Антон Леонтьев
Лига охотников за вампирами

Кстати, Федор тогда, слушая откровения милицейского начальника, подумал, что, найди лично он в канализации клад, ни за что бы не потащил его в милицию, ибо там сидят люди, подобные собеседнику. Кто именно оказывал сверху давление и почему заурядное, собственно, дело об убийстве и ограблении вдруг заинтересовало кого-то из «шишек», милицейский начальник не знал.

– Вот что, Федяка, скажу я тебе: будешь меньше знать дольше будешь жить! Я в такие дела не лезу и тебе не советую. Попали ребята – плохо, но что поделать. Сами виноваты!

Федор Крылов его мнения не разделял. Не то чтобы он был великим борцом с судебным произволом (хотя мысль о том, что два человека окажутся на долгие годы за решеткой за преступление, которого они не совершали, душу ему не грела), но журналисту «Бульвар-экспресса» хотелось напасть на настоящее, серьезное и, что самое важное, сенсационное дело. На историю, которая бы сделала его знаменитым. И которая помогла бы ему забраться на самый верх «желтого» Олимпа. А то ему двадцать девять, а он все еще корреспондент далеко не самой известной и отнюдь не самой популярной бульварной газетенки.

Вот почему Крылов и вцепился в эту историю. Да еще если во всей катавасии замешан кто-то из сильных мира сего... Но, разумеется, действовать следовало крайне осторожно. И Федор чуял – история может получиться знатная!

Самое интересное, что были найдены все похищенные предметы, за исключением некоего мраморного фаллоса, использовавшегося для черт знает каких эротических церемоний в одной секте дьяволопоклонников в средневековой Франции. Из сего следовало, что именно данный мраморный фаллос и находился в шкатулке со змеей-амфисбеной, которую профессор хранил в сейфе.

Но многое не сходилось: конечно, этот самый фаллос был редкостью, но если бы кто-то предложил профессору за него целых восемьсот тысяч евро, то вряд ли тот имел основания ответить отказом. За такие деньги можно купить целую дюжину, если не две, подобных фаллосов, они то и дело выставляются на разнообразных зарубежных аукционах. Раритетом мраморная штукенция, предназначенная для дефлорации и пенетрации поклонниц (или даже поклонников!) Князя Тьмы во время черных месс, вовсе не является, как подтвердил Крылову один из его информаторов.

И самое важное: фаллос был в длину около полуметра, точнее – сорок восемь с половиной сантиметров, и в шкатулку, которую видел Крылов, поместиться ну никак не мог.

К тому же рабочие, проводившие ремонтные работы, выловили в канализационном колодце покрытые бурым налетом куски мрамора, сложив которые можно было лицезреть тот самый злосчастный фаллос – без некоторых пикантных деталей, видимо, навсегда оставшихся в недрах московской клоаки.

Таким образом, выходило, что грабители вообще ничего не взяли, а выбросили всю свою добычу в канализацию! Можно, конечно, предположить, что целью было именно физическое устранение профессора, и его смерть, дабы скрыть истинную причину, инсценировали как результат разбойного нападения. Но в это Федор не верил – если профессор, предположим, что-то знал (хотя какая такая смертельная тайна могла быть ему известна?) или, скажем, не хотел поставить «зачет» дочке олигарха или сыну миллиардера (впрочем, детишки таковых на историческом факультете Московского государственного гуманитарного университета, где профессора Хымбальц возглавлял одну из кафедр, попросту не учились), то его могли устранить иным, гораздо более прозаическим и не столь хлопотным способом. А просто прибить в подъезде. Или переехать автомобилем. Или, в конце концов, пристрелить из-за угла.

И Федор, гордившийся своими аналитическими способностями, был страшно рад, сделав следующий вывод: похищено содержимое шкатулки из сейфа, а остальное добро убийцы прихватили для отвода глаз, дабы никто не понял, за чем они на самом деле охотились. Но что же было в шкатулке с амфисбеной? В описи коллекции профессора нет упоминания ни о шкатулке, ни о чем-то невероятно ценном и абсолютно уникальном. И это все больше и больше занимало Федора Крылова. В воздухе явно запахло сенсацией.

