Антон Мамон
Во власти кровавой луны
Глава 3
Тревога, по первости охватившая Герасима, довольно быстро сошла на нет. Слишком непосредственным и бесхитростным оказался приставленный к нему водитель. Ландау чуял таких за версту и заранее им сочувствовал. В силу природной доброты они не способны на обман или притворство. Возможно, поэтому редко выбиваются в люди.
Уныло рассуждая о судьбе простаков, турист из России провалился в сон. В совершенно глухое забытье, вывести из которого сумел лишь рывок – тело парня резко качнуло вперед. Инстинктивно выставив руки, он уберег лицо от столкновения с креслом. Сгустившиеся сумерки не позволили опознать местность. Все, что было доступно обзору – кусок асфальта в желтом свете фар.
– Все в порядке? – насторожился по-прежнему сонный Гера.
– Не знаю… – Питти шумно выдохнул. – Я видел что-то на дороге! Оно так резко появилось, я едва успел затормозить.
– На что было похоже?
– Мой ответ прозвучит нелепо, – шофер облизал пересохшие губы.
– И все же!
– Собака. Самая заурядная по размерам и окрасу, но ее морда! Готов поклясться, я видел человеческое лицо!
– Хорош! – отмахнулся Гера. – Если решил раззадорить мое воображение…
– Клянусь! – перебил цыган. – Чем угодно клянусь, я это видел!
– Может, приснилось? Сколько ты за рулем? Часов семь уже, немудрено!
– Нет, домнул Герасим, я видел то, что видел, и никто не убедит меня в обратном. Привезти вас сюда – ужасная идея! О чем я только думал?! Поедем лучше обратно! – выкручивая руль, причитал Питти.
– Шутишь?! Мы что, зря проделали весь этот путь?! – блогер вспылил не на шутку.
– Вы не понимаете! Сегодня дурная Луна. Она залилась кровью, а значит, вся нечисть выйдет на охоту. Вам грозит большая опасность.
– Я выйду на ходу, если ты не остановишься! – приоткрыв дверь, закричал Гера.
Угроза сработала моментально. Заглохший мотор оставил машину посреди дороги. Какое-то время попутчики хранили молчание. Михай наблюдал восход зловещего ока ночи, а Гера пристально вглядывался в экран мобильного.
– Это не шутки… – покачал головой цыган. – Мои предки верили, что в Охотничью Луну проливаются реки крови.
– Да-да, как раз читаю об этом, – безучастно отозвался Ландау. – Огромный волк пожирает ночное светило. Он приносит Луну в жертву, чтобы пробудить демона, уснувшего в недрах Земли.
– Думаете, это сказки?
– Высшее образование не позволяет рассуждать иначе…
– Нам лучше уехать.
– Я заплачу.
– О чем вы?
– Я заплачу, сколько скажешь, если это поможет решить вопрос, – спрятав телефон в нагрудный карман, произнес Гера.
– Думаете, все на свете можно купить? – губы мужчины дернулись в ухмылке.
– Не все, но почти все. Я не хотел обидеть, просто задумался о компенсации за твои старания. Так что, по рукам?
– Зачем вам это?
Ландау вздохнул и заметно сгорбился.
– Вся моя жизнь – сплошное вранье, – парень убрал за ухо непослушную прядь волос. – Думаю, ты сам все понял из рассказов. Я не верю ни в ангелов, ни в демонов. Даже в мыслях не допускаю существования паранормального…
– И? – Михай сморщился в недоумении.
– Что, если я ошибался?
– Людям это свойственно.
– Помоги мне, Питти. Я действительно хочу знать, – Гера сжал пухлые губы в тонкую полоску. – Ладно, ты меня подловил! Я верю, но хочу доказательств! Всегда хотел. А еще я готов платить, это не проблема.
– Вы получите свои доказательства, – мужчина повернул ключ в замке зажигания. – Но бога ради, уберите кошелек. Я, быть может, и цыган, но не лишен гордости!
Деревня, в которой проживали родственники Питти, на поверку оказалась небольшим городком. Десятки домов хаотично заполняли холмистую местность. Сразу несколько питейных заведений зазывно мигали вывесками. Тут и там виднелись островки местного фастфуда – забегаловки, в которых можно брать навынос колбасы и жареное мясо (о них Гера успел прочитать в путеводителе по Румынии). Улицы даже в столь поздний час казались на редкость оживленными. Мужчины в спортивных костюмах и черных головных уборах, шумные подростки, сбившиеся в стайки и вечно голодные бродячие псы, что без устали обнюхивали мусорные баки.
