Антон Грановский
Гончие смерти
11
– Прости, я забыл, как тебя зовут.
– Лесан.
– Лесан, хочешь чего-нибудь поесть?
Юноша отрицательно покачал головой.
– Нет. Я уже поел на постоялом дворе.
Хлопуша приподнял бровь.
– Так ты остановился на постоялом дворе?
– Да. У Дулея Кривого.
Богатырь усмехнулся.
– Дулей – мужик ушлый и жадный. Небось, ободрал тебя как липку?
Парень отрицательно мотнул головой:
– Не думаю.
Хлопуша прищурился.
– Ну да, – насмешливо произнес он. – Должно быть, ты и ему закрутил руку за спину. Где ты научился так хорошо драться, Лесан?
– Там, откуда я пришел, – уклончиво ответил юноша.
– В твоей стране все юноши умеют это?
– Не думаю, – снова сказал Лесан.
Хлопуша подал знак разносчику, тот кивнул, и не прошло и минуты – как на столе появился кувшин с вином и два чистых кубка.
– Не хочешь есть, так хотя бы выпей со мной, – предложил Хлопуша.
Однако парень нахмурился и твердо заявил:
– Я не пью хмельного.
– Что ж, дело твое. А я выпью.
Хлопуша доверху наполнил свой кубок вином и поднес его ко рту. Юноша терпеливо подождал, пока тот отопьет несколько глотков, потом сказал:
– Ты поклялся помочь мне, помнишь?
– Конечно. – Хлопуша вытер губы рукавом рубахи и добродушно поглядел на паренька. Будучи добрым и незлобивым человеком, здоровяк уже позабыл про то, что парень едва его не унизил, зато хорошо помнил, как ловко тот дрался, и уважал в малыше сильного и храброго противника. – Так что тебе нужно, Лесан?
– Кажется, я уже сказал тебе, что ищу Глеба Первохода. Он необходим мне, и я не успокоюсь, пока его не найду.
– Гм… – Хлопуша нахмурился. – Не в добрый час ты взялся его разыскивать. Первохода давно тут нет.
– Знаю. Первохода схватили люди князя Добровола и отвезли в Морию. Но что такое эта Мория? И как мне туда добраться?
Хлопуша помолчал, хмуря брови, а затем негромко проговорил:
– Про Морию говорят мало. Известно лишь, что это самое жуткое место на земле. Столь жуткое, что и представить нельзя. Поговаривают, в месте том полно чудовищ, похожих на крыс, и они каждый день грызут узнику печень, а ввечеру раны ему поливают мертвой водою, и они затягиваются. А с утра крысы начинают все сызнова.
– Ты знаешь, где это? – спросил парень.
Хлопуша вздохнул и покачал головой.
– Нет. Но я знаю того, кто знает.
– Отлично! Отведи меня к этому человеку, и ты мне больше ничего не должен!
Здоровяк отхлебнул вина, мрачно посмотрел на юношу и пробасил:
– Ты сказал, что хочешь найти Первохода. Но не сказал, зачем он тебе.
– А ты поклялся помочь мне – помнишь?
– Я все помню. Но Первоход – мой друг. Что, если ты ищешь его, чтобы убить? С тех пор как на трон сел Добровол, княжество кишит наемными убийцами.
Серые глаза паренька сверкнули.
– Я не убийца, – быстро проговорил он. – А Первохода я ищу, потому что… Потому что он нужен мне для дела.
– Для какого дела?
Парень молчал, опустив голову и хмуро поглядывая на Хлопушу исподлобья.
– Ну же, – подначил его здоровяк. – Если ты все мне расскажешь, от этого никому не будет плохо.
Юноша задумчиво подвигал тонкими, как стрелки, бровями, потом разомкнул губы и тихо произнес:
– Он может нас спасти.
– Спасти?
Парень кивнул:
– Да. Меня и мое племя.
– От кого?
Еще пару мгновений юноша молчал, словно набирался решимости, а затем выдохнул:
– От гончих смерти.
12
– Кто там? – отозвался из-за двери глуховатый голос.
– Это я, Хлопуша! – крикнул в ответ здоровяк. – Отвори дверь, Дягиль!
Последовала недолгая пауза, после которой голос из-за двери вопросил:
– Зачем пришел?
– Есть разговор! Открой, чтобы я не кричал через дверь!
