Ариа Майорова
Ранний Цветок

Дизайнер обложки Ариа Майорова

Редактор Ариа Майорова

© Ариа Майорова, 2024

© Ариа Майорова, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0064-2012-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Приветствую тебя мой дорогой читатель. Желаю тебе получить удовольствие от погружения в эту удивительную историю!

Глава 1

Предисловие

Влад Басараб, Дракула, Влад Третий Цепеш или просто самый обсуждаемый по сей день господарь Валахии. Все знают о воинах, которые он вел и о том как одерживал победы исчисляющиеся сотнями. Но знаете ли вы о главной его войне? О войне в которой владыка бессмертия проиграл?

Глава 2

Бухарест, родной Бухарест

«Бухарест, родной Бухарест» – произнёс Натаниэль с ноткой болезненной ностальгии. Худой, не слишком высокий, парень с блондинистыми волосами средней длины, высокого роста. Он посмотрел сверху вниз на старшую сестру. Даниэль оглядывалась вокруг растерянная и в то же время озадаченная. По коже девушки то и дело бегали ледяные мурашки. В голове вился рой мыслей. Возвращение в город её детства, на родину которая казалась ей прекрасным далеком многие годы, вызывало в Даниэль два противоречащих чувства. Боль и невыносимая скорбь от того, что последний раз они приезжали сюда пять лет назад вместе с родителями. Родители Даниэль и Натаниэля умерли четыре года назад, вскоре после возвращения из Румынии. Даниэль тогда было всего восемнадцать лет. Она ждала поступления в университет искусств и предвкушала веселую, развязную и шумную, счастливую студенческую жизнь. Тогда семья Ёнссон жила в Шотландии. Новой для них на тот момент стране, ведь сколько Даниэль себя помнила они вели кочевнический образ жизни. Жили в Румынии, России, Швеции и Шотландии. Хотя Даниэль и не любила переезжать, теряя друзей, в то же время были в этом и свои плюсы, некоторые друзья все же оставались на связи, а владение практически в идеале более чем пятью языками пошло бы на пользу любому. Но всё это, стиралось из памяти после столь сильного морального потрясения как смерть родителей. У Натаниэля с Даниэль не было абсолютно никого. Бабушки с дедушками умерли ещё до рождения Натаниэля. Сестер или братьев у их родителей тоже не было. Поэтому все легло на хрупкие плечи Даниэль…

Так же девушка испытывала радость от того что она вновь здесь. Она риехала в город являющийся олицетворением её родителей. На глазах выступили слёзы. Пятнадцатилетний Натаниэль стал тормошить сестру за фиолетовый рукав её спортивной кофты одетой поверх чёрной маечки на узких брительках, обтягивающей, тонкую талию Даниэль. Спустя секунду она повернулась к брату.

«Даниэль» – нахмурив лоб, произнёс он. Девушка незаметно смахнула с раскрасневшихся глаз, тонкими бледными пальцами, слезинки. И поспешила успокоить раздосадованного её состоянием брата.

«Всё в порядке» – сказала она и виновато отвела взгляд, затем через силу улыбнулась и вытащила из кармана обтягивающих чёрных джинс жемчужный телефон. Набрала номер. И вскоре из трубки послышался громкий женский голос, риэлтора – Вивьен, с ярким французским акцентом.

«Доброе утро» – произнесла Вивьен.

«Доброе утро, Вивьен. Это Даниэль Ёнссон, помните?» – спросила она, натянув на запястье рукав байки и принявшись его теребить. Заметив её волнение Натаниэль, взял сестру за руку. Она перевела на него взгляд и благодарно кивнула. Брат окинул её взглядом как бы говорящим: «Все в порядке. Не переживай»

«Ах, конечно помню! – словно раскат грома, воскликнула Вивьен. Женщина странно расставляла ударения в словах.– Мы с вами встречаемся через час на Липсикань двадцать четыре».

«Отлично, значит всё в силе» – просияла Даниэль и с облегчением выдохнула.

«Да. До встречи!» – вновь воскликнула женщина и, не дожидаясь ответа от Даниэль, положила трубку.

