Ануар Максатович Нурмаканов
Всё это было не со мной
Тимур: Все сначала.
Я успел закончить университет, устроиться на работу, уволиться пару раз, а затем каким-то образом найти работу официанта в одном из местных ресторанов. Все мои друзья были женаты: некоторые даже успели развестись и снова жениться, а у меня с семьей как-то не получалось. Да и не хотелось, если честно. Не то чтобы я не встречал хороших и прекрасных девушек, они все же, хоть и не часто, но появлялись в моей жизни: сначала я замечал их рядом с собой в кино, потом оказывалось, что они гуляли со мной в парках и скверах, слушали мои истории и мысли, а некоторых спустя время я замечал по утрам у себя в квартире. Но все они также быстро и легко пропадали из моей судьбы, как и появлялись в ней. И я ничего не делал, чтобы их остановить. Я не просил их остаться, не уверял в том, что все изменится, не вспоминал, как нам было хорошо вдвоем – я молчал, когда они собирали свои вещи, открывал дверь и позволял уйти. А женщины это чувствуют и понимают, поэтому и не возвращаются.
Мне нужно было забежать в банк, заполнить кое-какие документы, чтобы перевести денег своему дяде. Стояла очень сырая и мокрая погода, а город был покрыт туманом и выхлопами от только начинающих заселять город машин. Я слышал, как многие городчане мечтали о ветре и свежем воздухе, чтобы не задохнуться в эти серые осенние дни, а я мечтал, чтобы день закончился как можно скорее. В то утро я не был готов ни к каким поворотом судьбы – хотелось поскорее сделать все дела, отработать положенные 8 часов и вернуться домой. Но если бы мы только могли попросить судьбу подождать немного, если бы могли с ней договориться и отложить на потом, на завтра… Я бы никогда не встретил Руслану снова.
Она стояла возле дверей банка и изучала что-то очень похожее на только что распечатанный листок квитанции. Как всегда одна, в полном одиночестве или, как она мне всегда говорила, в любимой компании с самой собой. Я никогда не видел ее одетой так ярко, да и не узнал, если бы встретил в полумраке одного из баров, к которым я пристрастился, сам не зная почему. Я вспомнил, что утром даже не умыл лицо как подобает, и, наверное, выглядел как самый последний алкоголик, чья жизнь пошла под откос.
–Руслана?! Я думал, что никогда не встречу тебя, – мой голос немного дрожал, и она это заметила, как и обиду в моих словах.
–Привет, Тимур, – ответила она. – А я знала. Я знала, что мы встретимся еще не раз.
–Сколько мы не виделись с тобой? Бог ты мой, будто бы вечность прошла с последней встречи! Ты где была все эти 10 лет?!
–Я… Я уезжала, и не могла тебе написать оттуда. Прости меня. Я все время думала тебя найти и все тебе рассказать. Но я правда не могла. Знаешь? Хотя неважно… – она хотела сказать что-то, но почему-то быстро передумала. – Как ты поживаешь, Тимур?
–Как я поживаю? Интересный вопрос. И как бы мне рассказать все то, что произошло за 10 лет, очень быстро и кратко?
–Скажи как есть. Мне правда важно знать, что было с тобой все это время, – она не смотрела мне в глаза, но сделала маленький шаг ко мне, а потом еще один и еще один.
–Знаешь, я очень часто приходил в парк. Первое время я бывал там каждый день: приходил после работы, бродил, искал чего-то, но злясь и обижаясь на все в мире возвращался домой. И так ровно 2 года. Потом я появлялся там только на выходных, и лишь в тот день, когда потерял всякую надежду встретить тебя снова, забросил все мысли об этом.
–И ты не встретил никого другого? Ну с кем бы мог построить жизнь и стать счастливым семьянином? Я помню, как много ты мне рассказывал об этом во время наших прогулок по парку.
–Да какой из меня семьянин. Разве дураки и идиоты, готовые ждать ту единственную и особенную 10 лет, смогут стать семьянином? – я засмеялся, но остановился, чувствуя, что этим смехом делаю больно только самому себе.
Потом наступила пауза. Руслана иногда смотрела на меня, бросая свет своих зеленых глаз в темноту моего сознания, а я ждал, что же скажет она. Все-таки прошло 10 лет, целых 10 лет. Я много раз представлял себе нашу встречу, много раз прокручивал в голове все те слова, что настоялись в моей душе, но сегодня я все забыл. Сердце мое подпрыгивало и стучало сильнее, если я пытался что-то сказать. Но и молчать я тоже не мог. Рядом со мной была моя Руслана, и я был готов разрешить пожару внутри меня гореть, забирая все без остатка.
–Честно говоря, я бы прогулялся по парку, – я прервал молчание, понимая, что скажу очередную глупость, если буду ждать еще больше.
–Мы можем пойти туда сейчас. Если ты этого хочешь, конечно. С погодой нам не повезло, но мы бывали там и в дни, когда даже собаки и кошки прятались в дворах и среди гаражей.
Я позвонил на работу и сказал, что не смогу прийти и отработаю как-нибудь в другой раз. В парке Горького было не многолюдно. Лавочки были все свободны, разве что каждая вторая была занята. Да и там люди долго не задерживались – посидят немного и снова уходят гулять по аллеям, среди опавших листьев и мокрой, начинающей подмерзать травы. Руслана была необычно веселая и много улыбалась, старалась шутить над моим внешним видом и образом жизни. Я и правда стал другим. Иногда я смотрел в зеркало по утрам и удивлялся тому, что на мне теперь сидит довольно неплохой пиджак, в руках у меня чаще планшет, а не книга. И вечера я стал проводить в шумных местах, там где много дыма, криков, бьющих в лицо запахов духов, разных коктейлей и другой убивающей наповал выпивки.
Про посиделки с книгой в парках я позабыл. Новые привычки, иные способы скоротать время, и совершенной отличный от старого ритм жизни все больше и больше забрали меня у себя самого. Хотя недавно, буквально за несколько недель до встречи с Русланой, мне в руки попал потертый и повидавший многое томик c романами Маркеса.
Я пролистал несколько названий и остановился на "Любовь во время холеры". У людей любовь была во времена холеры, а у меня она просто была и также просто пропала. И, кажется, снова ко мне вернулась.
Теперь мы с ней виделись гораздо чаще. В этот раз у нас было небольшое отличие от всего того, что было прежде – мы научились договариваться о месте и времени встречи. Телефоны и социальные сети Руслана отрицала, уверяя меня, что в них нет никакой романтики, и если я захочу написать ей в один прекрасный день, то писать надо настоящее письмо. А я был согласен на все, что делало ее счастливой. Мало-помалу я стал замечать, что она не любит людные места: кинотеатрам и театрам предпочитала просмотры фильмов у меня дома, вместо шумных и больших ресторанов она всегда предлагала маленькие и тихие бары, да и то всегда сначала убегала, просила заказать ей немного вина и чая, и возвращалась как-то неожиданно и быстро. Она была моей загадкой, но кем для нее был я?
Как-то она нашла у меня дома тот самый том Маркеса. Книга красовалась у меня на диване, открытая на той самой странице, где умирает Урбино, и Руслана обратила на нее внимание с первого взгляда. Как и в прошлый раз книгу она у меня забрала, ничего особо не объясняя и не слушая меня, пытающегося объяснить ей, что книгу я скоро дочитаю и дам ей почитать, или даже подарю и вовсе. Но Руслана была непреклонна.
