Антон Текшин
Волшебство не вызывает привыкания. Книга 2
Глава 15
В жизни не так уж и редко бывают такие моменты, когда в голове проносится с десяток-другой мыслей одновременно. Но сейчас моя несчастная черепная коробка грозила вот-вот треснуть по швам от свалившегося на нее потока, вызванного одной-единственной простой фразой.
Я – избранный? Серьезно?!
«Ну конечно! А как же иначе…», – отчетливо пронеслось между ушами, заставив меня невольно вздрогнуть.
В отличие от остальных, эта мысль была точно НЕ МОЯ. Уж чего-чего, а в этом я не сомневался ни секунды. Ну какой из меня Нео? Смех один. То, что я обрел интерфейс чуть раньше остальных, еще ни о чем не говорит. Процесс инициации был далеко не мгновенным, а некоторые и сейчас отказываются его принять.
«Не будь таким скромным…»
Вот опять, блин.
Я обхватил ладонями многострадальную голову и сильно сжал ладонями виски. Плохи дела. Видимо, один из голосов, бормотавших где-то на задворках сознания, смог прорваться, воспользовавшись моим смятением.
– Лариса Денисовна, вы бы со своими шутеечками аккуратнее, что ли… – с явным укором обронил Сосновский.
– Сколько вам повторять – это не шутки, а тест.
Женщина покачала головой и принялась за предложенный ей чай. Однако глаз с меня по-прежнему не сводила.
– Тимофей, ты как, в порядке? – обеспокоенно спросил Дудников.
– Голова что-то закружилась, – как можно беспечней ответил я. – Чай у вас крепковат…
«Врешь и не краснеешь!»
Я едва сдержался, чтобы не заорать. Так, спокойнее, нужно отвлечься. Глядишь – сам пропадет.
– Значит, вы каждого новичка так троллите?
Собственный голос показался мне скрипом рассохшегося дивана, на котором было сделано не одно поколение большой семьи.
– Только тех, кто мне любопытен, – она обезоруживающе улыбнулась. – Очень, знаешь ли, интересно посмотреть на реакцию людей. Чего я только не повидала – от удивления до щенячьей радости. А вот растерянность – в первый раз. Тебя так пугает ответственность?
На самом деле, об ответственности, которая приходит вместе с большой силой, в тот момент я думал меньше всего. Но и говорить всем, что очередной осколок сознания вышел со мной на связь, было не лучшей идеей. Реакция на мое прошлое признание демонстрировала это лучше всего.
– Тимофей, ты не сильно удивляйся, Лариса Денисовна любит покопаться в чужих мозгах, – предупредил меня Сосновский. – В фигуральном смысле, конечно. Она – наш Библиотекарь.
Он специально сделал ударение на первую букву и взял паузу, чтобы я смог прочувствовать важность этого слова. Понятное дело, что она совсем не корешки у книжек проверяет.
– Ольга говорила, что благодаря вам, в том числе, поселку удалось выстоять, – припомнил я.
– Мои заслуги сильно преувеличивают, – Пифия скромно потупилась. – Я простой систематизатор. Кто реально что-то делал, так это Саша с Владом.
– Все наши уровни – твоя заслуга, – не согласился Дудников. – Ты лучше всех понимаешь, что за хня у нас тут творится.
– Спасибо, но я пока все еще брожу в потемках, – она снова перевела взгляд на меня. – Тимофей, уделишь мне часик после собрания? Мне не терпится тебя классифицировать.
– А это не больно? – натянуто улыбнулся я.
– Тебе понравится.
За столом грянул дружный смех, разом снявший повисшее было напряжение. Да и мне стало немного легче – надоедливый чужой голос в голове больше не досаждал.
Дальнейшие разговоры повернули в далекое от меня русло, и до самого конца сходки я просидел, погруженный в собственные невеселые мысли. Обсуждали разные темы – сообщения разведчиков, проблемы расселения и поставки припасов, а также укрепление периметра. И без нашего появления проблем у Романихи хватало.
