Антон Сергеевич Кочегура
История золотого пера

Глава 4. Дом под большим деревом.

Женя и белая кошка Алиса появились в лесу, они недолго выбирались оттуда, поскольку это был только край его, а сквозь деревья виднелась бугристая долина с оврагами и низинами. Полностью по всей долине росли цветы, это были маленькие миленькие цветочки, такие синеватые, с прозрачными лепестками. Их можно тут встретить повсюду, у самой земли под ногами. Также были и крупнее, до колен, целые сады, разной раскраски с бутонами и просто с одним единственным лепестком, но очень большим и изящным. А ещё, особенно тут, росли такие огромные кустарники с крупными бутонами красными, синими, жёлтыми и фиолетовыми. Тут также была и поляна полевых ромашек, Жене они навевали в памяти об Эль-Лине. А что особенно было тут прекрасным, так это царившие ароматы этих цветов, Женьке чувствовалось, что они щекочут ему нос.

– Где мы, Алиса? – спросил Женя у кошки.

– Здесь…– ответила кошка.

– Здесь так хорошо пахнет, никогда ничего подобного не видел и не нюхал.

– Ещё не то предстоит увидеть, понюхать и вляпаться.

– Алиска, а почему ты чёрная? – засмеявшись, спросил Женя.

– Где? А-а-а, – закричала кошка, -И правда, это всё из-за той темноты, это было в последний раз что б я там ходила! – и тут же она взглянула на Женьку, – А ты себя видел, красавчик? – смеялась уже кошка Алиска.

– Нет, а что? – сказал он, взглянув на свои руки, – О-о-о – закричал Женька, – А это хоть отмыть можно?

– Нет, теперь на всю жизнь останешься таким чумазым, – смеясь, шутила кошка. – Вон река видишь, сейчас там умоешься.

Неподалёку бежала небольшая речушка, как будто, обнимая собой эту чудесную долину необычных цветов с чудесным запахом. Через реку проходил изящный каменный мост, сделан он был видимо из голубой бирюзы. По поляне извилисто шла дорожка к мосту, усыпанная галькой. В ночное время суток камушки эти светились разноцветными огоньками, но теперь с восходом солнца она постепенно угасала и становилась совершенно обычной однотонной галькой.

С приближением к реке слышались квакши, странное дело, эти лягушки тоже светились, а вот когда замирали, то гасли. Женя спустился к реке, чтобы умыть своё чумазое лицо, течение было небольшим, вода была прохладной, в самый раз, чтоб освежиться, как-то бывает, когда пробуждаешься после долгого сна и, уж тем более, после такого необычного перехода. Река оказалась совсем прозрачной, Женя заметил золотистых рыбок, они плавали и, не боясь, подплывали к нему.

– Какая-то сажа, что ли? – ворчал Женя, еле-еле смывая черноту.

– Мне бы эту рыбку… вот только жаль нельзя её есть, – поговаривала, облизываясь, Алиса.

– Да, красивые рыбки.

И одежда, и сам Женька были в саже, он только и смог, что отмыть руки и лицо, и то не совсем. Затем они прошли дальше, по уже почти погасшей дорожке. Выйдя к каменному мосту, который был ясно-голубого цвета в тёмно-синюю прожилку, с мощными перилами.

– Алиса, куда же мы попали? – спросил Женя.

– Сейчас узнаешь. Не отставай, – идя впереди Жени, подгоняла Алиса.

– Алиса, – обратился снова Женя к кошке: – Все-таки, куда мы идём?

– Вот уже совсем пришли, – ответила Алиса.

Женя, не дослушав, что говорит ему Алиса, воскликнул: – Вот это дерево! Я ещё никогда в своей жизни не видел ничего подобного, я вообще подумал, что это огромная гора.

Это дерево было настолько огромное, что казалось его макушка, достигает до самых облаков и касается их своей листвой.

– Какое огромное дерево! – удивился Женя.

– Мы как раз направляемся к людям, которые живут в доме под этим деревом.

Дом, стоящий под этим деревом, казался небольшим, но это была всего лишь иллюзия.

– Ты видишь, там, кажется, горит свет… да, там точно горит свет. Значит, они нас уже ждут, – сказала кошка.

– Алиса, кто они? – спросил Женя.

