Антон Фарутин
Арсанты. Дети богов

– Арсанты? Кто это?

– Если ответить кратко, то это особые люди, одаренные особыми способностями. Мы называем их «дети богов».

Они подошли к одному из окон, и Джек увидел небольшую комнату со школьными партами. Внутри находилось пять или шесть подростков в возрасте четырнадцати – шестнадцати лет. Взрослый мужчина в белом халате с лысым черепом и круглыми очками на носу что-то рассказывал ученикам, водя руками по экрану за своей спиной. Выглядел он точно так, как и должен выглядеть среднестатистический учитель самой заурядной школы.

– И почему же они являются детьми богов? – поинтересовался Джек.

– Потому что мы верим, что так оно и есть на самом деле.

В разговор резко вступила доктор Краун, которая теперь была полностью на своей территории, и в ее голосе чувствовалось неприкрытое раздражение. Джек решил, что над ним издеваются и уже заготовил едкий ответ для Евы, но в разговор вновь мягко вступил Кайл Пирсон, который не дал разгореться их конфликту.

– Я ведь уже сказал тебе, Джек, мы считаем, что люди постепенно деградируют. По нашему мнению, когда-то люди носили в себе ген богов или божий дар – называй как хочешь. Но со временем потеряли его. Арсанты – это дети, в которых этот ген еще есть.

– Почему именно дети? – Стоун не мог не отметить, что подобные мысли уже слышал сегодня от антиквара, и это лишь подтверждало, что все эти события как-то связаны между собой.

– Правильнее сказать – подростки. Арсанты вскрываются примерно в пятнадцать-шестнадцать лет, так называемый переходный возраст. А вот годам к тридцати эти способности уже ослабевают – мы думаем, что это одна из искусственных блокировок, установленных богами в нашем мозгу. Этакий предохранитель-выключатель. Мы полагаем, что такая одаренность была у Леонардо да Винчи, Ньютона, Лейбница, Ломоносова, Теслы, Чингисхана и даже у Александра Македонского. Все известные арсанты к тридцати годам уже достигали своего пика – изобретали что-то великое в физике, математике, писали свои лучшие картины или произведения и т. д. Это не значит, что после сорока они уже ничего не могут – очень даже могут, но это скорее некий пост-эффект, основанный на более ранних изобретениях или ранее наработанном навыке. По большому счету, деградацию общества, о которой я говорил ранее, останавливало лишь появление этих людей. Скачки в развитии наций, называемые этногенезом, есть не что иное, как проявление арсантов.

– Так что? Все эти дети – гении и вундеркинды?

– Нет, Джек, это не гении, а именно арсанты.

Детектив подошел к стеклу ближе и задумчиво произнес:

– Я не очень-то понимаю, что означает это слово.

– В переводе с латыни «арсанты» – это «люди, обладающие знаниями».

– Ну, гении, вроде, тоже ими обладают. Разве нет?

– Почти. Здесь очень тонкая грань. Дело в том, что гениальность или, выражаясь точнее, мыслительная одаренность, – это лишь одна из требуемых нам черт. Настоящие боги были не только умны, но также физически развиты, они обладали знаниями и технологиями. Иными словами, они были совершенны сразу во многих аспектах. Все арсанты – гении, но не каждый гений – это арсант.

– Вы хотите сказать, что способность писать математические формулы не обязательна для арсанта, подойдут и хорошие физические данные?

– Это близко к истине, Джек. Физическое совершенство – это одна из неотъемлемых характеристик истинного арсанта. При этом таланты могут быть самыми разными, и у нас есть довольно большой перечень тех черт, которые мы ищем в людях по всему миру и собираем их здесь.

– Вы меня, конечно, простите за такое сравнение, но если мне не изменяет память, нацисты тоже отбирали людей по цвету волос и форме черепа. Искали истинных арийцев и…

Джек прервал свою фразу и буквально прильнул к толстому стеклу, уперевшись лбом в холодный материал. Только сейчас он заметил проводки, прикрепленные к шапочке мальчика, который сидел ближе всего к смотровому иллюминатору. Они опутывали всю его голову, словно спрут, и внезапно к горлу Джека подступил неприятный комок. Внутри него, словно вспышка, родилось какое-то смутное воспоминание, которое он никак не мог ухватить, но от него веяло чем-то неприятным, черным и почему-то холодным.

