Антон Кун
Ярость самурая. Том 2

В этот раз всё прошло значительно быстрее, без лишних вопросов и сомнений.

Щитокольт, переименованный в Вако, был направлен в сиреневую массу.

Ослабив в одном месте защиту щита девчонок, я приказал Акиро:

– Стреляй сюда!

И Акиро начал стрелять. В небольшое отверстие в золотистом щите. Прямо в маслянистую массу.

Вы видели когда-нибудь, как дым бьётся в агонии?

Я тоже раньше не видел.

И больше не хочу.

Девчонки держались из последних сил. И когда дым скорчился, я приказал убрать щит.

В это время Боня зашёл над воронкой сверху и, заложив крутой вираж, выдохнул на массу огонь. Развернулся, и снова выдохнул. И ещё раз.

В последний раз он чуть ли не в саму воронку нырнул.

Но зато, когда выпорхнул оттуда и приземлился рядом с Такео, то был доволен. И передал картинку: сжёг всё, ничего не осталось!

Оки, Сауюри и Хотару подошли к нам – уставшие, я бы даже сказал измождённые.

Нужно будет потом поработать, чтобы щит не тянул из них силы.

Акиро стоял, рассматривал Щитокольт.

– Ну как? – спросил я у него.

– Прикольно! – ответил он. – А сколько у Вако зарядов?

Я пожал плечами:

– Понятия не имею.

– А вдруг закончатся в самый неподходящий момент?

– Понял. Принял, – ответил я. – Сделаю индикатор.

И я обратил внимание, что остальные ученики вылупились на нас.

– Чёрт! – негромко сказал Такео. – Они ж не видят духов. Наше поведение для них странное.

– Мне пофиг. Пусть думают, что мы странные, – отмахнулся я.

И тут увидел внимательные глаза Цубасы-сенсея и Ясуо-сана – нашего школьного врача. И пришло понимание, что не все из присутствующих не видят духов. Кто-то очень даже видит!

Глава 3

Понять, что видят – это одно. А вот решить, что с этим делать – совсем другое.

Я снова оглядел начавшую расходиться толпу, чтобы выяснить, кто ещё понимает, что происходит. Что-то мне подсказывало, что где-то поблизости должен быть тот, кто заварил всю эту кашу. Не учитель же со школьным врачом это были в самом деле? Они скорее всего просто свидетели, которые видели чуть больше, чем остальные.

Я огляделся и действительно увидел ещё одни внимательные глаза. Вот только принадлежали эти глаза коту. Да-да, обычному коту – чёрному с белым воротничком и лапками.

Кот сидел у ворот неподалёку от обезвреженной воронки и пристально смотрел на меня. Но как только увидел, что я смотрю на него, сразу же начал умываться.

Поздно, братец, я спалил тебя! Вот только что мне это знание могло дать? Да и кот в качестве подрывника… Хотя тут, в мире магии всё возможно.

У меня была мысль пойти, поймать этого кота, но я передумал – не хватало ещё за кошками гоняться. А вдруг этот кот – просто кот?

Ладно, подведём итог.

Тот, кто заварил эту кашу, по идее должен был быть где-то недалеко, чтобы проконтролировать, всё ли пошло так, как планировалось. А для этого он должен видеть духов, потому что фиолетовая дрянь была духовного происхождения, не физического.

А потому, если я успел разглядеть всех, то на подозрении у нас школьный доктор, школьный учитель и кот. Все три варианта отстойные. В том смысле, что подозревать учителя и врача бессмысленно – у них много раз была возможность убить меня. К тому же Цубаса-сенсей сам был жертвой Кирино Кайбитсу.

Что касается кота, это же кот! Всего-навсего небольшой котейко. Ну как он может устроить взрыв?

Когда мы вернулись под дуб, и Цубаса-сенсей начал урок, я вновь увидел кота. В этот раз он сидел на дубовой ветке и наблюдал за нами.

И он не прятался. Он просто сидел на ветке! Что может быть невиннее и безопаснее котейки, который дремлет на ветке дуба? Или делает вид, что дремлет. Только когда на ветке дуба дремлют два котейки… Или три.

Откуда взялись ещё коты, я не знал. Но было ощущение, что они собираются со всей округи, усаживаются на ветки дуба, на поляне вокруг нашего класса, чтобы наблюдать за мной.