– Сейчас, сейчас всё узнаешь, – ответила, торопясь и как бы с интригой, Алиса.

Издали отчётливо видно, что дверь кто-то уже приоткрыл. Из этого красивого дома, который стоял под огромным деревом, вышла женщина. Женя, приглядевшись, узнал в ней ту самую старушку цветочницу, у неё ведь в магазине были те самые цветы, те цветы, которые растут на этой бугристой поляне. Заметив Женю и Алису, старушка помахала им рукой, видимо она их уже дожидалась. Женя ответил неловким взмахом руки, и с удивлением произнёс: – Она здесь живёт?

– Побежали скорей, грязнуля! – смеясь, говорила Алиса.

И они бегом, как угорелые, в прямом смысле слова, двинулись по тропинке к дому. Дом этот большой деревянный, собран из брёвен светло – коричневого цвета, в несколько этажей, в общем, такой диковинный бревенчатый дворец с куполами. Женя и Алиса уже были неподалёку от него, как вдруг с веток дерева слетели две большие белые птицы и, медленно паря, кружили над ними, над самыми их головами.

– Алиса, Алиса, гляди… – прокричал Женя, указывая указательным пальцем на птиц.

– Не бойся их, они нам ничего не сделают, пусть только попробуют, -недослушав и перебив Женю, ответила кошка Алиса, и даже не взглянув на птиц.

– А я и не боюсь, – почти гордо ответил Женя, – Но они такие большие, – тут же добавил он.

А кошка Алиса, только и рассмеялась. Они уже добрались до дома, их радостно встретила старушка цветочница, а рядом приземлились птицы, оказалось, что это две белёсые совы.

– Здравствуйте, Женя, Алиса, а где Эль-Лина? Она разве не с вами?! – спрашивала удивлённо старушка.

– Здравствуйте! – ответил Женя, – и тут же покачал головой в разные стороны.

– Эль-Лины с нами нет, – ответила белая кошка.

– Как?! Объясните? – обхватив своё лицо обеими руками и покачав головой в разные стороны, произнесла отчаянно старушка.

– Войти то можно? – не церемонясь спросила Алиса.

–Да, да входите, конечно, – сказала старушка, опустив руки, и они все вместе прошли в дом, кроме птиц, те обратно взмыли на дерево, на ту же самую ветку, где ранее сидели.

– Вкусненько пахнет, – облизываясь, проговорила белая кошка, которая не стала сразу говорить о произошедшем.

Женя просто стоял и рассматривал дом. Комната была большой, направо и налево вели проходные двери, слевой стороны, по-видимому, была кухня, справой же стоял обеденный стол с мягкими стульями. Кухонная комната была с печью. Пол был местами покрыт различными плетёными коврами. Тут же в холле находилась лестница, которая вела на второй этаж, она была выстругана из брёвен и как бы обнимала большой вертикальный ствол дерева, на котором были вырезаны разные фигуры животных, птиц и цветов.

– Женя, Алиса что произошло? Эль-Лина же должна быть с вами?– спросила старушка.

– Да, но-о… – протянул Женя и отвлёкся на спускающего по лестнице человека.

Не спеша, но грациозно, по лестнице спускался высокий, статный, седовласый старик лет семидесяти с небольшой посидевшей бородкой. Увидев Женю, он громко и четко, казалось на весь дом, приветствовал: – О-о-о! Кажется, прибыли наши дорогие…

Он подошёл к Жене и обнял его всего своими огромными руками. Стеснённый в объятиях старика, Женя еле слышно вымолвил: – Здравствуйте, – совсем не ожидая этого.

– Здравствуй, Женя, моё имя Виктор, если ты еще не знаешь, я дедушка Эль-Лины, – сказал старик, протягивая руку Жене для пожатия

– Приятно познакомиться, – ответил Женя, пожимая руку дедушки Эль-Лины.

– А где моя внучка? Алиса, Женя, где Эль-Лина?– старик тут же удивлённо оглядел всех присутствующих в доме.

Бабушка поглядела прослезившимися глазами на своего мужа. Женя опустил взгляд к полу, лишь Алиса, как ни в чём не бывало, нализываясь, произнесла своим хрипловатым голосом:– Она в заброшенном городе! – сказала, совсем не отвлекаясь от своего занятия.