Кайл улыбнулся, загадочно глядя на Джека:

– Вообще-то, они были не так уж далеки от истины… Впрочем, я вижу, что ты, Джек, относишься весьма скептически к моим словам, несмотря на то, что я максимально открыт и честен перед вами.

– Вы показали мне пару шагающих роботов и решили, что я, офицер полиции, поверю в вашу байку про детей богов?

– Твои родители в нее верили… – тихо произнес Кайл.

Это прозвучало как гром среди ясного дня. Доктор Краун, которая просто не находила себе места, пытаясь понять, зачем директор корпорации притащил в святая святых этого грубого мужлана, внезапно просто подскочила на месте, словно обожженная кислотой. Ее мозг прошил разряд молнии, и она метнула острый взгляд сначала на Пирсона, а затем всмотрелась в лицо Джека.

– Боже мой! – вскричала Ева. – Вы сын Майкла и Оливии Стоун?! Этого не может быть! Они ведь родоначальники нашей лаборатории. Половина наших разработок основывается на алгоритмах вашего отца, а ваша мать…

– Я знаю, кем были мои родители! – резко оборвал ее Джек и повернулся лицом к Кайлу. – Мне нужно идти, – сказал он и быстрым шагом пересек коридор.

Когда дверь бесшумно закрылась за его спиной, Кайл тихо произнес:

– Ему было всего двенадцать, когда произошла эта трагедия. Думаю, он до сих пор не смирился с произошедшим.

Доктор Ева Краун была поражена, она была просто потрясена услышанным. Многое моментально встало на свои места, но все же ощущение удивления от того, что Кайл лично хорошо знал родителей молодого детектива с крепкой фигурой, не покидало ее. Она слышала, что основатели лаборатории погибли в результате какой-то жуткой трагедии задолго до ее появления здесь, но никак не ожидала, что судьба вот так запросто столкнет ее нос к носу с их сыном. Внезапно ей стало жалко Джека, который в столь юном возрасте потерял своих родителей, и она была готова простить полицейскому его грубость и прямолинейность. Ей вдруг до жути захотелось сказать ему что-то теплое на прощание, но дверь за детективом уже закрылась, и теперь она сидела, ошеломленная произошедшим на ее глазах.

* * *

Джек нажал кнопку лифта и теперь ждал, когда стеклянная капсула унесет его прочь из этого места. Он знал, что это произойдет рано или поздно, готовился к этому и был уверен, что сможет совладать с собой, но эмоции оказались настолько сильными, что отогнать целую бурю воспоминаний теперь было непросто.

Время тянулось неимоверно медленно, и кабина никак не хотела прийти к нему на помощь. Полицейский попытался переключить внимание на что-то другое, но воспоминания уже шквалом обрушились на него.

* * *

Маленький Джек идет вслед за своей матерью. Он с удовольствием доедает остатки мороженого, в то время как мама открывает магнитным ключом белую дверь какой-то лаборатории. Они входят внутрь, и их приветствует молодой мужчина в белом халате. Он поворачивает лицо к Джеку и улыбается ему. Это молодой Кайл Пирсон.

– Привет, Джек! Ну, что я хочу тебе сказать… ты молодец. Сегодня у нас с тобой последний тест. Ты готов?

– Да, дядя Кайл.

– Ну, что ж, тогда надевай это.

Кайл протягивает Джеку шапочку, из которой торчат десятки цветных проводков, и помогает правильно ее надеть. Провода тянутся к огромным железным ящикам, которыми заполнен один из стеллажей справа от рабочего места. Пирсон щелкает тумблерами, и на экранах осциллографов начинается танец из ярко-зеленых волнистых линий. Затем он пододвигает кресло с Джеком поближе к столу, на котором стоит монитор с огромным кинескопом, и запускает программу.

– Пойдемте, Оливия. – Кайл с улыбкой обращается к матери Джека. – Не будем мешать будущему чемпиону.

Кайл Пирсон хлопает Джека по плечу, и они с его матерью выходят из комнаты. Дверь плотно закрывается за ними, и юный Джек остается один посреди комнаты с гудящей аппаратурой. Из динамиков раздается обратный отсчет, и когда он доходит до нуля, свет в комнате гаснет, а на экране компьютера начинают мелькать изображения.