Как оказалось, зрение накануне меня все же не подвело – стена действительно обрывалась на опушке. Но обойти ее под пологом леса, было сродни попаданию смазливого трансвестита в камеру к матерым уркам. Мои коллеги-друиды насадили там всякого разного, отчего теперь сами заходили туда крайне неохотно.
Наконец, чай вместе с темами для разговоров подошел к концу, и народ стал понемногу расходиться. Первым собрание покинул отец Сергий, сославшись на вечернюю службу. За ним отправился задумчивый Кощей, который выпросил себе немного серебра на экономические нужды, и веселый Мигалыч, направляющийся к своим неупокоенным гастарбайтерам. Дудников же предпочел остаться и перетереть с главой поселения наедине, поэтому в обратный путь меня провожала Лариса Терехина.
Даже зная, что я интересую ее сугубо с научной точки зрения, такое внимание все равно немножечко напрягало. Надеюсь, до экспериментов дело не дойдет.
Мы прошли через весь немаленький дом, бывший в прошлой жизни сельской школой, так никого и не встретив. Я особо не обратил на этот факт внимания, и лишь у самого порога спохватился.
– Слушай, я ведь так и не поблагодарил хозяйку за пирог и остальное. Нехорошо как-то…
– Можешь это сделать прямо сейчас, – пожала плечами горячая библиотекарша, присаживаясь на пуфик. – Она тебя прекрасно слышит.
Я, как распоследний придурок, повертел по сторонам головой, но в прихожей кроме нас двоих никого не было. Может, это очередной тест такой? На дырявость моего чердака.
А дальше произошло странное – легкие спортивные туфли, стоявшие в углу, подъехали к женщине сами собой. Я украдкой ущипнул себя за ногу, а Лариса лишь тепло улыбнулась:
– Спасибо, Лен.
После чего, как ни в чем не бывало, стала обуваться.
– А она, часом, не в шапке-невидимке? – решил уточнить я.
– Нет, ты ее не видишь по другой причине, – с заметной печалью в голосе ответила моя спутница. – Когда все это началось, никакой стены еще не было, и твари врывались прямо в поселок. В одну из таких атак Лена… Получила страшную травму. Она была уже инициирована, но мы ничего не смогли сделать, наш целитель развел руками. Однако, по невыясненной пока причине, Лена не исчезла окончательно, а осталась здесь в качестве бесплотной сущности.
– Призрак?
– Что-то вроде, но иного толка. Взаимодействовать она может лишь с неодушевленными предметами, лишь при максимальной концентрации. Видеть ее способны лишь единицы, да и то в виде бесформенного облачка, но Лена сохранила практически всю свою память и чувства, я это установила совершенно точно. Отлететь далеко от дома она не может, поэтому приглядывает за хозяйством, детьми и Владом. Он хоть и деловитый, но в быту – сущий ребенок. Без нее бы тут все точно развалилось…
– А как к этому отнеслись остальные? – обалдев от рассказа, брякнул я.
– Сергей Константинович предлагал провести обряд очищения, – с неохотой призналась Пифия. – Но Влад категорически ему запретил. Он верит, что ее можно каким-нибудь образом вернуть, полностью. Такой, какая она была до нападения. Все-таки границы дозволенного сейчас сильно размылись… А там, вполне возможно, появится возможность если не возвращать погибших, то хотя бы предотвратить новые смерти.
– В смысле?
– Ты играл когда-нибудь в компьютерные игры? – ответила вопросом на вопрос Лариса.
– Да, в танки. Ничего другого почти не помню, увы.
– Неважно. С феноменом «возрождения» полагаю, ты знаком? Или «респаун», если совсем по-геймерски.
– Разумеется, – кивнул я.
– Лена вполне может стать той ниточкой, что приведет нас к этой механике, – с жаром принялась объяснять экспериментаторша, явно уцепившись за любимую тему. – Раз уж окружающий мир теперь чертовски напоминает игру, то почему бы не научаться возвращать своих людей с того света? Все эти монстры ведь тоже откуда-то у нас взялись, прежде ведь их не было.
– Действительно…
Я повернулся в сторону жилой части и отвесил низкий поклон.