Только покинув пределы авто, Ландау узрел величественные Карпаты, покрытые черными шипами елового леса. Но главная достопримечательность таилась за спиной. Обернувшись, словно на чей-то зов, Гера замер в восхищении: он понял, о чем говорил и чего боялся Питти. Луна, каких бывалый турист отродясь не видел – широкий мутный диск, точно утопленный в гранатовом соке. Слишком большой, чтобы принять его за спутник Земли. Слишком большой, чтобы сойти за что-либо еще…
– Бог ты мой! – воскликнул Гера, судорожно хватаясь за телефон в кармане.
– Не смотрите не нее слишком долго, – намеренно опустив взгляд, Михай включил сигнализацию.
– Почему?
– Нехорошая примета. Знаю, что вы не верите, но все же.
– Сегодня я готов отбросить предрассудки и слушать!
– Вот и хорошо. Бабушка говорила: тот, кто окажется во власти кровавой луны, к утру умоется кровью. Либо чужой, либо собственной…
– Звучит жутковато, – блогер перевел осторожный взгляд на собеседника. – Ладно, друг мой, лучше скажи, где я могу остановиться? Еще не мешало бы перекусить.
– Одну минуту, я узнаю насчет свободного номера, – Питти бодро зашагал в сторону трехэтажного домика с поблекшей вывеской Hotel и парой горящих окон.
Оставшись в одиночестве, Гера сделал несколько селфи на фоне бордовой луны, но, поймав на себе с десяток неодобрительных взглядов, поспешил убрать смартфон. Неловко переминаясь с ноги на ногу, он был готов двинуться вслед за чудаком-водителем, но тот вовремя показался в дверях гостиницы. Широко разводя руками, он издалека бросил:
– Увы, мест нет!
– Ни единой комнаты?! – опешил Гера. – Я ведь не президентский люкс ищу, сгодится любая конура.
– Нет-нет, – покачал головой Михай. – Все занято.
– А что, если я сам пойду туда и спрошу?
– Удачи. Правда, хозяйка не говорит по-английски. Да и потом, на кой мне врать?
– Во дела… – Ландау почесал затылок. – Что же теперь делать?
– Идем! – Михай зазывающе качнул головой. – Вы в Румынии, а значит, не останетесь без крыши над головой. Моя родня вас примет с радостью!
– Но ведь был уговор…
– Конечно, я и не настаиваю. Можете заночевать в машине, – мужчина лукаво повел бровью.
– Ты злодей! – Гера закатил глаза и поплелся вслед за новым приятелем.
Дом родственников Питти стоял на отшибе, зато был одним из самых больших и приличных на вид. Трехэтажные хоромы, возведенные из рыжего кирпича, виднелись издалека. Свет во всех окнах, кованый забор в готическом стиле, ухоженный английский газон, гараж – семья водителя, очевидно, не бедствовала. Внезапно Гера испытал жуткую неловкость. Заявляться к чужим людям на ночь глядя, да еще и с пустыми руками… Михай, уверенно бредущий в сторону особняка, остановился и заговорил:
– Гость для цыган священен. Для него ничего не жалко. Чувствуйте себя как дома, хорошо?
– Иногда мне кажется, что ты читаешь мысли, – прищурился Гера.
– Нет, просто не первый день живу на свете! – сопровождающий пожал плечами.
Свет на крыльце зажегся еще до того, как отворилась калитка. Мужчина с ребенком на руках ступил на мраморное крыльцо босым и поднял руку в приветствии.
– Знакомьтесь, это мой будущий зять, Харман Урсу! – пропуская Геру вперед, молвил Питти.
– Зять? – смущенно улыбнулся Ландау.
– Жених сестры.
– Теперь понятно! – Гера поднялся по ступеням. – Здравствуйте, Харман!
– Добрэй вэчэр! – мужчина пожал руку визитеру. – По-русски тщу-чут, ок?
– Без проблем! Как зовут малыша?
– Тамаш, – Урсу повернулся, демонстрируя сына, но тот лишь устало взглянул на гостя, не отрывая головы от отцовского плеча.
