Антон Чехов
Чужая беда

– Очень приятно-с, – забормотал он. – К вашим услугам-с… Издалека изволили приехать-с?

– Из Конькова… Там мы живем на даче.

– На даче… Вона… Удивительное дело! Милости просим! А мы только что встали и, извините, не совсем в порядке.

Михайлов, кисло улыбаясь и потирая руки, повел гостей по другую сторону дома. Ковалев надел очки и с видом знатока-туриста, обозревающего достопримечательности, стал осматривать имение. Сначала он увидел большой каменный дом старинной тяжелой архитектуры с гербами, львами и с облупившейся штукатуркой. Крыша давно уже не была крашена, стекла отдавали радугой, из щелей между ступенями росла трава. Всё было ветхо, запущено, но в общем дом понравился. Он выглядывал поэтично, скромно и добродушно, как старая девствующая тетка. Перед ним в нескольких шагах от парадного крыльца блистал пруд, по которому плавали две утки и игрушечная лодка. Вокруг пруда стояли березы, все одного роста и одной толщины.

– Ага, и пруд есть! – сказал Ковалев, щурясь от солнца. – Это красиво. В нем есть караси?

– Да-с… Были когда-то и карпии, но потом, когда перестали пруд чистить, все карпии вымерли.

– Напрасно, – сказал менторским тоном Ковалев. – Пруд нужно как можно чаще чистить, тем более, что ил и водоросли служат прекрасным удобрением для полей. Знаешь что, Вера? Когда мы купим это имение, то построим на пруду на сваях беседку, а к ней мостик. Такую беседку я видел у князя Афронтова.

– В беседке чай пить… – сладко вздохнула Верочка.

– Да… А это что там за башня со шпилем?

– Это флигель для гостей, – ответил Михайлов.

– Как-то некстати он торчит. Мы его сломаем. Вообще тут многое придется сломать. Очень многое!

Вдруг ясно и отчетливо послышался женский плач. Ковалевы оглянулись на дом, но в это самое время хлопнуло одно из окон, и за радужными стеклами только на мгновение мелькнули два больших заплаканных глаза. Тот, кто плакал, видно, устыдился своего плача и, захлопнув окно, спрятался за занавеской.