Даниэль вновь глубоко вздохнула.

«Всё в порядке?» – в нетерпении спросил Натаниэль, вновь теребя сестру за рукав и заглядывая ей прямо в глаза. Даниэль широко улыбнулась и провела рукой по вьющимся, как у барашка, волосам брата.

«Всё отлично, нам нужно поймать такси и поедем на Липсикань двадцать четыре» – успокоила она брата. Они взвалили на себя огромные чемоданы, из коричневой кожи, и подошли к дороге. Возле аэропорта, как и обычно, стояла вереница такси. Даниэль подошла к большому мерседесу с внушительным багажником, в который отлично поместились бы их чемоданы. На дверях машины были нанесены белые надписи курсивом «ТАКСИ».

Девушка легко постучала в переднее тонированное окно. Бородатый, рыжий мужчина открыл его и вопросительно посмотрел на нее.

«Довезёте до Липсикань двадцать четыре?» – спросила Даниэль. В ответ мужчина безэмоционально кивнул. Она ожидала, что таксист поможет им погрузить тяжелые чемоданы в багажник, но помощи не последовало. И им пришлось сделать это самим. После чего они сели в кожаный салон автомобиля и таксист с ревом завел мотор. Внутри автомобиля воцарялся затхлый запах. Даниэль приоткрыла окно, поудобнее устраиваясь на заднем сиденье. Сквозь тонкую щелку приоткрытого окна стал просачиваться свежий, слегка колыхающий волосы девушки, ветерок. Она устремила взор в окно, там мелькали дома, улицы, люди, деревья, животные. Даниэль всегда нравилось представлять, о чём же сейчас могут думать прохожие. Ведь у каждого из них есть своя жизнь, свой путь, свои желания, мечты, свои проблемы, своя семья и они даже не знают, что в этой машине такси сидела она и размеренно наблюдала за ними. Все эти размышления дополняла песня, которая еле слышно играла из радио. Натаниэль же с интересом изучал машину. Он рассматривал, лежащие в сетчатом кармане, за спинкой водительского сиденья журналы, обложки которых выгорели на солнце. Натаниэль пролиснул страницы пары журналов и положил их обратно. Дальше его взгляд зацепился за наполовину выпитую бутылку колы, которая булькала и шипела от тряски машины. После внимательно прочёл информацию о водителе, которая была написана на, приклеенном к панели, бейдже. «Петру Радута сорок девять лет…».

Настроение Натаниэля совсем испортилось. Он вспомнил родителей и к горлу подступил неприятный комок. «Сейчас им могло бы быть по сорок девять лет» – подумал он и подвинулся к сестре, положив голову на её плечо. Даниэль ласково обняла брата за широкие плечи. Так они и доехали до нужной им улицы.

«С вас шестьдесят леев» – сухо бросил водитель. Даниэль раскрыла маленький карман бежевого текстильного рюкзака, на собачку молнии которого были прикреплены брелоки один с Эйфелевой башней бронзового цвета, другой пухлый и напоминающий подушку с рисунком морды льва, третий пластмассовый в форме розового цветочка утончённого рододендрона – этот был ее любимым. Вытащив из кармана маленький кожаный кошелек, запутавшийся в белых наушниках, она внимательно отсчитала шестьдесят пять леев и расплатилась за поездку.

«Спасибо за чаевые!» – воссияв радостно, сказал мужчина.

Даниэль улыбнулась и кивнула ему. Выйдя из машины и вытащив чемоданы, они с Натаниэль осмотрелись. Вокруг стоял громкий гул. Мельтешили люди. Липсикань – длинная улица с множеством разных кафе. Ото всюду доносились ароматы пряностей и свежеиспеченного хлеба, здесь они смешивались с выхлопными газами от множества машин. Даниэль всмотрелась в надпись на доме «Липсикань двадцать четыре». Теперь она посмотрела на золотые часы на своей руке. Это были часы какой-то швейцарской марки с гравировкой М. Ё. Майкл Ёнссон – имя отца Даниэль. Часы принадлежали ему еще четыре года назад.