– Как? Не может этого быть! – проговорил дедушка.

– Я не знаю, но Эль-Лины не было на площади. И ещё, – пожав губами, Женя добавил: – Когда я пришёл домой, то там у нас был дядя Миша, и он потом исчез.

– Как! Миша был у вас?! Так, рассказывай – рассказывай!

– Он был совсем не долго, рассказал, что Эль-Лина в большой беде и что всё изменилось, и что тьма придёт. А затем исчез.

Старик, задумавшись, внимательно посмотрел на Женю.

Лишь Алиса в этот момент была исключительно занята собой любимой, ровно так, как это делают все остальные кошки, по кошачьи нализывая свою шёрстку. Шёрстка была уже почти чистой, но в сплошных зализах. Не обращая никакого внимания на окружающих, она, когда Женя замолчал, и в комнате образовалась немая тишина раздумий, неожиданно для всех, опять повторила, не отвлекаясь от своей работы: – Там же и Миша! – словно звуком бьющегося стекла пронзила тишину и, также, продолжая намываться, как ни в чём не бывало.

Высокий седовласый старик, удивлённо и задумчиво, немного прищурив глаза, поглядел на Алису и сказал: – Это плохо, но не критично, – и тут же добавил к сказанному: – А, кстати, почему вы такие грязные?

– А где этот заброшенный город? – спросил Женя.

– Расскажу, конечно, ты должен это знать, – ответил дедушка Эль-Лины.

– Женя, тебе надо переодеться, – утвердительно предложила бабушка Эль-Лины.

–Нууу… не знаю, – стесняющимся видом Женя посмотрел на свою одежду, и всё же согласился с предложением.

– Пойду, приготовлю тебе подходящую одежду.

Женя скромно с улыбкой кивнул и сказал спасибо. Старушка, поднялась по резной лестнице на второй этаж. Женя, Алиса и дедушка Витя остались внизу в холе.

– Пойдёмте в зал и расскажите мне всё по порядку. – сказал дедушка.

И они направились в комнату, где стоял большой, искусно вырезанный стол со стульями. А также в комнате находился белый каменный камин. На каминной полке стояли фигурки животных и несколько семейных фотографий.

Они подошли к камину, в котором тлели маленькие угольки.

– Сейчас мы переживаем не простое время, Женя, а тот заброшенный город, он стал таким не просто так. Хоть уже прошло немало лет, но я всё ясно помню. Кажется, что ещё вчера, мы жили совершенно иначе. А затем всё изменилось и знамением стало то, что город был взят тьмой.

– Как это?

–Это было всего лишь предупреждение о конце света. Тьма, эта настоящий ужас, она чёрным покрывалом скрыла город, живое и неживое всё вокруг там погибло,– тут он с большим огорчением продолжил историю, указывая на фотографию, стоящую на камине: – Вот на этой фотографии семья моего сына, это его жена, и совсем ещё маленькая Эль-Линочка. Старик взял в руки рамку с фотокарточкой, затем показал её Жене. Снимок был цветным. На фоне огромного дворца позировали парень и девушка, державшие на руках ребёнка.

– Этот снимок был сделан за три дня до появления тьмы. Город исчез, и затем снова появился, но уже разрушенным, пустыми мёртвым, и никто из людей не рискнул вернуться туда, где была тьма, и там даже запрещено появляться, да и все боятся. Это большой город, он теперь как лабиринт. И он уже не такой, каким был раньше, манящий своей изысканной архитектурой, искусством, наукой. Он был настоящим центром культуры и творчества, он был не простым городом, там собирались изобретатели со всего света и предлагали интереснейшие идеи и изобретения, а какие моя сестра устраивала балы для них, если бы ты только видел, Женя! Так ты говоришь, что моя любимая внучка сейчас там? – глядя на Алису спросил старик обращаясь к ней.

Хоть Алиса и присутствовала в комнате, но она занималась исключительно только собой любимой. Женя, поглядев на Алису, затем на дедушку Эль-Лины, заметил весь его недовольный вид, который он выразил своим взглядом, глядя на Алису.

– Да. Мы должны были встретиться у нас на площади, но её не оказалось там, затем я пришёл домой, а там уже был дядя Миша, который сказал, что Эль-Лина в большой беде, затем его коснулось золотистое пёрышко и он исчез, и кстати, я видел точно такое же на скамье, у которой мы должны были встретиться с Эль-Линой.

