевна, я желаю вам лишь добра…

Он медленно приблизился к ней вплотную. Лиза почувствовала, как от него исходит жар, горячими волнами проникая ей под кожу, дурманя голову, делая ее слабой и покорной его власти. В следующий миг она вздрогнула, ибо ладонь молодого человека очень осторожно прикоснулась к ее волосам, заплетенным в косу на затылке. Замерев, она осталась сидеть на месте, и лишь ее пальцы непроизвольно выпустили зерно. Рука Павла очень медленно спустилась по ее волосам, лаская их, и остановилась на шее девушки. Лиза задрожала всем телом, предчувствуя, что сейчас произойдет нечто невозможно интимное. Его сильные руки властно легли на ее плечи и, гладя их пальцами, спустились по ее рукам, отдавая им нежную ласку.

– Знаете, Елизавета Андреевна, только одно мучает меня, – произнес Корнилов низким обволакивающим баритоном. – Отчего мы встретились посреди этого ужаса? Отчего я раньше не видел вас? Отчего судьба так несправедлива? И я не могу побыть дольше рядом с вами?

Он склонился к ней, и его руки с неистовством сжали ее плечи, а губы страстно приникли к ее нежной шее сзади. Лиза вся затрепетала от его ласки и в следующий миг, когда его губы чуть отстранились, выгнулась ему навстречу и подняла лицо, потянувшись к нему губами. Павел стремительно сверху приник к ее зовущему рту, приподнимая девушку со скамьи и притягивая к себе на грудь. Лишь спустя некоторое время он отпустил ее губы и, словно куклу, полностью вытянув Лизу из-за лавки, поставил рядом с собой. Проворно обвив руками ее стройный стан, Корнилов властно устремил взор в ее чудные очи.

Она смотрела на него огромными невинными глазами, совершенно открыто и не смущаясь, словно он был единственным смыслом ее существования в этот миг времени. Павел понял, что, если тотчас его губы вновь не прикоснутся к ее притягательному рту, он просто умрет. Он вновь склонил голову к губам Лизы и, притиснув девушку к своей широкой груди, начал уже более страстно и глубоко целовать ее. Она не отталкивала его. Обвив его шею руками, Лиза вся подалась ему навстречу. Ощутив ответный порыв, Корнилов окончательно потерял голову и начал отчаянно и неистово целовать ее, чувствуя дикий восторг от того, что Лиза так же, как и он, жаждет этого.

Снаружи послышались голоса Стефы и Никитки. Павел, словно опомнившись, отпустил ее губы, но объятия не ослабил. Глаза девушки, покрытые туманной поволокой ответной страсти, не отрываясь смотрели в темные, горящие от любовного угара и вожделения глаза молодого человека.

– Приходите сегодня ночью к реке, – срывающимся от страсти голосом прохрипел Павел, пожирая взглядом ее прелестное лицо. – К излучине… где овраг… придете?

Лиза долго молчала, проникновенно смотря в лицо молодого человека, и ощущала, что в этот момент времени она не просто влюблена в этого мужчину, а безумно любит его.

– Вы придете? – нетерпеливо, с настойчивостью спросил Корнилов, слыша, как хлопнула входная дверь.

– Да… – очень тихо, одними губами прошептала Лиза, опуская глаза, не в силах выдержать напряженный, вопрошающий взгляд, в котором после ее согласия заполыхала тьма. Она попыталась высвободиться из его объятий, так как отчетливо слышала, что в горницу вот-вот войдут. Павел понял ее, быстро освободил из своих объятий и уже тише почти приказал:

– Я буду ждать вас после полуночи…

Она отвернулась от него и быстро отошла на несколько шагов. Тотчас в горницу вошла Стефа и подозрительно оглядела высокую фигуру Павла, который замер в напряженной, слишком вызывающей позе и не спускал темного взора с девушки, стоявшей у окна. Переведя взор на Лизу, хозяйка заметила чересчур румяное лицо девушки и нервно теребящие оборку платья пальцы.

Глава X. Свидание

Весь оставшийся вечер, когда Корнилов быстро ретировался, едва Стефа и Никитка вернулись с поля, Лиза была молчалива и задумчива. Она напряженно думала о предстоящем свидании, которое назначил ей Павел у реки ночью. Лиза предполагала, чем могло закончиться это свидание, и отчетливо понимала, что не должна туда идти. Но чувство неистовой любви к Корнилову не покидало Лизу и бередило все ее мысли.

