Антонио Менегетти
Живая кухня

Полная версия

Глава вторая
Живая или мертвая кухня?

Введение

В жаркий солнечный полдень 12 августа 1983 года в Лидзори – средневековом городе Умбрии, созданном словно партер для искусства, которое только случится в будущем, но всегда было присуще человеку, состоялась первая лекция по живой кухне. Профессор Менегетти в широкой перуанской шляпе, отбрасывающей тень на его лицо, медленно пересекает лужайку, останавливается, глядя на долину, и удовлетворенно улыбается. Внимательно осматривает стол, уставленный свежими аппетитными блюдами. В углу стола – ваза с только что собранными цветами и большая корзина с великолепными фруктами и сезонными овощами. Профессор довольно потирает руки и начинает переставлять блюда на столе так, чтобы максимально подчеркнуть эстетические и художественные достоинства стола, насколько это позволяет момент и среда. Он создает на столе гармоничный порядок, и как предпосылку для урока, и, прежде всего, для собственного эстетического удовольствия.

Кажется, что его руки обладают особым умом для управления предметами, которые он выстраивает. Через несколько мгновений руки останавливаются, словно тоже хотят послушать профессора.

Кларисса Шиллер^[6]

Сейчас мы с вами находимся в деревенской обстановке. Что в действительности означает слово деревенский^[7]? Происходящее от латинского rus – ruris, оно переводится как «деревня», но не в значении общепринятых синонимов «грубый, неотесанный». Когда-то в деревне трапезничали и веселились боги, затем великие мудрецы, в то время как рабы и бедняки собирались в убогих пещерах и подземельях, в которых царили полумрак и теснота.

Мы вынуждены жить в маленьких бесформенных жилищах мегаполисов, нам приходится напрягать свой ум, дабы облагородить эти малометражные пространства и ограничиться минимумом вещей. Поэтому особенно важно привносить в наши жилища, в которые мы усталыми возвращаемся с работы, природу, жизнь, поэзию. Следует проявить гениальность, чтобы вернуть сладость деревенской утонченности, свойственной богам, и предложить своему телу и организму здоровую пищу, которая насытит и наше Ин-се.

Большинство из нас в силу необходимости и сложившихся обстоятельств вынуждено жить в мертвых местах и питаться мертвыми продуктами. Вся наша пища, даже та, которая кажется свежей, в реальности лишена «эфирной» жизненности – той химической субстанции, по которой течет жизнь. Почему такого человека, как я, интересуют подобные вещи? Это очень просто. Через удовольствия, включая удовлетворение инстинктов и желаний, мы можем познать, как Бытие желает практически воплотиться в нашем существовании. Познавая, культивируя и открывая внутренние мотивации любого желания, инстинкта, любого предвкушаемого удовольствия, мы удовлетворяем не так называемые «низменные» или «животные» страсти, а лишь обнаруживаем, как Бытие желает воплотиться.

За каждым проявлением любого инстинкта стоит желание Бытия воплотиться практически в реальной истории.

Помимо всего прочего, постичь мудрость удовольствия – значит встретиться с мудростью Бытия, желающего насладиться. В момент этой встречи человек оказывается в точке своей силы.

И даже если сейчас я начну приукрашивать весь контекст, в котором мы находимся, не следует забывать эти две предпосылки – изысканность и мудрость.

Кухня, которую мы знаем, в том числе изысканнейшая французская, китайская или итальянская, – «мертвая» кухня. Что я подразумеваю под «мертвой кухней» и «живой кухней»?

Что касается мертвой кухни, хочу напомнить, что каждый раз, когда умирает живое (растение, животное или человек), в нем еще какое-то время теплится жизнь. Возьмем, к примеру, человека. Если бы была найдена возможность восстановления «организмической технологии», даже после смерти жизнь могла бы вернуться, поскольку Ин-се какое-то время еще присутствует в теле, хотя и не проявляет себя просто потому, что тело – «машина» – больше не работает. В этом смысле тело дает возможность исторического присутствия Ин-се, но как только организмическое прекращает функционировать, поскольку утрачивается связь с жизненностью, наступает то, что называется смертью.

Это случается со всеми живыми существами – от листочка дерева до животного: после смерти всегда есть возможность и время для проявления той сущности, которая позволяет или не позволяет жить. Жизнь связана с функциональностью эфирного поля^[8]. Если эфирное поле, то есть частичка космической энергии, остается в принадлежности данной сущности, является содержимым ее единства, тогда возобновление духа возможно. Пока цельность этой сферической оболочки, ее внутренняя суть не нарушена, жизнь продолжается. И если я сумею воспользоваться этим, то подпитаюсь жизнью, не нагружая свой организм трудной работой. Как только жизненная, энергетическая часть попадает в мой организм, она сразу же впитывается и метоболизируется моими нервными центрами.

Вкус живой пищи ощущается в горле и одновременно чувствуется повсюду. Такое чувство удовольствия во всем теле означает, что жизненная энергия сущности, которой я питаюсь, напрямую дошла до всей организмической системы моего тела. Повсюду я чувствую прохождение новой силы, организм обогащается элементом, дающим мне новое рождение, возможность продолжать земное существование.

«Мертвая кухня» – это питание «мертвыми телами». Нельзя сказать, что это плохо, однако если в живой кухне мы питаемся непосредственно эфирной субстанцией, энергией, близкой нашему типу высшей ментальной организации, то в «мертвой кухне» наш организм должен перерабатывать любой продукт с самого начала, а это уже ненужные усилия и потеря времени.