– Спасибо большое, все было очень вкусно, прям как у мамы. А еще у вас палисадник очень красивый, но георгины вы немного переливаете. Там слоя мульчи не хватает, тогда влага долго не будет испаряться…
Лицо вдруг будто едва различимым ветерком обдало. Кожу защекотало, но уже в следующее мгновение ощущение пропало.
– Ты ей понравился, – с улыбкой поведала Пифия. – Она редко новым людям отвечает – стесняется.
Ко мне сами собой подъехали мои горные ботинки, а пока я шнуровался, рядом плюхнулся сверток из пищевой бумаги. В отличие от пленки, полностью скрывавшей запах продукта, она совершенно точно указывала на то, что там завернута еще одна порция пирога. Отлично! Будет, чем Гусевых угостить. А вот вредные прибалтийские соседи, пожалуй, обойдутся.
Поблагодарив еще раз гостеприимную хозяйку, мы вышли из дома на свежий воздух. Снаружи уже вовсю властвовала темнота, стрекотали сверчки и начинали распеваться ночные птицы. Но расставленные вдоль тропинки автономные светильники не позволили нам сбиться с курса и распахать носом клумбы. Однако, вместо того, чтобы смотреть себе под ноги, Лариса вытащила из кармана крохотный блокнот и огрызок карандаша.
– Тимофей, можешь рассказать, кем ты был, до того, как все началось?
Калитка, выпустив нас на улицу, закрылась на запор, намекая на то, что мы остались одни. И это, похоже, послужило сигналом к тотальному допросу.
– Увы, мне и самому интересно, – развел я руками. – Но в моей памяти сплошные дыры. Стоит сосредоточиться, как приходит дикая головная боль. Пару раз даже носом кровь шла…
– Вот как… А что-то конкретное сохранилось?
– Более-менее ровно помню лишь детство и раннюю юность. Я был поздним ребенком, родители умерли довольно рано. А вот дальше все в тумане. Вроде бы где-то учился, вроде бы кем-то работал…
– Любопытно. Какой тебе диагноз поставила система, если не секрет?
– Диссоциативная амнезия, – открыв интерфейс, прочел я.
– Ого! Это тебя в том центре так обработали?
– Да, там по мне серьезно прошлись, – я с кислой миной взглянул на список моих недугов. – До сих пор расхлебываю…
Если состояние внутренних органов постепенно приходило в норму, включая измочаленную почку, то на головном фронте все было без особых изменений. Разве что, пропал непонятный гиперкинез, но каких-то серьезных изменений я за собой не заметил. Память возвращаться не спешила, настроение менялось, будто у блондинки, да еще и голоса эти доставучие…
«А вот сейчас обидно было!»
Я скрипнул зубами, но отвечать не стал.
– Не вешай нос, – решила подбодрить меня Лариса. – Думаю, ты придешь в норму, со временем. При мне и не такое лечилось. Главное, во всем разобраться – вот мой простой девиз. Я уже читала доклад «Твиксов», и знаю, на что ты способен. Но хотелось бы посмотреть лично…
– Да пожалуйста. Рост!
Ветви придорожного кустарника зашевелились, будто встревоженные змеи, и сплелись в форме… Сердечка. Последнее получилось непроизвольно, будто меня кто-то толкнул под руку. В голове раздалось противное хихиканье.
Слава богу, этот испанский стыд рассыпался трухой уже через несколько секунд.
– Очень мило, – сдержанно оценила исследовательница. – И весьма быстро. До этого я думала, что обыкновенные растения не могут так двигаться. Практически как дендроиды, только плата за это слишком высокая. Впрочем, как и всегда у Хаоса…
Ее не совсем понятный монолог превратился в едва различимое бормотание. Женщина внимательно оглядела останки засохшего кустарника, что-то черкая в блокнотике, а затем решительно повернулась ко мне:
– Тимофей, твой случай очень интересен, и мне бы хотелось пообщаться с тобой более обстоятельно. Как насчет заглянуть завтра ко мне в библиотеку?
– Я, наверное, не выдам государственную тайну, если скажу, что завтра уезжаю с разведчиками, – осторожно поделился я новостями.
– Насчет этого не волнуйся – завтра вы с «дудниковскими» никуда не поедете.
