Антон Карелин
Одиссей Фокс

– И он заключается в том, чтобы придумать преступление вместо того, чтобы расследовать его, – абсолютно серьёзно ответил детектив.

Лицо политика изменилось. Пока мистер Фокс говорил последнюю фразу, ему поступали новые данные, включая первые результаты жесткого ментального допроса вице-министра. И, кажется, нашлись первые свидетельства саботажа звездных врат. Саботажа, который грозил ужасающей катастрофой, которую теперь удастся предотвратить.

Похоже, сидящий напротив неандерталец оказался во всём прав, в каждом своём допущении.

– Но тогда получается, – уточнил Советник, глядя на Фокса уже не только с недоверием и неприязнью, которые не мог побороть, но и с невольным восхищением, – вы ещё до начала нашей встречи уже раскрыли дело?

Фокс промолчал. Он сосредоточенно массировал шею, будто от этого зависела его жизнь. Какая всё-таки невоспитанность. Взгляд политика упал на чашку кофе, боже, ну и древность, и на странную штуковину, лежащую рядом. Встроенный анализатор подсказал, что эта штука называется «блокнот», абсолютно неудобное приспособление, в которое люди начала прошлого тысячелетия вручную (!) записывали (!!) свои заметки. В стремительном мозгу класса «превосходство» внезапно сложилась полная картина произошедшего.

– Вы получили приглашение к беседе от моего секретариата, присели изучить материалы, и даже не успели допить чашку кофе, как уже во всём разобрались, – упавшим голосом сказал Советник.

– Вероятно, это не такое уж и сложное дело, – пожал плечами спокойный первобытный человек.

– Вот почему вы работаете не с почасовой оплатой, как было бы выгоднее, а с понедельной, и при заключении контракта берёте аванс за месяц работы, – закончил политик. – Потому что вы слишком быстро раскрываете дела!

– Тут вы угадали, – Фокс впервые открыто улыбнулся. – Работать с почасовой оплатой у меня получается не очень.

Он не сказал, что в этом есть и свои плюсы. Во-первых, удобно получать месячную ставку, отработав час-полтора. Но главное, когда быстро раскрываешь дело, так же быстро исчезает необходимость общаться с презрительными и надутыми индюками, такими как этот.

– От лица нашего правительства, – выпрямившись, официально произнес Советник, который, как ни старался, так и не мог выбрать, как относиться к этому странному субъекту: с уничижительным презрением, тотальным недоумением или неохотным восхищением, – выражаю вам благодарность, мистер Фокс. Ваш рейтинг доверия на нашей планете будет повышен до… первого класса.

Последнее он выдавил, чуть ли не скрипя зубами. Без единого улучшения – и в первый класс, неслыханно!

– Благодаря вашей версии мы нейтрализуем аварию звездных врат, которая… Страшно подумать, были бы по меньшей мере десятки тысяч жертв. Что за существо этот принц? – Советник взял себя в руки, его голос и взгляд снова отвердел. – Было бы бесчестно не выплатить вам премию за спасение стольких жизней и сохранение огромных бюджетных сумм, которые обратились бы в пыль. Я распорядился перевести на ваш счет дополнительную оплату в десятикратном размере от оговорённой. Помните, мистер Фокс, что на Медее высоко ценят результат.

Почти годовая ставка за час. Советник хотел впечатлить этого дикого человека – и, вроде бы, ему это удалось.

– Не откажусь, – серьёзно кивнул Фокс.

Ведь деньги ему действительно были нужны.

* * *

– Школько мозно шдать?! – прошипел приземистый крулианец, возмущённо сплетая и расплетая своё змеевидное тело, состоящее из двух ремней, вроде-зелёного и будто-бы-синего. Сейчас они сплелись наподобие косички. – Я вешь ижвёлся, иждевашельство! Будешь покупать или не будешь покупать, человек?! Скажжииии!!!

Его многочисленные глазки моргали и поблёскивали, крулианец упер усики в бока и требовательно ждал ответа от клиента. Эти маленькие шустрые змеюки не отличались большим терпением.

– Ты же согласился дать мне попить кофе и подумать, – улыбнулся Фокс. – Я расследовал дело.

– Коффе только жля покупашелей! – прошипел тот. – А ты вжял две крушки! Ишь какой, хошешь меня разорить?!

– Хорошо-хорошо, Муффа, – поспешил уверить его детектив. – Я получил деньги от одной планеты неподалёку. Так что теперь обязательно что-нибудь куплю.

