Антон Кун
Князь Сибирский. Том 3
У самого Олега тоже дел было невпроворот. Организовать новую базу, решить вопросы с защитой и не забыть про рейды. Семьи не должны расслабляться. Если Смирновы и так согласились делать отчисления, то все остальные должны знать, что деятельность идет вперед.
Была мысль не трогать пока Мироновых, но решил, что это неправильно. В конце концов я помогаю им в другом плане. Пусть тоже участвуют в хорошем деле.
Выскочивший из-за поворота вездеход я даже не заметил. Точнее увидел его краем глаза в последний момент. Лишь когда его тупой огромный нос был уже в метре от меня. Я понял, что он даже не тормозил и шел на таран.
Газ до упора, и я смог выскочить из-под огромной гусеницы в последний момент. Кажется, он даже чуть зацепил меня, потому что снегоход занесло и начало тащить боком. Я выровнял машину рулем и оглянулся.
Здоровенная тонированная машины неслась за мной следом.
Что за черт! Откуда он взялся?
Я вильнул, резко сворачивая на узкую дорогу. Большой машине здесь за мной не угнаться. Снег из-под гусеницы летел и плотным облаком закрывал весь вид. В зеркало разобрать хоть что-то было просто невозможно.
Я оглянулся, стараясь различить погоню и почувствовал, как вылетаю из седла.
Все-таки отсутствие звука при движении техники – большой минус.
Кувыркаясь в воздухе, я увидел в кого врезался. Поперек дороги стоял точно такой же снегоход, как мой, выскочивший из-за кучи снега, счищенного на край дороги. Или же специально сюда привезенного?
Второй снегоход выехал из-за кучи и рванул следом за мной. Человек весь в черном внимательно следил за моим полетом.
Еще находясь в воздухе, я встряхнул кистью и саданул молнией по преследователю. Промазал.
Я рухнул на спину, тут же вышибив воздух из легких. Выгнулся дугой, стараясь вдохнуть и увидел, как человек на ходу соскакивает со снегохода и в прыжке заносит руку с чем-то в кулаке.
Резкий укол и все тело обмякло, словно превратившись в кисель. Ни рукой, ни ногой пошевелить невозможно.
Я безвольно наблюдал, как к нам подъехал вездеход. Меня подняли и запихали на заднее сиденье. Последнее, что я почувствовал, прежде чем отключиться – это как меня вдавило в спинку сиденья. Вездеход резко набирал скорость.
Это что? Меня снова похитили? Надеюсь, Фон Кляйнен?..
Глава пятая
Я пришел в себя привязанным к стулу и с заломленными за спиной руками. Причем ладони были вывернуты кверху и замотанны какими-то тряпками. Или же это были огромные верхонки? Пальцы все еще были онемевшие и разобрать точнее просто не удавалось. Что-то мне подсказывало, я знаю из какой ткани они сделаны.
На глазах оказалась повязка. Осязание вернулось еще не полностью, так что я даже не сразу понял, что глаза завязаны. Только присмотревшись, осознал, что это не зрение село, а смотрю я на мир сквозь крупное плетение волокон. Сначала решил, что мешок на голову нацепили, но с возвращением ощущений, понял: нет – повязка. И опять же, наверняка, ткань таже.
Значит захватившие меня люди знали о возможности блокировать молнии и то, что я способен метать разряды из глаз. Все сложнее и сложнее быть громовержцем. Ну ладно, пусть не Зевс и не Тор, а просто рядом стоял, но все же метание молний моя стихия. Пикачу уже не канал. Не умела желтая мышь вытворять то, что подвластно мне. А боги…. Они на то и боги, что у них масса возможностей.
Судя по тому, что сквозь ткань пробивался свет, я находился уже не в автомобиле и не в каком-нибудь подвале. Приглушенный и мягкий свет проникал под повязку. Я бы предположил, что я в комнате, где есть большое не зашторенное окно. Лампы накаливания давали совершенно другой спектр.
Можно только порадоваться, что на улице по-прежнему пасмурно. И есть шанс, что сейчас все еще тот же день, когда я уехал из города. Плохо было то, что меня не начнут искать. Дане я запретил это делать. Олеся была с ней, а Олег и не знал, что я собираюсь приехать.
