Антон Лифанов
Млечный Путь
Глава 3. Блез.
Начало 1455 года от Великого Переселения.
Земля.
«Они говорят, что мы живём в многополярном прогрессивном мире. В мире, где любые глобальные вопросы решаются за столом переговоров. Без былых кровопролитных войн. Что теперь каждый может высказать свою точку зрения, вынести на обсуждение позицию любого народа, которая будет услышана» – начал свою речь к нации бессменный президент Независимого Союза Землян (НСЗ) – Блез Войт.
Лидер НСЗ, одетый в строгий костюм, сидел на деревянном стуле с высокой спинкой. На большом столе перед ним мерцала тонкая полоска экрана компьютера.
«Все эти лозунги были бы справедливы из уст благочестивых правителей. Но не будем путать желаемое с действительным».
Блез выдержал короткую паузу и продолжил в уже более эмоциональной форме:
«Они опустошают планеты, уничтожают природу, варварски грабят народы. Называют это расширением горизонтов человечества и прогрессивным развитием. Что добилась власть Народной Республики Востока? Порабощения других наций! Бескомпромиссной колонизации других планет! Бесконечного выкачивания ресурсов из любых небесных тел в стремлении к ещё большей власти! Прикрываясь идеями прогресса, они превратили людей в ходячих роботов с человеческой головой».
Президент был убеждён, что безграничное вмешательство в человеческий организм противоречит самой его природе. Безусловно, если стоит вопрос выживания, мы можем пользоваться достижениями науки и медицины. Но это не должно превращаться в соревнование с естественной эволюцией. Бросая вызов вселенной, она обязательно ответит ещё бóльшими испытаниями.
Блез любил вспоминать древний миф об Атлантиде.
Пока атланты сохраняли своё естество, божественную природу, их не интересовало богатство и власть. Добродетель стояла превыше всего. Однако крупицы несовершенства грубого тела изуродовали непогрешимую суть. Гордыня словно отрава глубоко поселилась в сознании Атлантов. Великий народ посягнул на непререкаемое верховенство богов. Атланты начали не просто ставить себя выше богов, они бросили вызов могуществу и совершенству. За что нарекли на себя праведный гнев и непреодолимые испытания. Легендарное государство возвело высокие неприступные стены. Обнесло свои владения глубокими рвами. Защищало свой город могучими воинами. Атланты пытались противопоставить себя безупречности природы. Однако разгневанные боги преподнесли им неразрешимую задачу, погрузив остров в океан.
Блез верил, что могущественная Атлантида успела построить непроницаемый купол над городом. И, несмотря на то, что весь остров отправился на дно океана, Атланты до сих пор живут под толщей воды. Неспособные вырваться из холодного и мрачного заточения, они навечно остались наедине со своим тщеславием.
В назидание другим, эта легенда до сих пор напоминает роду человеческому и всем иным существам о тщетности борьбы с совершенством природы.
Где та грань, за которой тело, напичканное компьютерными технологиями и с искусственной плотью, уже не принадлежит человеку? Способен ли он управлять им? Естественны ли химические процессы во всём теле, если оно состоит из роботизированных органов и конечностей? Что посылает в главный орган сигналы к действию? Искусственный интеллект, поддерживающий сложную систему обмена информацией между частями тела? Или душа, которая, возможно, уже была заменена суррогатом?
Пока Блез у власти, он не позволит превратить своих граждан в бездумные машины. Несмотря на открывающиеся при этом возможности купаться во власти, он понимал, что в любой момент это может обернуться против него самого. И назад уже пути не будет.
Следующие слова президент произнёс даже с какими-то лёгким отвращением:
«Их тела – груда металла и синтетики, обтянутая в кожу. С молодых ногтей им рассказывают о слабости их беззащитного организма, любая травма которого может привести к непоправимым увечьям и даже к смерти. Бросая природе вызов, они обрекают себя на вечную борьбу. Почти сразу после достижения совершеннолетия, каждый гражданин обязан лечь под нож трансплантологов. С этого момента он уже не принадлежит себе. Не такой жизни заслуживает наш народ!».