К примеру, одной из причин многих болезней, помимо психологической предрасположенности субъекта, которая всегда первична, является постоянное «оживление мертвых тел» через наш организм. Мы едим мертвое и превращаем его в живое внутри себя. Вынужденные вступать в такую амебную связь с мертвой пищей, мы прикладываем большие усилия, что после определенного времени приводит к усталости желудка.

«Живая кухня», наоборот, придает чувство сытости, легкости, и никогда – усталости. Ощущается лишь совершенное удовольствие, как будто мы «нежимся на мягкой перине».

Для постижения и понимания этого нужно восстановить целостность нашего организмического и всех его призывов.

В живой кухне нет правил, есть только один основополагающий критерий – тот, кто ест, потому что через природное намерение он чувствует «онтопсихологическое» развитие. Тот, кто ест, испытывает удовольствие, укрепляющее его жизненный тонус, потому что он напрямую связан с увеличением жизненной силы. Желудок, рот, горло и глаза исполняют танец жизненности и удовольствия. Добродетель^[9] питается удовольствием, а не лишениями, следовательно, очень важно получать настоящее удовольствие от пищи. Жертвы важны до того момента, пока субъект не достиг среднего уровня. Великий же ум питается удовольствием.

Удовольствие сродни всем другим вещам, оно заключено внутри каждой вещи и проявляется в момент, когда индивид содержит в себе больше существования, больше бытия. Для добродетельного человека истинное удовольствие – это больше, чем просто насыщение.

Добродетель означает силу. Человек с большей физической, духовной и умственной силой должен больше питаться, чтобы быть больше. Этот человек внешне живет как другие. Но в действительности, пока другие поглощают мертвые тела, агрессию и боль, он питается паническим бытием, всем тем, в чем воплощается вечный дух.

Это и есть живая кухня.

Диетология

Введение

Сегодня диетология приобретает для человека почти что жизненно важное значение. Проблема здоровья, веса и внешнего вида оставляет далеко позади более важные проблемы, такие как рост, развитие, личностное, профессиональное и социальное продвижение. По данным Всемирной организации здравоохранения, 92 % населения Земли можно считать больным на физическом, и/или психологическом, и/или социальном уровнях. Проблема лишнего веса и ожирения приобретает все большие масштабы во всех промышленно развитых странах. Наибольшее беспокойство вызывает стремительное распространение этого феномена среди детей до 14 лет^[10].

 

Что же происходит с человеком, почему он больше не в состоянии регулировать свою потребность в еде? В действительности ли в этом повинно лишь общество, отсутствие культуры питания или слишком ненатуральные продукты, производимые пищевой промышленностью и наводнившие рынок?

Результаты научных исследований доказывают, что только в 2 % случаев ожирение наступает вследствие дисфункции обмена веществ. Оставшиеся 98 % – следствие невежества субъекта в физиологической, психологической и пищевой сферах. Медицинское и парамедицинское вмешательство дает временный результат, поскольку работа ведется с последствиями, в то время как причина остается нетронутой.

«Уметь питаться – значит уметь жить», – напоминает А. Менегетти. Действительно, человек не умеет питаться здоровым образом, потому что не умеет прочитывать и распознавать внутренний порядок жизни, присущий его организмическому. Только подобное ему будет метаболизировано и станет физическим, психическим, энергетическим и эмоциональным преимуществом для субъекта.

К. Ш.

Эта книга стремится ответить на потребность, которая для большинства людей стала выдуманной проблемой. Речь идет о неврозах и тоске, за которыми некоторые скрывают конкретное желание быть красивыми и здоровыми. Для других оно стало навязчивой идеей. Здоровый организм и красивое тело в соответствии с собственным порядком здоровья означают физиологическое здоровье и точное равновесие. Ожирение и висящий живот выходят за рамки чисто эстетического фактора и указывают на определенные проблемы со здоровьем или, как минимум, на предрасположенность к патологии.

Люди в своей массе не в состоянии самостоятельно понять, как обращаться со своим организмом, и поэтому придерживаются профилактических советов медицины и диетологии, которые указывают на то, что нужно есть и в какой момент. Однако оптимальную меру не может предложить нам ни одна наука, поскольку эта мера находится в каждом из нас. И если человек пробует подстроиться под идеальную меру, пусть даже достойную Нобелевской премии, он оказывается вне собственного жизненного критерия.

Существует два принципа правильного питания:

– питаться вне режима в зависимости от аппетита и желания

либо

– завтракать, обедать и ужинать примерно в одно и то же время, избегая перекусов между приемами пищи. Так ротовая полость развивает чувствительность, а субъект может ее осознавать. И тогда в моменты приема пищи рот уже подготовлен к принятию нужного количества сахара, аминокислот, углеводов и т. д.

Важна согласованная рациональность. Эта мера присуща каждому эстету ресторации. Внутренние и внешние сенсорные рецепторы всегда указывают на порог чувствительности, равновесия, количественного и качественного оптимума всей совокупности и каждой ее части. Например, правильно есть яблоко – значит откусить от него такой кусочек, который можно разжевать, наслаждаясь вкусом, и суметь проглотить его так, чтобы он оставался в непрерывном тесном контакте с любопытным желудком.

Удовольствие от принятия пищи не может основываться на воспоминаниях или памяти: в один день какой-то продукт может быть желанным, тогда как в другой момент субъект отказывается от него. Организм толстеет от всего того, от чего отказывается висцеротоническая система в результате метаболического отбора. Быть красивым и хорошо организованным – это функция ума, логико-исторического «Я»^[11]. Абсолютным приоритетом для тела является жизненная функциональность, а не красота ног или рук.