– Сколько ему? – на автомате спросил Гера, позабыв, что перед ним иностранец.
– Недавно исполнилось три, – донеслось из-за спины. – Хороший мальчишка, просто ему нездоровится. Вот уже сутки температурит.
– Может, поискать детский панадол? Говорят, эффект моментальный, – Ландау с сочувствием подмигнул карапузу.
– Мы стараемся не глотать отраву без надобности, – скривил губы цыган. – У нас тут свои методы. Пьем отвары, они работают не хуже.
– Добрэй пжалават… – Харман толкнул дверь, и взгляду Геры открылось просторное светлое жилище.
Никаких пестрых ковров и одеял, ни позолоты, ни скульптур, ни леопардовых расцветок. Ничего из того, что представляешь, направляясь в дом к цыганам. Первый этаж особняка выглядел минималистично, как неплохой отель где-нибудь в Центральной Европе. Осмотревшись, Гера показал большой палец вверх хозяину и тут же взмолился про себя, чтобы у этого жеста в здешних краях не было иных трактовок. Харман благодарно кивнул в ответ. Выдохнув с облегчением, Ландау бросил сумку в угол.
– Помыть руки можно там, – Питти указал на черную дверь под лестницей, ведущей на второй этаж.
– Благодарю!
Не скрывая интереса, блогер проследовал в уборную. И даже тут пришлось удивиться! Комнатка, что по всем законам логики должна была оказаться крошечной, на деле впечатляла масштабами. «Какая странная планировка…» – хмыкнул Гера, приблизившись к одной из раковин.
– На этапе строительства мы планировали отель, – Михай занял соседний рукомойник. – Но потом семья решила, что чужие люди в доме – не к добру и от затеи отказались.
– А я? Я ведь тоже чужой.
– Какой же вы чужой? Вы наш гость! – мужчина подал полотенце для рук и проследовал к выходу. – Стол уже накрыт, вас ждут.
Гера проверил оповещения в мобильном и вышел из уборной. В столовой, что располагалась за углом, было шумно. За большим столом овальной формы собралась толпа незнакомцев. Русскому лично представили каждого, но запомнить имена не удалось – слишком нетипично они звучали для иноземца. В память врезалось лишь одно – Гэврил. Так звали мужчину средних лет, облаченного в длинный черный балахон, с крупным серебряным крестом на груди. Вне всякого сомнения, то был священник, но, черт побери, до чего жутким казался этот тип! Высокий лоб, большие залысины, улыбка, что лишь на миг оголила ряд длинных желтоватых зубов. Все это осталось бы незамеченным, если бы не глаза!
Пытливые глубоко посаженные очи напугали Геру. Особенно в тот момент, когда стало заметно их различие. «Гетерохромия», – заключил про себя гость, наблюдая желтую и зеленую радужки. Он узнал, как называется этот дефект из интервью с кумиром юности, Дэвидом Боуи. В той же статье певец недвусмысленно намекал: это метка дьявола, вернее, того, кто знаком с ним лично…
– Все хорошо? – Питти положил руку на плечо парня.
– Д-да, конечно, – внезапно опомнился Ландау.
– Тогда ешьте, пока не остыло! Рекомендую попробовать гуляш, он просто пальчики оближешь!
– Ага, – безучастно кивнул блогер, продолжив рассматривать гостей вечера.
Персонажи, как на подбор колоритные, без умолку трещали на румынском. Гере оставалось лишь догадываться, о чем можно беседовать так увлеченно и громко. То и дело пересекаясь взглядами, Ландау натянуто улыбался и кивал. Незнакомцы отвечали взаимностью, иногда предлагая подлить вина или цуйки. Гость исправно отказывался. Он все еще надеялся оказаться в лесу и лично убедиться в том, что ошибался все эти годы, высмеивая рассказы о нечистой силе. Для этого потребуется ясный ум и незатуманенный взгляд, а еще – гид-доброволец из числа пирующих. Обдумывая план дальнейших действий, Гера, сам того не заметив, выпал из реальности. Вернуться в атмосферу застолья принудил тяжелый взгляд. Блогер инстинктивно поднял голову и не ошибся в догадках: Гэврил безотрывно следил за новеньким, поглаживая бородку с проседью.
– Мне кажется, я не нравлюсь вашему другу, – шепнул Гера единственному, кто понимал русский.