Предположим, рассуждал далее репортер, некий чрезвычайно богатый коллекционер возжелал получить экспонат, принадлежащий профессору Хымбальцу, и послал к нему парламентера, предложившего ученому восемьсот тысяч евро. Но тот ответил отказом. И спустя несколько дней профессора прихыкнули, а шкатулка бесследно исчезла...

Фантазия поставщика сплетен «Бульвар-экспресса» заработала вовсю. Что могло находиться в шкатулке такого, что коллекционер не пожелал продать за восемьсот тысяч евро? Гигантский бриллиант, наподобие «Орлова» или «Шаха»? Вряд ли. Ведь обладай профессор подобным сокровищем, он бы давно переехал в собственный замок на Луаре. Карта, указывающая путь к затонувшему галеону, груженному золотом ацтеков? Потерянный шедевр Леонардо? Нет, скорее всего, предмет был каким-то образом связан с мистической и оккультной тематикой. Во всяком случае, он – нечто очень ценное, стоящее гораздо больше восьмисот тысяч евро. А эта цифра Федору очень даже нравилась и грела ему душу.

Да, такое читатель обожает! И ведь самое главное – история не выдуманная, а самая что ни на есть реальная! А если не только найти убийц и заказчика, но и отыскать содержимое шкатулки... Как и в случае с кладом в канализации, Федор в милицию его точно не понес бы.

Просматривая ссылку, найденную поисковиком, Федор заметил знакомое название: клуб «Амфисбена». И рядом – изображение двуглавой змеи в виде кольца. Гм, кольцо, знак возрождения и бесконечности...

Федор, завсегдатай различных увеселительных заведений, никогда не слышал о клубе «Амфисбена». Он попытался открыть страницу, однако появилось сообщение, что страница недоступна или удалена.

Кому пришло в голову дать клубу такое название? И почему ссылка не открывается, если любое злачное заведение живет за счет рекламы и постоянного упоминания в СМИ и в Интернете? А о клубе «Амфисбена» нельзя было найти ничего!

Может, его уже не существует? И вообще, с чего он взял, что этот клуб каким-то образом связан со смертью профессора и содержимым таинственной шкатулки? Федор, как обычно, полагался на свое чутье. Оно его еще ни разу не подводило! И что-то подсказывало репортеру, что следует наведаться в этот самый клуб, эмблемой которого был символ вечной жизни...

Как всегда, помог один из информантов. И через два часа Федор Крылов знал, что клуб «Амфисбена» находится недалеко от станции метро «Щелковская». Странно, отчего на самой окраине столицы? Как будто владельцы клуба (а кому он принадлежал, Федор так и не сумел разузнать: в документах значился некий Александр Николаевич Иванов – как будто кто-то специально заметал следы и выбрал, надо сказать, не самую редкую комбинацию имени, отчества и фамилии) намеренно желали, чтобы их заведение оставалось в тени и не привлекало внимания. Желание для хозяев ночного клуба более чем удивительное...

Поэтому Федор принял решение заглянуть в клуб «Амфисбена». Если окажется, что это подпольный бордель или свингер-клуб, или место встречи поклонников зоофилии или копрофагии, придется дать задний ход.

Федор, привыкший регулярно развлекаться в увеселительных заведениях до утра, подрулил на своем «Фольксвагене» к указанному дому в начале двенадцатого ночи. На улице располагались высотки, типичные для спального района. Похоже, местные жители по большей части уже почивали.

Корреспондент «Бульвар-экспресса» заглушил мотор, оказавшись в самом конце улицы, на порядочном отдалении от последнего панельного дома. Федор искал неоновую вывеску, сверкающие огни, на худой конец, стоянку и очередь перед клубом. Но ничего такого ему обнаружить не удалось. Здание с искомым номером больше походило на неработающий супермаркет или склад. Поблизости не было ни единого фонаря, все тонуло во тьме.