– Ништяк! – воодушевился крулианец, и простодушно спросил. – А школько денех?

– Уверен, хватит на корабль у лучшего старьевщика в двенадцатом секторе.

– Шмотря какой, шмотря какой, – ушмехнулся, то есть, усмехнулся Муффа, но «лучшим старьёвщиком» он явно был польщён. Змей нетерпеливо переползал с места на место, словно стремительный ручеёк вился по полу вокруг медлительного человека. – Пшли уже, пшли!

Они ползли – Муффа реально, а медлительный человек иносказательно – по колоссальному залу из множества ярусов, напичканному остовами и трупами межзвездных кораблей. Разные формы и цвета, разные материалы и культуры, разные времена. У Фокса немного кружилась голова от невероятного количества нерассказанных историй, которые здесь сошлись… Но не все из этих историй были завершены. Сага одного из кораблей, стоящих на этой гигантской платформе, явно уходила дальше, в неизвестность. Она притягивала Фокса.

– Геранский фрегаш! – гордо провозгласил крулианец. – Хочешь фрегаш, человек? У него пушшки. Бдыщщ, и нет врагов.

– Не стоит, Муффа, у меня нет врагов.

– Шшшутишшь? – удивился змей, но тут же переключился на другие варианты.

– Тяжелый мусорный марафонессс, сверх-выноссливый… Арианшкая сссстрела, быштрее всех летала, оборотов ссто назад… Элегантная перчатка дуайнов… Иштванский Иштребитель… Ссстаринная яхта цедариан, уникальная вещщь.

– Это скорее музейная реликвия, чем корабль. Но красивая, безусловно.

– Ну а што, – пожал хвостами крулианец, – шегодня купил, через десять лет продал музею.

– Мне бы сейчас, для жизни и полётов. А это что за экспонат?

– Это, человек, древний хлам, он нелётный, лучше пошмоти туда…

– Нелётный?

Фокс остановился у корабля странной формы, похожего одновременно на указательную стрелку, наконечник гарпуна и узкий, вытянутый утюг. Чистые формы, острые края и рёбра. Весь устремленный вперёд, этот корабль не имел ни двигателей, ни дюз, ни крыльев, ни каких-либо составных внешних механизмов. Он был, кажется, цельнолитой, сделан из чёрного стекла, то есть, конечно, не стекла, но очень напоминал стекло: матовое, чуть прозрачное, по краям через острые грани проходил свет. Кажется, он был абсолютно цельным куском удивительно гладкого материала.

– Не жнаю, откуда он происходит, – развёл хвостами змей. Два его тела переплелись в новом узоре, несимметричном, выражающем неуверенность. – Достался моим предкам, стоит ждесь тыщащу лет!

– Ну уж не тыщащу, – передразнил детектив. – Ваше торгово-ремонтное гнездо вышло в космос двести двенадцать оборотов назад.

– Причём тут обороты, я про наши, крулианские годы. Не меньше тыщащи!

– За сколько ты бы его продал?

– Да на кой он тебе, человек, – смешливо зашипел змей. – Он не летает, понимаешшшь? В нём нет жвигателей, нет топливных шиштем, ничего вообше нет, сплошшной кусок камня.

– Камня?

– Ну, этот материал. Он твёрдый, ошень крепкий. Отвечает на импульсссы, реагирует, но не рашкрывается. Деда научил меня разным импульшам, которые нашёл за долгие годы. Так что я знаю, как его сделать прозрашным. Но внутри ничего нет. Нет двигателя, нет навигации, и как на нём летать? Вот зачем он тебе, а?

– Он мне нравится, – честно ответил Фокс. – За сколько бы ты его продал?

– Бери за десять тысяш, шумашедший, – засвистел змей, подрагивая от хохота. – Только сссамовывожом, ссссссс.

Это и правда была смешная шутка: покупай неподъёмную стоячую бандуру и как-нибудь убирайся.

Фокс положил руку на гладкий чёрный бок. Ни единой царапины, хотя корабль был очень стар. Такой гладкий, рука скользила, не задерживаясь, не находя опоры, но при этом чёрный корабль не блестел, матовые линии плавно сходились к рёбрам и остриям.

– Дай угадаю, – сказал детектив. – При одном из импульсов вот здесь, на носу корабля проявляется сложный светящийся узор, словно созвездие? Секунду мерцает и гаснет?