Пусть наблюдают! Есть более важные дела!

Я попросил Акиро и Такео приглядеть за кошачьими мордами, а сам снова взял заколки девчонок – подрегулировать энергообмен. Не дело, если после применения щита девчонки будут оставаться без сил. Так их надолго не хватит. И толку от защиты тогда будет ноль.

Доработка заколок заняла совсем немного времени. Этак я скоро вообще настройку на расстоянии смогу делать!

Вернув девчонкам духов, я включился в игру: найди всех кошек в округе и сосчитай их. И очень быстро сдался – сосчитать кошек было нереально. К тому же они продолжали прибывать.

Мне это стало действовать на нервы, и я позвал Боню, предложил ему посидеть рядом. Естественно, оставаясь в духовной форме, чтобы не пугать одноклассников.

Форма присутствия Бони оказалась совершенно не важна – кошки прекрасно видели духовную сущность моего дракона. И надо отдать должное Боне, его величине и грозному виду, кошки предпочитали держаться на расстоянии.

Но вот урок закончился и передо мной встал вопрос посложнее, чем кошки. Нужно было так распорядиться тремя бенто, чтобы девчонки не обиделись. И тут имело значение всё – не только то, что я должен всё это съесть, но и очерёдность, в которой я должен это съесть – наверняка каждая девушка хотела, чтобы её бенто было съедено первым и больше остальных понравилось мне.

Рыбу я мог отдать Боне. Но всё равно еды оставалось слишком много.

Самое простое решение – отдать два бенто Акиро и Такео. Но какие отдать, чтобы не обидеть девчонок? Вот в чём вопрос!

А ещё эти кошки – они сидели вокруг и пристально наблюдали за нами.

Не придумав, как быть, я напрямую попросил девушек:

– А давайте обедать все вместе? Положим все наши бенто в круг, и каждый сможет взять то, что ему нравится, из любой коробочки.

И девчонки, и парни растерялись. Всё-таки японцы большие индивидуалисты! Не приучены к тому, что еда может быть общая.

Но несмотря на то, что растерялись, возражать мне не стали. И я, пригласив всех сдвинуть коврики и сесть в круг, выставил открытые бенто на середину.

– Боня любит рыбку, – тут же сообщил дракон.

Девчонки сразу же расслабились и принялись кормить дракона, а я мысленно выдохнул с облегчением. Тем не менее, старался брать еду из всех трёх коробочек поровну. Не хватало ещё, чтобы девчонки начали верещать, что я предпочитаю какую-то одну.

Я, конечно, предпочитаю, но не среди них.

Пока мы ели, коты подошли ещё ближе.

Их была тьма и они сдвинулись так плотно, что выйти из круга стало невозможно. Как и войти. Одноклассники, которые пошли погулять на перемене, теперь топтались в стороне, не решаясь подвинуть кошек.

Не только одноклассники, но и Цубаса-сенсей. Он тоже остался за кругом. Стоял и растеряно смотрел, не зная, что предпринять. Потому что от котов веяло неподдельной угрозой. Я как представил, что коты с криком: «Мой прадед был манууул!», кинулись в атаку, так по спине пробежал хороший такой холодок.

И вдруг пришло осознание, что это вполне может быть не просто фантазия. Что коты действительно могут кинуться на нас. Более того, они уже кинулись бы, если бы не Боня. Его они побаивались, но не очень. Просто имели ввиду. Я прекрасно понимал, что может произойти, если коты одновременно бросятся на дракона. Они же порвут Боню на ленточки!

Нужно было спасать друзей и дракона – как-нибудь увести их отсюда.

Решение пришло само.

– Акиро, Такео, видите седло? – спросил я у парней.

Те кивнули.

– Сейчас Боня перейдёт в физический вид, и вы быстро сядете в седло и возьмёте девушек на руки. Хотару сядет одна. Ей с мечами будет неудобно сидеть с кем-нибудь вдвоём. И Боня унесёт вас. Только надо садиться быстро и быстро пристегнуть ремни. А то сдаётся мне, что коты бросятся на нас, как только поймут, что мы хотим сбежать.

– А ты? – прижав кулачки к пышной груди, воскликнула Оки.

– Я без тебя никуда не пойду! – горячо заверила Сауюри.