Наконец, приглядевшись, Федор заметил, что «склад» окружен оградой. Вдруг в темном здании появился прямоугольник мертвенно-синего цвета, и Крылов увидел нескольких человек, вошедших в здание. Донеслась до него и странная музыка, похожая на смесь старинных католических песнопений и тяжелый рок.

Значит, все же ночной клуб. Следовательно, он получил верную наводку. Припарковав «Фольксваген» на обочине, Федор направился к воротам. Глаза уже привыкли к темноте, и он заметил фигуры, приближавшиеся к клубу с разных сторон.

Фигуры, подходя к воротам, производили какие-то манипуляции, видимо, прикладывали к электронному замку карточку членов клуба или еще что-то. Федор направился к входу – и вдруг кто-то задел его. Крылов мог поклясться, что за секунду до этого перед ним никого не было, и вдруг он узрел высоченного типа, наверное, два метра двадцать, облаченного во все кожаное и черное, с длиннющей бородой и длинными седыми волосами.

– Брат, ты новенький? Кто произвел процедуру превращения? – произнес он странным свистящим голосом.

Затем, как опять же показалось Федору, тип с шумом втянул воздух, и – корреспондент «Бульвар-экспресса» трезвый, аки стеклышко, мог поклясться на Библии, что было именно так! – его глаза на мгновение вспыхнули во тьме изумрудно-зеленым светом, как у кошки.

– Мужик, что ты здесь делаешь? – спросил бородач уже совершенно иным, наглым и развязным, тоном. И тембр голоса тоже разительно изменился. – Топай, пока еще можешь! Ну, вали отсюда!

Федор со страхом заметил, что всего за пару секунд его окружили не меньше десятка личностей в черном. Они возникли как из-под земли!

– Да я, собственно, хотел бы в клуб, в «Амфисбену»... – произнес Крылов, кляня себя за то, что не носит в кармане баллончика с едкой смесью или складного ножа.

– Клуб только для постоянных членов. Ты к ним не относишься! Так что вали!

Внезапно Федора охватил животный ужас, и он опрометью бросился к своему автомобилю, дрожа, прыгнул за руль и рванул с места. Ему понадобилось около получаса, чтобы успокоиться.

И отчего он повел себя как истеричная дамочка? Конечно, неприятно, когда оказываешься взятым в кольцо странными типами, похоже, к тому же не совсем психически нормальными. Но почему он так перепугался?

* * *

На следующий день, позвонив в редакцию «Бульвар-экспресса» и наврав, что заболел, Федор Крылов снова отправился к клубу «Амфисбена». Сейчас светило неяркое ноябрьское солнце, и на душе было как-то спокойнее.

При свете дня здание, в котором располагался клуб, выглядело запущенным и заброшенным. Репортер разглядел дверь, через которую вчера входили в клуб клиенты и откуда вырывались блики мертвенно-синего света и странная музыка. Оглянувшись по сторонам, Федор не без труда перелез через забор (который был увенчан колючей проволокой!) и оказался на территории, примыкавшей к клубу.

Вывески он так и не сумел обнаружить – ее просто не было! «Склад» выглядел необитаемым. Конечно, Крылов знал клубы, которые делают ставку именно на стиль «трэш», но здесь была не имитация мусорки, а подлинная мусорка!

Удивило Федора и то, что подле здания не было ни одной урны, и тем не менее нигде не валялось ни единой пустой бутылки или алюминиевой банки из-под пива. Что это за клуб, если в нем не подают спиртного? А на то, что территория хоть иногда убиралась, не походило и вовсе.

Крылов приблизился к большой металлической двери, которая вела внутрь, и заметил, что на ней несмываемой белой краской нарисована амфисбена: двуглавая змея, свившаяся в кольцо.

Ручки с внешней стороны не было, и дверь, конечно же, была заперта. Федор принял решение обойти клуб по периметру. Ни единого окна, хотя бы самого крошечного! А те, что когда-то имелись в стенах, были или заложены кирпичом, или наглухо закрыты приваренными металлическими пластинами.