– Што? – замер змей. – Как ты ужнал?

– Кажется, я знаю, что это за корабль, Муффа. Какой он расы и сколько примерно ему лет. Почему он такой странный и не летает.

– Почему? – глазки жадно уставились на него, не моргая. Высунутый тонкий растроенный язык замер, подрагивая от нетерпения.

– Я расскажу тебе, когда мы совершим сделку.

– Шшшельмовство, – с сомнением протянул крулианец. – Чую хитросссть.

– Никакой хитрости, но есть причина. Её я тоже расскажу, когда корабль станет моим.

Змей молчал, раскачиваясь, словно в трансе. Он взвешивал все «за» и «против».

– Ты не шлучайно прилетел в наше гнеждо, да? Не проссто так обратил внимание на эту… штуку. Ты искал именно её, ага?

Фокс был предан правде. Конечно, он умел лгать, когда требуется, врал легко и изощрённо – нужное качество в работе сыщика. Но он любил говорить, как есть. Правда давала ему чувство личной свободы, и Фокс часто говорил правду даже в ущерб себе.

– Да, – прямо ответил он. – Муффа, я мог бы молча купить этот ненужный твоему гнезду и твоему роду хлам, и ничего не сказать. Но я расскажу, поэтому что это имеет значение.

– Сссогласен, – прошептал змей, протягивая человеку кончик хвоста. – Триццать тыщаш. По рукам?

– По рукам.

Человек вынул из кармана старинное и поразительно неудобное приспособление: маленький инфо-кристалл. В нём хранились документы и данные Фокса Одда, его счета и деньги. Неуклюжая, но надежная, странная штуковина – как и сам её хозяин, кристалл был настроен на Фокса пятью ступенями защит. Не то, чтобы более современные устройства не могли подделать или обойти эти защиты, ещё как могли. Но обойти все пять сразу требовало уже значительных ресурсов и мощностей, которые могут быть у крупной корпорации, богатой семьи или правительства развитой планеты. А какое дело большим и великим до маленького сыщика? До сих пор личные данные Фокса были в безопасности.

Ещё они дублировались в Великой Сети, а её взломать было уже невозможно, ни с какими технологиями. Так что, даже без всяких улучшений и имплантов, Фокс всё-таки был полноценным гражданином, и память системы защищала его гораздо сильнее, чем старенький девайс.

Кристалл загорелся и едва слышно прошелестел, сделка состоялась, счёт детектива покинули тридцать тысяч, а необычный корабль перешёл в собственность странного человека.

– Ну? – задрав голову, выспрашивал змей. – Я жду.

– Это корабль-исследователь, разведчик и навигатор. Он был создан расой, которая давно умерла. Они назывались сайны и были развиты во времена, когда большинство остальных копошились на поверхностях своих планет.

– Сайны? Про таких не ссслышал.

– Летающие медузы. Дети планеты, где вода и атмосфера переходили одна в другую, десятки слоёв разной плотности, слоёный газовый гигант с ледяным ядром. Говорят, они облетели весь космос, но почему-то не колонизировали ни одной системы. Несмотря на всё развитие, они так и не покинули свою прародину. Однажды планета сайн высохла, и они погибли. Это было примерно два миллиона оборотов назад.

– Сколько?!

– Два миллиона. Мгновение для космоса.

– Но веччность для нассс!

– Сделай импульс, который вызывает узор.

Змей почти не двинулся: он, как и все нормальные граждане развитых миров галактики, обладал нейрочипом в голове. Усилие воли, и с крыши дока свесился импульсный излучатель: вещь, без которой не обойдётся ни одна ремонтная станция в космосе. Импульс был неслышен человеческому уху, но раздражал змеиное – Муффа сморщился и зашипел.

На носу чёрной стрелы медленно проступили сложные асимметричные узоры: сначала из темноты стали мерцать едва видимые звезды, потом между ними протянулись тонкие нити. Узор созвездий мерцал и уже постепенно гас.

– Это название корабля, его метка и марка, – сказал Фокс, снова коснувшись притягательного тёмного стекла, хранящего столько тысячелетий и тайн.

– И как нажываетса?

– Понятия не имею. Для этого нужен специалист по культуре сайн. Пока я могу только радоваться, что наконец-то его нашёл и сумел купить!

– Для чего он тебе сдалсся?!

– Пока не понял, – честно ответил Фокс Одд. – Но мне кажется… чтобы понять, что мне дальше делать в жизни.