– Всё ясно! – проговорил, задумавшийся дедушка Витя.

Женя поглядел на другую фотографию, на которой уже было порядка десяти человек, он не считал людей, он лишь заметил знакомые лица своих родителей и дяди Миши, ещё молодых.

– А это мои родители, а вот и дядя Миша, так они тут были уже? Они такие молодые тут, я такую фотографию не видел, – удивившись, Женя взял снимок с полки.

– Да, это они на балу, они впервые появились тогда у нас. А Миша, решил остаться, – с улыбкой вспоминал дедушка Витя.

В этот момент в комнату вошла бабушка: – Женя, пойдём, я тебе набрала воды и приготовила чистую одежду.

– Хорошо ступай, Женя. Но поскорее возвращайся, ибо время не ждёт, – сказал дедушка.

– Да, я совсем скоро, дедушка Виктор, – вежливо сказал Женя и вышел из комнаты, следуя за бабушкой Эль-Лины Ниной. Они прошли к лестнице, за которой находилась дверь в ванную комнату, а точнее то была баня. Они прошли в предбанник, в котором был стол с лавочками и массивный деревянный шкаф у стены.

– Вот чистая одежда, бери и не отказывайся, – бабушка Нина указала на одежду, положив ладонь на неё.

– Спасибо, бабушка Нина, – ответил Женя принимая одежду.

Затем старушка подошла к шкафу, взялась за ручки, и с лёгкостью раздвинула их в стороны. Дверцы начались складываться в тонкие дощечки, словно жалюзи. В шкафу было несколько полок, на которых стояло множество разных по размеру баночек.

– Вот жидкое мыло, можно ими мыться, выбирай любой, они отмоют всё, что хочешь, и уж точно эту сажу! И где же вы так могли выпачкаться? – Затем она отошла от шкафа и направилась дальше к открытой двери, которая вела в саму банную комнату.

– Не знаю, мы с Алисой зашли в подвал, а потом она кричала, что надо бежать, только там было очень темно, а потом мы оказались в лесу. И я теперь знаю, где растут ваши красивые цветы. И надо же, Эль-Лина ваша внучка, я этого и представить не мог, – говорил Женя.

– Ох, Алиса придумала же, ну слава Богу вы здесь, живы и здоровы, ты не бойся, она знает что делает. А Эль-Лина всегда говорила о тебе, вот только вы всё со встречей затягивали. И кто ж это их туда отправил…? Ну, вот мойся, потом приходи к нам, – сказала старушка и вышла из бани.

Женя подошёл к шкафу. Шкаф был большой и массивный, но совсем не глубокий. В нём стояли глиняные горшочки только двух цветов коричневые и жёлтые. Женя, не задумываясь выбрал первый попавшийся, тот, на который упал его взгляд. Он открыл горшочек, и из него пошел приятный еловый запах, он сразу же навеял ему новогодние праздники, рождество и его семью, которая сейчас была очень далеко. Но сейчас лето и совсем не праздник. Женя взял этот горшочек с жидким мылом и отправился в баню. Вода и гель быстро смыли сажу с лица и с рук, и Женя был уже совсем чист.

В комнате с камином завязался оживлённый разговор. Женя направился именно туда в гостиную комнату, где обнаружил всех… дедушку Виктора, стоящего у камина, и его жену Нину, которая стояла неподалёку от него, опиравшись о спинку кресла, но почему-то не присев на него, и кошку Алису которая, как только увидев Женю, произнесла: – «О наконец-то ты тут.» И ещё одного неизвестного лысоватого мужчину, примерно сорока или более лет стоящего у окна, задумчиво смотревшего через него куда-то в даль. Как только Женя вошёл в комнату, то все присутствующие в эту же минуту замолчали, затем обернулся этот человек, который стоял у окна и произнёс: – Ну ладно, пора отправляться! – сказал он, взглянув на Женю.

–Женя знакомься, наш друг и крёстный Эль-Лины Георгий – объявил дедушка Виктор.

Георгий не торопясь подошёл к Жене и протянул свою крупную ладонь, Женя подал навстречу ему свою и они оба пожали руки. Георгий не специально, но по своей особенности крепко сжал ладонь, Женя же не подал виду, что ему становилось больно. Тряся руку, Георгий спросил: – Ты готов?