«Уже половина первого. Вивьен, скоро приедет» – сказала Даниэль и вытянула шею. Ей на глаза попалась ярко красная лаковая малюсенькая машинка «Тайота Ай Кью». Этой крохой управляла полная женщина с пышными высветленными волосами. «Вивьен» – сразу подумала Даниэль. Риэлтор остановила машину рядом с ними, а когда вышла из нее Даниэль с Натаниэлем её пристально рассмотрели. На ней был широкий, малиновый, длинный сарафан. Волосы были чуть убраны назад широкими коричневыми очками с крупной эмблемой «Версаче» на дужках. Крупные и круглые черты лица подчеркивал яркий макияж. Риэлтор осмотрелась и порывисто ринулась к Даниэль с Натаниэлем.

«Здравствуйте» – сказал Натаниэль. Вивьен, раскинув руки, поздоровалась в ответ и обняла его. После она хотела обнять Даниэль, но девушка отшатнулась и они просто поздоровались.

«Пойдёмте.– сказала Вивьен и шагнула вперед.– Должна сказать, квартира за эти деньги шикарная! Высокие потолки. Общая площадь шестьдесят квадратных метров…» – рассказывала риэлтор на пути в квартиру. Они вошли в тихий дворик дома, украшенный величавыми дубами с яркими зелеными листочками, тонкими и хрупкими плакучими ивами, покачивающимися на ветру и множеством клумб с разноцветными, пестрящими живостью цветами. Вивьен открыла скрипучую подъездную дверь, и они вместе поднялись на второй этаж. Даниэль обратила внимание на то, что подъезд был чистым, и в нём приятно пахло свежей краской. «Видимо стены недавно красили» – подсознательно отметила она. Дверь в квартиру железная, чёрного цвета, заставила девушку подумать о том, что это давольно хорошая защита.

Стоило брату с сестрой войти в квартиру, они поняли, что Вивьен, ни на секунду не врала о том насколько квартира была роскошной. Просторная прихожая увенчанная, будто короной, хрустальной люстрой с золотым каркасом и молочными тканевыми плафонами. Полы выложены чёрно-белой плиткой с вкраплениями золотого. Потолок из бело-золотого мрамора. Вдоль каждой стены в прихожей высились огромные зеркала. Справа стоял шкаф с зеркальными дверьми, а слева – жемчужный комод с закрытыми полками для обуви. Прихожая заканчивалась двумя, широко расставленными, колоннами, являющимися плавным переходом в гостиную так как двери в гостиную не было.

Гостиная так же была очень просторной. Диван в середине комнаты из серого бархата с золотым узором стоял на огромном ковре с не броским орнаментом сочетающим серый и голубой цвета. На диване лежало три подушки по расцветке подходящие цветовой гамме окружающей комнаты, одна белая с золотыми оборкой по бокам, другая светло-голубая, а третья обтянута такой же тканью, как и сам диван, с закрученными к низу белыми, широкими, деревянными ножками. Кухня не отделялась от гостиной стеной, лишь белой барной стойкой увенчанной такими же колоннами, как и вход в гостиную. Она оказалась отнюдь небольшой, но за счет соединения с гостиной это не бросалось в глаза.

Потолок кухни украшала лепнина, некоторые детали которой были прорисованы плотной золотой краской. Ярким светом помещение озаряли точечные светильники. Все шкафы выполнены в цвете слоновой кости с золотыми ручками. Холодильник встроен в такой же шкаф, как и духовка. Возле барной стойки высились стулья на высоких ножках, как обычно стоят в барах. Они обтянуты серой нежной и приятной на ощупь тканью, стянутой в середине перламутровыми пуговицами. Столешница из белого мрамора с проблесками холодного серо-серебряного оттенка бликовала в свете солнечных лучей.

На кухонной столешнице стояли: пузатый, железный чайник с чёрной ручкой, выполненной из специального материала, за который не горячо браться руками после вскипания, стационарный блендер, а также две стеклянные банки с надписями сахар и соль. Пол кухни из графитовой плитки резко переходил в деревянный пол гостиной, светлый паркет холодного оттенка.

