Ариадна Громова
Дачные гости

Главное, как интересно все получилось; на речке я был полчаса, не больше, а за это время и Ян приехал, и дядя Миша как-то усмотрел, что дача стоит пустая, а окна открытые. И сразу, конечно, проверять! Окна у нас высоко, но он чурбачок приспособил, поглядел вовнутрь, даже кричал, говорит, хозяев звал. Но он тогда по делу торопился и решил на обратной дороге снова к нам завернуть. И конечно, сразу на чурбачок полез.

Я с перепугу почему-то первым делом линту схватил. Он мне потом и это в вину поставил; будто бы я испугался милиции и начал следы затирать. Но главное, он Лена и Сандра в углу усмотрел и тут же спрашивает:

– Кто такие, откуда?

Я, вообще-то, подумал; какое ему дело, не имеет он права наших гостей допрашивать. Но как-то растерялся и молчу. Ну а он-то знает: дом только что стоял пустой, а тут я откуда-то взялся и еще какие-то люди, и вид у них такой… В общем, дядя Миша требует: «Предъявите документы». Те, вижу, ничего не понимают: у них там, по-моему, никаких документов просто не существует. А я сижу и соображаю изо всех сил: ну что же делать? Сейчас он потребует, чтобы они в милицию шли, а им из угла выходить ни в коем случае нельзя. Что же это будет? А сам все молчу, ни слова сказать не могу.

Лен и Сандр поняли, что начались какие-то нелады, спрашивают, в чем дело. Я не знаю, как объяснить, говорю: «Милиция!» И вижу, что Сандр изо всех сил старается вспомнить, что это за штука – милиция. А дядя Миша совсем уж рассердился и заподозрил, и с чурбачка соскочил. «А ну, – говорит, – быстренько, Генка, открывай дверь, да без фокусов!» И вынимает свисток, да как свистнет! Я как раз подошел к окну посмотреть, куда это дяди Мишина голова исчезла, а он мне прямо в лицо свистит. Тьфу, ты, думаю, оглохнуть можно. И стыдно мне стало перед Леном и Сандром, что у нас такое делается. Обернулся я к ним, хотел объяснить, в чем дело. Гляжу

– а угол пустой! У меня прямо дыхание перехватило. Стою я и смотрю на пустой угол, на красную и оранжевую стены, на пол, а дядя Миша в дверь сапогами молотит, и уже люди какие-то во двор набежали, думают, тут убили кого-нибудь, ограбили.

Очухался я немного, пошел дверь открывать, дядя Миша бегом в комнату, кричит; «Скрылись! Окружите дом!», а сам топает по всему дому, даже шкафы раскрывает, под кровати смотрит. В другое время я бы со смеху лопнул.

Ну дальше дядя Миша нашел Яна, тот спросонок ничего понять не мог, какие голые хулиганы, кто скрылся, что вообще случилось. Потом он все же очнулся, головой помотал и спрашивает: «Убили кого-нибудь? Обокрали? Избили? Нет? Так чего же вы тут шумите, выспаться человеку не даете?»

То есть как раз по существу. Другой милиционер после этого сразу бы и ушел, но дядя Миша – он не такой, он от своего нипочем не отступится. Надулся, покраснел, как кирпич, и первым делом заявляет, что человек должен спать ночью, а не днем, если только он не в ночную смену работает.

– Вот у меня как раз ночная смена и была, – Ян ему говорит.

А он как понес насчет писателей, которые оторвались от города! Ян слушал-слушал, потом опять головой замотал и говорит:

– Вот что, прервите временно ваш доклад о взаимоотношениях искусства с действительностью, мы вас пригласим в Союз писателей, там и выскажетесь по этому вопросу, а то мне врач строго запретил слушать такие доклады натощак, и вы будете отвечать за вред, причиненный моему здоровью. Понятно?

Дядя Миша слегка сник и говорит, что с докладами перед населением, а тем более перед писателями он выступать не может, образование не позволяет… А Ян ему таким, знаете, казенным голосом:

– Вот именно! А потому и не советую. Во избежание неприятностей. А теперь объясните, какую цель вы поставили перед собой, вламываясь со всеми этими гражданами ко мне в дом? Голые, говорите, сидели? Генка, правда, голые? Ты чего молчишь?

Тут Ян посмотрел на меня, осознал, что дело все же темное, и говорит:

– Ну а если даже голые, так ведь в комнате, а не на улице? Вы-то чего в чужие окна заглядываете? А если б там оказались голые женщины, а не мужчины? Представляете? Вы же человек семейный! Узнает ваша супруга – ну и влетит вам от нее за такие аморальные поступки!

Дядя Миша весь кровью налился, того гляди лопнет, но все же не отступается, а объясняет, что хоть они были и не совсем голые, но очень подозрительные, а главное, сразу скрылись при виде милиции и вот ему, на меня показывает, предмет какой-то передали.

А я линту в кулак зажал, руку в карман сунул и не хочу отдавать. Но тут уже Ян немного нервничать стал.

– Генка, – говорит, – что еще за история? А ну быстро покажи, что там у тебя в кармане?

Я показываю линту, они все на нее смотрят, ну и, конечно, ничего не понимают. Она же вроде большой пуговицы, я вам говорил, гладкая, без дырочек и так, знаете, блестит и переливается, Ян посмотрел-посмотрел и говорит:

– По-моему, это дамская пуговица от пальто.

Вообще-то, верно, она похожа на дамскую пуговицу, я сам такие видел. Но дядя Миша, конечно, сгреб линту у меня с ладони, повертел и говорит, что, мол, какая же это пуговица, если у ней ушка нет и пришивать не за что, и вообще надо разобраться всерьез… Ян тогда подумал немного, опять помотал головой и говорит:

– Разбирайтесь на здоровье, в чем хотите, только дайте мне выспаться и, будьте добры, эвакуируйте отсюда весь ваш добровольческий корпус.

Это он про тех, кто с дядей Мишей прибежал. Ну а правда, чего они? Мы их вовсе и не знаем никого, а они стоят и на нас глаза таращат. Видят же, что ничего не произошло, а стоят. В общем, Ян сказал, что он отоспится немного и тогда мы с ним придем в милицию, побеседуем. Дядя Миша на это согласился, но линту не отдает. Я его просил-просил, чуть не разревелся, но он нуль взимания. И ушел. Я тогда говорю Яну:

– Как хочешь, а линту надо выручить, она из будущего. Я тебе потом все расскажу! – и побежал догонять дядю Мишу. А Ян мне вслед кричит:

– Генка, не переживай так ужасно, держись, браток! Сейчас я побреюсь, приведу себя в порядок и пойду выручать твою будущую пуговицу!

Ну дальше вы все сами знаете, наблюдали.

…Конечно, мне повезло, тут я с вами согласен. Но все же я так считаю: повезло, да не совсем. Почему я так считаю? По двум причинам. Во-первых, я все же мало у них спросил. А если б со мной был, например, Ян, совсем иначе бы получилось. И мне бы верили, а теперь… Но главное даже не в этом. Главное, что не успел я к ним поближе подобраться. Если б не дядя Миша, я в лепешку бы расшибся, но влез бы к ним в угол, безусловно. Я, знаете, как придумал: уроню что-нибудь, то есть не уроню, а только совру, будто уронил винтик какой-нибудь, буду лазить по полу, искать-искать, и так постепенно до их угла доберусь, а там есть такая щелка у плинтуса, и я начну будто бы оттуда доставать винтик как можно подольше…