Лязгнул засов, и тяжелая дверь открылась. На пороге стоял высокий худощавый мужчина, одетый в изъеденный молью шерстяной подстёг, какие обычно носили под кольчугой ратники.
Выглядел мужчина жутковато. Все его лицо, безбородое и безбровое, было покрыто шрамами от ожогов, а вместо глаз на пришедших смотрели две багровые дыры.
Слепец приподнял лицо, осторожно понюхал воздух, а затем сказал:
– Кого это ты привел ко мне, здоровяк? Я чую запах юности.
– Ты прав, – отозвался Хлопуша. – Я привел с собой юношу, и этот юноша – мой друг. Его зовут Лесан.
– Вот как? – Слепец усмехнулся узкими, сожженными губами. – Надеюсь, ты не ошибся на его счет, потому что я чую и другой запах. И это запах смерти.
Хлопуша криво ухмыльнулся и пробасил:
– Может быть, ты впустишь нас, и мы обсудим это за столом?
Некоторое время слепец стоял молча, будто не знал, на что решиться, а потом шагнул в сторону и выдохнул:
– Входите.
Хлопуша пропустил юношу вперед, а затем вошел и сам. Слепец закрыл за ними дверь и опустил засов на скобы.
– Дягиль ослеп год назад, – тихо сказал Лесану богатырь. – Ему в лицо плеснули земляной кровью, а потом ткнули факелом.
– Кто?
– Беглые узники. Дягиль был охоронцем на службе у князя. Он сторожил клетки с полонцами, а когда кто-нибудь из них принимался шалить или кричать, входил в клетку и наказывал буйного полонца плетьми и палками. Все узники ненавидели его и мечтали ему отомстить. У двоих это получилось.
– Ты дружишь с княжьим охоронцем? – удивился парень.
– Он неплохой человек, – добродушно ответил Хлопуша. – Просто ему не повезло.
– Не оправдывай меня перед этим юнцом, – сипло заговорил Дягиль у Хлопуши за спиной. – Каждый из нас сам выбирает свою судьбу, и я получил по заслугам. Проходите к столу. Из ествы у меня есть только краюха черного хлеба и две чесночные головки, так что не обессудьте.
– Мы не голодны, – пробасил Хлопуша. – Но холодной водицы я бы попил с удовольствием.
Дягиль проводил гостей в горницу и усадил за стол, а сам пошел за водой. Обстановка в доме была бедная, если не сказать – убогая. Стол, две лавки да кривоногая скамья – вот и вся мебель. Возле печи неровной грудой лежали дрова, однако сама печь не топилась.
– Я слышал, что князь платит своим охоронцам хорошую пенсию, – тихо сказал парень. – Почему Дягиль так бедно живет?
Хлопуша нахмурился и со вздохом ответил:
– Дягиль упустил узников. За это князь приказал побить его палками и вышвырнуть на улицу, лишив всех привилегий. Пока он отлеживался после побоев и ожогов, охоронцы вынесли из его избы все, что он заработал за десять лет честной службы.
– Чем же он живет?
– Тем же, чем и другие калики. Побирается у капищ.
– Хватит болтать! – Дягиль поставил на стол деревянный, тронутый гнилью ковш с холодной водой. – Просил водицы – пей!
Хлопуша взял ковш и вежливо отхлебнул.
– Хороша у тебя водица, – похвалил он. – Всем бы такую.
Дягиль невесело усмехнулся.
– Это все, что у меня осталось. Обобрав мою избу, десятник приказал своим ратникам швырнуть в мой колодец дохлую собаку. Но те пожалели слепца и ослушались приказа.
– Мир не без добрых людей, – деловито высказался Хлопуша.
– Да уж, – хмыкнул слепец. – Ну? Так что у вас ко мне за дело?
Хлопуша и его юный спутник переглянулись.
– Дело у нас к тебе, Дягиль, вот какое. Когда-то ты был так хорош, что княгиня отправила тебя охранять тайное узилище под названием Мория. Было ли такое?
По обезображенному ожогами лицу калики пробежала тень.
– Ну, было, – неохотно ответил он. – Однако вспоминать мне об том не хочется.
– И все же я попрошу тебя вспомнить, Дягиль. Расскажи нам про Морию. Спрашиваем про то не ради праздного интереса.