* * *

Лифт тихонько прозвенел мелодичным колокольчиком, и взрослый Джек быстрым шагом вошел внутрь, едва створки кабины раскрылись на ширину его могучих плеч. Он с силой вдавил кнопку нижнего этажа и отошел к задней стене кабины. Джек отмахнулся от своего видения, но на его место тут же пришло другое.

Они с матерью бегут из лаборатории. Джек хочет снова зайти в кафе за мороженым, но мать крепко держит его за руку, и они в спешке забегают в лифт. Оливия нажимает кнопку подземного этажа, и вскоре они оказываются на паркинге, где их уже ждет отец Джека. Он чем-то озабочен, и они все вместе быстро садятся в машину и уезжают.

* * *

За то недолгое время, что детектив провел внутри небоскреба, погода резко переменилась. Набежавшие тучи наглухо закрыли солнце, и налившееся свинцом темное небо грозило вот-вот разверзнуться мощным потоком дождя. Сверху донеслись рассерженные раскаты грома, предвещая начало штормовой погоды. В воздухе буквально звенело накопившееся электричество, и предстоящая гроза могла начаться в любую минуту. Что-то подобное сейчас ощущал внутри своей души и детектив Стоун.

Джек почти пробежал вестибюль корпорации «Атлантис», миновал вращающиеся двери и выскочил на свежий воздух. Смахнув слезу, некстати появившуюся в уголке глаза, он быстрым шагом пробежал вниз по лестнице, перепрыгивая сразу несколько ступенек, и на ходу достал ключи от машины. По небу вновь пронеслись раскаты грома, и первые капли дождя темно-серыми точками принялись заполнять поверхность асфальта, перекрашивая его из светлого в темный, почти черный цвет. Плюхнувшись на водительское кресло, он втопил педаль газа в пол, и машина, засвистев покрышками, с ревом резко рванула с места.

Невдалеке яркая зигзагообразная вспышка прочертила свой силуэт на темном небе. В тот же миг с неба обрушилась лавина дождя и накрыла собой город. Детектив рефлекторно включил дворники, которые едва ли поспевали очищать лобовое стекло от потоков воды. Слезы все же прорвали его мужскую оборону, но сейчас он был один, и никто не мог этого видеть. Джек провел ладонью по раскрасневшемуся лицу, словно пытаясь смахнуть с него невидимую пелену, но он уже знал, что приготовил для него его мозг, и ничего не мог с этим поделать. Это страшное воспоминание он видел уже сотни раз.

Машина объята пламенем, к Джеку тянутся руки с вытатуированным символом 77 на запястье.

Капли дождя падали на несущийся по улице автомобиль и превращались в диковинные косые линии. Мелькающий поток воды за окном перемешался с воспоминаниями, создавая причудливую и одновременно страшную реальность. Пытаясь убежать от нее, Стоун еще сильнее вдавил педаль газа, заставляя двигатель буквально реветь от натуги. Красный сигнал светофора уже ничего не значил для него. Джек выскочил на перекресток и только тут услышал сбоку испуганные гудки несшихся на него автомобилей. Резко развернув машину, он чудом разминулся с черным шевроле и под оглушительный рев клаксонов перескочил на соседнюю полосу. Прилив адреналина вернул его к реальности, вытеснив из головы неприятные воспоминания.

Джек сделал глубокий вдох и попытался сосредоточиться. Куда он несется? Зачем?

Однако его мозг нашел ответ на этот вопрос даже раньше, чем детектив осознал его. Опустив боковое стекло, он позволил дождю ворваться внутрь салона автомобиля. Джек с удовольствием подставил свое лицо под поток ударившего его прохладного воздуха, чувствуя, что это приносит ему долгожданное облегчение. Теперь он знал куда едет. В таком темпе до лавки Морония оставалось не более десяти минут.