Что ж, значит рассчитывать я мог только на себя. Тем лучше. Когда человек надеется, что его кто-то спасет, он загодя отбрасывает самые дикие идеи, а когда ложной надежды нет, тут и самая невероятная дичь может сработать.
Я принюхался. Иногда и запах может сказать много.
Воняло потом и сыростью. Такое ощущение, что я был в раздевалке спортсменов. Или же в этом доме просто было влажно и жила куча мужиков, не любящих мыться или же ежедневно выматывающихся так, что даже мытье не спасало.
Интересно, это финальный пункт моего назначения? Или меня просто перевозят с места на место чтобы запутать? Хотя, если я без сознания, то хоть путай, хоть нет, а запомнить я ничего не смогу.
– Очнулся? – спросил прокуренный мужской голос.
Хотя, я здесь сигарет, кажется, не видел. Может тогда пропитый?
– Не уверен, – как мог невнятнее произнес я.
Пусть думают, что я еще не отошел, и язык у меня заплетается. Морочить голову похитителям тоже полезно.
– Доза была небольшая, – с сомнением проговорил пропитый. – Да и не заплетается язык после этой штуки. Так что не прикидывайся. Говори нормально.
– А о чем мне говорить с трупом?
– Я-то как раз вполне живой, а вот ты можешь и в ящик сыграть, если заказчик даст такое указание.
– И кто же он этот загадочный заказчик? Уж не Фон Кляйнен ли? – в надежде услышать хоть звук подтверждения или опровержения спросил я.
Но прокуренный вообще никак не отреагировал на мой вопрос.
– Значит о таких вещах мы говорить можем даже с трупом? – хрипло рассмеялся мой собеседник.
– Если я узнаю заказчика, то ты мне будешь не интересен. А значит имеешь шанс остаться в живых. Хотя, порой, живые начинают завидовать мертвым. Так что у тебя просто будет выбор.
Пропитый опять заржал над моей шуткой.
– А ты парень – не промах. Сидишь обездвиженный в блокирующей твой дар одежде и еще угрожаешь тому, кого даже не видишь.
Я решил не отвечать. Надо же придерживаться своих же слов и не говорить с трупами. А то, что все, кто затеял мое похищение станут мертвее мертвых, я даже не сомневался.
Меня лишь злило, что это все оттягивает начало операции по преследованию Фон Кляйнена. Если меня задержат тут на пару дней, то догнать крысеныша будет сложно. А значит надо выбираться, как можно быстрее.
Я сосредоточился и постарался создать заряды сквозь кожу, но только сейчас понял, что на мне и плаща нет. Проинспектировав свои ощущения, я понял, что на мне плотно облегающий костюм, словно на аквалангисте. Даже голова так же стянута. Может поэтому изначально решил, что на ней мешок? Костюм и повязка. Да уж! Надеюсь, я в нем хоть на Дэдпула похож, а не на пугало.
– Эй, смертничек? – позвал я.
Подождал, но мне никто не ответил. Ушел он куда-то что ли?
Стоило поэкспериментировать с разрядами. Других вариантов у меня пока не было. Ноги и руки даже не двигались, так крепко оказались прикручены к стулу.
Зато редкое плетение повязки давало мне хоть немного повода для радости. Видеть я ничего кроме света пока не мог, даже не мог разглядеть своих коленей, хотя они должны были быть прямо перед глазами. Но если проходил свет, то ведь и разряд мог? Или же тут экранирование, как в клетке Фарадея?
Знать я этого не знал, но исследовать вопрос стоило.
На всякий случай перед всем этим я постарался породить молнию языком или губами. В общем через рот. Ну а что, у Годзиллы получалось. Но я не доисторический мутировавший ящер. Я не питался все детство отходами Фукусимы. Да и другого говна не ел. Только правильная еда. Только овощи с грядки. Только хардкор! Ну ладно. Такого тоже не было, но я действительно всегда старался питаться правильно.
В общем, мой рот отказался извергать что-то отличное от проклятий, и я от него отстал. Зато вернулся к глазам. Они-то точно меня не подведут.