С этими словами Хлопуша положил на стол горстку медных денег. Дягиль прислушался к звону монеток, усмехнулся и сказал:
– Я вижу, ты умеешь просить, здоровяк. Что ж, я расскажу. Хоть мне и неприятно об этом вспоминать. Мория – это каменная темница. Расположена она на большом острове. А остров тот – на стрелке огромной реки, которая в разлив подобна морю. Называется та река Волхов.
– Волхов?
Слепец кивнул:
– Да. Места те славятся своими волхвами. А волхвы ведут свое знание от северных друидов, которые много сотен лет тому назад пришли на берега реки и основали там свои поселения. Земли там дикие и ничьи. Степняки туда не суются, потому что их коням не пройти через лес-глушняк. Волхвы живут вольготно. Они в дружбе с лесными людьми, те их уважают за премудрость и почитают чуть ли не богами.
Слепец сделал паузу, усмехнулся своим мыслям и продолжил:
– Князь Добровол волхвов не трогает, потому как состоят они у него на честной службе. Предсказывают судьбу, помогают советами, но более ценны тем, что приносят ему камни-самоцветы. Малахит, аметист, бирюза – все, что находят в своих непролазных лесах.
– И чем же он им платит за эту службу?
– Морией. Эта темница и есть его плата. Волхвы – чародеи. Они могут ворочать бревна одною лишь силою взгляда, но силы их небезграничны. Чтобы волхвовать, им потребна постоянная подпитка.
– Князь привозит им еству?
Дягиль отрицательно покачал головой.
– Нет. Волхвы питаются человечьими страхами. Черпают их из кошмарных снов.
– А где ж они…
«А где ж они берут эти кошмарные сны?» – хотел было спросить Хлопуша, но вдруг осекся и побледнел. Он все понял.
– Ты хочешь сказать, что пищей волхвам служат кошмарные сны, которые видят узники Мории?
Дягиль кивнул безобразной головой и коротко ответил:
– Да.
– Никогда не слыхивал о таких чудесах.
– На свете много чудес, о которых ты не слыхивал, – заверил слепец. – Это – одно из них.
– Но почему говорят, что из Мории невозможно убежать?
– Потому что охраняют узилище не только люди, но и волхвы. Стоит кому-то без спросу переступить границу их владений, как непрошеный гость тут же превращается в прах!
– Это все сказки, – неуверенно проговорил Хлопуша.
– Сказки? – Дягиль прищурил выжженные глазницы. – Ты там был?
– Нет, – вынужден был признать Хлопуша.
– Тогда не говори, чего не знаешь. Я охранял Морию полгода. И за эти полгода натерпелся столько страхов, что иному хватит на всю жизнь.
Хлопуша нахмурился, но тут заговорил юноша:
– Дягиль, ты сказал, что узники Мории видят кошмарные сны. Откуда же берутся эти сны?
– Их насылают сами волхвы, – сухо ответил слепец.
Здоровяк и юноша переглянулись. Хлопуша еще больше нахмурился и спросил:
– Как волхвы это делают?
– Этого я не знаю, – отчеканил Дягиль.
– Гм… – Хлопуша поскреб пальцами нос. – Это пострашнее крыс, которые выедают тебе печень. Я не боюсь ничего на свете… Но кошмаров – боюсь.
На этот раз Дягиль не усмехнулся. Напротив, его обезображенное шрамами лицо как-то неприятно и тревожно дернулось.
– Зачем вам знать про Морию? – сипло спросил он. – На кой леший она вам сдалась?
– Один мой друг томится в Мории, – ответил Хлопуша, сжав руки в кулаки. – Давно. Счет пошел на годы.
– Ты говоришь о Глебе Первоходе? – уточнил слепец.
– Да. – Кулаки богатыря сжались так сильно, что костяшки его толстых пальцев побелели. – Лучше бы я не знал того, что ты мне только что рассказал, Дягиль.
Бывший охоронец качнул страшной головой.
– Я не рассказал тебе и сотой доли того, что знаю о Мории. Воистину, лучше принять мучительную смерть, чем попасть туда.
Хлопуша хотел что-то сказать, но юноша его опередил. Вперив взгляд в слепца и подавшись вперед, он порывисто проговорил:
– Возможно ли спасти узника, попавшего в Морию?
– Ты хочешь вытащить Первохода? – удивился Дягиль.
Юноша сдвинул брови и сухо ему ответил:
– Первоход нужен мне. И если придется отправиться за ним в ад, я отправлюсь в ад.
Дягиль едва заметно усмехнулся.