На лице Войта на мгновение появилась слабозаметная улыбка. Затем он нахмурился и решил напомнить зрителям, чем живёт НРВ, как она зарабатывает, какая их главная продукция отправляется на экспорт по всей Галактике:
«Что несёт миру Республика Востока? Она торгует смертью, разрушениями. Это главный оружейный завод Млечного Пути. Практически любое оружее, которое вы видели в своей жизни, сделано в НРВ. Огромные машины, неповоротливые звездолёты, загрязняющие наш космос и небесные тела самыми вредными веществами – тоже их рук дело. Они пренебрегают здоровьем не только своих детей, но и природой чужих планет. Растения и животные без остановки тысячами, миллионами гибнут под их снарядами, гусеницами. Во всём цивилизованном мире эта самая милитаризированная нация. Все граждане без исключения военнообязанные. На протяжении всей жизни люди этого государства регулярно призываются на участие в агрессивных войнах. Если меня спросят, кто олицетворяет сатану, я без сомнения назову имена».
Лидер нации пристально посмотрел в камеру, взглядом, полным презрения. Откинулся на спинку и снова заговорил:
«Мы часто слышим, как им противопоставляют другую страну. Но взгляните на либерианцев. Они называют это свободой. А по факту не имеют никакой тайны частной жизни. Сведения обо всех событиях, о каждой личности и окружающем мире попадают в общую сеть. Любой может этим воспользоваться в корыстных целях. Неокрепшие подростковые умы не всегда способны отличить правду от лжи. Доступ к информации о насилии или сексуальной раскрепощённости развращает их. Изобилие мнений порой ничем не подкреплённых, создаёт ложное представление об окружающей действительности. Не просто хорошо образованные граждане, коими все мы с вами являемся, а только признанные специалисты имеют моральное право освещать такие важные темы. Противопоставление либерианцев Республике Востока справедливо лишь когда это касается техники исполнения. Если НРВ превращает людей в роботов, то либерианцы создают биокукол. Практически все части их тел выращены искусственно. Внутренние органы меняются, как в машинах по мере износа. Их дети выращиваются как растения в специальных контейнерах. Учреждения по рождению детей создают плод по компьютерным кодам. Обобщая данные, корректируют особь человеческую исходя из внутренних убеждений развращённых родителей, если их вообще можно таковыми называть. Или общего народного воспитания. Скорее даже общественного мнения. Без личности. Без сути. Без собственных уникальных целей. Они скорее гонятся за рейтингами, выпячивая их на всеобщее обозрение».
Народ Независимого Союза Землян верит своему лидеру и проникается его речами. Хотя и не имеет доступа ко всемирному информационному пространству. Все СМИ подконтрольны правительству и подвергаются тщательной цензуре. Самые важные и необходимые сведения преподносятся под нужным углом.
Каждому жителю планеты на предсовершеннолетие полагается подарок от правительства. Комплект из домашнего приёмника визуальной информации и персональный переносной карманный гаджет. Он же является удостоверением личности, средством для безналичных расчётов, электронным ключом, социальной картой, коммуникатором и так далее. Любой подросток мечтает поскорей обрести этот символ свободы, открывающий двери во взрослый мир. Будучи базовой моделью, гаджет знакомит счастливого обладателя с удобством и функциональностью устройства. При достижении совершеннолетия, полноправный гражданин самостоятельно выбирает, в какую часть тела, кроме основного блока в голове, вживляется точная копия электронного помощника. Исходя из своих предпочтений, он также определяет набор жестов, звуков и эмоций для вызова той или иной программы. В зависимости от времени суток, сезона, погоды, местоположения, состояния здоровья носителя и других внешних и внутренних факторов, чип предлагает или принудительно запускает необходимые процессы, что исключает потребность в дополнительных настройках. При возникновении угрозы жизни или здоровью, программа подскажет носителю, что необходимо предпринять в той или иной ситуации.