– Что ты там рот разевал? – вдруг спросил тот же пропитый голос.
Вот блин. Не ушел он что ли? Хотя я ведь не слышал ни звука открывания и закрывания двери. Ничего. И вдруг до меня дошло. В комнате я был один. А говорили со мной через динамик. Вот откуда этот дребезжащий хриплый отзвук! А вовсе не от употребления алкоголя или пристрастия к табаку.
Что ж это даже лучше. Ну, в какой-то степени. Если за мной следят через камеру, то вряд ли заметят мои микродвижения глазами и вообще…
Но плохо было то, что наблюдатели могли находиться очень далеко отсюда. И достать их мне будет не просто.
Зато убить меня дистанционно проще простого. Нет, электрический стул, конечно, не прокатит. И я думаю они вполне осознают этот факт. Но ведь есть отравляющие газы и прочая хрень. Чего только не выдумал человек для истребления себе подобных.
Так, стоп! Такие мысли могут оказать демотивирующее действие. А мне сейчас надо собраться в кучу и навалять ублюдкам.
Для того, чтобы убедиться, что руки действительно мне не помощники, я попробовал палец-автоген и пару видов молний. Как и ожидалось – эффекта ноль.
Разряды из глаз – это хорошо, но я помню, какие ощущения у меня вызывали крошечные искорки, что то и дело скользили у меня между пальцев. Вот такое же я и постарался вызвать, только с поправкой на зрение.
Сначала ничего не вышло. Но с каждым разом я вновь и вновь начинал видеть все в слегка сиреневом свете, словно через цветные очки. И вот, даже не знаю с какой попытки, мне удалось. Я увидел, как прямо перед моими глазами крошечные разряды начали ползать туда-сюда. Проскакивали между радужкой и поверхностью ткани. Отлично!
Для начала надо бы попробовать увеличить просветы в плетении ткани. Мне хотелось видеть хоть что-то. Да и наружу, если получится, будет проще запускать разряд. Доля миллиметра за один раз – это все что мне удавалось сделать. Но зато, через несколько минут, я смог увидеть свои колени. Замечательно.
Осмотревшись, я ничего не понял, кроме того, что свет идет со всех сторон. Странно. Я что сижу под стеклянным колпаком? Ладно, пофиг. Позже разберемся.
Теперь бы еще научить разряды выползать наружу. Вот тут главное не переборщить. Если мне это удастся, и молния окажется заметной, то ее могут увидеть мои надзиратели. Тогда они решат что-нибудь поменять, а это меня пока не устраивало. Может оно конечно и к лучшему, если кому-то придется зайти в комнату? Тогда у меня будет шанс хоть что-то предпринять. Но если мне опять просто вколют ту же гадость, я просто отрублюсь. А это еще минус время. А я и так опаздываю.
Руководствуясь такими рассуждениями, я раз за разом пробовал свои силы. И в какой-то момент мне показалось, что крошечный разряд преодолел сетку плетения ткани и попал наружу.
Я замер, но ничего не произошло. Зато теперь я представлял, что могу сделать. Поможет ли мне это? Да кто его знает?
– Эй, – прохрипел голос. – Тут с тобой поговорить хотят. Отвечай вежливо и по существу.
– Ага, обязательно, – ответил я вежливо и по существу.
– Здравствуй Макар, – этот голос тоже хрипел, но тембр был иным.
Единственное, что я мог сказать, со мной говорил мужчина.
– Мы не знакомы, но я представляю группу людей, кому не безразлична судьба этой страны.
Ого! С козырей зашел! Я в каком-то смысле даже не сомневался, кто меня похитил, но такое подтверждение было однозначным. А заодно, теперь я мог сказать это точно, теневое правительство существовало. Тут Дане не показалось. Вот только были ли это люди, стоящие за плечами глав семей или же сами эти семьи, что сговорились узким кружком и вершили судьбы по своему усмотрению? Это еще нужно было выяснить. И одна идейка у меня была.
– Тебя пригласили сюда для того, чтобы понять представляешь ли ты опасность нашим интересам. Я сейчас говорю прямо без обиняков. Не собираюсь ходить вокруг да около.