Практически все стены гостиной сочетались с панорамными окнами, завешенными белой тюлю поверх которой весели красивые голубые шторы с еле заметным серебристым узором. Перед диваном стояла жемчужная полка, на которой высился телевизор. На стене противоположной от барной стойки была балконная дверь.

Выйдя на балкон, Даниэль с удовольствием отметила, что он довольно просторный и имеет полукруглую форму, а также полностью остеклён, за счет чего создавалось восхитительное ощущение свободы.

Дальше Вивьен показала им спальню, которая в итоге стала спальней Натаниэля. Напротив входа огромное окно практически во всю стену. Рядом с которым располагалась односпальная кровать из красного дерева. С двух сторон от нее стояли невысокие тумбочки, расписанные гжелью с небольшими светильниками на каждой из них. Потолок спальни был расписан так, словно это небо с облаками на нём и множеством точечных светильников. Цвет стен спальни был совершенно нейтрального серого оттенка. Напротив кровати золотая колонна, внутри которой замаскированы выдвижные ящики, для различных мелочей. Также напротив кровати у окна стоял письменный стол со стулом из тёмного дерева. Пол здесь был таким же, как и в гостиной. Возле входа небольшая ниша, с встроенным деревянным шкафом, украшенным мелкими золотыми деталями.

Затем они посмотрели комнату Даниэль. Она была в восторге. Комната оказалась именно такой, о какой Даниэль мечтала в детстве. Много свободного места большая кровать, изящная хрустальная люстра с каждой стороны от кровати тумбочки с точно такими же светильниками, как в комнате у Натаниэля. Они были маленькими в форме шара и загорались от прикосновения. Эта комната напоминала спальню императрицы. Даниэль уже представила, как будет рисовать или писать здесь. Они с Натаниэлем немного посоветовались и подписали с Вивьен договор.

«Отлично! В течение двух рабочих дней я вам позвоню, и мы с вами оформим продажу. Всего хорошего» – сказала Вивьен и удалилась.

Как только она ушла, Даниэль с братом принялись разбирать вещи. Девушка и без того была утомлена с дороги, а когда к этому прибавилось до боли монотонное раскладывание вещей по местам, она решила включить свою любимую подборку латиноамериканской музыки, по всему дому разнесся громкий голос Мартины Штоссель исполняющий песню «Время сиять». Даниэль подпевала ей, ведь пела она просто умопомрачительно. Голос звучал, словно струны арфы сплетающиеся с журчанием водопада. Но в то же время он был глубоким и бархатным. Натаниэль раскладывая свои вещи в соседей комнате наслаждался пением сестры.

Даниэль раскладывала свою одежду в шкаф, отцовский гербарий в полки и вспоминала о родителях. Ее сердце было полно тоски и ностальгии, воспоминаний о теплых объятиях и заботливых улыбках. Она медленно перекладывала рамки с гербарием, запечатленные моменты счастья, теперь окрашенные в горестные оттенки, пережитые вместе с отцом. Слезы ненароком потекли по ее щекам, напоминая о боли утраты, но и о благодарности за все, что было. Даниэль знала, что родители всегда будут с ней, даже если их нет физически рядом. Их любовь и поддержка запечатлены в каждом воспоминании, в каждом шепоте ветра и каждой песне. Она присела на край кровати, обняла свои колени и закрыла глаза, чувствуя, что родители всегда рядом, в ее сердце. Музыка перестала играть и девушка услышала копошащегося со своими вещами Нейта. Вытерев слезы, она подошла к зеркалу и выждав пару минут, чтобы краснота с лица немного сошла отправилась в его спальню.

Натаниэль даже не заметил, что музыка стихла. Его поглотили размышления о предстоящем поиске школы. О том, что он снова будет новеньким в классе, снова придется располагать к себе одноклассников и знакомится с учителями…

«Что хочешь на ужин?» – спросила Даниэль, оказавшись в дверях спальни брата.

Натаниэль вздрогнул вернувшись из призрачной пелены собственных мыслей. Обернувшись к сестре он конечно сразу заметил, что Даниэль плакала, но знал, что она не слишком сильно любит когда её жалеют и потому сделал вид, будто не заметил этого.