С обратной стороны здания Федор обнаружил еще одну дверь, также с эмблемой амфисбены. Похоже, в клуб вели только два этих входа. Один для гостей, другой, видимо, для поставщиков.

Узрев валявшийся ящик, Федор подтащил его к стене, взгромоздился на него и попытался заглянуть в щель, имевшуюся между неплотно пригнанной металлической пластиной и окном.

– Не советую вам заглядывать сюда ночью! – услышал Федор позади себя насмешливый голос, попытался обернуться и полетел вниз, так как ящик под ним попросту развалился.

Корреспондент «Бульвар-экспресса» повалился на спину и увидел, что над ним стоит писаная красавица, чем-то отдаленно похожая на голливудскую звезду Кэтрин Зет-Джонс: треугольное лицо, карие глаза в обрамлении пышных ресниц, темные волосы, ниспадающие на воротник длинного стильного кожаного плаща, который облегал фигуру незнакомки, как перчатка, и выгодно подчеркивал ее высокую грудь.

Красавица протянула Федору руку, затянутую в черную же перчатку. Федор смущенно пробормотал:

– Извините, что случайно оказался на территории вашего клуба...

Молодая женщина, которой на вид было лет двадцать шесть—двадцать семь, вдруг схватила Федора за локоть и с небывалой для дамы силой буквально поставила его на ноги. И это при том, что журналист был далеко не астенического телосложения и гордился своими пропорционально распределенными восемьюдесятью килограммами.

– Клуб не мой, я тоже, как и вы, нахожусь здесь без разрешения хозяев, так что нечего извиняться, – ответила дама. – Что вы здесь делаете?

Федор, обретя прежний апломб, перешел в нападение:

– Непременно сообщу вам, если вы поведаете мне, что здесь делаете вы!

Красотка в черной коже, делавшей ее похожей на Жанну д’Арк в постмодернистской пьесе, отчетливо произнесла, глядя Крылову в глаза:

– Вижу, вы один из профанов. Повторяю только один раз – забудьте сюда дорогу! Ведь это вы пытались прорваться в «Амфисбену» прошлой ночью? Я вас видела. Нечего вам здесь делать!

– Почему, разрешите полюбопытствовать? – ехидно вопросил Федор. – И вообще, что это за клуб такой? Никто о нем ничего не знает! А если я хочу стать его членом?

– Не советую, – усмехнулась красотка – вернее, странная гримаса исказила ее лицо. – Став однажды его членом, вы останетесь им до... до того момента, как встретитесь со мной.

– Ну, мы же с вами уже встретились! И не произошло ничего ужасного! – схохмил Крылов.

Но дама, сильно тряхнув его, сказала:

– Итак, для особо тупых повторяю: убирайтесь прочь и забудьте о клубе «Амфисбена»!

– Почему? – спросил Федор, уже давно сообразивший, что красотка в курсе того, что ему так хотелось узнать. – Что здесь происходит? Сборища сексуальных извращенцев? Подпольные боксерские бои? Кровавый тотализатор? Торговля наркотиками?

Дама, надев стильные солнцезащитные очки, процедила:

– Думайте что хотите. А теперь – кыш! Из-за вас я потеряла уйму времени. Не люблю ноябрь – солнце заходит слишком рано, а встает слишком поздно.

Федор не торопился уходить. Красотка, вздохнув, произнесла:

– Вы что, искатель правды? Знаете, что с такими, как вы, происходит? Их в лучшем случае вылавливают с пулей в черепе из реки. Или находят в расчлененном виде в лесополосе.

– В лучшем? – спросил Федор саркастически. – А что же в худшем?

– В худшем они попадают сюда. – Красотка хлопнула ладонью по стене здания. – Ночью. В качестве бутылки.

– В качестве... чего? – переспросил Крылов. Но ответа он не получил, потому что с торца здания донеслись голоса. Его знакомая (вернее, все еще ему не знакомая) рванула Федора за собой и, вжав в стену, прошептала на ухо:

– Молчите!

От красотки тонко пахло духами. Крылов облизнулся, уставившись на упругую грудь дамочки. Не женщина, а мечта! Не чета всем его подружкам, бывшим, настоящим и будущим.