А Хотару хмуро оглядела котов, и я понял, что она готова драться. И по собственной воле не покинет поле битвы!

Но драться с армией кошек – это безумие! Нам их никак не победить! Вот как это объяснить упрямой деве-воительнице?

– Интересно, – предположил Акиро, – Ими кто-то руководит?

И тут я вспомнил ту, у которой на меня зуб! Даже не зуб, а клык и когти! Я вспомнил про Бакэнэко. И негромко засмеялся.

– Всё будет хорошо, – сказал я друзьям. – Не надо никуда лететь. Готовьтесь к уроку и ничего не бойтесь.

И пошёл к кошкам.

– Ты с ума сошёл?! – закричал Такео.

Я, не поворачиваясь, помахал ему рукой.

Подошёл к ближайшей кошке и сел перед ней на корточки.

Кошка – это была трёхцветная красавица – зашипела.

– Здравствуй, Бакэнэко! – сказал я негромко. – Разреши поговорить с тобой? У меня для тебя кое-что есть!

И тут все кошки дружно встали, развернулись и пошли в сторону ворот.

Я понял, что это приглашение, и пошёл вслед за кошками.

Почувствовал, что мои друзья кинулись, было, за мной и приказал им по нашей связи:

«Нет! Я знаю, что делаю! Оставайтесь на месте!»

Ребята остались. И, судя по голосу Цубасы-сенсея, зазвучавшему позади, начался последний на сегодня урок.

А я уходил, как Ганс-крысолов. Только Ганс шёл впереди крыс, а я шёл за кошками. Но это детали.

Мы приблизились к воронке и кошки начали спускаться в неё.

Я очень хорошо помнил фиолетовую мерзость, которая вот только бурлила тут, поэтому мне очень не хотелось идти вниз, но я сам попросил Бакэнэко поговорить со мной, не вежливо будет повернуть назад. И я, не давая себе время подумать, пошёл вслед за кошками.

Если учесть всех кошек, сколько было около дуба, то они должны были бы заполнить воронку полностью и ещё получилась бы небольшая горка сверху. Однако, они всё спускались и спускались. А я шёл и шёл. Хоть давно уже должен был бы оказаться на дне – сверху воронка казалась не такой уж и большой.

В какой-то момент я понял, что больше не вижу солнца. Более того, не солнечные лучи освещают пространство вокруг. Вокруг разливался призрачный лунный свет.

Как такое произошло, не знаю.

И кошки из разномастных все стали одинаково серыми.

Да и вид вокруг изменился. Теперь это был ночной город. И не тот, в котором я сейчас жил. Это был древний город, полный храмов, посвящённых кошкам, о чем неоднозначно намекали каменные кошки-атланты, поддерживающие крышу, мраморные кошки-цари, восседающие на огромных тронах, светильники в виде кошек, кошачьи узоры и разливающийся вокруг тонкий аромат кошачьей мяты… И конечно же кошки-танцовщицы, извивающиеся в ритуальных танцах на храмовых площадках.

Наконец мы поднялись по высокой и широкой лестнице и вошли храм. Самый большой из всех, которые я видел.

Словно в дверях стоял волнолом – кошачье море разделилось на два рукава. Часть кошек перетекло направо, часть – налево. Я остался посередине. Постоял немного, не зная, что делать, а потом прошёл вперёд и остановился перед высоким троном.

На троне сидела, положив руки на подлокотники, закинув ногу на ногу и нервно постукивая о подножие трона хвостом величественная Бакэнэко.

– Поклонись! – раздался шёпот со всех сторон.

Но я уже и сам понял, что нужно выразить почтение этой царственной кошкодевочке.

Поклонившись, мысленно погладил Хано Омоча, потому что мой пацан разволновался и трепетал словно наконец-то в его жизни настал самый ответственный момент.

– Как ты посмел просить разговора со мной?! – заговорила кошкодевочка, и её голос не предвещал ничего хорошего.

План у меня был, но он был дерзким, поэтому я не стал долго раздумывать, сразу же ответил:

– Уважаемая Бакэнэко, – сказал я со всем возможным почтением. – Я хотел бы преподнести тебе подарок. Тебе и твоей подопечной Михо. Но я не знаю, как это сделать.

Бакэнэко подобралась вся, как кошка для прыжка.