Терзаемая, трепещущая, несчастная и счастливая одновременно, Лиза встала с постели около полуночи. Все домочадцы давно уже спали. Но девушка, почти два часа проворочавшись на постели, так и не смогла уснуть. Еще вечером, решив все же не ходить на свидание к Корнилову, Лиза приняла решение лечь спать и забыть, что пообещала молодому человеку. Но осознание того, что в этот момент он там, ждет ее в лесу, не давало ей покоя и бередило душу. Всеми фибрами души она жаждала пойти к нему и вновь ощутить притягательную силу и сладость его близости, но совесть не давала сделать этого. Не в силах более думать об этом, чувствуя, как сердце наполняется огнем лишь от одной мысли о Павле, девушка проворно надела свое самое лучшее платье, одно из трех, в которые еще ни разу не наряжалась. Платье было очень тонким, с прелестной вышивкой по лифу и широкой лентой под грудью. Светло-серебристое, с короткими рукавами и оборкой по низу, оно было слишком праздничным и легким для ношения в военном лагере или здесь, в деревне. Но теперь, охваченная лишь чувством неистовой влюбленности, Лиза специально надела его, чтобы стать еще прекраснее для Павла. Она прошлась щеткой для волос по золотым прядям и стянула их тонкой белой лентой, собрав в толстый хвост. Накинув на плечи темный широкий платок, что дала ей Стефа, Лиза оправила платье. Уже через миг она распахнула окно и, встав на стул, умело вылезла наружу, чуть прикрыв ставни, чтобы никто не заметил, что в ее комнате никого нет.

Очень быстро она добежала до окраины деревни и направилась в сторону леса. Лиза прекрасно знала, куда идти. Ибо несколько раз ходила к реке с Никиткой на рыбалку по утрам. Было темно, но яркая луна и звезды освещали ей путь, и девушка отчетливо видела все вокруг. Небольшой пролесок отделял ее от реки, и она с замирающим сердцем пробежала почти его половину. В этот миг ее вновь пронзила яростная мысль о том, что у нее есть муж. Ее ноги резко притормозили. Она пошла уже более тихими медленными шагами, нахмурившись и вновь думая только о том, что недопустимо идти на свидание с Корниловым, потому что это грех. Однако неистовое чувство любви к Павлу вновь наполнило ее сердце. Лиза знала только одно, что она должна стать счастливой хотя бы на миг, хотя бы на час, хотя бы на несколько дней, дабы потом вернуться к ненавистному мужу и прозябать свою жизнь в тоске и печали.

Она почти дошла до реки, когда увидела на берегу очертания высокой фигуры Павла. Он стоял, отвернувшись, заложив руки за спину. Лиза, мгновенно испугавшись своей смелости, немедленно спряталась за дерево, прислонившись спиной к высокому стволу сосны. Задрав лицо вверх, она пронзительно посмотрела на далекие звезды.

– Нет, я не могу… – прошептала она сама себе. – Это нехорошо…

Страх и осознание того, что она делает нечто ужасно недозволенное, завладело девушкой. Но безумное чувство любви к молодому человеку, который ждал ее, неистовое желание вновь ощутить его губы, снова прижаться к его сильной молодой груди, услышать его соблазнительный голос начало разрывать ей сердце. Она не могла решиться и в то же самое время отчаянно желала упасть в его объятья.

Высокая фигура появилась перед ней неожиданно. Лиза едва не вскрикнула от испуга, но сразу же прикрыла рот, видя приветливое лицо Корнилова перед собой.

– Вы слышали меня? – пролепетала она, когда он приблизился к ней вплотную.

– Я же разведчик, моя ласточка, – проворковал он, очень осторожно проведя кончиками пальцев по светлой пряди волос, выпавшей из ее хвоста. Она отчетливо увидела его белозубую улыбку в темноте.

– Наверное, мне не следовало приходить, – начала лепетать Лиза, ощущая, что последние мысли о том, что ей здесь не место, оставляют сознание.

