Антон Олегович Малютин
Бесценность
Андерсен прошёлся по хранилищу, держась на безопасном расстоянии от Гюнтера, и вернулся к постаменту. Беретта уже смотрела дулом в пол и не казалась такой опасной.
– Итак, я предлагаю вам сделку.
– Сделку? С грабителем?
– Именно так!
– Я слушаю.
Андерсен на несколько мгновений задумался, приложив указательный палец к губам.
– Позвольте узнать ваше имя?
– Гюнтер.
– Хорошо, Гюнтер. Я вам делаю одно предложение, его условия окончательные и пересмотру не подлежат. Вы вольны не согласиться с ним, но в этом случае через минуту здесь будет охрана и полиция, и…
– Я понял.
– Итак, Гюнтер… Сейчас вы уходите отсюда и сразу же заляжете на дно. Через двадцать минут я объявлю тревогу – охрана найдёт меня здесь, с явными следами борьбы. Вас кинутся искать, но… не найдут. Ведь я не дам показаний полиции. Скоро… То есть, я сделаю всё возможное, чтобы это было как можно скорее. Скоро дело будет закрыто, вы – на свободе, а я – со своей бесценной пустышкой, которая из-за такого скандала вырастет в цене по крайней мере вдвое. Вы согласны?
Гюнтер задумался. Андерсен славился прижимистостью, но здесь он просто перешёл все границы. Придётся надавать и пересмотреть условия договора.
– Но, мистер Андерсен, я не вижу в вашем предложении никакой выгоды для себя. Что получу я?
Андерсен искренне засмеялся.
– Разве это не очевидно? Ведь я дважды повторил, что вы сохраните свою жизнь и останетесь на свободе!
– В таком случае у меня нет причин сохранять тайну о вашей… пустышке.
Андерсен улыбнулся, но уже не так естественно и беззаботно.
– Но вы же джентльмен, Гюнтер.
– Слово джентльмена тем крепче, чем большая сумма под него положена.
Андерсен прикусил губу. Он задумался, где-то в глубине его глаз сверкали огоньки алчности и жадности.
– Хорошо, – наконец произнёс он, – сто тысяч.
Гюнтер отрицательно покачал головой. Чувствуя своё превосходство, он встал с кресла и прошёлся по хранилищу, но не приближался к оппоненту.
– Нет.
Лицо Андерсена вытянулось.
– Что? Вам мало сто тысяч? Вы сумасшедший! Это огромные деньги!
– Десять процентов.
– Что?
– Десять процентов от стоимости марки.
Лицо Андерсена покраснело. Казалось, он уже был готов вновь поднять пистолет и пристрелить Гюнтера. Но всё же ярость и алчность не затмили его разума.