– Что вы! Гэврил – милейший человек! Я бы сказал, он душка! Вам просто нужно пообщаться лично… Курите?
– Нет, – честно признался Гера. – Слежу за здоровьем и хожу в спортзал. И да, может, перейдем уже на «ты»?
– Ладно… – призадумался Питти. – Тогда беседы с глазу на глаз не выйдет. Ce mai faci, prietene? – обратился он к батюшке, перекрикивая собравшихся.
Гэврил улыбнулся, кивнул и пробубнил пару фраз. Михай продолжил все так же на румынском, то и дело касаясь гостя ладонью. Священник сдвинул заросли бровей и бросил что-то короткое в адрес Ландау.
– Что он сказал? – не сумел побороть любопытство Гера.
– Назвал тебя отличным парнем, но также предположил, что ты не крещеный, – выдал Питти вполголоса.
– Как он узнал?
Переводчик Геры вновь обратился к служителю церкви и тот, небрежно качнув головой, бросил пару фраз.
– Говорит, что это видно сразу и не советует тебе покидать дом сегодня ночью.
– Но мы ведь пойдем в лес? Ты обещал… – Гера напряженно всматривался в лицо собеседника.
– Можно, но недалеко. И не вдвоем. Дождемся главного блюда, а там сообразим.
– То есть это еще не все?
В тот самый миг в комнату вошла молоденькая девушка. В руках она держала блюдо с запеченным поросенком. Только тогда Герасим понял, что все это время одно из мест за столом пустовало. Симза, та самая сестра Питти и будущая жена Хармана, кивнула гостю в знак приветствия. Наблюдать за тем, как животное рвут на части, пришлось с чувством странной неловкости. Будто все это – языческий обряд жертвоприношения, а не встреча добрых приятелей за бокалом полусладкого.
– Так что вы собрались делать в лесу, напомните? – захмелевшим голосом произнес Питти.
– Я хочу установить камеры, оснащенные датчиками движения. Они срабатывают только в том случае, если рядом есть кто-то.
– Интересно… – протянул мужчина, вытирая губы салфеткой. – Я упрошу Хармана и Гэврила присоединиться.
– Ты серьезно? Батюшка пойдет с нами ловить приведений?
– Это вопрос безопасности, – без тени иронии произнес Питти. – Гэврил – человек большой веры. Он сможет нас защитить в случае необходимости.
– О’кей. Если все не против, я только за.
– Конечно. Только сначала уложим ребенка, ему пора…
Подготовка к ночной вылазке заняла немало времени. Михай и Урсу больше часа возились в кладовой. После состоялась групповая молитва, которой ожидаемо заправлял священник. Слушая его заунывный голос, Ландау не мог поверить, что все происходит всерьез. Внутренний циник заверял: это дешевая показуха специально для Геры, иначе и быть не может! Перекрестившись в конце, Питти и Харман поцеловали крест на груди батюшки. Тот и бровью не повел, лишь повернулся лицом к гостю и заводил троеперстием в воздухе, судя по всему, даруя таким образом свое благословение. Группа покинула дом.
Лес, что начинался сразу за забором особняка, оказался беспросветным, но Урсу предусмотрительно включил мощный фонарик, что теперь рассекал густую тьму под ногами. Гера дополнительно освещал путь смартфоном, то и дело притормаживая группу для установки камер. Его сопровождающие были немы как рыбы.
– Почему все молчат? – прикрепив очередной регистратор к стволу дерева, прошептал блогер и перевел взгляд на Питти.
– У нас не принято говорить в ночном лесу. Считается, что так тебя могут услышать злые духи.
– Намек понял, – Гера спрыгнул с заросшего мхом бревна и отряхнулся. – Кажется, я все…
– Тогда возвращаемся? – оживился Михай.
– Я бы предложил остаться, но вряд ли вам такое понравится.
– Не стоит, правда, – покачал головой мужчина. – Твоя смелость достойна уважения, но не позволяй ей обернуться глупостью.
Ландау кивнул и демонстративно повернул обратно, в сторону деревни. Его конвоиры двинулись вслед. Один из них протянул что-то на румынском. Характерная хрипотца выдала батюшку. Но еще до того, как Гера подумал уточнить смысл сказанного, Питти произнес в полный голос:
– Гэврил надеется, что это поможет разбудить в твоем сердце веру. Только по этой причине он сопровождает нас.