Президент НСЗ медленно сцепил пальцы на руках, положив их перед собой. И с неприязнью на лице продолжил:
«И, конечно же, третье всеми известное государство. Впрочем, это слишком почётное слово для компании перевозчиков. Они называют себя объединяющими народы. Но суть их обратна. А цели направлены на разобщение. Лишь жажда власти движет их умами. Предательство, которое они позволили себе совершить двести лет назад ещё долго будет в памяти людей всего мира. Именно Организация Космического Объединения разделила человечество. Заставила чувствовать себя зависимыми от прихоти руководства этой компании. Суть предателей и казнокрадов никогда не уйдёт из их умов. Множество соглядатаев ОКО раскидано по всей Галактике. В каждой стране мира, на всех заселённых планетах агенты ведут разведку и наблюдают за происходящим. Информация о любом мало-мальском событии тут же отправляется в аналитический центр ОКО. Конечно же, они называют тотальную слежку «наблюдениеми за мировыми тенденциями в целях обобщения данных и создания новых коммерческих предложений». Однако все мы знаем, что ими движут стремления уничтожения экономических соперников и потенциальных предателей. Таких же, как они сами. До конца своих дней они будут жить в страхе, что кто-то вонзит острый карающий нож им в спину или найдёт новые источники Ресурса. Тогда они потеряют власть и станут заурядной компанией по перевозке. Одной из многих. Как раньше. Если вообще выживут в условиях честной конкуренции. На протяжении всего времени своего существования они держат в строжайшем секрете их основное место по добыче Ресурса. Как только эта информация станет известна кому-либо ещё, ОКО потеряет своё положение, а её руководство отправится под расстрел. Ведь именно так они поступили в своё время со всеми, кто обладал такими данными сразу после успешной разведывательной миссии. Был жестоко убит практически каждый, кто прикоснулся к тайне. И сегодня они диктуют всему миру условия перемещения по Галактике, считая космос своим. Все страны мира пытаются добиться от них благоразумия. Всемирная Организация по Освоению Космоса готова взять на себя установление единых справедливых правил, оставив ОКО общее управление. Но последние не готовы подчиняться никому, считая это низменным уделом слабых. Любые конструктивные и разумные предложения мирового сообщества ОКО считает недостойными своего внимания. Маниакальная алчность, жажда власти и безграничное лицемерие – это всё, что им интересно».
Немного подался вперёд. Ближе к зрителю. Как бы напирая на него:
«Наверняка, вы спросите, почему же воинственные солдаты Народной Республики Востока не разорвут в клочья заносчивых негодяев? Почему не насладятся вкусом мести и не вернут себе то, что принадлежит им по праву? А только продолжают поставлять им оружие и машины. Или зачем либерианцы до сих пор снабжают ОКО своими последними электронными и биологическими разработками, раз так воодушевлённо выступают в поддержку идеи Организации по Освоению Космоса? В первую очередь, в силу своего тотального лицемерия и страха открыто отстаивать свои принципы. А уже во вторую – из опасений утраты связи с внешним миром. Ведь только ОКО обладает преобладающими возможностями к быстрому перемещению по Галактике. В их руках почти все транспортные звездолёты и основные запасы Ресурса. Каждого, кто попытается сверх квоты отправить в межзвёздное плаванье свой коммерческий транспорт ждёт или уничтожение или топливный бойкот со стороны главного перевозчика. Мы не боимся открыто говорить правду в глаза любому мировому игроку. И мы остаёмся единственной страной, к которой ОКО сами засылают гонцов, и никогда не решатся бойкотировать».
Блез Войт занял кресло президента 26 лет назад. На протяжении своего правления, он неоднократно подтверждал своё право занимать эту почётную и в то же время ответственную должность. Через год заканчивается его очередной срок по новой Конституции. Он уверен, что достоин и дальше править страной. Ведь за время его главенства уровень жизни народа повысился. Экономика показывает стабильный рост. Преступность сократилась. Социальная сфера улучшилась. Безработица свелась к минимальным значениям. По крайней мере, именно так ему докладывали снизу, и в таком же ключе заявляется с трибун на всю Галактику.
Первое лицо государства немного развёл руками, показав открытые ладони. Этот жест демонстрирует искренность и благие намерения. Затем расположился поудобнее и сначала с добротой в голосе, а затем уверенными рубящими фразами заговорил вновь:
«Весь мир тоскует о своём доме. Пусть многие и не понимают причин, почему их как магнитом тянет к нашей планете. Ведь только мы можем по праву называть себя истинными потомками человечества. Мы доказали всему миру, что чтим память наших предков, и достойны называться людьми. Наши прародители были вынуждены бежать с Земли, которая стала неспособна обеспечить всем необходимым почти десять миллиардов человек. Несмотря на тотальное загрязнение Земли, случившееся глобальное потепление, превращение планеты в необитаемую пустыню и вырождение многих организмов, мы смогли её возродить. Поколениями мы создавали условия для комфортного здесь проживания и добились этого. Теперь весь мир стоит в очереди за нашей продукцией. Её израненное тело снова дарит всему миру бесценные блага. И если в других государствах это роскошь, позволить себе которую могут только очень богатые бизнесмены или большие чиновники, то в нашей стране они доступны каждому гражданину и в любом количестве. Остальные же всю жизнь довольствуются лишь синтетическим суррогатом. Натуральное сельское хозяйство, лёгкая промышленность, искусство и наука – наша главная и незыблемая гордость. Крепкое здоровье и долголетие дарит нам сама природа. И мы не нуждаемся в искусственном вмешательстве в наши тела, ум и душу. Мы свободная нация. Всегда таковой и останемся».