– Подарки? – промурлыкала она. – Очень интересно!

Но меня её мурлыканье не обмануло. Я видел, что если сейчас промахнусь, то армия пушистиков не оставит от меня и следа. И тут, в этом храме, никто не придёт мне на помощь – я попробовал связаться с друзьями. Ничего не вышло. Даже намёка на связь не было, так что я не смогу призвать Баню, а Хано Омоча мне тут явно не помощник.

Я не боялся. Точнее, боялся, конечно. Что ж я не имею инстинкта самосохранения что ли? Но мне передалось настроение Хано Омоча. А он с обожанием смотрел на царственную кошкодевочку, он хотел играть с ней. И это была его самая заветная мечта. В конце концов, именно для этого я и создал своё пёрышко, я создал его для вот этой кошкодевочки, для богини. Или демона…

Поэтому недолго думая, я встал на одно колено, и как рыцарь меч, протянул Бакэнэко своего Хано Омоча:

– Прими, пожалуйста, мой дар!

– Наглец! – возмутилась Бакэнэко. – Как ты посмел?! Как посмел предложить мне духа?! Мне, которая сама дух!

Бакэнэко была в бешенстве, но тем не менее, её внимание было сосредоточено на моём пёрышке. Она подобралась, готовая играть. Но пока оставалась неподвижной, словно выбирала подходящий момент.

– Прости, если я оскорбил тебя, – сказал я, не убирая, однако, Хано Омоча. И даже наоборот, едва заметно покачивая им. – Мне подумалось, что это развлечёт тебя.

– Ты наглец! – фыркнула кошкодевочка.

Но взгляд её словно приклеился к моему подарку.

Как ни крути, а кошки они такие кошки…

– Если ты не хочешь… – протянул я, делая вид, что хочу спрятать Хано Омоча.

Он, кстати, был абсолютно счастлив. От трепета его опахало было в постоянном движении, и каждая ворсинка сияла от восторга.

Я был уверен: Бакэнэко видела это волнение, и оно нравилось ей. Но по своей кошачьей натуре она…

А что она? Едва я сделал вид, что хочу убрать Хано Омоча, как Бакэнэко соскочила со своего трона и одним прыжком оказалась рядом со мной.

Это произошло так быстро, что у меня невольно холодок пробежал по спине. Если бы этот прыжок был сделан с другой целью, я бы уже истекал кровью.

Бакэнэко подскочила к моему пёрышку, но в последний момент остановилась и равнодушно повернулась к нему спиной.

Пёрышко ласково погладило кошкодевочку и та выгнулась, а потом сладко потянулась. Но в следующий момент моё пёрышко оказалось во всех её четырёх лапах, а сама Бакэнэко перекатилась через спину.

Улегшись поудобнее прямо на застеленном мягким ковром полу, кошкодевочка начала играть с Хана Омоча. При этом мурчание стояло такое, что у меня от умиления улыбка растянулась до ушей.

Но тут Бакэнэко увидела мою улыбку. Сразу же вскочила и, оставив пёрышко, наставила на меня когти:

– Ты смеешь смеяться?

– Что ты! – я тут же спрятал улыбку. – И в мыслях не было! Просто я рад, что моё пёрышко пришлось тебе по вкусу. То есть, по душе.

Бакэнэко ещё некоторое время с сомнением смотрела на меня. Потом, замурчав, вернулась к Хано Омоча. И зацепив его коготком, отправилась на свой трон.

Через минуту на троне снова сидела величественная кошачья богиня. Ну или демон. Кто этих кошек разберёт?

– Ты сказал, что у тебя еще есть подарок для Михо. Как ты посмел? По-твоему, я плохой дух и не могу защитить свою подопечную? И она нуждается ещё в одном духе?

В голосе Бакэнэко слышалась неподдельная угроза. Я понял, что ступаю сейчас на очень тонкий лёд.

Как бы там ни было, я уже сказал про подарок для Михо, и теперь пришло время предъявить сам подарок.

Раньше я хотел сказать, что вот это бельё на самом деле крепкая броня, но после слов Бакэнэко понял, что броня – последнее, о чём можно говорить. Поэтому достал кружевные трусики и лифчик со словами:

– Мне кажется, Михо очень подойдёт… Но я боюсь, что она не примет такой подарок.