Корнилов тотчас стал серьезным. Нет, Павел не собирался ее отпускать. Он так долго жаждал эту девушку, так вожделел ее, что теперь, когда она пришла, он вовсе не собирался давать ей повод к отступлению. Он видел в ее сверкающих глазах сомнение и желание одновременно. Он спас ее тогда, ухаживал за ней и оберегал. Нет, в этот миг она по праву принадлежала только ему. Дикая мысль о том, что ее близость нужна ему сейчас, словно спасительный воздух, затуманила разум Корнилова, и он без предисловий стиснул девушку в объятьях и стремительно овладел ее губами, дабы она позабыла свои сомнения.

Лишь первую минуту Лиза стояла неподвижно. Но потом, чувствуя, как от его прикосновений и близости кровь дико побежала по жилам, она обвила мощную шею молодого человека ручками и ответила на его поцелуй. Ей показалось, что он зарычал, и тут же его сильные руки подняли ее, прижимая к широкой груди. На руках Корнилов быстро понес ее к реке и уже через миг опустил на мягкую траву у небольшого выступа у воды. Проворно стянув со своих плеч легкий плащ, он кинул его на траву. Протянув руки к Лизе, Павел вновь заключил ее в свои объятия, осторожно опуская девушку на плащ.

В следующий миг он схватил ее голову ладонями и впился в губы. «Какие сладкие», – подумал он про себя. Обвив его шею руками, Лиза чувствовала, что его губы не ласкают, а скорее мучают ее. Он медленно, настойчиво опустился на нее, невольно заставляя Лизу лечь. Павел чуть отстранился, и его руки начали проворно, едва не обрывая пуговки на ее груди, расстегивать ее платье. Уже через миг Корнилов стянул с нее платье и нижнюю юбку, полностью обнажая девушку. Отложив тонкую ткань в сторону и сняв с Лизы ботиночки, он, так и оставшись стоять на коленях над нею, пробежал восхищенным взором по ее прелестному обнаженному юному телу. Все еще боясь поверить в реальность происходящего, молодой человек ошалело протянул руку к ее плоскому животу и, надавив на упругую плоть, провел ладонью до ее груди. Его пальцы с силой сжали полную упругую грудь. От возбуждения Павел тяжело дышал. Увидев его безумный взгляд, Лиза улыбнулась и, чуть прикрыв веки, прошептала:

– Милый…

После этого Павел окончательно потерял голову. Он рывками начал стаскивать с себя доломан и кушак. И уже через минуту вновь опустился на девушку, и его властные губы стремительно завладели ее ртом. Она ощущала его руки на своей груди, животе, плечах. Они ласкали, сжимали и терзали ее тело с такой силой, что она почти не могла дышать от его натиска. Губы его покрывали обжигающими поцелуями ее щеки, шею. Чувствуя, что ее тело горит под неистовыми ласками, Лиза закрыла глаза.

В какой-то миг молодой человек перестал контролировать себя, и его губы уже с ожесточением начали впиваться в ее нежный рот. Он почувствовал, что еще немного, и он просто умрет от желания, которое достигло пика. Павла всего трясло. Вдруг Лиза начала вырываться из его рук. Почувствовав кровь во рту, молодой человек осознал, что в порыве страсти он прокусил ее губу. В тот же миг придя в себя, он чуть отстранился от девушки и прохрипел над ее лицом:

– Простите, я не хотел…

Ненормальным шальным взором он посмотрел на прекрасное разрумяненное личико Лизы. Ее волосы были растрепаны, глаза горели зеленым огнем. На ее губе он увидел небольшую ранку.

Пытаясь отдышаться, Лиза закусила укушенную губу. Ошарашенно девушка смотрела на молодого человека, который нависал над нею, как будто не понимая, что произошло. Его горячее дыхание опаляло и в то же время возбуждало ее.