Глава 4. Орден

Поздний вечер и разгул стихии за окном сделали улицы совсем пустынными и безлюдными. Дождь барабанил по крыше и заливал лобовое стекло, в то время как щетки едва справлялись с натиском внезапной стихии. Сквозь расплывчатые ручейки огни светофоров напоминали причудливые разноцветные змейки, уползающие под порывами ветра в разные стороны. Джек вел машину плавно и быстро одновременно. Его руки на полном автопилоте вращали руль темно-синего форда, направляя автомобиль по странной зигзагообразной траектории. Он сворачивал с одной улицы на другую, совершенно не имея никакой цели. Сейчас его сознание находилось словно в затянувшемся трансе. Визит в корпорацию «Атлантис» и вид подопытных арсантов разбередили не только его душу, но и подняли внутри небывалые слои воспоминаний. Сейчас перед ним вставали картины прошлого, о которых он в обычной жизни старался не вспоминать.

Хотя кого он обманывает? Себя? В действительности он вспоминал те трагические события каждый день. Каждый день перед его внутренним взором вставала картина перевернутого автомобиля, объятого пламенем. Он, юный подросток, тогда так и не успел расспросить родителей о причинах их внезапного бегства. Ему было просто не до этого. В его детской жизни в то время были совсем другие интересы – игра в футбол, походы с друзьями в кино и катание на велосипеде. До сегодняшнего дня, когда он вновь, спустя много лет, увидел Кайла Пирсона, Джек практически не помнил, что иногда мать приводила его к себе на работу. Джек не помнил, а скорее даже не понимал, чем занимались его родители. Он знал, что они были учеными, и этого ребенку было вполне достаточно. Если бы не шапочка с проводками на голове юного арсанта, Джек ни за что не вспомнил бы, что когда-то и сам проходил похожие тесты в лаборатории своей матери. К счастью, он никакими гениальными математическими способностями не обладал, да и вообще учиться ему было неинтересно.

И вот картина горящего автомобиля вновь стояла перед ним. Каждый раз, когда Джек пытался вспомнить предшествовавшие аварии моменты, у него ничего не выходило. Он не помнил ни того, что было до, ни того, что произошло после. Иногда Джек даже думал, что кто-то нарочно стер ему память, но более вероятно, что эта частичная амнезия была последствием той аварии или последовавшего за ней лечения в госпитале, где ему каждый день ставили какие-то капельницы с лекарствами, тормозившими чрезмерную активность мозга после черепно-мозговой травмы. Единственное его смутное воспоминание – это рука с татуировкой в форме перекрещенных семерок, которая протягивается к нему, чтобы вытащить его из горящей машины. Но когда он протягивает свою детскую руку навстречу, то ее грубо отталкивают в сторону, а рука с перекрещенными семерками на запястье выдергивает из-под тела его матери голубую папку с тесемками и логотипом «Атлантис Корпорэйшн». То, что находилось в этой папке, очевидно, было важнее его жизни и жизни его родителей. С тех пор Джек ненавидел «Атлантис» и все, что было с ней связано. С тех пор он дал себе клятву найти проклятых «семерок» и покарать их за убийство своих родителей. Вся его жизнь с того момента, как он вышел из больницы осиротевшим подростком на улицу, была подчинена только этой цели. Занятия спортом, служба в армейском спецназе, а после в полиции – все это было частью его длинного пути. Расследования, длиною во всю его сознательную жизнь.

В голове засела и крутилась как заезженная пластинка, фраза капитана Мерфи: «Их не существует, Джек. Это только твоя фантазия».

Джек отогнал неприятное видение и вытер со лба выступившие капли пота. Внезапно до него дошло, что сумасшедшая гонка по городским улицам давно завершилась, и теперь он сидит в небольшом переулке внутри своей незаглушенной машины. Гроза закончилась столь же внезапно, как и началась. Дождь все еще стучал по крыше автомобиля, но уже терял свою силу, постепенно переходя в мелкую морось. Джек привычно бросил быстрые взгляды по сторонам, стараясь сориентироваться, и вдруг все понял. Он уже бывал на этой улице раньше. Пока он предавался своим воспоминаниям, его ноги подсознательно принесли детектива к лавке Морония.

Судьба словно играла с ним, подкидывая загадки одну за другой. Впрочем, визит сюда был вполне логичен – именно здесь он получил первый кусочек пазла, собрать который он должен был самостоятельно. Что ж, у него и впрямь были вопросы к владельцу лавки, который явно многое не рассказал Джеку во время их первого знакомства.