Кошкодевочка снова в мгновение ока оказалась около меня.

Я протянул ей бельё.

Она со знанием дела покрутила в лапках-руках предметы женского гардероба. Фыркнула.

Я сразу же понял, что она догадалась о скрытых свойствах кружевной брони. И замер в ужасе, ожидая вердикт.

Кошкодевочка небрежно кинула мне бельё и вернулась на трон, туда, где лежал Хано Омоча. Взяла его и начала обмахиваться опахалом, как веером. Но тут же, не выдержав, поймала его зубами и с мурчанием впилась в опахало когтями.

Мой дружок сладострастно застонал.

Я понял, что он беспредельно счастлив в лапках этой кошечки. Собственно, для неё я его и создал.

Но Бакэнэко уже пристально смотрела на меня.

– Ожидаю твоего решения, уважаемая! – я снова склонился с уважением.

– Можешь дарить, я не против! – приняла решение кошкодевочка.

Стало ясно, что помогать она мне не будет. Наоборот, ей интересно понаблюдать, как Михо отреагирует на подарок. Очень интересно! Какая кровожадная кошка!

Но и мешать не будет. А это уже не мало.

Что ж, надеюсь, можно считать, что я прощён? Можно же, да?

Я снова вежливо поклонился.

Но потом всё же решил спросить прямо:

– Прощён ли я?

Бакэнэко усмехнулась. И тут Хано Омоча полетел мне в лицо, а на загривке кошкодевочки появилась шерсть.

Шерсть начала с огромной скоростью покрывать демона. Клыки выросли.

Я от неожиданности попятился, и тут кошки, которые только что мирно сидели вдоль стен, снова окружили меня.

Я автоматически сунул руку в карман и схватил дубовый листок. Но в последний момент остановился и не стал превращать лист в меч.

Демон на троне вроде бы не заметил моего движения, он просто засмеялся.

– Ты решил так дёшево купить меня? За какое-то пёрышко?!

– Нет, – залепетал я, понимаюя, что бежать мне некуда. – Я просто хотел сделать тебе подарок. И если ты дашь имя духу, то станешь первым одарённым духом.

Бакэнэко задумалась.

Шерсть начала исчезать почти с такой же скоростью, с какой появлялась.

– Да? – спросила кошкодевочка.

Теперь уже больше девочка, чем кошка. О зверином облике теперь напоминали только миленькие ушки да изящный хвост.

– Да, – подтвердил я. – Единственный одарённый дух!

– Хорошо, – промурлыкала Бакэнэко. – Я прощаю тебя.

– Всё для тебя! – автоматически ответил я, поднимая Хано Омоча и протягивая его богине.

И тут же перед глазами встала картина, как я дарю Джинома Акаи Акума. Чёрт! Только бы она не узнала!

Глава 4

Хано Омоча… Теперь конечно же у него было другое имя, но я не знал его. Я почувствовал, как Бакэнэко дала имя моему пёрышку для кошкодевочки, но сделала это очень тихо, так, что услышал новое имя только подаренный мною дух. Услышал и расцвёл. И вот теперь старательно обмахивал Бакэнэко на троне.

Он даже внешне изменился, стал ярче, шире. Теперь он больше походил на опахало. А ещё у него появился небольшой колокольчик – на тонкой цепочке свисал с рукоятки и при каждом движении пёрышка издавал приятный мелодичный звук.

Если честно, мне было жалко пацана, хоть я и был за него рад – его мечта исполнилась. И предназначение в общем-то тоже.

Да, мне было его жалко. Слишком много всего мы пережили вместе, слишком много воспоминаний связывало нас. Я чувствовал себя осиротевшим. Но я смотрел на то, с каким усердием Хано Омоча обмахивает Бакэнэко, и понимал, что он на своём месте. Теперь ему просто так висеть на руке не придётся. Теперь он всегда будет при деле, точнее при своей госпоже.

Вроде все слова были сказаны, подарок подарен и принят, пора бы и домой идти, но задумчивая Бакэнэко сидела в своём кресле и ничего не говорила, а я стоял перед троном и не знал, как напомнить о себе.

Если просто попрощаться и уйти, она решит, что это оскорбление?

Скорее всего да.

И тем не менее что-то нужно было делать.