Последовав примеру дамы, он осторожно выглянул из-за угла и увидел, как через открытую дверь входят и выходят люди – молодые мужчины в черном. Тут же стоял черный «Мерседес» с тонированными стеклами, из салона которого в клуб тащили какие-то свертки и пакеты.

– Объясните мне, что здесь происходит... – начал Федор.

И вдруг красотка легонько стукнула его костяшками пальцев в грудь – корреспондент согнулся от неимоверной боли. Ему не хватало воздуха, горло парализовало, а в глазах потемнело. Несколько минут, показавшихся ему вечностью, Крылов боролся с крайне неприятными ощущениями.

– Уехали! – сказала дама, повернувшись к Федору. Затем ткнула в его грудь пальцем, и болевой синдром как рукой сняло. – Извините, но надо было как-то заткнуть вам рот.

– Как это у вас получается? – спросил удивленный корреспондент. – Тайная восточная техника?

Красотка отрезала:

– Слишком много вопросов. Из-за вашего присутствия я упустила крайне удобный момент – дверь была открыта, они не ожидали нападения. Хозяева спят, слуги работают. Слуги, на теле каждого из которых имеется татуировка в виде амфисбены. Так сказать, их фирменный знак.

– Нет, вы мне должны сказать, в чем тут дело! – упрямо повторил Федор, выглядывая из-за угла. – Это преступная группировка, ведь так? Мафия? Религиозная секта? Секта сексуальных извращенцев, мерзких педофилов или каннибалов? Вау, такая шикарная тема!

– Проехали, – ответила дама. – Еще вопросы есть?

– Да, – честно признался Федор. – Не скажете ли, как вас зовут? И еще бы хорошо ваш телефончик...

Ответом был только шелест. Когда через пару секунд Федор повернулся, его собеседницы и след простыл. Репортер осторожно осмотрелся – и как это незнакомка за несколько мгновений сумела перемахнуть через забор и скрыться? Вау, она что, олимпийская чемпионка?

Федор удалился прочь, приняв решение, что обязательно наведается в клуб грядущей ночью. Похоже, его члены проявляют особую активность именно в темное время суток.

Даже если клуб «Амфисбена» и не связан с убийством профессора Хымбальца и кражей таинственной шкатулки, то, значит, он, Федор, наткнулся на новую, еще более многообещающую, тему. Тут явно место сборищ членов какой-то тайной организации, и какой именно, Федор желал выяснить во что бы то ни стало.

Конечно, мафиози или каннибалы не терпят вмешательства в свои кровавые делишки, свидетелей устраняют без всяческих сантиментов, красотка была права. Только что она имела в виду, говоря, что лучше быть убитым, чем оказаться ночью в клубе? Только одно – там творится нечто неописуемое, нечто мерзкое и до мозга костей криминальное!

Репортер тут уже представил себе, как министр внутренних дел вручает ему правительственную награду за то, что именно он, Федор Крылов, корреспондент «Бульвар-экспресса», вывел правоохранительные органы на след глубоко законспирированной преступной группировки или кровавой секты...

* * *

Возвращаться к клубу «Амфисбена» ночью было страшновато, однако желание прославиться и заработать много денег пересилило инстинкт самосохранения. На сей раз Федор припарковал свой «Фольксваген» во дворе одной из высоток и подобрался к клубу с обратной стороны. Затем он перелез через забор и, как заправский шпион, оказался около второй двери.

Прислушался – в здании гремела все та же странная музыка. Из-за угла он видел, как главная дверь то и дело открывалась, пропуская внутрь все новых и новых гостей. Федор сделал несколько снимков – специально для этого прихватил с собой свою лучшую камеру.

Внезапно послышался легкий скрежет, и молодой человек едва успел отскочить в сторону, потому что вторая дверь, которая была до сих пор заперта, вдруг распахнулась. Федор буквально врос в стену, не забыв, однако, прижать камеру к животу так, чтобы можно было сделать пару снимков.