«М?» – переспросил он.

Даниэль усилием воли, отогнала тянущиеся вслед за ней мысли, улыбнулась и мягко повторила: «Что будешь на ужин?»

Натаниэль улыбнулся в ответ. «Может… – задрав голову, парень рылся в подсознании пытаясь отыскать идею для ужина- О! Может курицу в лимоне? Как… мама готовила» – слово «мама» он произнёс нехотя, с болезненной горечью.

«Хорошо.– сделав вид, словно не обратила на это внимания, просияла Даниэль.– Тогда я сейчас в какой-нибудь магазин, а потом приготовлю» – говоря это, девушка шагнула к брату у крепко обняла его.

Натаниэль чмокнул сестру в щеку, ответив на объятие.

***

Даниэль медленно прогуливалась по продуктовому магазину, тщательно изучая яркие упаковки и ценники на товары. Она старалась сосредоточиться на покупках, чтобы отвлечь себя от грустных мыслей. С каждым продуктом, который она клала в корзину, девушка все больше и больше сосредотачивалась на процессе выбора, пытаясь вытеснить из своего сознания образы прошлых разговоров и конфликтов, совместной радости и заботы. Витрины с яркими фруктами и овощами, аромат свежей выпечки и запахи приправ помогали ей забыться в мире простых забот. Но все же волей неволей в сознании мелькал последний совместный вечер с родителями, тогда мама, почему-то решила научить Даниэль готовить курицу в лимонном соусе с горячим, чесночным багетом и картофельным пюре.

«Главное вовремя добавить лимон» – говорила мама.

Даниэль как раз подошла к прилавку с лимонами. Яркие и сочные, насыщенно-желтые плоды бликовали в солнечных лучах. Она сложила в прозрачный пакетик три самых спелых плода и направилась к кассе.

***

Когда дверь квартиры хлопнула, Натаниэль осел на кровати и вдумчиво устремил взгляд в окно. А после и не заметил как поднялся и подошел к нему, прислонившись лбом к прохладному стеклу, оглядывая улицу внизу. Его взгляд был наполнен грустью, когда он вспоминал последний визит сюда. Он словно снова видел, как они прогуливались по улочкам, наслаждались местными достопримечательностями и улыбались друг другу.

Тоска охватила Натаниэля, когда он вспомнил счастье и теплоту, которые испытывал тогда. Он вдруг почувствовал себя одиноким среди шумного города, в котором находился сейчас, и скучал по моментам, проведенным в этом живописном городе с семьей.

Натаниэль закрыл глаза, чтобы возродить в своей памяти образы счастья и умиротворения, которые испытывал вместе с родителями. Он тщетно пытался вернуться к этим моментам и забыть об одиночестве, что охватило его. Но воспоминания остались лишь в его сердце, напоминая о ценности семейных уз…

Щелчок дверного замка, заставил Натаниэля распахнуть глаза. Он помог сестре занести пакеты в квартиру и вновь ушел в свою спальню, дабы продолжить раскладывать вещи.

А Даниэль принялась готовить. Она была увлечена приготовлением курицы с лимонным соусом. Помня, как каждый раз в детстве заходила на кухню и видела, как мама с легкостью готовила это блюдо, наполняя дом ароматом специй и свежестью лимона. Для них с братом это был не просто ужин, а настоящий ритуал, который всегда соединял их семью.

Настроение девушки стремительно улучшилось, чем больше она погружалась в готовку тем веселее становилась улыбка. Когда она намазывала, мясо лимонным соусом, смешивала специи с чесноком в ступе, отваривала картофель и натирала пармезан, то чувствовала, словно мама стоит с ней рядом как и прежде и от этого на душе становилось теплее.

Спустя, полтора часа, всё было готово, а стол засервирован. «Нейт! – окликнула Даниэль брата- Всё готово. Идём» – добавила она.

Натаниэль пришел мгновенно и они уселись за стол.

«Ты как?» – спросила Даниэль у брата, потрепав его за руку.

Натаниэль с удовольствием жуя лимонную курицу, улыбнулся. «Уже да» – ответил он.