– Вроде да, – ответил просто Женя.

Георгий, не отпуская руки, спросил ещё раз: – Женя, ты готов отправиться туда, где можно погибнуть!

– Я хочу найти Эль-Лину, и дядю Мишу, – всматриваясь в глаза Георгию, ответил Женя.

Отпуская ладонь, Георгий сказал: – Тогда нам пора!

– Я тут собрала сумочку вам в дорогу и Эль-Лине одежду, – сказала бабушка Нина.

– Спасибо большое, – ответил Георгий.

Женя взял сумку и повесил её себе на плечо.

– Ну как, тебе подошла одежда? – слегка обнимая, спросила бабушка Нина Женю.

– Да, спасибо. Очень. Мне нравится, – с улыбкой произнёс Женя.

Затем к ним подошёл дедушка Виктор: – Ну что, пойдёмте во двор, – предложил он.

Выйдя из дома и, находясь под огромным деревом, дедушка Витя передал Георгию небольшую шкатулку, в которой лежали золотые пёрышки.

– Это все что у нас есть, – сказал он.

– А себе не оставите? – подсчитав пёрышки и поглядев на дедушку и бабушку спросил Георгий.

– Нет, берите все! – отказываясь, ответил старик.

Тогда Георгий взял из шкатулки три золотистых пёрышка, положив их на свою открытую ладонь и пронзительно, и задумчиво произнёс слова: – Перенесите нас троих: Женю, Алису и меня в город Притэрия! Как только он сказал эти слова, то тут же сдул с ладони в высь к небу эти три золотистые перышка, которые сверкая плавно поднялись вверх, а потом, так же плавно кружа, опускаясь, коснулись своим острым кончиком каждого из троих. Вокруг них тут же завьюжил лёгкий ветерок.

Старушка успела прокричать им в след: – Будьте осторожны и найдите, пожалуйста, Эль-Лину, да хранит вас Бог!

Они исчезли…

Глава 5. Город – лабиринт.

– Где я…? Где? Что это за дом, почему он разрушен? – с осторожностью проговорила Эль-Лина.

Вдруг в тишине, в чуть проглядной темноте, прозвучал пронзительный истошный рык «раал-раал».

– У меня за спиной кто-то есть, что же делать? Не оборачиваться, только не… только не это! – Эль-Лина заметила у входа в дом двух скалящихся с острыми и кривыми зубами Горзит.

– Слева от меня окно, – несколько шагов и Эль-Лина нырнула в него. За ней резко ринулись те две подобия волка, которые были у входа, и которые, от своей глупости и жадности, толкаясь, застряли в проходе. Но в комнате находилась ещё одна, другая, которая лежала на полу и, отдыхая, она словно не замечала никого больше и когда, открыв глаза, увидела человека, то тут же кинулась на него и чуть не ухватила Эль-Лину за ногу. Эль-Лина, ловко выпрыгнув из окна, очутилась во дворе. Этот двор больше напоминал руины, чем что-то нормальное и жилое «Я знаю где я…» – проговорила Эль-Лина. Но, не успев осмотреться, как тут же слева от неё, там, где был вход в дом, бросилось ещё одно животное, которое под лёгким лунным светом напоминало толи собаку толи волка. Эль-Лина, уже не думая, бежала через дорогу к ближнему разваленному дому, который был из серого камня. Она ловко, но с большим трудом смогла взобраться на разрушенную покатую крышу, которая тут же рассыпалась.

Пробравшись дальше по крыше и, попав через пролом внутрь, Эль-Лина быстро осмотрелась: – Обычный дом обычных людей, шкафы, ковры и мягкая мебель, которая была уже вся потрёпанная и грязная, всё в доме было таким испорченным.

Уже начинало светать, Эль-Лина, будучи на крыше, высмотрела большой дом, который был к тому же и целым.

– Хороший дом, – сказала она.

Эль-Лина, осмотревшись по сторонам и убедившись в том, что по близости нет Горзит, а это получается уже с обратной стороны дома, тихонько вылезла из окна и короткими перебежками вдоль стен, озираясь, побежала, минуя несколько домов и зарослей между ними, кстати, тоже росли, как внутри домов, так и снаружи. – Тихо… – прошептала она.