– Говорю без издевок, я тоже надеюсь уверовать сегодня ночью. И да, спасибо за помощь! Даже если ничего из этого не выйдет, я очень рад!
Дорога домой обошлась без приключений. Но стоило воротам закрыться на замок, из глубины леса донесся протяжный вой… Блогер замер, ощутив, как сердце сжалось от страха и восторга. Мужчины почти синхронно перекрестились.
– Должно быть, волк? Их ведь в здешних краях немерено, – предположил Гера, задержавшись у порога.
– Все узнаете, когда придет время, – отрезал Питти, перекрестившись еще разок для надежности.
Глава 4
Холод свежих простыней не позволял Герасиму согреться. В его распоряжении оказался целый этаж – немаленькое чердачное помещение, облагороженное и приспособленное для жизни, но, как водится за пределами России, холодное. Если верить показаниям термометра, всего семнадцать градусов.
Для Геры это было не в новинку. Исколесив Старый Свет вдоль и поперек, он знал все о том, как пережить студеную ночь в доме без центрального отопления. Пункт первый: окунуться в мучительно-горячую ванну (как вариант – полить себя кипятком из душевой лейки). Пункт второй: распаренное тело незамедлительно укутать в одеяло (а лучше в два).
В тот вечер Герасиму не удалось ни того ни другого. К моменту, когда он повернул вентиль горячей воды, бойлер оказался пуст. Слив остатки тепла, Ландау обрек себя на купание в обжигающем холоде. Да и вместо одеяла на кровати лежал тонкий синтетический плед – еще одно восточноевропейское чудачество, непонятное русскому человеку! Посему, чтобы согреться, пришлось накрыться с головой и дышать ртом. Этому фокусу научили зимние каникулы во Франции и мартовская пятидневка в Египте.
Случайная мысль заставила улыбнуться. Ландау так долго мечтал о хорошей жизни, что теперь казалось абсурдным гостить у посторонних людей. В день, когда на его счету впервые сложилась шестизначная сумма, Гера поклялся приучить себя к комфорту. Не брать стыковочные рейсы с долгими пересадками, не ночевать в хостелах и гостевых домах, не питаться в дешевых забегаловках. И вот он здесь, в богом забытой румынской деревне, ежится под флисовым покрывальцем, натягивая вторую пару носков на окоченевшие стопы. Была ли в этих лишениях хоть капля здравого смысла? Черта с два! В лучшем случае так проявлялась тяга к приключениям. В худшем – глупость.
– Так, а что там у нас с камерами? – прошептал Гера, включая планшет. – Повезло, если они еще на месте.
Экран, поделенный на двенадцать квадратов, разнообразием не баловал. Самый обыкновенный дождливый лес – мрачные пейзажи, словно нацарапанные тушью на грязно-сером холсте. Одну за другой блогер проверил картинки. Ничего, кроме колышущихся на ветру деревьев и редких птиц, которых непогода застала врасплох.
– Скука смертная. Ну какой же я дурак, повелся на цыганские байки… – протяжно зевнул Гера и взглянул на часы.
Почти три. Летом в это время уже вовсю занимается рассвет. Но угрюмый ноябрь тем и славен, что солнца не видать до полудня. Опустив голову на подушку, Ландау понял, что наконец согрелся. По телу разошлось приятное онемение. Стало возможным вынырнуть из-под одеяла. Планшет переместился на прикроватный столик, а сам Гера лег на живот и глубоко задышал. Путаясь и слипаясь, мысли в голове парня становились все более вязкими. В считаные мгновения он уснул.
«Бип-бип-бип» – внезапно раздалось в ночной тиши. Лениво приоткрыв один глаз, Ландау попытался вычислить источник звука. «Бип-бип-бип» – шум повторился, а Гера привстал и взглянул на планшет. Горящий экран показывал толпившиеся оповещения.
– Какого хрена? – указательный палец смахнул блокировку.
Камеры фиксировали активность. Судя по тому, в каком порядке они реагировали, кто-то шел тем же маршрутом, что и Гера несколько часов назад. Быть может, Питти решил вернуться и собрать технику, пока до нее не добрался кто-нибудь из местных? Но в таком случае регистраторы снимали бы темноту кармана. Нет, кто-то определенно выбрал похожую тропу. Кто-то или что-то…
– Ну, давай же! Где ты? – Гера окончательно проснулся.