Глава Независимого Союза Землян любил говорить со своим народом. Быть его наставником. Он не сомневался, что граждане любят его и готовы слушать речи часами. Однако в соседнем зале уже собрались высшие чины государства для проведения очередного совещания. Все ждали только президента.
Глава 4. Макс.
Весна 1455 года от Великого Переселения.
Либерия.
– Вызывали? – спросил Макс, заглянув в дверь своего начальника.
– Джонсон! Заходи, садись, – с улыбкой на лице сказал руководитель одного из подразделений Службы Безопасности Либерии.
Макс уверенной походкой прошёл вглубь просторного кабинета Тони Бернса, протянул ему руку через стол. Несмотря на разницу в чине, звании и почёте, полковник встал перед рукопожатием со своим подчинённым. Бернс относился с большим уважением к Максу, к его подходу и талантам в работе, понимая, что для достижения конечной цели должны сложиться воедино множество факторов, событий, удачных стечений обстоятельств. Отдельные же направления деятельности Джонсона вообще заставляют постоянно сомневаться в происходящем. Зачастую ему приходится иметь дело с разного рода психами и фантазёрами, при взаимодействии с которыми сам постоянно боишься свихнуться или поверить в их безумную ересь.
– Как съездил? Удалось выяснить что-то новое? – попросил Бернс отчитаться Макса о проделанной работе накануне.
– Пусто. Ничего для нас стоящего. Снова в молоко, – не без сожаления ответил Макс.
Джонсон вчера вечером вернулся из служебной командировки в целях отработки вероятного иностранного агента.
– Передал его нашим коллегам из отдела по контрразведке и забыл, – добавил Макс.
В его задачи не входило выявление и отработка чужих разведчиков или шпионов по соответствующей линии. Более того, в целях сохранения конфиденциальности проведения мероприятий в рамках своих непосредственных обязанностей, Джонсон имел право не раскрывать взятых в оборот иностранных агентов до тех пор, пока это существенно не угрожало безопасности страны. Макс даже мог немного помочь таким личностям, если это было оправдано выполнением поставленных перед ним задач. Безусловно, по возможности, Джонсон старался накормить их дезинформацией или подкинуть абсолютно бестолковые данные. Как и в этот раз: отправил агента ОКО туда, где он вряд ли когда-либо найдёт что-то стоящее. Впрочем, получил Макс тоже абсолютно бесполезные для него сведения. Хотя и представляющие некоторый интерес для сослуживцев. Но теперь это уже их радость и головная боль.
– Ясно, – смотря прямым уверенным взглядом на Джонсона произнёс его начальник. – В нашем направлении приходится перелопатить сначала тонны песка прежде, чем удастся отыскать жемчужину. Так, вроде, говорили на Земле?
– Песок просеивали золотоискатели, насколько я знаю, – с сомнением в голосе произнёс Макс и уставился в одну точку. Очевидно, отправился на просторы всемирной паутины.
– Так, ближе к делу. Что там с твоими осведомителями? Есть какие-нибудь от них интересные новости?
– Ничего такого, что заслуживало бы особого внимания.
– Я о твоём втором направлении, – уточнил начальник. – Как там дела у наших таинственных переселенцев?
– Я понял. Большинство доносчиков отправляют меня к каким-нибудь гадалкам, фокусникам и шарлатанам, – улыбнулся половинкой рта Макс. – И сколько ещё народ будет верить этим проходимцам? Казалась бы, в век полной и открытой информации, при всеобъемлющей системе рейтингов всё равно находятся те, кто неустанно тащит им деньги. И ладно бы просто воспринимали общение с ними как шоу, так верят же…
– Но ведь находятся и такие, кому веришь ты, – с прищуром заметил Бернс.