– Я никогда не был в аду, но думаю, что Мория ничуть не лучше. А за Первоходом тебе идти не следует. Даже если ходок жив, он уже не тот, каким был прежде.
– Что ты имеешь в виду, охоронец?
Слепец посмотрел на юношу пустыми, обезображенными огнем глазницами и сказал:
– Редко кому из узников Мории удается сохранить рассудок. Большую часть дня и ночи узники спят, усыпленные дурманящими травами. И все это время им снятся кошмары. Выход из этого один – смерть. Но смерть не спешит за ними. Волхвы поддерживают силы узников с помощью целебных трав и чудодейственных заклинаний.
– Ты сказал, что волхвы питаются их кошмарами?
Дягиль кивнул:
– Верно. И я не советую тебе туда соваться. Даже если ты сумеешь пробраться на остров, ты все равно умрешь. Не раньше, так позже. И смерть твоя будет ужасна и мучительна.
Юноша сдвинул тонкие брови и потребовал:
– Расскажи мне, как добраться до Мории, а об остальном не беспокойся.
Новая горстка меди рассыпалась по столу. Дягиль улыбнулся и сказал:
– Этот звон – лучше любой музыки. Хорошо. Я расскажу тебе, как добраться до острова. Но имей в виду – лес и река вокруг Мории кишат ловушками, которые расставили хитроумные волхвы. Ты храбрый юноша, Лесан, но будь очень осторожен, вступив на их земли.
– Да будет так, – кивнул парень и приготовился слушать.
13
Ночь была звездная и теплая. Лесан задумчиво смотрел на звезды, и лицо у него при этом было такое, будто он видит не обычное ночное небо, а чудо чудное. Хлопуша легонько толкнул его плечом и спросил:
– У тебя есть деньги?
Парень вздохнул и покачал головой.
– Уже нет.
– Добраться до Мории без денег будет непросто.
– Деньги у меня были. Но у меня их украла молодка со Сходной площади.
– Вот как? – богатырь усмехнулся и взглянул на юношу с любопытством. – А не слишком ли ты молод, чтобы развлекаться с молодками?
Парень на это ничего не ответил. Тогда Хлопуша сказал:
– Ты забавный парень, Лесан. И я рад, что ты появился в моей жизни.
– Завтра утром я из твоей жизни исчезну, – заверил верзилу парень.
Хлопуша качнул большой, встрепанной головой.
– Вот уж это – нет. Мы отправимся в Морию вместе. Но для начала нужно хорошенько подкрепиться и запастись харчами на два дня пути.
Юноша отвел взгляд от звезд и внимательно посмотрел на здоровяка.
– Ты правда это сделаешь? – спросил он недоверчиво.
– А ты как думал? Первоход – мой друг. Случись со мной такая беда, он бы сделал все, чтобы вытащить меня. – Хлопуша нахмурился и добавил: – Об одном жалею: что не отправился на его поиски раньше.
– Отчего ж не отправился?
Богатырь пожал медвежьими плечами.
– Не знаю. Меня точно кто околдовал. А появился ты – и колдовство рассеялось. Будь рядом со мной Рамон, оно бы рассеялось гораздо раньше.
– Рамон? Кто это?
Хлопуша добродушно усмехнулся.
– Один толмач, с которым мы крепко дружили. Когда мы были вместе, я мог ни о чем не думать, потому что он был моей головой и моими мозгами.
– И где он теперь?
– Пропал. Вскоре после того, как княжьи охоронцы схватили Первохода и увезли его в Морию.
Лесан поежился от холодного ветра и раздумчиво проговорил:
– Не знаю даже, радует меня твое решение или огорчает. Я рад, что у меня будет сильный спутник. Однако ты должен знать, что, если на нас нападут, я буду спасать себя, а не тебя. Я не имею права погибнуть, пока не найду Первохода и не приведу его туда, где ему надлежит быть.
– На мой счет не беспокойся, – заверил его богатырь, веселясь от самоуверенности паренька. – Я и сам могу о себе позаботиться.
Лесан немного помолчал, а затем нехотя и как бы через силу произнес:
– Есть еще кое-что, о чем ты должен знать.
– Тебя зовут не Лесан, и ты прибыл не из Поморья?
Юноша отрицательно качнул головой.
– Нет, не это. – Он поднял руку, уцепился пальцами за шерстяную шапочку и одним движением сорвал ее с головы. Длинные, каштановые пряди рассыпались по его плечам.