Из залитого призрачным синим светом нутра здания вывалилось несколько типов. В одном из них Федор узнал того самого бородача, который накануне толкнул его и произнес свистящим голосом странные слова. Другой был ниже ростом, но все равно высокий, плечистый, абсолютно лысый, со странной татуировкой на части лысины и шее – кажется, дракона.

Двое мужчин с обоих сторон поддерживали за руки или, вернее, тащили молодую девушку. Федор едва сдержал вздох изумления – девушка, симпатичная платиновая блондинка, была абсолютно нагой! И что самое ужасное, ее тело было залито кровью и покрыто не то порезами, не то укусами.

– Квинт, стой! Бутылка еще жива! – произнес тот, что с татуировкой, обращаясь к бородачу.

Федор негнущимся пальцем нажал на кнопку, надеясь, что камера захватит нужный ракурс. Блеснула вспышка. Корреспондент «Бульвар-экспресса» замер от ужаса, но типы этого не заметили. Дверь за их спинами со скрежетом захлопнулась.

– Думаешь, я не чувствую, Арек? – откликнулся бородач. – Но кто сказал, что мы должны выбрасывать бутылку в таком состоянии? Тебе что-нибудь досталось?

– Нет, Квинт! – ответил субъект с татуировкой и причмокнул губами. – Наши лорды, как обычно, стояли в первых рядах. А мы только на то и годны, чтобы мусор выносить да от бутылок избавляться!

– Знаешь, что я думаю, Арик? – сказал Квинт. – Перед тем, как исполним приказание, немного выпьем. А то меня уже давно в животе урчит.

Они оттащили девушку, которая была если не мертва, то находилась в бессознательном состоянии, за угол. Федору показалось, что типы склонились над ней. Что они с ней делают? Хотят изнасиловать несчастную? И что должен делать он сам – вступиться, помочь, рискуя собой? Федор вдруг вспомнил, что говорила ему прелестная незнакомка – лучше умереть, чем оказаться ночью в клубе «Амфисбена»...

От волнения палец корреспондента соскользнул, попал на кнопку – и мощная вспышка прорезала на мгновение темноту. За эту секунду Федор сумел увидеть, что Квинт и Арик на карачках замерли перед несчастной, припав губами к ее телу. Они, по всей видимости, занимались не чем иным, как пили ее кровь!

– Посторонний! – раздался бас бородача Квинта.

Федор похолодел, понимая, что его засекли. Ничего хорошего тон бородача не предвещал. Через мгновение репортер ощутил у себя на шее стальные пальцы и почувствовал, как неведомая сила отрывает его от земли. Не хватало воздуха, перед глазами возникли разноцветные круги.

– Это тот самый парень, что вчера пытался проникнуть сюда. Все же проник... Арек, зови охрану!

– Квинт, зачем? Сам подумай – молодой здоровый мужик. Самый смак! А если отдадим его охране, нам ни капельки не достанется!

Федор с трудом соображал, о чем эти двое ведут речь. Они что, хотят его... обесчестить? Вот ведь чертовы извращенцы! Пусть только попробуют! Будут собирать потом свои причиндалы по всей галактике! «Амфисбена» – притон содомитов? Но почему тогда жертвой стала девушка?

– Ты прав, Арек! А с бабой чего?

– Ее на закуску. Ну что, приступим?

Вдруг послышался шелест, а вслед за тем последовал приглушенный крик, оборвавшийся так же внезапно, как и начался. Железная хватка бородача по прозвищу Квинт ослабла. И снова шелест.

– Вам же было сказано не соваться сюда больше! – раздался знакомый голос, и Федор Крылов, еще не пришедший окончательно в себя, понял, что во дворе появилась прелестная незнакомка, с которой он общался днем.

Дверь клуба распахнулась, репортер увидел нескольких типов, один из которых гнусаво произнес:

– Эй, Квинт, Арек, вы где там?

В призрачном свете, сочившемся из клуба, журналист заметил Квинта и Арека, лежавших на земле. Неужели дамочка, пусть и не самого хрупкого телосложения, за пару секунд справилась с двумя мужиками?

