Арина Бугровская
Философский рассказ о внутреннем критике, или Лёлик, всё пропало!
Мне она звонила. Много, просила прийти помочь в чём-то или просто хотела поговорить. Потом мой номер потеряла, звонить перестала, я улыбнулась облегчённо.
Недели две назад ко мне поспешила сиделка бабушки Поли с листом бумаги и ручкой.
– Дай, пожалуйста, свой номер телефона, а то Поля не может найти.
– Нет, – сказала я. – Не надо мне звонить.
– Не надо? – сиделка приготовилась уже писать, теперь опустила ручку и листок. И столько печали было в её глазах и голосе. И совсем не было осуждения и обиды, только печаль.
Я сказала:
– Ладно, записывайте, – и продиктовала.
Она обрадовалась:
– Я скажу Поле, чтобы звонила только по выходным и редко.
– Ага, – я не надеялась на это.
Бабушка Поля позвонила за это время мне только один раз.
Но совесть меня кольнула не за Полю, а за сиделку. Уж очень расстроили её мои слова. И было приятно вспоминать её доброе лицо.
Может быть, иногда совесть и внутренний критик объединяются, но не сговариваются. Различать их можно по направлению сожаления.