Перехватив руку сестры, парень погладил тыльную сторону её бледной ладони, большим пальцем. «Дани, ты то как?» – спросил он.

Девушка покачала головой, но всё же улыбнулась, отвечая: «Устала, но всё замечательно»

Они начали обсуждать погоду и их новоприобретенную квартиру, а после, клонимые в сон, разошлись по своим комнатам.

Натаниэль лежал на кровати в тусклом свете, исходящем от прикроватного светильника, и читал статью журнала, который купил вчера вечером в аэропорту. Он назывался «Сверхъестественные истории». Журнал привлёк его яркой обложкой. На которой был изображён коллаж из нескольких замков, а его всегда интересовали архитектура и сверхъестественное. В детстве Натаниэль воображал, что он Дин из «сверхъестественного». Его жутко привлекала перспектива знать больше, чем остальные. Парень читал поистине захватывающую статью про Дракулу.

«Очень многие люди, знают графа Дракулу исключительно по фильмам фэнтези. Многие задаются вопросом, а был ли он или есть на самом деле? История о графе Дракуле началась очень давно, еще задолго до снятых фильмов и эти истории гораздо страшнее выдумок сценаристов.

По преданиям Дракулу звали – Влад второй. Датой его рождения указывается 1400 год, он был одним из рода Басараба Великого, который на то время был правителем Валахии. Валахия – нынешняя Румыния. Влад второй был очень жестоким человеком и однажды, чтобы получить власть, свергнул с престола родного брата, именно он получил прозвище «Дракула», за то, что был кровожадным, не гнушавшимся ничем перед своими целями и властью. Прозвище «Дракула» в переводе с румынского языка означает «дракон, дьявол». Его сыновей стали называть «Сынами дьявола», то есть «Сынами Дракулы». Также в преданиях говорится о том, что Влад третий обладал неким гипнотическим даром и мог «видеть людей насквозь». Из-за этого дара, люди его боялись и пытались избегать с ним встреч. В стране царил хаос и беспорядок, где всюду преобладали жестокие правила и методы.

Любимый метод казни Влада Дракулы, было сажание на кол. Создавалось такое ощущение, что молодой правитель ненавидел всех, кто попадал в поле его зрения. Исторические источники утверждают, что Дракула был не просто садистом, у него была какая – то демоническая страсть к людям. И очень странно и удивительно, что при всём при этом он был весьма религиозным человеком, что подтверждено историческими документами.

Дракула усиленно боролся с боярами, тем самым он пытался установить единоличное правление. Он был вспыльчив и беспощаден. Удивительно, но этот жестокий человек был женат, и при чем дважды. После себя он оставил троих сыновей: Михню, Влада третьего и Михаила. По историческим данным его сын Михаил, получил прозвище Злой, что говорит о том, что «плохие» гены сыграли свою роль и передались следующему поколению. В 1448 Влад второй отдал своих сыновей Михню и Влада третьего турецкому султану Мураду для пополнения армии.

В 1456 году Влад долгое время был в Трансильвании, там он хотел собрать свою армию, чтобы занять престол. В этом же году стало известно, что армия Османов, во главе с султаном Мехмедом идет на Белград. 3 июля 1456 года Дракула был назначен защитником Трансильванских областей. Турки проиграли и отступили от Белграда, а армия Дракулы вернулась в Валахию.

20 августа 1456 года Дракула стал Валашским князем и помог в этом ему валашский боярин Мане Удрище. Но в 1457 году Дракула идет с военным походом на Трансильванию, этому послужили заговоры знатных людей Сибиу, против него. Правление Дракулы длилось на протяжении шести лет.

Как уже упоминалось выше, несмотря на особую жестокость к людям, Дракула был весьма религиозен. Он поддерживал православные монастыри, жертвовал им большие деньги, закреплял за ними земли, строил церкви и даже освободил одно из сел от повинностей и податей.