– Чего? Ты шпросишь совета у древнего корабля? – изумился Муффа, хлопая глазками.

– Давай попробуем зайти внутрь. Ты говорил, внутри ничего?

– Ссплошное стекло. Он не рашкрывается.

– Смотри.

Детектив двинулся вперёд, и за долю секунды до того, как он ударился о борт корабля, чёрное стекло начало раздаваться, раздвигаться перед ним, расходясь на бесчисленные кристаллические полоски, проваливаясь внутрь и в стороны. Оно словно таяло, зубчато и красиво, вдвигалось само в себя.

– Ашшшш! – восхищённо зашипел змей.

Фокс вошёл внутрь, и везде, куда падал его взгляд, чёрное стекло втягивалось и втягивалось, образуя открытое пространство. Пока не осталась тонкая стеклянная оболочка, дымчато-тёмная, но теперь полупрозрачная, и просторная рубка внутри, совершенно гладкая и пустая. Змей видел фигуру человека, который нервно вертел головой, осматриваясь в полутьме.

Внезапно человек начал садиться – и навстречу его движению из пола с легкостью и чистотой движений выросло подходящее кресло.

– Чудо, чудо, – раскачиваясь, шептал Муффа. – Ты владыка древнего корабля?

– Нет. Но у меня есть его глаз.

– Глаз?

– Его навигационный центр.

Человек поднял руку, прижал к своему лицу, и на его ладонь лёг идеально круглый и гладкий чёрный шар, слегка полупрозрачный, словно стеклянный. В самом центре едва видно мерцала звездочка, то ли красная, то ли зелёная, то ли синяя.

– Ушшшшш! Ошимительно!

Фокс вложил свой чужой глаз в идеально круглое гнездо в области носа, устремлённого вперёд – и корабль ожил. Звезда ярко вспыхнула, во все стороны разошлись тысячи изломанных созвездий, охвативших плавное тело чёрной стрелы. Змей отпрянул подальше и молчал, затаив дыхание. Открытый бок корабля сомкнулся, и он беззвучно, без вибрации поднялся в воздух. Какое-то мягкое поле окружало его, воздух вокруг едва заметно искажался.

– Миллион, – печально сказал змей-старьевщик. – Он штоит миллион. Какой я нешшастный. Глупый. Доверчивый. Неудашник.

Змеиная голова опустилась и мелко затряслась в плаче, глазки затянула защитная плёнка печали.

Корабль тихо опустился на сетчатый керамический пол ангара. Фокс вышел из двери, спотыкаясь, возбуждённый, одноглазый и встрёпанный, вспотевший и со слегка дрожащими руками. Было видно, что он потрясён.

– Может и миллион, – он пожал плечами, глядя, как древний корабль смыкается и гаснет, становится непрозрачным, зарастая стеклом изнутри. – Но ни ты, ни я бы не смогли увидеть эти деньги и, тем более, потратить их.

– Пошему?

– Потому что этот корабль и этот глаз ищут те, с кем лучше никогда не встречаться, – негромко ответил детектив. – Галактика огромна, в ней сотни тысяч обитаемых миров и совершенно разных государств, тысячи рас, невообразимое количество разумных и неразумных существ. Несчётное количество станций, таких, как твоя. В галактике легко затеряться и очень сложно найти потерянное миллион лет назад. Но есть те, кто ищут. И если ты дашь им знать, если начнешь узнавать про сайн, про их наследие, позовёшь оценщиков, устроишь торги за реликт древней расы… всё закончится в один момент.

– Но Великая Шеть…

– Муффа! – резко оборвал его Фокс, – Великая Сеть не абсолют. Это не верховная власть в галактике, а лишь мета-структура, у которой масса ограничений и слабых мест. Сильные мира сего могут достать любого, вопрос лишь в сочетании цены и ценности. Если ценность достаточно высока, то будет заплачена любая цена.

– И ешли бы я попытался продать этот корабль?..

– То ты, твоё космическое гнездо и твой род были бы во мгновение ока стёрты. И уже на следующий день от вас, и от вашего прошлого не осталось бы никаких следов.

– Шшшш, – поражённый, шуршал змей. В его глазках моргало недоверие вместе с верой, страх вместе с восторгом. Он был словно ребёнок, услышавший страшную сказку.

– Теперь ты понимаешь, почему я не купил этот корабль молча, а вынужден рассказать тебе о нём?