Некоторое время картинки оставались неподвижными. Никаких подозрительных перемещений. Ландау почти убедил себя в том, что тревога оказалась ложной, как вдруг один из квадратиков ожил. Нервно ткнув пальцем в экран, блогер увеличил изображение и не поверил глазам: по размытой дорожке ступала девушка. Босая, полностью обнаженная, с длинными распущенными волосами. Ее лицо походило на гипсовую маску, но тело перемещалось плавно, на удивление грациозно. В правой руке незнакомка несла мешок, левой она касалась тяжелых ветвей, роняющих на землю жухлую листву. Гера подскочил, отбросив плед. Даже в самых смелых мечтах он не рассчитывал поймать такой эксклюзив! Давно забытое чувство азарта велело ему спешно собраться.
Ноги скользнули в штанины, голова прошла в туннелеобразный ворот бадлона. Не желая тратить время на поиск носков, Ландау схватил сумку с аппаратурой и стремительно покинул чердак. Деревянная лестница скрипела так, будто дом строили в позапрошлом веке. Спускаясь на носочках мультяшным грабителем, Гера оказался на первом этаже. Количество пар обуви, хаотично разбросанных у двери, поначалу ввело в замешательство. Очевидно, не все гости вечера осилили путь домой. Кое-кто решил воспользоваться гостеприимством хозяев и заночевал тут. Раскат храпа, донесшийся из кухни, подтвердил теорию. Сунув ноги в Air Max-ы, ютившиеся в сторонке, Ландау тихонько сдвинул защелку и просочился наружу. Именно там, на крыльце, им впервые овладела паника.
– Господи ты боже мой! – выдохнув густой пар, блогер осознал, что этой ночью все по-настоящему.
Бесчисленное множество раз он снимал постановы. Знал, что капнуть в глаза, чтобы расширить зрачки, и как незаметно раздавить в носу капсулу с краской, имитируя кровотечение. В его кармане всегда лежал большой магнит, чтобы в нужный час прибор, замеряющий показатели ЭМП, начал сходить с ума. Блогер овладел фокусами, на которые способны свет и тень, обучил себя правдоподобно пугаться в кадре. Наверное, поэтому, он без малейшего сомнения выбежал в ночную прохладу… но тут же протрезвел.
Все, что он видел в кадре – абсолютно реально. Та девушка – не актриса, а лес – не искусно подснятый парк. За спиной не окажется помощников, зажимающих от смеха рты. Никто не кинет на плечи одеяльце и не поднесет горячий кофе из термоса, когда закончится съемка. Не будет вообще ничего, кроме самого Геры и промокшей чащи, в которой безумная незнакомка расхаживала в чем мать родила.
– Идти или остаться? Идти? Или остаться?! – словно в бреду повторял Гера. – Черт, черт, черт!
Толкнув себя вниз по ступеням, Ландау отворил калитку и что было мочи рванул в сторону высоких елей, туда, где пролегала мистическая тропа. Крепить GoPro пришлось на ходу. Затянув ремешок, блогер опустил камеру чуть ниже, чтобы та снимала происходящее на уровне глаз. Ручной Panasonic перешел в режим ночной съемки, избавив от необходимости включать фонарик. Полная боевая готовность!
Миновав последнюю камеру, что сняла полуночницу, охотник за нечистью встал как вкопанный. Где она? Куда дальше? Свежие следы в размокшей от дождя почве указали направление. Гера уверенно двинулся сквозь заросли кустарника. На удивление, ему не было страшно. В конце концов, чем грозит встреча с обнаженной барышней? Разве что приступом дикой неловкости!
– Ну же, подай голос, подруга, – напряженно процедил Гера, вновь потеряв след.
– Te sun, Hekate! Аuzi chemarea mea! – словно в ответ раздалось неподалеку. – Vino și acceptă sacrificiul meu! Marea mamă a tuturor vrăjitoarelor! Arata-mi fata ta! – женский голос раскатами грома поразил ночную тишь.
Стараясь не шуметь, Ландау прорывался сквозь ветки, недовольно морщась от холодных капель, ударявших ему в темечко. Несколько раз он едва не поскользнулся, лишь чудом удержав баланс. Голос становился все отчетливее и, казалось, яростнее. Наконец силуэт незнакомки мелькнул среди листвы. Опустившись на корточки, парень затаился. Из подлеска ему открывался изумительный вид на завораживающее своей странностью действо.