Хлопуша заморгал глазами.
– Погоди… Так ты… Ты…
– Я не парень. И зовут меня не Лесан. Я – Лесана.
Некоторое время Хлопуша с изумлением пялился на девку, потом обхватил голову огромными ладонями и простонал:
– Меня одолела девка!.. Мыслимо ли такое?
– Тебе не в чем себя упрекнуть, – сказала Лесана, прищурив серые спокойные глаза. – Ты дрался яростно и умело. Никогда прежде у меня не было такого сильного противника.
– И все же ты меня одолела, – с мрачным отчаянием констатировал Хлопуша. – Если бы я знал, что ты девка, я бы не сдался. Скорее уж позволил бы сломать себе руку.
Лесана улыбнулась.
– Кажется, ты собирался отправиться на поиски ествы? Если это так, то раздобудь по пути и хороших лошадей.
Хлопуша тяжело вздохнул.
– Н-да… Не думал, что бывают такие девки, как ты. Но нам понадобятся не только лошади, но и оружие.
– У меня есть все, что нужно, – сказала на это Лесана. – А о себе позаботься сам.
Она снова натянула шапочку на голову и убрала под нее волосы. Глядя на девушку, Хлопуша вдруг понял одну вещь, от которой ему стало и приятно, и неуютно одновременно. Парень, с которым он дрался на помосте, оказался не просто девкой, а красивой девкой. Тонкий стан, длинная шея, нежный овал лица, огромные глаза и чувственные губы – не заметить все это мог лишь полный дурень.
«Я и есть этот дурень», – с досадой подумал Хлопуша.
– Сейчас мы разойдемся, – сказала Лесана. – А на рассвете встретимся – на этом же месте. Ты приведешь лошадей.
– А ты? – поинтересовался Хлопуша. – Чем будешь заниматься ты?
– Я схожу в лес и соберу кой-какой травы.
– Зачем?
Лесана едва заметно усмехнулась и коротко ответила:
– Пригодится.
Хлопуша был недоволен тем, что выслушивает распоряжения от девки. Однако все в ее облике говорило об одном: откуда бы ни прибыла Лесана, но там, в своей стране, она явно была не из последних.
Поняв это, Хлопуша скрепя сердце заставил себя привыкать к мысли, что отныне верховодить им будет молодая девка.
14
Прошка Суховерт был доволен своей жизнью. Не нравилось ему лишь одно, а именно: то, что он выглядел гораздо моложе своих лет. На улице прохожие называли его отроком, хотя по годам он давно уж был настоящим мужиком.
Впрочем, малый рост и худое сложение помогали Прошке в его деле. Разве смог бы он влезть в узкое окошко амбара, не будь он так мал да гибок? Да во всем Хлынь-граде не было такой дыры или такого переулка, в которые Прошка не смог бы протиснуться!
И все же иногда было обидно. Особенно когда молодые бабы не принимали его всерьез. Да и прозвище «ворёнок», которое дали Прошке взрослые воры, порою сильно его раздражало. В остальном же Прошка был удовлетворен своей жизнью и не желал в ней ничего менять.
Сидя за столом, Прошка хмуро смотрел на живого мертвеца, которого впустил и пригрел. Впервые Суховерт видел такого смирного и странного упыря. Обычно в глазах у мертвеца нет ничего, кроме пустоты и голода. А этот смотрел, как человек. Нет – скорее, как собака!
Досадуя на себя за чрезмерную мягкость, Прошка надрезал ножом руку, выжал немного крови в деревянную плошку и пододвинул ее к упырю.
– Хлебай, чучело. Свою кровь тебе даю, понял? Это за то, что меня от мужиков спас.
Урод схватил плошку руками, быстро вылизал кровь, затем отодвинулся в угол и там задремал. «Проснется – опять захочет жрать, – подумал, глядя на упыря, Прошка. – И чего я ему тогда дам? Не палец же опять резать. В нем и крови-то уже не осталось. А может, бросить его к лешему? Он ведь упырь. Значит, темная тварь. Чего его жалеть?»
Однако это был необычный упырь, и Прошка отлично это понимал. То синее облако, которое сгустил в воздухе жалкий урод, оказалось не просто облаком, а настоящей дырой в другой мир. Чем-то вроде окна, в которое можно высунуть голову, чтобы посмотреть, что происходит снаружи.