Эль-Лина добежала к двери большого дома, которая оказалась запертой.

– Тогда придётся через окно,– раздумывая, тихонько проговорила Эль-Лина. – А это окно, кажется, открыто.

Окно находилось на втором этаже, к нему примыкает ветка крупного дерева. Эль-Лина взобралась на дерево и, не торопясь, перебралась в окно.

–Да-а, без хозяина дом жить не может, рушится и гибнет,– про себя думала Эль-Лина, проходя по комнате.

У правой стены стоял изысканный мягкий канапе, а по центру комнаты, ближе к окну, письменный стол. У левой стены шкаф, ломившийся от книг. Эль-Лина прошла через комнату и вышла к длинному коридору, на полу которого распростёрся длинный багровый ковёр с узорами. Немного параллельно этой комнаты была и другая. Эль-Лина зашла в неё. Комната была больше предыдущей, видимо эта была детская. Там стояла небольшая узорчатая в виде цветов, кровать, столик, креслице. Рядом с кроватью было несколько кукол, валявшихся на полу, по всей комнате были разбросаны игрушки. Одна кукла сидела на полке, словно маленькая девочка. Эль-Лине от этого стало не по себе. Она тут же с огорчением вышла оттуда и пошла дальше по проходу. На пути ей встретилась ещё одна комната, но и в ней ничего полезного не нашлось, то была хозяйская спальня. Тогда Эль-Лина спустилась по лестнице на первый этаж и, пройдя в холл, заметила узорчатую витражную арку, на которой были изображены золотые птицы. Комната эта также оказалась обширной и весьма шикарной. Тут стоял камин, а рядом с камином мягкая мебель и видимо это была гостиная. На кресле лежал красный плащ, а на полу валялись латы и пластинчатая броня. Эль-Лина нашла красный лук, который лежал у стены, и кожух полный стрел, также у стены стояло тонкое стальное копьё и большой красный щит, а на стене висела картина.

– Неужели это дом крёстного, – произнесла Эль-Лина, которая, всматривалась на портрет, висевший на стене. – Неужели это его дом…

Широкая панорамная картина красовалась в центре комнаты над камином. Георгий, Виктория и маленькая девочка в голубом платьице были в центре неё на цветущем лугу, кое-где вдали виднелись ещё и деревья и окрестности домов этого огромного города.

Взяв лук, Эль-Лина отправилась к выходу, открыв дверь, она вышла из дома.

– Рассвело, – с вдохновением произнесла Эль-Лина.

Веяло прохладой и серостью пустых домов на этих безмолвных улиц, к тому же появился легкий, но всё же вязкий туман. Оглядев округу и убедившись в том, что поблизости не слышен мерзкий, словно хрюкающий лай Горзит, Эль-Лина вышла из дома во двор.

Не покидающее ощущение бессмысленного блуждания по улицам затянутыми туманной дымкой, которые казались серыми и унылыми, и особенно не живыми. Город подобен кругу, через который проходит река, она словно отрезала как кусок от пирога часть города. Центр города находился на основной половине отмеченной круглой площадью на которой возвышалась мраморная колонна, а дальше от площади в три этажа располагались жилые дома, а дальше за ними пекарни и небольшие фабрики, а затем снова жилые дома и даже дворцовые здания, и здания культурно – образовательного характера, памятники и парки в местах, где теперь только лес. За городом как принято везде была отведена земля под культурные растения, и под огромные пастбища сельскохозяйственных животных для нужд общины города и ближайших небольших деревень, если в таковом была нужда. А там дальше уже рос бескрайний и дремучий лес. За годы безлюдья здесь многое что изменилось, город безлюдного одиночества и разрухи, под влиянием сурового времени, стал напоминать огромный блуждающий лабиринт. Тут находится Эль-Лина, в самом его центре.

Добравшись до площади, Эль-Лина обнаружила огромную разрушенную колонну, которая лежала по всей длине округлой площади цвета слоновой кости. Размеры её были во истину масштабны. От нижней части и до самого её края доходило до пятидесяти метров. Нижняя часть её оформлялась огромными фигурами людей, которые были из жёлтого золота, животных, которые были из красного золота, и окружавшие их сады, которые были из зелёного золота. Затем она утончалась и переходила в верхнюю часть, там также были фигуры птиц и облаков. Птицы из чёрного золота, а облака – из голубого, и выше всех была звезда из фиолетового камня.