* * *

Подойдя к двери антикварно-букинистической лавки, Джек заметил висящую за стеклом табличку «закрыто». Он уже протянул было руку к бронзовой кнопке электрического звонка, когда порыв ветра слегка колыхнул дверь. Мягко нажав на нее, Джек удостоверился, что дверь не заперта, и это было не очень похоже на осторожного Морония. Присмотревшись к деревянному косяку, покрытому коричневым лаком, Стоун увидел характерные следы вмятин на его поверхности. Дверь явно открыли с помощью металлической фомки.

«С замком возиться не стали. Действовали грубо, но эффективно», – подумал Джек, и его рука автоматически скользнула за револьвером в плечевой кобуре.

Медленно отворив дверь, Джек аккуратно придержал пальцами язычок колокольчика, чтобы тот не выдал своим мелодичным звоном его присутствие. Внутри царил полумрак, но из дальнего угла зала, сквозь стеллажи с книгами пробивалась узкая полоска света. Она шла сверху, со второго этажа, где вчера Мороний, сидя в своем кожаном кресле, разглагольствовал о происхождении человечества.

Придерживаясь левой рукой за перила, Джек приготовился на цыпочках подняться по ступеням, когда сверху послышался грохот, чей-то стон и затем грубый голос с немецким акцентом отчетливо произнес:

– Я спрашиваю в последний раз… Где она?

– У м-меня ничего нет… Прошу! Не бейте меня…

– Время разговоров прошло, и тратить его на побои я больше не собираюсь. У тебя есть ровно три секунды, чтобы сказать, где она! Айн… Цвай…

Джек ворвался в кабинет Морония ровно в тот самый момент, когда послышался щелчок взводимого курка. Мощным ударом ноги Стоун на ходу вышиб пистолет из руки бандита и врезался всей своей тушей в противника, стараясь сразу же повалить его на пол. Впрочем, уже в полете Джек осознал, что это было его ошибкой – в комнате находился кто-то еще.

Тело соперника напоминало каменную глыбу, и несмотря на отличные навыки и силу, Стоуну не удалось с ходу одолеть соперника. Его пистолет с грохотом отлетел к краю комнаты, но светловолосый гигант сумел моментально перегруппироваться и встретил прыжок Джека встречным ударом в голову. От сильного сотрясения в глазах заплясали звездочки, однако Джек не напрасно тренировался всю свою жизнь. Уже падая на пол, он сумел захватить врага за полы его короткой куртки и резким рывком утянул его за собой вниз.

Оказавшись на полу, Джек, зрение которого еще не восстановилось, наотмашь ударил рукой с зажатым в ней револьвером туда, где, как ему казалось, должна была находиться голова блондина. Очевидно, рукоятка оружия попала тому в лоб или в висок, потому что по руке протекла теплая струйка крови, и гигант охнул. Его огромное тело на секунду отпрянуло в сторону, а пальцы руки, которыми он успел схватить Джека за горло, ослабли. Этой секунды было вполне достаточно, чтобы, сделав рывок ногами в сторону, Джек сумел вырваться из смертоносной хватки.

Сквозь пот, смешавшийся с чужой кровью, Джек увидел рядом с собой связанного антиквара, лежащего на опрокинутом на пол стуле. Тот ошалело мотал головой из стороны в сторону и что-то кричал Джеку, но детектив и сам уже все понял. Вскочив на ноги, он тут же оказался лицом к лицу с другим противником, в руках которого было оружие, снаряженное ядовитыми дротиками. Последствия их применения Джек знал хорошо и не хотел повторить судьбу покойного Тревиса. Уходя с линии выстрела, детектив Стоун нырнул в ноги стрелка в тот самый миг, когда в комнате отчетливо послышались два коротких выстрела из пневматики. Один из дротиков с ядом прошил воздух в считаных миллиметрах от его лица и впился стальной иглой в деревянный паркет кабинета. Джек сбил нападавшего с ног, и когда тот упал на него сверху, полицейский, не глядя, выстрелил в ответ. Затем еще и еще раз. Тело обмякло, придавив Джека к полу.

Комната наполнилась сизым пороховым дымом. Сбоку послышались торопливые шаги, и Джек поспешил вновь высвободиться из-под преступника. В тот самый миг, когда он сбросил с себя тушу врага, одновременно удерживая его кисть на болевом приеме, блондин подскочил к окну и выбил ботинком изящный тонкий переплет. Стекло со звоном рассыпалось на сотни осколков, и Джек поспешно выстрелил в спину светловолосого громилы. Бежевая куртка быстро мелькнула за окном, снизу послышался мягкий шлепок и топот ног, быстро удаляющихся по мостовой.