– Пригласили? – рассмеялся я. – В следующий раз, когда я найду вас, точно так же приглашу к себе на чай. Надеюсь, вам это понравится.
– По существу и вежливо! – прорычал первый голос.
– Да пошел ты!
– Не будем отвлекаться на оскорбления, – из динамика снова раздался голос представителя групп. – Какие цели ты преследуешь?
– Эээ, а можно другой вопрос? Сам я из охотников. У меня и целей-то нет. Кроме разве что рыбку поймать, да животинку пристрелить.
– Кхм, – укоризненно произнес динамик. – Может все-таки будешь серьезней?
– Я и так серьезен. Просто не знаю, что ответить на такой вопрос. Мне сейчас надо свою политическую программу изложить? Или может все планы раскрыть?
– Хорошо, спрошу иначе. Собираешься ли ты свергнуть законную власть и встать во главе государства самолично или поставить у власти своего человека?
Ого! А вот и второй козырь! Да с чего они вообще такое взяли? Хотя… Действия Даны могли вызвать подозрения, а мои нападения с целью отобрать кристаллы и попытаться установить свои порядки на ледяных просторах… Да еще, если они уже знают про Смирнову.
– Слушай, как там тебя… представитель. Предлагаю решить вопрос миром. Сейчас ты меня отпускаешь, мы идем в кафе, берем по кружке чая и обсуждаем дальнейшие дела. И у меня действительно есть много вопросов к тем, кто имеет здесь власть.
– Так не пойдет, – спокойно прохрипел голос.
– Иначе не выйдет.
– Иначе выйдет и очень просто. Неужели ты думаешь, что первый революционер в нашей стране? Таких как ты было десятки. Вот только они сейчас лежат в земле или сгнили где-нибудь в другом месте, а мы все там же. Стоим во главе страны и направляем ее туда, куда она и должна идти. Не забывайся кто ты!
– Ох тебя и прорвало! Наверное, сейчас прям покраснел весь и ручки трясутся. Да вот только коротки они у тебя! Заходи сюда! Чего за камерой да за микрофоном прячешься? Слабо, как мужик с мужиком?
Я старался его вывести из себя. У меня был всего лишь один шанс. И мне надо было, чтобы контроль его максимально ослаб. Другого варианта выяснить, кто за всем этим стоит у меня не будет. По крайней мере сейчас. Но упускать свой шанс я не собирался.
– Да как ты смеешь так разговаривать!.. – начал было пропитый, но тут же заткнулся.
Похоже микрофон выключили. Сейчас моему охранничку натягивают глаз на очко, за то, что едва не проговорился. Вот и отлично. А мы подождем. Еще немного потренируемся с разрядами. Сейчас им наверняка не до того, чтобы смотреть в камеры. Там сейчас разборки идут. Надеюсь, там не много народу? А то ведь могут и подглядывать.
На всякий случай, я снова не стал усердствовать. Зато преодолеть тканевый барьер повязки с этой попытки оказалось легче.
На этот раз я услышал звук включаемого микрофона.
– Ну что? Уладили свои разногласия? – весело спросил я. – Охранник мой жив? Или уже тоже начал гнить где-нибудь?
Представитель групп молчал. Я слышал, как он дышит, но ничего не говорит. И это было замечательно.
– Ты не понимаешь, с чем играешь, – наконец произнес он. – Я хотел просто поговорить, но ты путаешь мне карты. Если не сможешь убедить меня, что не опасен власти, то тебя просто убьют. Я легко отдам такой приказ. Не в первый раз.
– Ну так отдавай. Зачем я тебе вообще нужен?
А вправду? Зачем я им? Почему они со мной говорят? Вот о чем стоит подумать. Не просто так они тянут. Если бы я им лишь перешел дорогу, давно бы замочили и дело с концом. Ну может так легко им это не удалось, но попытались бы точно.
Это значит, что в том, что я делаю есть что-то, что их устраивает. Что-то такое, ради чего они готовы терпеть меня. Причем, это явно связано не с деятельностью Даны. Ведь она идет против них. Это связано с чем-то другим. И тут есть несколько вариантов. Либо это мои робингудские замашки. И они просто таким образом хотят получить дополнительный рычаг воздействия на семьи, не входящие в их кружок заговорщиков, либо это связано с Фон Кляйненом. Ведь они наверняка в курсе наших с ним отношений. А может быть просто с даром? Тоже вариант. Может мой уникальный дар им понадобился? Черт! Слишком много неизвестных и много вариантов.