– Это тот самый город, – оглядывая площадь, проговорила Эль-Лина.

– Куда же идти?– в растерянности про себя думала Эль-Лина, двенадцать дорог которые теряются в дебрях каменного города.

Позади, где-то на улицах, уже эхом доносился мерзкий звук подобно лаю, рыканью и даже хрюканью. Эль-Лина молча обернулась на звуки. Она сразу поняла, что это Горзиты, которые бегут уже именно к ней. Снова, осмотрев округу, Эль-Лина заметила полуразрушенную колокольню. Не теряя ни секунды драгоценного времени, она изо всех сил бежала к намеченной цели, но площадь была слишком велика, а Горзиты бежали быстро. Дабы к пониманию Горзиты – это млекопитающие животные средних размеров, гладкошёрстные, окраски тёмно-серой, от пояса и до самого хвоста есть белёсые полосы, они подобие собак и волков. Само же животное было физически развито и вполне выносливо, но всё же неуклюже, пасть вытянутая и квадратной формы.

      Эль-Лина, добежав до самого переулка, слегка обернувшись, почувствовала их приближение. Увидев, что стая уже рядом и вот, вот они её настигнут и порвут на части, Эль-Лина размахнулась стальным луком и ударила ту Горзиту, которая была ближе всего к ней и дальше от всей своей стаи, эта Горзита получила прям по морде. Она скуляще-визжала так сильно и громко, что аж по всей немой площади отдавалось эхом. Отступив в сторону, Эль-Лина резко вложила стрелу в лук и выстрелила в следующую Горзиту. Стальная стрела угодила ей в шею, животное повалилось, и завыло истошным обрывисто-скулящим голосом. Позади поверженной Горзиты следовала уже и вся свирепая стая. Эль-Лина выбила лишь первых и самых сильных из них. Затем, добежав до каменного забора, который густо оброс клематисом, забралась на него, а дальше и на разрушенную колокольню. Эта башня высокая. Внутри башни наверх, к колоколу, вела бетонная и ещё вполне целая лестница. Там Эль-Лина оглядела всю прилегающую округу.

– Куда идти?

Много опасности таит этот город-лабиринт Притэрия. Улицы теперь стали ещё запутаннее, чем были раньше, река вышла из берегов и затопила часть города, и кажется что тут повсюду лес, он растёт и крепнет. Говорят, что это место проклято самим Богом, так ли оно на самом деле или это лишь люди говорят и верят.

Эль-Лина смотрела вдаль из окна старой округлой колокольни и размышляла о том, кто и зачем сюда её отправил?

Эль-Лина, была из тех людей, которые не сдаются, но и тем не менее она трезво оценивает то что окружающая обстановка далеко не так проста, как может казаться. Она готова бороться за жизнь, когда давит в груди и щемит в сердце. И мысли… эти спасительные штормящие мысли о надежде на лучшее и заставляющие её идти дальше… побеждать превратности сложившиеся судьбы.

На высокой колокольне Эль-Лине вполне хватило осмотреть всю округу. Спустившись на нижний этаж она уже чётко слышала сварливых Горзит, которые бродили за стеной. Эль-Лина тихонько спустилась и вышла на белую мраморную дорогу, которая вела на обросшую кустарникам улицу. Эта зелёная растительность облепила тут всё вокруг, она ложилась на стены и крыши домов. Видимо это были узкие фабричные улочки. Лишь сама дорога была по-прежнему бела и чиста. Этот плетущийся вердепомовый куст, Эль-Лине очень понравился. Он красив, на нём цветут небольшие красные цветочки, но что ещё делало его более приятным, так это сладкий, ни на что не похожий и слегка заметный аромат. Разглядывая, Эль-Лина шла не спеша, но вдруг когда она, сорвав цветочек, задумалась, тут же остановившись, вспомнила и ей дошло: – Это же… – произнесла обрывисто и медленно, поворачиваясь назад, она увидела, как вход за ней исчезает, затягиваясь и переплетаясь, друг об друга стеблями куст. К её ногам тянулись длинные, как щупальца стебли куста. Он ожил, всё вокруг стало сжиматься всё ближе и ближе к ней. Остаётся только бежать туда, где ещё свободно. И тут она увидела человека борющегося с этим опасным растением и которого явно не отпускает хищный Кальмарус.