Однако что это? Чего-то обеим фигурам недоставало... И Федору потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, чего именно. Квинт и Арек были обезглавлены, а их головы валялись тут же, неподалеку.

Крылов от ужаса выпустил камеру из рук, та шмякнулась оземь. Федор зажал себе рот обеими руками, стараясь сдержать крик, который рвался из его горла.

– Ладно, Уриан, оставь! – произнес кто-то из завсегдатаев клуба «Амфисбена». – Припрутся, куда денутся. Нам же больше достанется. Потому что с минуты на минуту подадут новую бутылку!

Дверь захлопнулась, а Федор сполз по стенке вниз – ноги репортера «Бульвар-экспресса» больше не держали. Тыкая пальцем в направлении двух обезглавленных тел, Крылов простонал:

– Они... Их кто-то убил... Отрезал им головы...

– Не кто-то, а я! – ответила незнакомка и элегантным движением загнала в ножны, висевшие у нее за спиной, длинный кривой меч, чем-то похожий на турецкий ятаган.

– Вы? – выдохнул Федор, чувствуя, что сейчас хлопнется в обморок. Он старался не смотреть в сторону мертвецов. Вот до чего довело его любопытство! Он оказался во власти сумасшедшей маньячки, которая только что хладнокровно обезглавила двух человек. И пусть эти типы были далеко не самыми приятными собеседниками, но кто дал право какой-то доморощенной амазонке махать мечом и сносить людям головы?

– Вы... меня... тоже убьете? – простонал Федор.

– Если вы один из них, то непременно! – ответила лихая незнакомка. Затем подала ему руку и поставила дрожащего репортера на ноги. – Но вам повезло, они вас еще не обнаружили. И одним из них вы не стали. Хотя в любом случае вы бы закончили бутылкой.

– Кем? – промямлил Федор, желая, чтобы все оказалось дурным сном и чтобы он сейчас же проснулся на своей продавленной кушетке.

– Бутылкой. То есть их стандартной жертвой. У них такой жаргон, а вообще-то калька с английского. Штатовские свои жертвы титулуют bottle, – ответила красотка, подходя к голой искусанной девушке. Проверив ее рефлексы, она произнесла: – Мертва. Хорошо потрудились, ничего не скажешь!

– Кто такие – они? – выпалил Федор, который вдруг осознал, что эта жуткая история, в которую попал, может стать ключом к журналистской славе и признанию.

В тот момент произошло нечто совершенно из ряда вон выходящее: тела Квинта и Арека вдруг вспыхнули странным зеленовато-оранжевым пламенем. Федор отшатнулся и прошептал:

– Господи, что же это такое? Самовозгорание человеческого тела? Я о таком слышал...

Он замолк, потому что фразу следовало бы закончить так: «...но считал выдумкой журналистов желтой прессы». И ведь не только слышал, но и сам сочинял подобное – в прошлом году вешал читателям лапшу на уши, утверждая, что пенсионерка Зоя Варфоломеевна С. в один прекрасный июньский день вспыхнула у себя на даче и сгорела дотла – остался только левый тапочек...

Дама, с тонкой улыбкой следившая за небывалым действом, удовлетворенно заметила:

– Да, самовозгорание. Но отнюдь не человеческого тела. Это единственно верный способ убить их – отделить голову от туловища, что приводит к высвобождению энергии и, как следствие, к самоуничтожению. Как кошки инстинктивно скребут лапой после того, как сходят в туалет, так они заметают следы – то есть сгорают, словно бенгальские огоньки.

Федор, чувствуя, что, несмотря на холодную погоду, с него ручьями течет пот, воскликнул:

– Да что вы говорите загадками! Кто они? И почему горят? Это противоречит всем законам природы!

– Нет, это и есть как раз подтверждение законов природы, – ответствовала одинокая мстительница. – Только тех законов, с которыми знакомы далеко не все. Итак, вы второй раз сорвали мой план. Я намеревалась уничтожить сегодня ночью гораздо больше. Если бы повезло, одного из лордов. Или члена совета. А придется ограничиться двумя «шестерками», вынуждена опять с вами мыкаться. Пора уходить. Потому что тела, вернее, то, что от них останется, скоро обнаружат. А они, что вполне понятно, очень не любят, когда их кто-нибудь уничтожает.