– Это не его прихоть, а приказ Сосновского…
– Знаешь, почему меня прозвали Пифией? – с ноткой озорства в голосе оборвала меня она.
– Ну-у, – я поскреб подбородок. – На старую негритянку ты точно не похожа.
– Я редко ошибаюсь в прогнозах, почти никогда. Так что, спокойной тебе ночи и до завтра. Не забудь захватить своих друзей, мне найдется, чем вас всех удивить.
Я невольно хохотнул.
– Что такое? – нахмурилась женщина, уже собиравшаяся меня покинуть.
– Да так, кое-кто пролетает…
Глава 16
В нашем новом доме меня поджидал очередной сюрприз – Паша с задумчивым видом пытался вставить на место выбитую входную дверь. Ну, а Ромашка с Бабой Ягой в извечной женской манере оказывали ему моральную поддержку – костеря на все лады.
Судя по тому, что одна из петель валялась аж у самой калитки, затея увенчаться успехом никак не могла. Створка держалась лишь благодаря стараниям десантника, и падала каждый раз, стоило ему только попытаться ее отпустить. Один раз она едва не придавила наших соседок, заставив их возмущенно взвизгнуть.
– На час буквально оставить вас нельзя…
Я подобрал покореженную железяку и побрел к крыльцу. Сегодняшний день оказался слишком богат на события – дико хотелось спать, а натруженные ноги подкашивались от усталости. А тут незапланированный ремонт во весь рост маячит.
– О, явился, не запылился! – едко прокомментировала мое появление Эльга Куклинскас.
– Что у вас тут произошло? – проигнорировав девушку, будто ее и не существовало, спросил я у Гусевых.
– Мой брат – дебил, – закатив глаза, горестно поведала Полина. – Его там, в армии, слишком часто по голове кирпичами били…
– Слушай, ты, умная! – прошипел Павел, в который раз пытаясь повесить дверь на воздух. – Помогла бы лучше!
– Нет уж, спасибо! Ты ее выбил, ты и ставь. Пока не сделаешь – домой можешь не заходить.
Деревянную створку теперь украшала продольная вертикальная трещина, шедшая из глубокой вмятины на внутренней стороне. Будто по ней от души кувалдой врезали.
Вот только не было у нас таких инструментов, не считая старенького гвоздодера, забытого строителями впопыхах. Неужели он свой знаменитый десантный удар применил? Да ну, голова бы точно пострадала, а на нем не наблюдалось ни царапинки, насколько позволял разглядеть свет одинокой лампочки, висевшей над крыльцом. Возле нее сейчас вовсю летали крупные мотыльки, едва не сбивая ее с крючка.
– Паша, просто подержи ее на весу, а я забью, – попросил я парня, не видящего ничего перед собой.
Взяв гвоздодер, я кое-как выровнял дверную петлю на нижней бетонной ступеньке и вернул ее на место. Вырвало детальку «с мясом», так что держалась она теперь всего на двух гвоздях. Верхнюю просто выгнуло буквой «Зю» и ее пришлось обрабатывать прямо на откосе, отчего я пару раз засадил себе по пальцам. К особой радости белобрысой ведьмы.
Наконец, приготовления были окончены, и мы в четыре руки посадили дверь на упоры. Открывалась она теперь с жутким инфернальным скрипом, да и в сам проем входила неплотно, но это всяко лучше, чем вообще без нее спать. Радостные комары со всего села к нам слетелись бы, не оставив в наших телах к утру ни капли крови.
Девушки нам язвительно поаплодировали и пошли в дом, греть кастрюли для купания. Старенький бойлер в душевой отчего-то не работал, поэтому приходилось вручную заливать туда горячую воду, благо конструкция это позволяла. Пока мы пытались вернуть створке первоначальное расположение, они успели вскипятить первую партию и по очереди искупаться.
После водных процедур барышни немного подобрели, а предложенный мной ароматный пирог, приготовленный хозяйственным призраком жены Сосновского, окончательно погасил их недовольство. Пока мы с Павлом приводили себя в порядок в обмывочной, они на скорую руку заварили чай и сервировали стол.