– Дядя Миша, – узнав его, крикнула Эль-Лина.

Он её тут же заметил.

– Эль-Лина, не останавливайся это Кальмарус, – кричал дядя Миша, продолжая сопротивляется настырному растению, которое его уверенно держало и всё больше и больше, словно змеёй, обматывало руки и ноги и втягивало в свою гущу.

Добравшись к дяде Мише, который был охвачен зелёными щупальцами хищного растения и боролся с ним, отдирая от себя, эти маленькие острые иголочки, идущие по всему стеблю, крепко держа дядю Мишу. Достав нож, который крепился к колчану в отельном для ножа отделе, Эль-Лина немедля стала резать жёсткие стебли растения.

– С себя, с себя не забывай, – дядя Миша заметил, что куст начал подбриться к Эль-Лине и уже ползти, и накручиваться на её ногу.

Эль-Лина резким движением, почти не отрываясь от обрезки с дяди Миши, взмахнув ножом, тут же обрубила стебель, который так и остался висеть на её ноге уже мёртвым грузом.

С трудом поборов их, и с висящими на одежде стеблями, они двинулись дальше по обросшим улицам. Растение по-прежнему сжималось и пыталось схватить их. У Эль-Лины были уже оцарапаны, ноги и руки.

–Я, кажется, вижу… туда, – крикнула Эль-Лина, которая бежала позади дяди Миши. Они чуть не разминулись, когда дядя Миша пробежал дальше в противоположную сторону и завернув за угол, тут же выбежал от туда с криком:– Беги – беги!

За дядей Мишей уже гнались несколько Горзит, на которых он там нарвался. Да… там был выход, но там были и Горзиты. А растение всё сжималось и сжималось, и тянуло свои цепкие стебли. Дядя Миша прыгнул сквозь затягивающийся куст, который словно плющ плотно сплетался. А Горзиты не сразу поняли, что попались в ловушку, из которой им уже не выбраться, и теперь для Кальмаруса они станут обедом.

Эль-Лина и Дядя Миша вышли к речному каналу, где через него проходили каменные мосты с белыми пегасами. Переходя мост, они ненадолго остановились осмотреть скульптуры.

– Я помню это место, здесь рядом должен быть Седой дворец, – сказал дядя Миша.

– Это тот самый дворец, который был у моей тёти? Хорошо бы увидеть его, – спросила Эль-Лина.

– Да тот самый, твоей тёти, – задумчиво и не слишком громко ответил дядя Миша, который в это время не отводил взгляда с огромного здания, стоявшего вдоль длинного канала. Затем он неожиданно сказал: – Мы тут, чтобы умереть.

– Мы не умрём! – решительно ответила Эль-Лина.

Посмотрев в глаза Эль-Лине дядя Миша, уже теперь с ясной улыбкой, обвеянный небольшим сквозным ветром, сказал: – Верно, – и тут же резко направив руку в сторону, слегка запаздывая головой и всем своим телом, ей сказал: – Вот он Седой Дворец! Тот самый дворец твоей тёти! Мы обязательно найдём выход из этого города, прости меня… – ободряюще добавил он, глядя на огромное здание, стоявшее вдоль канала.

Седым его прозвал простой люд за глянцево – тенистый отлив на стенах, на статуях, на этих прекрасных человеческих статуях обнажённых фигур, которые были словно живые. И колонн, стоявших и державших карниз, который лишь для виду был, а не для погоды. Но сам же он был серебряно-белым с тенистым оттенком, который вскользь переменно давал чёрный оттенок. По форме своей он был высок и протяжен. Протяжённый периодическими тонкими колоннами, а на карнизах располагались различные статуи и барельефы. А какой же на нём был раньше огромный с чудесной экспозицией барельеф… но теперь же он содран со стены неведомой силой тьмы. И теперь дворец был грустный поблёкший и полуразрушенный, и от того былого величия и изящности, и той души, которою давали живущие и посещавшие его люди, и благодаря которым он жил и словно таинственно цвёл и тем манил к себе, многих и многих людей, сейчас же все пропало и больше нет того величия от него, от Великого Седого!