– Последний раз спрошу, – недовольно произнес голос, так и не ответив на мой вопрос. – Замышляешь что-то против власти?
Сказать нет? Проблем-то соврать неизвестно кому. Да только так не интересно. Так я ничего не выгадаю и не узнаю. Тем более что власть олицетворяет Дана. А против неё я точно ничего не замышляю. Но им об этом знать не нужно.
– Послушай, что я тебе скажу, урод, – начал я издалека. – Засунь свой вопрос себе в толстую задницу, затем тащи ее сюда и только тогда мы поговорим.
– Я не привык, чтобы со мной так говорили! – воскликнул голос в динамике.
– Да мне пофиг, как ты привык. После того, как я все тут изменю, тебе придется привыкать к другому отношению. Может даже научишься лизать мне ботинки!
– Я урою тебя! – прохрипел динамик.
– Заходите господин Успенский, всегда рад вас видеть!
– Как?..
Вопрос прозвучал, и микрофон тут же вырубился. Но в этом коротком слове было столько удивления искреннего и неподдельного, что я понял: я угадал!
Это была единственная фамилия, которую я знал. И крошечный шанс, что с той стороны микрофона окажется именно этот человек. Но сложив все, что я знал, я решил рискнуть. Если бы не угадал, то ничего не получил. А угадал, значит получил все.
Если за внедрением лысого к Дане стояли Успенские, то значит во всей той структуре они имеют самый низкий рейтинг. Не станет верхушка подставляться. А для разговора со мной кого пошлют? Правильно – шестерку. Я, конечно, о-го-го какой крутой, но они-то этого не знают. Да и не пойдет король вести допрос. Отправят кого попроще.
В общем, можно сколь угодно долго себя хвалить, но нужно было готовиться к приходу кого-то реального.
После того, как этот козел осознает, что прокололся, у него не останется выбора кроме как пустить меня в расход. И это сделает уже его шестерка. Что придет он сам можно даже не надеяться. Главное, чтобы все получилось.
Лязгнула задвижка на дверях и скрипнули петли, словно подзастыли на морозе.
Я приготовился.
Поднял голову, как смог высоко, и увидел. Не дальше, чем в метре от моей головы чернело отверстие ствола.
Глава шестая
Не раздумывая ни секунды, я сосредоточился и вложил все, что мог в молнию, выпущенную из глаз через ткань.
В этот же момент раздался выстрел.
Ткань мгновенно выгорела, оставшись перед глазами черными обугленными краями. Зато в середине зияла дыра, через которую я мог отлично лицезреть происходящее.
В сиреневом свете рвущейся из глаз молнии, я второй раз в жизни увидел, как пуля зависла в воздухе.
Один момент меня смущал. В прошлый раз я сжег и пистолет, и руку, что его направляла. Сейчас мне не хотелось такого. Ведь на крик могут прибежать еще похитители, а справиться с несколькими людьми в моем положении будет не просто.
В этот раз рука с пистолетом не превратилась в пепел, а все еще была напротив лица. Зато в глазах стрелявшего поселилось недоумение и легкий испуг.
Ну еще бы. Не часто в жизни можно видеть остановленные в воздухе пули, если ты не фанат Матрицы.
Но сейчас я радовался не этому.
– Слава богу, что рука цела, – сам не заметив того, произнес я вслух.
– Старовер? – пробормотал стрелок в полном недоумении, переходящем во что-то совершенно иное. – Господи боже, прости меня! – завопил здоровенный мужик, бросив на пол пистолет, задрал глаза к верху и сложил ладони вместе.
Затем он грохнулся на колени и, глядя на меня, залепетал:
– Прости меня грешного, не признал!
Согнулся в поясе, ударился головой о лед.
Мать вашу! Лед вокруг!
Снова выпрямился, стоя на коленях и заголосил:
– Приказывай, что хочешь сделаю. Моя вина, все исправлю!