И я рискнул привлечь внимание кошкодевочки.

– Уважаемая Бакэнэко, – сказал я и поклонился. – Я хотел бы спросить, как чувствует себя Михо? Она выздоравливает? Или, наверное, будет лучше, если я сам схожу в больницу, как вы считаете?

Кошкодевочка не глядя на меня махнула рукой, мол, действуй и снова погрузилась в раздумья.

Я счёл это за позволение уйти.

Когда я выходил из храма, то обернулся и посмотрел напоследок на Хано Омоча и моё сердце сжалось от дурных предчувствий. Но так как нос никаких сигналов не подавал, я решил, что всё это фантазии – просто я привык к своему пацану.

Кошки без проблем расступились и выпустили меня из храма. Я спустился по ступенькам и остановился в нерешительности – куда идти? Сюда я шёл за кошками и это они открыли проход. А как быть теперь? Смогу ли я сам найти выход?

– Не попробуешь, не узнаешь! – сказал я сам себе и решительно зашагал по улице. Я помнил танцовщиц, фонари, статуи царственных кошек, кошко-атлантов… Но потом снова пошли фонари, статуи, кошко-атланты…

Стало понятно, что Бакэнэко меня не выпустила. Или забыла открыть проход, или ей что-то от меня ещё было нужно. А может, просто развлекалась, играла, как с мышкой…

– Уж, лучше бы забыла, – пробормотал я, разворачиваясь, чтобы идти назад.

Это был её мир, и без её разрешения покинуть его не сможет никто. Как и проникнуть сюда. Она тут хозяйка и госпожа! Я это усвоил.

Так что нужно было возвращаться и просить, чтобы Бакэнэко выпустила меня. А после недолгого общения с ней я понял, что задача передо мной стоит не простая – настроение у кошкодевочки менялось молниеносно, и догадаться, что на самом деле у неё на уме, было невозможно.

И тут увидел трёхцветную кошку. Ту самую, к которой обращался под дубом.

Я снова сел перед ней на корточки и спросил:

– Госпожа Бакэнэко, как мне попасть в больницу к Михо?

Трёхцветная кошка начала умываться.

Я сидел и терпеливо ждал. В прошлый раз она сразу встала и пошла. А раз сейчас умывается, то скорее всего ответа от госпожи пока не было. Так что деваться некуда.

Но вот трёхцветная кошка потянулась, посмотрела на меня и побежала – легко и грациозно. Как будто и не сидела только что.

Я припустил следом. Если отстану, никто меня ждать не будет, это было понятно без слов.

Момент перехода снова прошёл незаметно. Только что мы были в кошачьем мире, а уже идём по улицам города. Я даже удивиться не успел, как выскочил вслед за кошкой на оживлённую улицу.

И тут кошка в несколько прыжков оторвалась от меня и скрылась в ближайшем проулке.

Я на всякий случай поспешил туда, но никого не увидел – ни кошки, ни места, где она могла бы спрятаться. Значит, ушла в свой мир. Ну что ж, вывела меня и хорошо.

– Спасибо большое, госпожа Бакэнэко! – прошептал я и вернулся на широкую улицу, чтобы осмотреться и понять в какой части города нахожусь.

Не знаю, случайно или нарочно кошка вывела меня на другом конце города от школы и от больницы. Но хоть в моём мире и ладно.

Я тут же связался с друзьями. На таком расстоянии духовная связь работала, и это меня порадовало. Сказал им, что со мной всё в порядке. Сказал, чтобы они после уроков шли на стадион и начинали тренировку без меня – начинали с пробежки. А потом разминка. И сообщили мне, когда закончат. А я зайду к Михо в больницу и сразу же в школу. Не буду успевать, призову Боню, прилечу на нём. Пусть на всякий случай будет готов. В конце концов, зачем я седло ему делал?

Парни и девчонки согласились. В свою очередь сказали, что в школе тихо, никаких происшествий.

Я попросил их не расходиться, держаться вместе, защищать друг друга и сразу же сообщить мне, если что! На том и порешили.

И я, не теряя времени, рванул в больницу.

Ну как рванул? Вызвал такси.

Можно было, конечно, позвонить Эйта – моему водителю. И, наверное, это было бы правильно, но я не хотел терять время. Пока Эйта доедет до меня, целый час пройдёт! Так что, такси мне показалось хорошим выходом. Тем более, что деньги на карточке у меня были.