Поляна идеальной круглой формы. В самом ее центре – вытоптанный пятачок, на котором не росла даже трава. От него, будто в каждую из сторон света, уходила дорожка. Нагая девушка стояла на коленях ровно посередине. Голова запрокинута, руки тянутся ввысь, груди часто вздымаются. Ее состояние походило на религиозный экстаз. Небо тем временем заволокло тучами. Кровавая луна не желала показываться сектантке, усиленно кутаясь в рваные одеяла ночи.
– Hecate! Vino și protejează-mă! – девушка сорвалась на хрип. – Eliberează-ți câinii și alungă lupul pe care l-am născut!
Плотная завеса в небе дала брешь. Будто луч прожектора, мощный столп света обрушился на поляну. Заметив это, незнакомка расхохоталась. Она запустила руки в мешок и вынула из него трехлитровую банку с молоком. Пластиковая крышка улетела в сторону. Несколько волн вырвались из горлышка, и вскоре тара опустела. Девушка продолжала нырять в котомку. Словно фокусница, она раз за разом вынимала что-то новое: рыба, куриные яйца, хлеб, а следом и что-то тягучее в горшочке, вероятно, мед или кленовый сироп. Угощения разлетались по перекрестку, приводя Герасима в недоумение.
Шпион-самоучка так сильно увлекся наблюдением, что далеко не сразу обратил внимание на шум, точнее, вой! Схожий звериный плач, какой довелось услышать ранее. Теперь он казался гораздо ближе и накрывал со спины. Ледяная дрожь взяла руки. Гера попытался сосредоточиться, но безуспешно. Зубы часто заклацали, коленные суставы размягчила слабость.
«Даже если это обыкновенный волк, дела плохи!» – подумал блогер и перевел взгляд на женщину. Та лихорадочно рылась в сумке. Нащупав искомое, она поднялась на ноги и сдавила предмет в ладонях. По ее предплечьям скользнули темные ручейки. С локтей что-то закапало.
– Hecate, protejează-mă… – в разы тише произнесла ведьма и заметно обмякла.
Гера повернул камеру и едва не вскрикнул от увиденного. Совсем близко, буквально в паре метров от него выросло нечто. Уродливое создание, ноги которого гнулись в обратную сторону. Редкая негустая шерсть сменялась проплешинами. Неестественно тонкие руки кончались скрюченными пальцами, что не знали покоя. Над впалым животом виднелся реберный щит. Перекошенные покатые плечи, толстая шея, испещренная жилами, и венец уродства – лицо! Вернее то, что располагалось на его месте. Губы парня задрожали в предчувствии рвотного позыва, но он продолжал смотреть.
– Ам-а-а-ам… – вязкая слюна спускалась с подбородка чудовища. – А-а-ам-ам-ам-ам… – подбираясь все ближе, оно опустилось на все четыре конечности и болезненно выгнулось, испустив леденящий душу вопль.
– Lasa-ma in pace! Nu te iubesc! – кричала незнакомка, пятясь и оглядываясь по сторонам.
Едва услышав последнюю реплику, создание оскалилось и зарычало. Несчастная взглянула на небо и уже вознесла руки для очередной молитвы, но не успела даже рта открыть. В один прыжок оборотень оказался рядом, повалил ее на землю и принялся рвать. Куски плоти разлетались в стороны, обнажая грудину и ключицы еще живой ведьмы. Она не кричала. В непонятном смирении она наблюдала за монстром, прогрызающем путь к ее сердцу…
Следующее, что помнил блогер, – это боль подвернутой лодыжки, невзирая на которую он бежал со всех ног. Сцена в лесу казалась ему до жути реалистичным сном, кошмаром, от которого в голове разливается тошнотворная муть. Несколько раз запнувшись, Гера все же упал. Светлые джинсы покрылись грязью, водолазка порвалась. Но вопреки всему парень продолжал двигаться. Лишь заперев калитку, он позволил себе отдышаться, рухнув на ледяной мрамор ступеней. А дальше – пробел в памяти. Черный безмолвный вакуум, словно пленку воспоминаний, грубо обрезали, не дождавшись титров.