Чуть отстранившись, Корнилов начал стягивать с себя рубашку, рейтузы и сапоги, и уже через миг Лиза почувствовала, как его руки опустились ниже и начали гладить ее бедра. Через стиснутые зубы молодого человека вырывались звуки, похожие на рычание. Он вновь накрыл ее своим телом и властно раздвинул ее ноги. Заняв место между ее бедер, он впился губами в рот девушки, неистово и страстно. Сильная рука, сжав ее упругую коленку, отвела ее в сторону. В следующее мгновение Лиза широко распахнула глаза, почувствовав боль в промежности. Она застонала под ним, но Павел, казалось, не услышал. Он, отпустив ее губы и чуть приподнявшись на руках, напряженно смотрел в ее лицо, совершая свои стремительные движения, обжигая ее лицо горячим дыханием. Лиза закрыла глаза, не в силах более выдержать поглощающий темный взгляд молодого человека, чувствуя сильное мощное давление на свое лоно, причиняющее ей неприятные болевые ощущения. Он сделал еще несколько движений и замер.

Лиза лежала неподвижно. Павел, уткнувшись лицом в шейю девушки, пытался успокоить свое дыхание. Едва придя в себя, Корнилов чуть отстранился от Лизы и, опираясь на локоть, прошелся восхищенным взглядом по ее лицу с закрытыми глазами, словно изучая каждую черточку. Лиза наконец открыла глаза и смутилась от его поглощающего сильного взора.

– Больно? – спросил тихо молодой человек. Лиза посмотрела в его напряженное от страсти лицо. Она отрицательно покачала головой, с любовью рассматривая его широкие плечи, которые нависали над ней. – В следующий раз будет лучше, обещаю, – сказал, оправдываясь, Павел. – Я просто перевозбудился.

Он прикоснулся пальцем к ее распухшим от поцелуев губам. Затем его рука переместилась на ее волосы, ласково перебирая и гладя золотистые локоны девушки. Он приподнялся на локте и окинул взором ее обнаженное тело. Рука молодого человека легла на плечо Лизы и начала двигаться вниз, лаская ее грудь, живот и бедра, изучая каждый уголок совершенного обнаженного тела.

– Ты красавица, – прошептал он вдохновенно и, наклонив голову, поцеловал ее в плечо.

Восторг, упоение и невероятное удовольствие от близости девушки наполнило существо молодого человека, и Корнилов понял, что не просто любит, а боготворит эту прелестницу.

Он уже хотел произнести магические слова любви, как Лиза засуетилась.

Невероятное смущение из-за того, что сейчас произошло, овладело Лизой. Она оттолкнула его руку и резко села, скрестив тонкие руки на обнаженной полной груди. Чуть согнув в коленках стройные ноги, она в ту же минуту почувствовала, что между ее ног невероятно мокро. Опустив взор вниз, она невзначай провела рукой между своих бедер и в ярком свете луны отчетливо увидела на пальцах темную жидкость.

– Что это? – опешила она, обращаясь скорее к самой себе, чем к нему.

Корнилов, тут же привстав на коленях, склонился над нею и глухо произнес:

– Кровь… Так и должно быть…

– Кровь? – опешила Лиза и подняла на него непонимающий взор.

– Вы были девушкой… – тихо объяснил Павел. – Разве вы не знали, что в первый раз при… этом бывает кровь? – он говорил это, не веря в то, что Лиза так невинна, что не знает об этом.

– Няня никогда не говорила мне об этом, – пролепетала она. Павел же, не в силах выдержать ее прелестный и невинный взор, протянул к ней руки и, заключив девушку в объятья, глухо завораживающе произнес:

– Все будет хорошо, моя ласточка, иначе не может быть…

В следующий миг Корнилов поднялся на ноги, увлекая за собой обнаженную девушку. Подхватив ее на руки, он быстро направился к реке. Уже через миг молодой человек очень осторожно опустил Лизу в теплую проточную воду, поставив ее на ноги. Вода в этом месте достигала низа бедер девушки. Встав перед Лизой в воду на колени, Павел начал ласково обмывать ее бедра руками, отмывая их от крови. Лиза, дрожащая, опьяненная и трепещущая, смотрела на широкие мощные плечи Павла, что были чуть ниже ее лица, и словно во сне ощущала, как его ласковые большие пальцы нежно прикасаются к внутренней стороне ее ног. Смущение Лизы достигло крайнего предела, и уже через несколько минут она попыталась отстраниться от него. Но молодой человек, угадав ее порыв, поднялся на ноги и сильной рукой притянул ее к себе. В исступлении прижав девушку к своей груди, он страстно поцеловал ее в висок. У Лизы подкосились ноги, и она вынужденно ухватилась за его плечи, приникая к широкому мощному торсу.