– Да, среди всего этого бесполезного мусора всё же попадаются ценные экземпляры. И самое трудное: отделить фантазию от реальности. Обычно здесь помогает отключение собеседника от всемирного информационного пространства и заострение внимания на деталях и мелочах. Любопытно, они искренне верят в то, что говорят, но зачастую напрочь забывают свою историю через какое-то время. Они забывают даже то, что у нас был разговор с ними, – Макс задумался на несколько секунд, снова пытаясь найти ответ на таинственные недолгие подмены личности человека. Затем добавил: – Я не могу пока понять закономерность и причины их поведения. Временны́е отрезки всегда разные: от нескольких минут до нескольких недель. Кстати, о всемирном информационном пространстве. Почти никто из них не может к нему подключиться. Я проверял. Когда ты, практически, родился с чипом в башке, ваше взаимодействие становится на уровне рефлексов. А здесь полное непонимание, как этой штукой пользоваться.
– Как они реагируют на видеозаписи вашего разговора?
– Я не раз им их демонстрировал. В основном, шокируются. Как бы ты, Тони, отреагировал на сообщение о том, что у нас была личная встреча и беседа позавчера?
– У нас её не могло быть, так как ты находился далеко отсюда.
– Вот и они не могут
– Ты уверен, что не борешься с ветряными мельницами? – с серьёзным видом спросил Бернс. Но, заметив некоторую досаду на лице Джонсона решил немного смягчиться. – Никогда не понимал, почему это выражение так крепко засело в умах людей. Абсолютно сумасшедший персонаж совершал несуразные вещи на протяжении всего своего приключения. Но почему-то именно этот короткий эпизод так запомнился поклонникам произведения.
– Этот вопрос я задаю себе регулярно. И так же регулярно нахожу аргументы, что эти истории – не плоды фантазии несправляющегося мозга человека с безграничным объёмом получаемой информации. Все они имеют общие корни, общие подробности.
– Почему ты не думаешь, что все они черпают свои легенды из одного информационного ресурса? Сегодня это проще, чем налить себе кружку горячего травяного напитка.
– В первую очередь, я оцениваю не слова, а их поведение. Их жесты, движения, речевые обороты и тому подобное. Я почти всегда на какое-то время отключаю своего внутреннего переводчика и слушаю их, так сказать, в оригинале. Иногда возникает такое чувство, что им тяжело произнести отдельные слова просто потому, что их мышцы языка не привыкли к этим словам.
– А чему ты удивляешься? – Спросил Тони. – Если они, по большей части, говорят на родном языке, а тебе решили поведать свою ересь, как ты говоришь: «в оригинале».
– Согласен. Только очень уж у некоторых из них складно получается. Как будто они действительно учили язык. Ведь отключены же во время нашего разговора от чипа, который помогал бы им всецело. А раз отключены, но при этом свободно владеют древним языком, значит много практиковались и мышцы лица должны были натренировать. А тут, будто впервые в жизни произносят отдельные слова. Как с синтетической кашей во рту.
– Так ведь, большинство из них пережили какие-то аварии или серьёзные травмы. Повреждается мозг. Отключаются мышцы, – Бернс немного подался вперёд как бы прислушиваясь к собеседнику.
– Это было бы справедливо, если бы они все получали черепно-мозговые травмы. Только доктора далеко не всегда их фиксируют. Самому не хочется в это верить. Кажется, что все они действительно жили в прошлом и каким-то образом оказались в нашем времени.
– Ты имеешь ввиду, их сознание жило в прошлом?
– Душа, разум, как угодно. Тело, так сказать, местное, а сознание – чужое.
– У вас совпадают с доктором наблюдения.
– С каким доктором? – не понял Макс.
– С которым ты сегодня должен будешь встретиться и пообщаться с его пациентом. Вот подробности, – Тони отправил Максу информацию о проведённой беседе с начальником больницы.
Джонсон уставился в одну точку. Со стороны могло показаться, будто система оперативного работника зависла, не обращая внимания на внешние команды. На самом деле Макс бегло просматривал полученные данные.