Джек резко огляделся по сторонам, убеждаясь, что нападавших было только двое. Затем он с силой нажал на кисть противника, которую не отпускал с того самого момента, как заметил на ней перекрещенные семерки. Ярость захлестнула его сознание. Перевернув бандита на спину, Джек резко ударил его кулаком в лицо и заорал:

– Кто ты?! Слышишь меня? Говори, сволочь, кто ты такой!

Джек вновь ударил лежащего. Противник не издал ни единого звука, и тогда Стоун что есть силы стиснул его руку в болевом изгибе. Захлебываясь от ярости, он вновь прокричал:

– Где ваша база?! Кто главный?

В комнате воцарилась полная тишина. Джек схватил лежащего обеими руками, готовясь встряхнуть его как следует, но раздавшийся сбоку голос остановил его.

– Он умер… – тихо произнес все еще лежащий на полу Мороний.

– Что?! – в гневе, не понимая, переспросил его Джек.

– Умер. Человек, которого вы трясете – мертв. Он не сможет ответить на ваши вопросы.

– А ты, старый хрен?! – Рассвирепевший Джек повернул лицо к Моронию.

– А что я?

– Ты-то пока еще жив! – Стоун сделал отчетливый акцент на слове «пока» и повернул слегка дымящееся дула револьвера в его сторону. – Ты-то явно сможешь прояснить мне кое-что.

Мороний растерянно заморгал глазами и сощурился. Его излюбленные желтые очки валялись разбитыми на полу, а губы с левой стороны лица были изрядно разбиты умелым ударом. Неожиданно антиквар нервно рассмеялся.

– Что здесь смешного? А?!

– Я смеюсь потому, что сначала меня избивали и запугивали одни бандиты, а теперь я, кажется, оказался в руках других. Это действительно смешно, вы не находите?

Он вновь засмеялся, глядя на револьвер Стоуна, но улыбка вышла кривой, и гримаса боли исказила его лицо. Внезапно он стал абсолютно серьезен, видя, как детектив спрятал револьвер в кобуру и навис прямо над ним. Такой ярости в глазах человека Моронию еще видеть не доводилось. Резким рывком сильные руки подняли его с пола вместе со стулом и с грохотом поставили на паркет. Голова антиквара безвольно мотнулась в сторону, и от этой силы повеяло ужасом. Молча пододвинув стул вплотную к Моронию, Джек опустился на него, и старику впервые стало по-настоящему страшно. Предыдущие визитеры тоже были не особенно деликатны в обращении с ним, но этот обезумевший человек, хоть и спас его, но был гораздо страшнее. Посмотрев сначала на лежащий сбоку труп, а затем на перепачканное кровью лицо Стоуна, он понял, что время шуток давно прошло и его ждет большой разговор.

– В-вы… вы меня развяжете? – заикаясь, промямлил антиквар.

– Что?

– Р-руки… руки очень б-болят… Вы бы не могли меня развязать? – жалобно попросил он и тут же быстро добавил: – Я… я вам все расскажу… вы же знаете… у меня от вас никаких тайн нет… Ох-х-х!

Джек резким движением развернул стул со связанным пленником на сто восемьдесят градусов, затем дернул за конец веревки, ослабляя узел, и ловко спустил несколько петель с завязанных за спиной рук антиквара. Затем он вновь развернул стул лицом к себе и посмотрел прямо в лицо перепуганного старикашки.

– Лучше? – коротко спросил он.

– Д-д-да… Спасибо…

– Тогда рассказывай!

– Что именно вы бы хотели узнать? – витиевато спросил антиквар, хитрые глазки которого бегло пробежались по лицу Джека в поисках ответа на вопрос.

– Книга у тебя – это я уже понял.

– Нет! Что вы?! Я ведь говорил вам, что…

– Она меня не интересует! – резко отрезал Джек.

– Тогда что? – Мороний недоуменно посмотрел на полицейского. – Все охотятся только за ней…

– Прежде всего я хочу знать, кто эти люди?