В тот первый раз Прошка сильно испугался. Едва поняв, что облако – это дыра и что вокруг него – не привычные Хлынские леса, а Чащоба Другого Мира, ворёнок тут же втянул голову обратно. И с тех пор голову в облако не пихал. Да и не было его больше, облака-то.
– Слышь, упырь? – окликнул Прошка. – Упырь!
Тварь вскинула голову и уставилась на Прошку своими грустными собачьими глазами.
– Ишь, глядит. – Прошка передернул плечами. – И откуда только ты такой взялся?
Упырь дернул бледными губами, будто хотел улыбнуться, но улыбаться он не умел, и вместо улыбки вышла такая жуткая гримаса, что Прошка поморщился и попросил:
– Умоляю тебя, не скалься. От твоих ухмылок у меня мороз по коже.
Урод послушно перестал улыбаться.
– Вот так, – кивнул Прошка. – А теперь слушай. Я тебя кормлю и пою уже три дня. Кровушки своей для тебя не жалею. Не скажу, что ты мне нравишься, но… В общем, хочу я тебя попросить. В прошлый раз ты сотворил волшебное облако. Сможешь ли сделать его еще раз?
Мертвец снова попытался улыбнуться, но Прошка метнул на него грозный взгляд, и тот поспешно стер улыбку с лица. А потом медленно поднял правую руку и, так же как в прошлый раз, неуклюже прочертил в воздухе какой-то знак. В том месте, где прошелся его отвратительный палец, воздух стал сгущаться, превращаясь в голубоватое туманное облачко.
Прошка затаил дыхание, во все глаза глядя на то, как искрится и разрастается это облачко. А оно все продолжало расти – медленно, неуверенно, и росло до тех пор, пока не стало размером с дверь.
Упырь опустил руку и взглянул на Прошку преданными глазами, словно искал у него одобрения. И Прошка одобрил:
– Молодец, упырёк!
Он поднялся с лавки и медленно, готовый в любой миг отскочить в сторону, направился к голубому облаку. При его приближении облако засветилось сильнее, будто хотело показать себя Прошке во всей красе. А оно и впрямь было красиво. Прошка остановился перед мерцающим облаком и восхищенно пробормотал:
– Брульянт. Большой брульянт…
«Брульянт» отреагировал на его слова по-своему – он легонько запульсировал, а по его плоской поверхности пробежала радужная волна.
Прошка сглотнул слюну. Ему вдруг стало страшно, однако он напомнил себе, что уже совал один раз голову в голубое облако и ничего плохого с ним не случилось.
Упырь следил за Прошкой внимательным, преданным взглядом.
– Чего зенки лупишь, урод? – Прошка погрозил ему пальцем. – Знаю я тебя. Небось, хочешь меня сгубить?
Упырь растерянно заморгал глазами.
– Ладно, – сжалился Прошка. – Может, ты и впрямь хороший. Ежели среди людей есть хорошие, то почему бы им не быть и среди упырей?
Сперва Прошка, как и в прошлый раз, сунул в облако кинжал. Вынул, оглядел – ничего не случилось. За кинжалом последовала рука. И снова полный порядок. Тогда Прошка сунул в облако голову.
Глазам его открылось удивительное зрелище. Хоть Прошка и видел все это раньше, но не удержался от восхищенного возгласа. Прямо перед голубой дырой, в которую он высунулся по грудь, простиралась большая поляна. Травы на ней росли удивительные – голубые, с перламутровыми прожилками. Там и сям ярко горели пятна невиданных цветов. В воздухе, пикируя на их лепестки и снова вспархивая вверх, мелькали сверкающие летуны, не то бабочки, не то стрекозы – не поймешь.
А дальше, за поляной, начинался лес. Деревья в нем были сказочные – с синеватой листвой, испещренной блесткими прожилками. Когда ветерок пробегал по листве, казалось, что деревья вспыхивают голубовато-серебристым огнем, и от зрелища этого у Прошки захватывало дух.
Таращась по сторонам, он не замечал, что все больше и больше высовывается из дыры. Наконец, голова и плечи его перевесили все остальное, и, чтобы не упасть, Прошка вынужден был шагнуть вперед. Шагнул. Потом еще раз. И еще.
Остановился на траве и обернулся. За спиной у него мерцало голубое облако.
«Не закрылось бы!» – с тревогой подумал Прошка и хотел уже вернуться назад, когда внимание его привлекло какое-то движение.