Сменной одежды у меня имелся всего один, если можно так сказать, комплект, включающий в себя черную майку с принтом группы «Анархия» и просторные спортивные шорты. Но бедствовать нам оставалось совсем недолго. Завтра на счет нашей группы должны будут зачислиться кредиты от привезенного с собой груза, на которые можно будет спокойно прибарахлиться.
Такой вот круговорот добра в обществе. Тунеядцем и бесполезной единицей быть крайне невыгодно.
– Итак, Паш, что все-таки с дверью приключилось? – вернулся я к интересующему вопросу, когда мы все вместе сели за стол.
– Я теперь тоже маг! – с гордостью заявил десантник, и добавил, видя мой вопросительный взгляд. – Воздуха.
– Круто, молодец! – поздравил я инициированного волшебника. – А что умеешь?
– Двери выносить он умеет, – язвительно ответила за него Эльга. – А вот мозгами пользоваться – увы, нет. Надо же до такого додуматься – прямо в доме заклинание проверять!
– Да ладно, я ж случайно…
– Тебя просто злоба берет, что у него боевая магия, а у тебя – недоразумение какое-то, – решил я поддержать десантника.
– Кулаками махать – много ума не надо! Я и без вашей магии много чего могу.
– Не сомневаюсь. Кстати, может тогда расскажешь нам, откуда ты такая крутая взялась?
– Путешествовала, места красивые смотрела, – отрезала она.
– С пистолетом?
– А мне так спокойней. Девушке опасно одной, знаешь ли.
«Придушил бы ты ее, по-тихому, пока все спят…»
– Без твоих советов как-нибудь обойдусь.
– Чего? – непонимающе уставилась на меня темная видящая.
– Ничего, проехали, – поморщился я.
Проклятье! Чертов голос прозвучал настолько в резонанс моим мыслям, что я ответил ему, как на обычную реплику. Надо с этим что-то делать…
Воспользовавшись паузой, Павел кратенько пересказал мне произошедшее недоразумение. В целом, все оказалось не так уж и драматично, как восприняли это девушки. Обрадованный успехом новообращенный маг полез изучать интерфейс прямо там, где его и настигло просветление. То есть, посреди кухни.
В пашином арсенале уже традиционно оказалось два заклинания – боевое «Удар ветра» и защитное «Воздушный барьер». Естественно, он начал со сладкого, повторив в точности то, что было показано в Книге Знаний. К счастью, на линии огня, а точнее – мощнейшего потока воздуха никого не оказалось, и он беспрепятственно долетел до самой двери. Ну да, беспорядка немного навел по пути, но в нашем полупустом доме разбиваться было практически нечему.
Будь створка не заперта – ее бы просто распахнуло, как от крепкого пинка, а так получилось, что получилось. Закрываться нам теперь придется лишь на цепочку – замок на пазы не попадает никак.
Я, в свою очередь, поведал о встрече с руководством лагеря и о предложении, от которого нельзя отказаться. Раз мое согласие в участии даже не обсуждалось, о своем собственном желании скататься в центр реабилитации упоминать не стал. Ребята только сочувствующе покачали головой.
Наконец наши ночные кухонные посиделки подошли к концу, и мы разбрелись по своим палатам. В нашей, мужской, не имелось даже тумбочки, поэтому одежду пришлось складывать на стул. С твердым намереньем подождать, пока заснет мой сосед, и разобраться с настырным голосом, я отрубился, едва коснувшись подушки.
Пробуждение, к счастью, вышло поздним. Наручные «командирские» часы, которые Паша повесил на спинку стула, натикали на без пяти минут девять. Мы, кажется, проспали все на свете, так как нам кто-то упорно тарабанил в многострадальную дверь.
Первым у порога, как ни странно, оказалась Эльга Куклинскас, успевшая слегка одеться и даже связать светлые волосы в подобие прически. На крыльце обнаружился уже знакомый мне порученец Дудникова – Денис Палин. Он с неприкрытым интересом уставился на Эстонку, щеголяющую в тоненькой маечке и шортиках, пока не подтянулись мы с Пашей.
– Тимофей, привет. Тебе сообщение от Пересвета.