– Штобы я никому, никогда не упоминал о самой неудачной шделке в моей шшшизни.

– Чтобы ты никому, никогда не упоминал о самой удачной сделке в твоей жизни.

– Удачная?! Бесссценный корабль за триццать тыщаш?!

– Удачная. Я забрал у тебя то, что однажды убило бы вас всех.

Змей замолчал, два его тела сплетались и расплетались.

– Я верю тебе, человек, – наконец, прошептал он. – Ты шпаш меня. Незадорого.

Смешинка запрыгала в блестящих глазах.

– Эта древняя штука не обнаруживается на расстоянии, – уверенно сказал Фокс. – Если бы её можно было найти каким-нибудь сканом или анализом, она была бы найдена тысячу лет назад. Но она невидима для всех радаров, разведчиков, поисковиков. Её можно увидеть и осязать только когда находишься рядом. Значит, чтобы вывезти эту древнюю штуку из твоего ангара, мне нужно её скрыть. А для этого мне понадобится ещё один…

– Корабль! – радостно зашипел Муффа. И тут же добавил, – Втридорога. Понял? Втрое дороже.

– Дорогой Муффа, – усмехнулся Фокс. – Чтобы наша сделка была по-настоящему честной, я просто отдам тебе всё, что у меня есть.

И перевёл возбуждённому от радости старьевщику ещё триста пятьдесят тысяч.

Бывают разные сделки и разные люди, которые их совершают. Для хитрых дельцов главное урвать свою выгоду, оставив с носом тех, с кем ведут дела. Умные стратеги стремятся к пределу рациональности, выискивая условия, которые принесут пользу всем – но им всё же больше. Неловкие раздолбаи упускают выгоду и возможности, даже не понимая того. А порой встречаются бесшабашные весельчаки, для которых кураж и красота сделки значат больше, чем результат.

Фокс не принадлежал ни к одному из этих типажей. Его действиями руководили одновременно три фактора: человеколюбие (в данном случае, змеелюбие), трезвый расчёт и удивительное знание жизни. Причём, все три фактора в равной мере.

Он с лёгкостью мог бы выйти из этой сделки «победителем», купив уникальный реликт за бесценок. Но сыщик знал, что эта пиррова победа приведёт к неминуемой гибели не только несчастных змеек, но и его самого. Ведь несмотря на легкомысленную внешность и поведение, крулианцы очень дотошные существа. Почуяв недосказанное, Муффа бы стал одержим упущенной выгодой, ведь змейкам, прирождённым торговцам, было невыносимо проморгать самый выгодный контракт. В поисках возмещения, крулианец стал бы думать, кому продать информацию о странном корабле и необычном покупателе. И попался бы на глаза тем, кто ищет. Тем, кто методично, на протяжении тысячелетий, по всей галактике находят и уничтожают наследие сайн – вместе со всеми, кто к нему прикоснулся.

Фокс уже встречался с этими существами, и смог сбежать и спрятаться лишь благодаря идеальной импровизации и редкой удаче. Тогда ему выпал один шанс на миллион, и он понимал, что следующая встреча будет последней. Фокс уже знал, что с ними нельзя найти общий язык. Стоит информации просочиться вовне – техно-гнездо будет уничтожено, и вечные выйдут на его след.

Поэтому детектив рассказал змею правду: чтобы тот не выдал тайну больше никому – из чувства самосохранения. Отдать ему почти все деньги было не только великодушным жестом доброй воли, но, главное, надёжным психологическим якорем. Ведь обчистив Фокса досуха, крулианец был уверен, что совершил лучшую из возможных сделок. И его беспокойная торгашеская совесть стала чиста.

Муффа не знал, что этот корабль, последний сохранившийся наследник древней сверхразвитой цивилизации стоит… миллиарды. Те копейки, которые детектив отдал за обладание им, были пылью на дорогах судьбы. Но они почти гарантировали, что сделка навсегда останется в секрете.

Почти.

* * *

Неуклюжий, раздолбанный мусоровоз, выносливый, как миллиард тягловых верблюдов и бронированный, как зубчатая крепость Киприода (которая семнадцать лет выдерживала нашествия кварковой орды) – баржа с гордым названием «Мусорог» медленно выплыла из ангара.