– Интересно, – наконец произнёс он. – Надо бы поторопиться. Пока он не вернулся и не забыл, чего он там наговорил доктору.
– Два месяца, – показав два пальца, напомнил полковник.
– И это ещё интереснее, – нетерпеливо заёрзал на стуле Макс.
– Да, ты не срывайся пока с места. Бедолагу как раз ещё часа три будут тестировать, – спокойно сообщил Бернс, кинув взгляд на напольные часы. – Без возможности каких-либо с ним контактов.
Несмотря на век тотальной компьютеризации, Тони любил настоящие антикварные вещи из прошлого. Особенно такие, как эти механические часы с крупными цифрами и серыми стрелками, неспешно идущими по кругу.
Суровому внутри и дружелюбному снаружи, знающему цену времени, начальнику доставлял удовольствие тот факт, что он может потратить минуту-другую, чтобы совершить обряд взвода пружины в часах. В эти мгновения он старался не думать ни о чём. Лишь созерцание фактического действия. Своего рода медитация, позволяющая немного разгрузить голову, прекратить мысленный хаос, обуздать беспокойный ум.
– Ясно, – немного успокоился Макс и опять откинулся на спинку стула. – Кстати, я не заметил в пакете данных, котором ты мне отправил несколько минут назад, упоминаний о том, что пациент как-то проявлял себя до фиксации выхода из комы. Это, в общем-то, логично. Значит, он мог стать моим «клиентом» буквально вчера. Совсем не обязательно, что всё время, проведённое в коме, он уже находился в чужом теле. Его сознание, вернее.
– Приборы ни разу не зафиксировали остановку сердца, пока он был в бессознательном состоянии.
Макс несколько секунд пытался понять сказанное его начальником, потом спросил.
– Почему ты думаешь, что переселению всегда предшествует остановка сердца?
Джонсон прямым изучающим взглядом впился в лицо Бернса, сосредоточенно стараясь не упустить ни одной мельчайшей реакции его тела.
Такой профессионал, как Тони Бернс, впрочем, способен контролировать практически любые реакции своего организма на внешние факторы. Да, и оснований не доверять своему начальнику у Макса не было. Однако что-то вызывало беспокойство, машинальное подозрение.
Вероятно, всё, что хоть немного кажется ему непонятным мгновенно вызывает настороженность и приводит нервные клетки в боевую готовность. В его работе это более, чем полезное качество. Выработанное годами и во многом позволившее ему не только добиться таких успехов по службе, но и элементарно сохранить свою шкуру в целости и сохранности.
– Вот и скажи мне, предшествует или нет. Ты же ведёшь это направление, – Бернс уверенно откинулся на спинку, наблюдая за реакцией своего подчинённого.
Макс отвёл взгляд и снова занялся своими мыслями.
– Должен быть момент перехода от одного состояния мышления в другое. Из настоящего в прошлое. Как правило, это происходит в тот момент, когда человек приходит в себя после случившегося, – начал размышлять Джонсон вслух. – В редких случаях изменению сознания ничего с виду не предшествует. Сами они, разумеется, тоже не могут ничего сообщить о событии, произошедшем с ними тут – в настоящем.
Тони спокойно и с интересом наблюдал за ходом мыслей Макса.
– При этом большинство рассказывали мне, что попали в какую-то передрягу, типа, аварии, падения или нападения, – Макс выделил «на», произнося последнее слово. – Некоторые просто спали или шли, или бежали, или занимались спортом или сексом… В общем, в их жизни в тот момент не происходило ничего особенного. И корреляция между событием из прошлого, о котором они упоминают, и событием из настоящего – отсутствовала.
– Что ты имеешь ввиду? – не понял Тони.
– Например, они рассказывали, как только что попали в какую-то неприятность, опасную для жизни. Но это не означает, что в настоящем она тоже имела место. Недавно один такой переселенец поведал, что шёл по обочине поздним вечером. Крупными хлопьями валил снег. Холод. От которого пришлось укутаться в несколько слоёв одежды, шапку на глаза натянуть. Ветер завывал аж крика не слышно и постоянно норовил прорваться сквозь щели в одежде. Видимость такая, что через три метра даже силуэтов не различить. Вдруг за спиной послышался топот лошадей и грохот повозки. Только оглянуться и успел. А вот увернуться уже не удалось…
– Да. У нас тут ни снега, ни лошадей не сыщешь при всём желании, – согласился Тони.