Машина приехала быстро – как будто за углом ждала. Водитель не стал задавать вопросов, уточнил адрес, втопил педаль газа в пол, и мы поехали.

Но далеко уехать нам не удалось. Внезапно впереди раздался взрыв, и прямо посреди проезжей части образовалась воронка. Точно такая же, как около школы.

Я смотрел, как вокруг воронки собираются зеваки и чувство дежавю накрывало меня. Я представил, как из воронки поднимается фиолетовая гадость… Но в этот раз рядом не было девчонок, чтобы закрыть дыру щитом, не было Акиро, чтобы расстрелять гадость из Шитокольта и не было Бони, чтобы сжечь остатки. Я один у чёрта на куличках, и я ничего не могу.

Подавив подступивший к горлу страх, я вышел из машины и тоже подошёл к краю воронки.

Клубы маслянистой фиолетовой дряни были на месте. Они не спеша поднимались к поверхности, как будто точно знали: в этот раз они меня точно достанут, никуда я не денусь.

Нет, я мог убежать, но тогда пострадают ни в чём неповинные люди. А этого я допустить не мог!

Неужели инквизиция готова пойти даже на это? У меня в голове такое не укладывалось.

Я смотрел на фиолетовую мерзость и пытался найти решение.

В принципе, заколки и щит, который они создают – это всё отлаженные механизмы. Щитокольт я тоже вот только создавал, как он работает, хорошо помнил.

Подумал, что неплохо было бы сделать сеть специально для этой хрени. Со свойствами щита и стреляющую самонаводящимся огнём.

Я тут же начал рисовать в воображении такой дух. И через минуту уже накинул духовную сеть по имени Невод на воронку – фиолетовая масса ещё не успела доползти до самого верха, а я её уже прихлопнул. И потом с удовольствием смотрел, как мой Невод выжигает маслянистый дым.

После я с чувством выполненного долга вернулся в машину и предложил водителю ехать в обход.

И уже в машине подумал про то, что не посмотрел, кто из зевак выглядел наиболее подозрительным. Но кошек, вроде, в этот раз я не видел. С другой стороны, вычислить преступника в обеденное время на оживлённой улице крупного города – вещь нереальная.

Таксист вёл машину, я сидел на заднем сидении и меня медленно накрывало тревогой. Что-то важное я выпустил из внимания. Что-то чего выпускать никак нельзя было. И Акаи Акума нет. Когда уже приедет этот чёртов самурай, чтоб ему пусто было!

Такси остановилось около больницы. Я перевёл водителю деньги за проезд и вышел из автомобиля. Окинул взглядом семиэтажку лечебного корпуса и направился к крыльцу. Но не успел пройти и пяти шагов, как передо мной словно соткались из воздуха трое инквизиторов – униформа, включая шляпы, самоуверенный вид не давали и шанса подумать, что это кто-то другой.

– Кеншин Такэда! – раздалось из-под средней шляпы. – Ты должен пройти с нами!

– Может, вам ещё и ключ от квартиры, где деньги лежат? – автоматически спросил я, делая шаг назад.

Нафига я им нужен, не знаю. Но идти с ними очень плохая идея, на мой взгляд!

– Ты должен пойти с нами! – сказала вторая шляпа. – В целях великого равновесия!

– Правда что ли? – Я усиленно соображал, что делать.

Звонить отцу? А дадут ли они позвонить? Это только в кино при аресте человек имеет право на один звонок. Разрешат ли тут? И будут ли ждать, пока отец поломает им планы? Нет, скорее всего. Значит, нужно самому выпутываться.

– Должен! – третий инквизитор шагнул ко мне. – Это приказ!

– Вообще-то испытание у меня завтра. Завтра и приду, – ответил я, оглядываясь по сторонам в поисках того, кто помог бы мне и понимая: никто не поможет.

Сегодня мои друзья в школе доступно объяснили мне, что с инквизицией никто связываться не будет.

Блин! Я ничего не мог придумать, а двое уже тянули ко мне свои грязные ручище!

И тогда я взмахом руки поставил между нами Невод и рванул в ближайший проулок, вызывая на ходу Боню.