– Да кто эти таинственные они? – взмолился Федор.

Дама подняла с земли камеру, вручила ее Федору и, легонько толкнув его, сказала будничным тоном:

– Вижу, мне от вас не отделаться. И не отрубать же вам голову! Я людей не трогаю, только всякую падаль...

Красавица кивнула в сторону пылавших мистическим огнем тел Квинта и Арека.

– Вы хотите знать, с кем мы имеем дело? И кто такие они? Все очень просто. Вампиры!

* * *

Если бы еще день или два назад кто-то заявил Федору Крылову, золотому перу «Бульвар-экспресса», что вампиры – не выдумка, а самая что ни на есть трагическая реальность, он бы сначала рассмеялся тому человеку в лицо, затем позвонил бы в Кащенко и вызвал бригаду, чтобы забрали выдумщика, у которого не все дома, а под конец сляпал бы отличную, жуткую-прежуткую, лживую от первого до последнего слова статейку с душераздирающим заголовком «Мой дедушка – вампир, и он высосал кровь из всей моей семьи!».

Разговор, который радикальным образом изменил течение жизни Федора, состоялся в небольшой харчевне, обставленной в аляповатом псевдоитальянском стиле. После того как они с незнакомкой покинули территорию клуба «Амфисбена», Крылов, сразу же и безоговорочно поверивший ее словам, взмолился, прося раскрыть ему глаза на кровавую истину.

Даму звали Дианой. Было ли это ее подлинное имя или, так сказать, рабочий псевдоним, спросить Федор не решился, однако пошутил, пока брели к авто его спасительницы:

– В честь принцессы?

Автомобиль оказался навороченным внедорожником. Небрежным жестом бросив на заднее сиденье меч, при помощи которого она пару минут назад отрубила головы Квинту и Ареку, красотка ответствовала:

– В честь римской богини охоты. Потому что я тоже охочусь. На них.

На вампиров, понял Федор. Стиль вождения Дианы мало чем отличался от стиля ее работы: резкий, бескомпромиссный. Вжавшись в сиденье, Крылов молил бога (существование которого он всегда отрицал, но в которого вдруг истово уверовал: ведь если есть вампиры, то есть и господь!), чтобы они не попали в аварию и не слетели в кювет.

Диана включила магнитолу, и из динамиков полился «Реквием» Моцарта.

– После трудового дня, вернее, трудовой ночи, люблю послушать Моцарта. Кстати, знали ли вы, Федя, что вампиры преследовали и бедного Вольфганга Амадея? Тот самый черный человек, который явился ему под конец жизни, был не кто иной, как известный венский вольный каменщик барон Сигизмунд фон Штейниц, по совместительству руководитель венской ложи вампиров и сам, конечно же, тоже вампир. Кровосос уже начал обряд превращения, чем и объясняется резкое ухудшения здоровья Моцарта в то время. То есть барон попросту сосал из него по ночам кровь. Вампиры, которые, как и простые смертные, были пленены музыкой маэстро, решили, что настало время сделать его одним из своих, дабы такой талант жил вечно. Один из моих предков положил кровавой вакханалии конец и отрубил барону голову. Но силы Моцарта были настолько подорваны постоянным кровопусканием, что композитор скончался. Так как велика была вероятность того, что он после смерти все же превратится в вампира, мой предок, заплатив кладбищенскому сторожу, отрубил Моцарту голову, а тело сжег. Кстати, череп великого композитора – до сих пор наша семейная реликвия...

Федор поежился и спросил:

– А вы, значит, их преследуете?

– Да, – кивнула Диана. – Кому-то же надо уничтожать этих тварей! Итак, у вас масса вопросов. Понимаю, что делаю большую ошибку, но иначе от вас не отделаться, Федя...

Его имя она произносила с едва уловимой иронией.