– Большинство и знать не знают, что на Земле до сих пор существуют эти ездовые животные.
– Так и есть, – снова кивнул Бернс.
– Бедолага был крайне растерян и долго недоумевал, как это я перед ним материализовался без звука. Называл меня соглядатаем окаянным.
– А это была всего лишь твоя голограмма…
– Вот именно. Абсолютно стандартная и банальная. Хоть и не люблю я в таком виде на людях появляться, но время не позволяло. Иначе бы точно не успел с ним поговорить. Мне сообщили о нём из одной столичной больницы и почти сразу законнектили. Успел буквально за несколько минут до того, как он вернулся в себя. Кстати, в том же лечебном заведении, где сейчас Андрей находится. Так же его зовут? – Макс несколько секунд молча смотрел в одну точку. – Андрей. Всё верно.
– Институт Травматологии Номер Один.
– Он самый, – подтвердил Джонсон.
На этот раз взгляд Бернса расфокусировался и стал неподвижным не некоторое время.
– Не припоминаю, чтобы ты мне докладывал о вербовке там кого-то из медперсонала.
– Это тот самый хирург, которому мы год назад исправляли рейтинги. В это лечебное учреждение он был прикомандирован ненадолго для повышения квалификации. И сразу такая удача.
– Молодой провинциальный парень, испортивший себе репутацию неудачной операцией, после которой пациент, действительно, немного двинулся умом. Редкий случай, – начал припоминать полковник..
По неопытности или в силу неудачного стечения обстоятельств, весьма перспективный доктор мог до конца жизни забыть не только о карьере врача, но и остаться с тёмным пятном в рейтинге на долгие годы. Оказавшись буквально на пороге срыва, парень был готов на всё.
Внезапное же появление Макса, он воспринимал как подарок судьбы, как второй шанс. На самом деле, их «случайное» знакомство оперативником было запланировано заранее исключительно с целью вербовки.
В результате, Джонсон получил верного, послушного и умеющего держать язык за зубами осведомителя, который прекрасно понимал, что любое неверное движение отправит его на дно практически мгновенно.
В стране полностью открытой информации о всех и каждом невозможно совершить какое-то непотребство и остаться безнаказанным. В таком обществе человек, можно сказать, с рождения начинает заботиться о своей репутации. Чтобы к совершеннолетию у него был крепкий фундамент и хороший старт к формированию своего рейтинга.
Всё началось в далёкой древности, когда люди самостоятельно начали выставлять себя на всеобщее обозрение. С возникновением Интернета появилась возможность простого и разнообразного взаимодействия людей друг с другом. Мир двигался в сторону глобализации семимильными шагами.
Весьма популярными стали всяческие социальные сети. Сначала люди делились там своими мыслями, фото, информацией о себе, публиковали новости и черпали их от других. Затем стремление к одобрению переросло для многих в навязчивую идею. Погоня за наиболее успешными публикациями для одних превращалась в смысл жизни во имя удовлетворения собственного тщеславия и эго, а для других – возможность саморекламы и получения материальных благ.
Мерилом «качества» личности становилось количество друзей и, так называемых лайков, которые был способен привлечь пользователь.
Чем больше френдов и лайков, тем уважаемее человек. Что характерно, в какой-то момент это становилось и индикатором к действию. Незнакомец охотнее лайкнет публикацию уважаемого человека, даже если она не сильно-то ему понравилась. Он скорее поверит в то, что сам чего-то не понимает, чем пойдёт наперекор толпе.
Очевидно, на основе опубликованных материалов: фото, описаний, комментариев, оценок окружающих, друзей и прочее, можно было вполне справедливо сформировать мнение о человеке, о его интересах, талантах, характере, надёжности и так далее. То есть после изучения информации делались выводы о вероятном взаимодействии и возможных точках соприкосновения, вырабатывалась субъективная оценка степени доверия к индивиду.
По сути, соцсети в результате превратились в досье на себя любимого собственными руками. Где-то правдивым, где-то приукрашенным.
Со временем такая информация стала одной из составляющих, так называемой Big Data. Весьма примитивной по сегодняшним меркам. Как, впрочем, все технологии на своей заре. Однако это стало первым кирпичиком в построении идеального общества либерианцев.