В 1476 году Дракула был убит. По одной из версий, своим братом, а по второй версии – слугой, но опять-таки по приказу своего брата. Его сыновей никто не мог найти, однако в 1570 году трон Трансильвании возглавил Владислав третий. Он был не заурядным правителем, а как раз наоборот. Он не терпел, чтобы его изображали на холстах, он был довольно религиозным. У него не было детей, но кое- где говорится, что была любимая женщина. Про него из летописей осталась лишь пара слов. Он восстановил замок Дракулы и жил там, однако после того, как он передал власть Коулу Ванну, замок закрыли. Влад третий был очень похож на Влада второго, но судить нельзя, его портретов нет. Он был добр к своему народу, его уважали, но с предателем он был ещё более жесток, чем Влад второй. В бою Влад был беспощаден, и не победим и при этом он не захватывал соседние государства. По преданию Влад третий захоронен в холодном лесу Румынии».

Эта статья вдохновила Натаниэля съездить в холодный лес. Любопытство взбунтовалось внутри него. Казалось он был готов ехать туда прямо сейчас. «Наверное, интересно копаться в подобном» – подумал Натаниэль. Дочитав он, устало потер пальцами переносицу и отложив журнал помассировал виски. Но интерес к графу разгоравшийся все сильнее, заставлял его превозмогать сонливость. Теперь, когда парень начал гуглить, он понял, что многое из написанного в статье было лживым. Но тогда задумался: «Как понять, что из этого ложь, а что правда?».

Помотав головой он выключил свет и, устроившись поудобнее, попытался уснуть. Натаниэль ворочался, переворачивал подушку, вставал, чтобы открыть окно, после, чтобы закрыть, накрывался одеялом с головой и раскрывался полностью. Прошло уже около часа, а он всё не мог заснуть. У него редко были проблемы со сном, но в детстве ему помогало теплое молоко или какао. Парень сонно встал с кровати и вышел в кухню.

Над барной стойкой горел тусклый свет, а на полу у окна в гостиной сидела Даниэль. Она была укутана в тёплый плед, который связала их мама. В её руке была чашка с ароматным зеленым чаем. Услышав шарканье шагов Натаниэля, девушка обернулась.

«Ты ещё не спишь?» – спросила она тихим и уставшим голосом.

«Нет.– ответил Натаниэль, проходя на кухню.– Я не смог уснуть и решил подогреть себе молока. Ты не хочешь?» – заботливо спросил он.

«Нет-нет спасибо» – сказала Даниэль, показательно подняв чашку с чаем и улыбнувшись. Натаниэль кивнул и налив немного молока в турку, поставил её на электрическую плиту. Он вынул из кухонной полки кружку из прозрачного стекла обтекаемой формы и положил туда ложку мёда, а затем засыпал немного индийской приправы масала. Вдохнув полной грудью аромат теплого молока с масала и мёдом, Даниэль с удовольствием промычала. Натаниэль устроился напротив сестры.

«Тебе здесь нравится?» – виновато спросила Даниэль.

Натаниэль с широкой улыбкой радостно отозвался: «Ну конечно! – Даниэль сразу же заметно повеселела- Дани, не переживай» – тихонько сказал Натаниэль.

«Что ты, Нейт- слегка переигрывая вздохнул Даниэль, тут же поутихнув- Я уже не переживаю.– мягко попыталась, заверить брата она- Всё получается хорошо… Мы с тобой здесь. Завтра я пойду на собеседование в университет. Потом устроюсь на работу. Ты пойдешь в новую школу. Ты же, как раз, хотел сменить обстановку. Все будет просто прекрасно… Особенно когда купим машину. Я в этом уверена. Главное не падать духом и верить, что у нас всё обязательно получится» – она говорила мамиными словами, которые успокаивали их обоих. С тех пор как умерли их родителей они стали друг для друга самыми близкими, в каком-то смысле отцом и матерью, лучшими друзьями, и в то же время остались братом и сестрой.

«Мы будем в порядке» – утвердил Натаниэль, голосом наполненным стойкостью и добротой. Он пододвинулся ближе к сестре и обнял её за плечи.

Они просидели так не много не мало с пол часа, а после Натаниэль поделился с сестрой прочтённым в журнале, и они договорились обязательно съездить в холодный лес.