– Развяжи меня, – совершенно обалдев от происходящего, предложил я.
Мужик бросился вперед и начал распутывать веревки. С первого раза у него не вышло, и он принялся рвать их зубами, пытаясь развязать затянутые узлы.
Я смотрел на это и молчал. Начни я сейчас говорить, враз мог бы все испортить. Потому, что кроме матов и прочих «какогохренов» у меня в голове ничего не было.
Мужик наконец справился с веревками и помог мне встать.
При этом он непрерывно бормотал: «Нашей веры, нашей! Да ещё чудеса творит!»
Сказать, что я охреневал, значит не сказать ничего. Но я, как мог держался. На всякий случай оглянулся, не появились ли крылья за спиной. И потрогал голову. Вдруг терновый венец на ней возник. Но нет. Все было в порядке. Обычный темно-серого цвета обтягивающий костюм из ткани, что блокировала мой дар, и прожженная посередине повязка на глазах.
Я сдернул повязку и кинул ее на пол. Лед! Только сейчас я вновь обратил на это внимание.
– Чем я еще могу служить? – подобострастно спросил меня мужик.
Я помотал головой, осматриваясь. Слов пока у меня не находилось.
– Могу я удалиться, отправиться к своей семье и донести до них весть?
– Иди с богом, – махнул я рукой, во все глаза разглядывая, что меня окружало.
Взмах получился крест на крест, как-то сам собой, от чего мужик едва не завизжал. Он перекрестился, поклонился, словно за моей спиной был иконостас, а я вдруг стал батюшкой, и попятился спиной к двери. При этом не переставая бормотать:
– Чудо! Как есть чудо! Вот семья-то рада будет! Все рады будут!
Скрипнули петли вмурованной в лед дверной коробки, и мужик исчез за дверью. Я остался один в ледовой иглу.
Я стоял в полном смятении и не мог поверить глазам.
Круглое помещение, сложенное из кубиков льда. Прозрачного, пропускающего свет льда. Небольшое, метров двенадцать по площади. До верха купола не меньше двух с половиной метров. В самом углу стоял агрегат очень похожий на обогреватель с крошечным кристаллом аквамарилла в гнезде и чьими-то заботливо развешанными носками на решетке. Теперь ясно откуда сырость и такой запах.
О своем чудесном освобождении я пока даже не думал. Лишь где-то на задворках сознания отложились «староверы» и что-то про «чудо». Да пофиг. Я пока переваривал ледяной дом.
Содрал с рук «верхонки», что следовало бы сделать сразу. Мало ли кто тут еще кроме моего «единоверца» окажется. Но никого не было. На улице и вовсе стояла тишина. После того, как выбежал мой палач, и зашуршали гусеницы снегохода – ни звука. Вымерли они там все что ли?
В углу обнаружился мой плащ, варварски скомканный и брошенный. Хорошо, хоть лужа от обогревателя не доползла до него и не намочила.
Я стянул с себя блокирующую одежду. Поднял и натянул плащ на голое тело, почувствовал себя эксгибиционистом. Но это было не важно. Главное, стало теплее.
Поискал глазами и нашел свою обувь. С носками повезло. Похитители с меня их не сняли. Видимо решили, что не помешают. Интересно, кто и зачем повесил на обогреватель свои носки? Хотя, какая нафиг разница?
Подобрал с пола пистолет. Быстренько проверил систему. Совершенно обычный огнестрел. Выщелкнул обойму и насчитал семь патронов. Вставил обратно, передернул затвор. Отлично! Не зря охотой увлекался в своем мире и в тир ходил.
Подошел к обогревателю и выдернул кристалл из гнезда, сунул в карман. Пригодится.
Подойдя к двери, дернул ручку и вышел наружу, готовый ко всему.
Как оказалось не совсем.
Рядом с моей ледяной избушкой стояла вторая такая же с распахнутой дверью. Сквозь прозрачные стены виднелись внутренности помещения, и они были пусты.
Зато вокруг раскинулось ледяное поле. На сколько хватало глаз – сверкающая снегом плоскость. Ни домов, ни деревьев, ни людей.
– Иди себе с богом, – пробормотал я вслух. – Отличная шутка. Похоже бог ушел вместе с ним, оставив меня одного.