Её хозяин, только что официально зарегистрированный «гражданский капитан шестого класса Фокс Одд», гордо стоял на крошечном мостике, где даже одному было уже тесновато. Как оказалось, на «Мусороге» летали шелкопрядки: представители расы, по росту вдвое меньше людей. У них были цепкие паучьи лапы, поэтому стены по всей барже оказались ребристые, чтобы нормальный мусорный менеджер мог удобно передвигаться по стенам и потолкам. А тоннели из одного отдела в другой шли не только внизу, но и поверху, поэтому мусоровоз немного напоминал голову швейцарского сыра, которую мыши основательно проели изнутри.

Большая часть пространства ушла под четыре обширных склада, три из которых пустовали, а один был забит неразобранным старым мусором, который пылился в паучьем царстве много лет. Там, среди траченых временем ржавых гор, врезанный в ребристую стену и закрытый бронированными щитами, спрятался древний корабль сайн. Мусорные пики надёжно скрывали его от любых случайных или намеренных взглядов.

Фокс неплохо справлялся с ведением «Мусорога», учитывая, что сидеть ему было негде, ведь паучкам не требовались стулья и кресла, диваны и кровати. Ничего, утешал себя новоявленный капитан, соберу небольшую дружную команду, залечу на планету IKEA-1943 и куплю набор мебели «Уютный грузовоз»!

«Мусорог» двигался по широкой траектории, подходя к звёздным вратам. Он уже получил разрешение на пролёт и ждал своей очереди, чтобы покинуть эту систему, прыгнуть далеко-далеко отсюда, в новый мир, который, как был абсолютно уверен Фокс, очень ждал его.

В кошельке у сыщика стало практически пусто, но он запасся топливом и провиантом, а главное, перенастроил систему жизнедеятельности на человеческую, так что в его владении хранилось более чем достаточно воздуха и воды. Хотя в воздухе висел неистребимый металлический запах, а в воде чувствовался привкус ржавчины и машинного масла. Но не такой уж и сильный.

– Вам посылка! – сказал приятный и дружелюбный голос. Всё бы ничего, только голос шёл из-за спины детектива, где не было ни динамиков, ни передатчика, ничего. Фокс вздрогнул и обернулся.

Перед ним маячил аккуратный пурпурный овал портала, разрыв в пространстве, очерченного блестящей рамкой, символом корпорации «Ноль». В портале светилось лицо милой девушки (представитель каждой расы увидит и услышит своё), которая, улыбаясь, протягивала маленький аккуратный футляр. Что там: сокровище, послание, зов о помощи, кварковая бомба? Портальная доставка стоила крайне недёшево.

– От кого посылка? – с пересохшим горлом спросил детектив. Если это дар друга, система ответит одно из нескольких имён, которым Фокс мог доверять. Если это ловушка из рук врага, он услышит лживый или завуалированный ответ, маскировку…

– Мигор-Шолет, его высочество, крон-принц Эссинеи, Алеуды и фарейской туманности, третий наследник великой империи алеудов. Шлёт вам свою признательность и свой личный дар. Это большая честь для простого смертного, получить его.

Фокс молча протянул руку и взял футляр. Он знал, что там будет.

– С наилучшими пожеланиями от корпорации «Ноль»! – мило рассмеялась девушка. – Помните: мы всегда рядом.

Портал закрылся и наступила тишина. У Фокса ужасно ныла продутая шея, ломило локти и колени. Он лихорадочно массировал загривок. Этот проклятый позвонок, вечно сдвинутый чуть налево, он защемлял нерв и отдавался болью в руках, спине и даже в ногах. Черт бы тебя побрал, тело, сколько можно меня истязать? Человек не может существовать без своего бессменного спутника и друга. Человеку нестерпимо нужен диван.

По счастью, здесь стоял пустой контейнер, забытый безответственным пауком. Детектив присел на краешек и облегчённо выдохнул. Шкатулка от принца наверняка генетически закодирована на прикосновение Фокса… Ну да, крышка мягко скользнула вверх.

В ложе мрачно-синего бархата (у алеудов тёмно-синяя кровь) блестела маленькая золотая капля. Человек представил, как над ним навис трехметровый шестнадцатирогий бегемот с царственно-белой шкурой и слезящимися маленькими глазами, с тяжёлым носом и большим, печально выгнутым ртом, полным жвательных пластин. Как он покачивает золотыми рогами, которые инкрустированы сотней сверкающих драгоценностей, и произносит одно лишь слово: «Муууоорррг».

«Отныне и навеки, мой враг».

До следующей истории, мои друзья.