Бежать – это единственное, что пришло в голову. А ещё сожаление – я опять не попаду к Михо! Ну почему такая невезуха?

Михо… Как она там? Пришла уже в себя? Что помнит о тех событиях? Что ей рассказали?

Нам нужно было увидеться. И дело даже не в подарке, который я приготовил для неё. И не в её белых чулочках и кружевном лифчике. Хотя и в них тоже. Просто я хотел её видеть, хотел слышать её голос.

Боня вынырнул в физический мир в тот момент, когда инквизиторы сообразили, что Невод можно просто оббежать – я не накрывал их, а только поставил барьер. Побоялся, что Невод их сожжёт, как ту фиолетовую дрянь. А убивать людей, даже если это инквизиторы, я был не готов.

Я вскочил в седло Бони на ходу пристёгиваясь ремнями. В последний миг успел призвать Невод, и мы ушли в духовный мир.

Переход был, как прыжок в море с большой высоты. Только что были одни чувства, и вдруг моментально всё стало другое. Причём, изменилась не только «картинка», когда вместо городского пейзажа я увидел холмистую местность, утопающую в зелени. И возвышающуюся в центре одинокую скалу, на самой вершине которой торчало корявое дерево. Почему-то сейчас оно было без листьев. Да-да, «картинка» напоминала вид из моего окна.

Изменился воздух. Он стал морозный и немного обжигающий. Надеюсь, что только тут, наверху, где летели мы с Баней. Потому что иначе вся зелень внизу уже потухла бы.

Боня облетел дерево по кругу. И я почувствовал запах чабреца или полыни.

Я не успел подумать, растёт ли в Японии чабрец. В моём духовном мире растёт. Потому что я люблю его запах. Люблю ещё с тех времён, когда мы с моими российскими родителями ходили в поход.

В ушах свистел ветер, и я успел подумать, что для долгих перелетов неплохо бы иметь тёплую одежду и шлем.

В следующий момент мы с Баней вынырнули на стадионе.

Ребята как раз заканчивали пробежку. По стадиону они бежали все вместе, парни не бросали девчонок. Чтобы не сдохнуть от медленного бега, наворачивали круги вокруг Оки и Сауюри. Хотару бежала чуть в стороне, но далеко не отрывалась от коллектива. Бежала в доспехах и с катаной за спиной, держала ровный темп и её дыхание было лёгким. Это говорило о том, что она не пренебрегает тренировками. У меня сразу добавилось уважения к деве-воительнице.

Как ни крути, а одно хорошее дело в этом мире я уже сделал – объединил несколько аутсайдеров в крепкую команду. Думаю, теперь они все вместе смогут противостоять травле, если вдруг кому-то вздумается поразвлечься за счёт слабых. Да они ещё слабые. Но пока они вместе, никому и в голову не придёт издеваться над ними! А сейчас ещё физо подкачают, и всё! Смогут любому дать отпор. И подонки наподобие Хидеки и его прихвостней отстанут от них навсегда.

Ребята подбежали ко мне.

– Кеншин-кун, – защебетала Оки, тыкая указательными пальчиками друг в друга. – Что с тобой было, расскажи!

– Да, расскажи! – подключилась Сауюри. – Мы так испугались, когда ты пошёл за котиками.

– Котики, конечно, милые, но мы испугались, – согласилась Оки.

По поводу милоты этих кошек у меня было своё мнение. Но разочаровывать девушек я не стал. В конце концов, Бакэнэко приняла подарок и выпустила меня.

Я посмотрел на Хотару.

– Что? – спросила она.

– А ты почему не спрашиваешь, что там было? – поинтересовался я.

Хотару покраснела и чуть слышно проговорила:

– Меня другое интересует.

Мне стало интересно:

– И что же?

– Как оно, летать на драконе? – едва слышно спросила Хотару.

Я задумался на минуту, а потом ответил:

– Это не рассказать словами. Это надо попробовать!

Что тут началось!

Девчонки тут же захотели прокатиться. Но они боялись залазить на Боню, садиться в седло, привязываться ремнями.

Я если честно, удивился. Когда Оки и Сауюри в прошлый раз пытались забраться на моего дракона, что-то ничего не боялись. А ведь ни седла, ни привязных ремней не было. А теперь есть продуманная система безопасности, а они верещат.