Все, что я обнаружил – это следы на снегу, да одиноко висящий провод, натянутый между иглу. Отлично! Будет на чем повеситься, если что.
На одном конце провода, том, что входил в мою ледяную избу, был закреплен динамик и крохотная камера.
Я осторожно подкрался ко второму иглу, хоть и видел, что он пуст. Провод заходил сюда, но заканчивался каким-то странным разъемом, очевидно предназначенным для втыкания в какое-то оборудование, которого и след простыл.
Быстро же они свернули свой балаган. Интересно, а товарищ Успенский был здесь? Или же его просто ретранслировали? Не удивлюсь если второе.
Судя по всему, едва разговор закончился, оборудование упаковали или просто сложили в чемодан, сели на вездеход и рванули прочь, оставив одного мужика на снегоходе пристрелить меня. Ну а что? Какие могли быть проблемы со связанным и полностью блокированным одаренным?
Слава богу, все оказалось веселее. Я должен быть благодарен своей дурной привычке славить всевышнего в которого и не верил вовсе. Но вот только мое нынешнее положение как-то не вязалось с благословенным божьим промыслом. Разве что бородатый мужик на небе любил хорошие и жесткие шутки. Тогда все в порядке. Ситуация в таком стиле. Чудесным образом освободиться и остаться хрен знает где одному. Без транспорта, без теплой одежды. Голому под плащом уже становилось некомфортно.
Даже, если я возьму с собой обогреватель и попрусь наугад. Ладно, не совсем наугад. Южное направление я мог определить по солнцу. Сколько мне идти до ближайшего поселения? День? А может неделю.
На вездеходе меня могли завезти очень далеко. Сотню-две километров, как пить дать. Значит не дойду.
Была бы красная тряпка вызвал бы конгура, оседлал бы мартышку, взял под контроль и заставил бы отнести себя в ближайший город. А лучше сразу в столицу. Может еще и на башню какую отправил бы его вскарабкаться. Уверен, этот мир такого еще не видел.
Но ладно, если красную тряпку еще можно попытаться сделать, то не факт, что рядом бродит конгур. Хотя, какая нафиг красная тряпка? Если серую ткань пропитать кровью будет черная хрень. На такую даже конгур не позарится.
Может продырявить отверстие во льды и вызвать кусуру? Тут кровь как раз подойдет. Но как на нем перемещаться? По льду его хватит не больше чем на пятьсот метров. Проверено на собственном опыте, да и то, я хожу быстрее, чем он ползает.
Дать ему себя проглотить? Так я не Иов, чтобы в животе твари путешествовать.
Пока я размышлял, стоя внутри иглу, снаружи вдруг что-то изменилось. Я замер, поняв, что там кто-то есть.
Встряхнул рукой, приготовился.
Послышались торопливые шаги, и в иглу ворвался давешний мужик, что повез родным весть о чуде. Тяжела ноша оказалась? Не довез? Решил за новой порцией вернуться?
– Снова согрешил, прости! – торопливо произнес он. – Был так рад, что не подумал. Ехать-то тебе не на чем. Бог, конечно, своего посланца не бросит, но как говорил мой дед «на бога надейся, а сам не плошай». Поехали. В деревне будут рады.
– Благослови боже твоего деда! – воскликнул я, воздев руки к небу.
– Аминь, – на полном серьезе произнес мужик.
Да уж. Бог своего посланца не оставит. Но дед все же воспитал правильного внука. Хоть теперь я и не представлял, как буду отмазываться от всей этой, свалившейся на меня беды. Никакой я не мессия. И уж точно не божий посланник. Но ничего. Выкручусь. Главное жив остался.
Я прошел следом за мужиком и уселся на снегоход позади него.
– Как тебя зовут? – спросил я мужика, едва мы тронулись.
– Мефодий, – важно ответил мужик.
– Макар, – представился я, хотя догадывался, что он знает.
***
В небольшом кабинете князя Каменева было пусто. Он никак не мог решить в каком стиле обставить комнату. То ему хотелось удариться в классику, то в пышный ампир, то в новый минимализм. Как результат метаний – пустой кабинет со столом посередине и двумя креслами.