Я успел лишь один раз непонимающе хлопнуть ресницами, пока не вспомнил, что это никнейм отца Ольги. Просто все в округе упорно называли его по имени, вот и не сообразил спросонья.
– Ага, слушаю.
– На сегодня выезд отменяется, подробности – вечером. Будь на связи.
С этими словами он протянул мне простенькую портативную рацию. Ну да, отсутствие сотовой сети ощущалось нами, современными людьми, очень остро. Все давно привыкли быть на расстоянии одного звонка, вот только теперь снова наступало время пусть не таких удобных, но более простых, а от того – надежных технологий.
Ну, а там и до гонцов с почтовыми голубями недалеко.
– Она уже настроена, просто нажми вот тут для включения, – продолжил боец краткий инструктаж. – Ты временно закреплен за группой Олега Еременко, позывной еще не присвоили, будут вызывать пока по имени, если что.
– Хорошо. А как мне с ним самим связаться?
– Вот здесь переключи, – наглядно показал Денис, поднеся приборчик к губам. – «Твиксы» это Палин, прием!
– Если что – это не мы, так папе и передай! – отозвался в динамике задорный голос Ольги. – И вообще – нет нас, это все помехи атмосферные…
– Здесь Тимофей Бухлин, передаю ему рацию, прием.
– Давай, чего уж…
– Оль, привет, – я снова принял трубку. – Мне на склад с вами нужно?
– Не, отдыхай пока! Тебе счет уже открыли, по батиному блату, остальные свои получат сегодня-завтра, когда на учет встанут. Можете в магазин пока сходить, пошопиться. А часа в четыре подгребайте к нам в гости, на шашлыки. Будем посвящать тебя в сталкеры, салага!
– Договорились, – улыбнулся я. – Конец связи.
Идея войти в их группу казалась мне все более перспективной. Волей-неволей мы сработались за время нашего путешествия, да и сам Сосновский на это вполне непрозрачно намекал во время общения.
– Ладно, я поеду, раз вопросов нет… – порученец со странным выражением лица повернулся в сторону ступенек, но так и замер, будто чего-то выжидая.
Я шагнул к нему навстречу, намереваясь проводить, и он с видимым облегчением принялся спускаться. Какое-то время мы шли бок о бок, шурша гравием.
– Вот что тебе сказать хочу, не пойми меня неправильно… – начал боец, когда мы оказались у калитки, за которой порыкивал мотором «Вранглер». – Лучше бы тебе не связываться с «Твиксами». Дружить – дружи, бога ради. Они отличные ребята, но… Несчастливые.
– Ну, особо невезучими я бы их все же не назвал, – возразил я.
– Да не в том дело, – он досадливо поморщился. – Думаешь, почему они вдвоем ходят? Не хочет никто к ним, даже в одной машине рядом на рейде сидеть. Боятся… И есть, за что. Четверых своих они уже схоронили, ты, если что – пятым будешь, понял?
– У вас из разведчиков разве никто больше не теряет своих?
– Регулярно – никто. У них последнего вообще деревом придавило, чуть ли не у самой стены, когда втроем возвращались. Те, кто на часах тогда был, все видели. С тех пор с ними никто и не ходит.
– Понятно, чего ж тут непонятного… – пробормотал я.
– Смотри, мое дело – предупредить. Башка твоя, вот сам и думай. Если что – приткнуться есть у кого.
– Спасибо.
Боец пожал мне руку и запрыгнул на водительское сиденье внедорожника, а я остался у калитки, раздираемый противоположными чувствами. С одной стороны, умирать пока в мои планы совсем не входило. По крайней мере, пока не увижу горстку пепла, увенчанную фирменным бейджем Кирсанского. С другой – «притыкиваться» к кому-то незнакомому не хотелось еще больше. Да и суеверия эти…
«Они все просто трусы! Ты ведь не такой?»
– Может, перестанешь мне мозги морочить и объединишься уже со мной, как нормальная личность?
«Нет уж, мне и так хорошо!»
– Тогда сиди и не гавкай.
Я задумчиво покрутил в руке заветную монетку, с валютным номиналом в один «Куй», и засунул ее обратно в карман.
Не тот нынче случай.