Князь стоял в центре комнаты и в очередной раз раздумывал над обстановкой. Сейчас ему казались уместными шкафы с книгами, тяжелая деревянная мебель и огромный бар в углу.
Подумав про бар, князь дошел до гостиной, и потребовал себе хереса. Буквально на днях ему доставили в качестве презента бочонок отличного напитка из Испании, куда он нелегально сбыл партию кристаллов в обход официальных каналов, да еще по завышенным ценам, так как покупатель не был представителем государства.
Слуга принес графин, наполненный янтарной жидкостью, а также тарелочку фруктов и вазу с колотым льдом. Все это поставил на круглый столик. Напиток налил в пузатый стакан и аккуратно, стараясь не стукнуть дном о стол, пристроил графин рядом.
Князь немного подумал и положил три кубика льда в бокал. Сделал глоток и зажмурился от удовольствия.
– Господин, – отвлек его слуга от благостных ощущений. – К вам посетитель.
– Кто?
– Господин Успенский собственной персоной.
– Проводи его сюда и прихвати еще один бокал для хереса.
Слуга исчез, а князь Каменев поднялся из кресла, куда успел присесть и стал ждать, когда его товарищ войдет в комнату.
Князь Успенский вошел стремительно, как он это обычно и делал. Осмотрел комнату, остановил взгляд на Каменеве, коротко кивнул и подошел ближе.
– Проходите Пятый, не стесняйтесь. Здесь нас никто не побеспокоит. Сейчас только слуга принесет бокал, и я угощу вас замечательным напитком.
– Отлично, Третий, – вновь склонил голову Успенский. – Буду рад присоединиться к вам. Тем более, есть что отпраздновать.
Каменев приподнял бровь, но от вопроса воздержался. В комнату как раз вошел слуга с пустым бокалом.
Князь Каменев кивнул слуге и тот, наполнив бокал, вышел.
– Рассказывайте Пятый, теперь мы одни.
– Как вы знаете, вчера мы взяли Добронравова.
Третий кивнул и пригубил херес.
– Продолжайте, мой друг, – снисходительно произнес он. – И попробуйте херес. Он только вчера из Испании.
Пятый сделал большой глоток, словно и не почувствовав вкуса.
– Сегодня утром я допрашивал его.
– Он все рассказал?
– Тут как посмотреть, – замялся Успенский. – Но ясно одно, он знал, кто мы и что у нас за организация, – выпалил Пятый на одном дыхании.
– Тише! Тише, мой друг! С чего такие выводы?
– Он напрямую обратился ко мне по фамилии. Он знал! – легкие нотки паники проскользнули в голосе Пятого.
– И что? – спросил Третий.
– Непонятно, кто еще может это знать! С кем этот человек работал? Вы можете ответить на этот вопрос?
– Почему вы говорите о нем в прошедшем времени?
– Потому что, его пришлось…того. Пустить в расход.
– И что вы так волнуетесь? Не впервой же.
– Нет, конечно! Но тут может быть цепочка! Как вы не понимаете, Третий. Если за ним стоят люди, то и они знают. А значит мы раскрыты!
– Так. Стоп! Давайте обо всем по порядку. Вы его убили?
– Да.
– Самолично? – чуть с издевкой спросил Каменев.
– Нет. Я нанял специально на этот случай человека из деревни староверов. Они отморозки, легко соглашаются на такую работу за деньги. Для них важны только единоверцы. Все мы для них порождение дьявола.
– Рассказать он никому не расскажет?
– Конечно нет! Они и не общаются ни с кем не из своего круга. Дал ему древний огнестрел. Не отследить. А говорить если станет, то кто ему поверит. Они чокнутые!
– Отличный ход, Пятый! – похвалил соратника Третий. – Значит наша головная боль устранена. Остается только выяснить все его контакты и пройтись по ним. Мы знаем с кем он общался?
– За ним увязалась внучка Мироновой, но он увез ее куда-то на север. Знаем, что там же с ним действует его старый знакомый Олег Силаев. Тоже одаренный. Остальные его люди совсем мелочь. Какие-то охотники и рабочие из Салехарда. Так, ни о чем.