Стоун указал рукой на труп, лежащий всего в метре от них, и старик скривился, не желая без надобности смотреть в ту сторону.

– Я не уверен… – Мороний начал ерзать на стуле, на ходу пытаясь придумать какую-то версию. – Быть может, это просто грабители… Знаете, в моем магазине все же немало ценных вещей.

– Вы нацист? – перебил его Джек.

– Нет. С чего вы это взяли?

Джек встал со стула, прошел через кабинет Морония и снял с одной из полок массивную золотую статуэтку с отчетливо оттиснутой на ней свастикой. Затем он вернулся к столу и громко поставил ее на поверхность, словно припечатав золотым слитком свое утверждение. Потом молча посмотрел на хозяина кабинета.

– Ах, это! – Мороний вновь заискивающе заулыбался, кривя левой стороной рта, на которой уже наливался огромный синяк. – Это довольно типичное заблуждение! Свастика, на которую вы, очевидно, намекаете, не имеет к нацизму ровно никакого отношения. Не считая, конечно, периода Гитлера, который активно использовал ее в своих пропагандистских целях. Знаете, ведь даже само название «свастика» было введено в обиход совсем недавно. Этот древний символ означал у многих народов абсолютно разные вещи. Изначально он был символом движения, жизни, Солнца, света, вселенского благополучия. Например, греки называли этот знак тетраграмма, так как видели в свастике комбинацию из четырех букв гамма – Г.

– А что тогда означают две перевернутые гаммы? Или две семерки? – Джек схватил труп за руку и повернул кисть с татуировкой к лицу Морония. Когда тот попытался отвернуться, Стоун схватил его второй рукой за шею и развернул в нужную ему сторону. Антиквар нехотя посмотрел на татуировку.

– Полагаю, что это символ Ордена…

– Что?! Какого ордена, старик? Тебя что, слишком сильно ударили? Я могу это исправить.

– Ну, если вы не в курсе, то ответ займет много времени.

– Расскажи покороче. Я, как ты наверно заметил, особым терпением не отличаюсь.

– Да-да, конечно… – Мороний энергично покивал головой, понимая, что перед ним сидит человек, у которого дела со словами не расходятся. Он принялся нервно растирать затекшие запястья, и, словно решившись, начал свой рассказ: – Насколько мне известно, Орден – это некое тайное общество, истоки которого уходят корнями в Средние века. Вы, должно быть, слышали о розенкрейцерах, вольных каменщиках, масонах или иллюминатах? Подобных обществ не так много, и толком о них мало что известно. Ну, собственно, иначе они бы перестали быть тайными, – Мороний попытался улыбнуться, но столкнувшись взглядом с каменным лицом Джека, поспешил вернуться к теме. – В общем, этот Орден не имеет специального названия, попросту считая себя единственным, и, насколько я знаю, состоит из одних ариев, потомков германских и скандинавских племен, которые желают возрождения своей нации, ее величия и так далее…

– Значит, все-таки немцы. Что они хотят обнаружить в книге?

– Как и все… – Мороний развел руками и улыбнулся. – Они хотят обладать этой древней реликвией, чтобы получить из нее тайное знание.

– Знание о чем?

– Этого я не знаю. Нет, я серьезно! Вы можете меня бить или пытать – у вас, судя по всему, есть опыт в таких делах, но… Но я действительно не знаю, о чем говорится в этой книге.

– Но ведь она у вас. Вы что, ее не читали?

– Пытался. Но видите ли… В общем, я не могу прочесть ее. – Мороний горько всплеснул руками. – Всю свою жизнь я посвятил тому, чтобы разгадать как можно больше тайн из истории человечества. Я проштудировал многие университетские библиотеки, провел несколько лет в монастыре, покупал и продавал древние книги, но так и не нашел пока ответа на главный вопрос.

– И в чем он? – спросил, прищурившись, Стоун, и положил ладонь на тяжелую статуэтку. Выглядело это довольно двусмысленно и явно имело своей целью придать Моронию должную мотивацию.

– Грубо говоря, я ищу Шамбалу…

– Что это?

– Шамбала? Вы серьезно никогда не слышали о ней?!

Казалось, будто антиквара сейчас от удивления хватит удар. Его зрачки расширились от возбуждения, и по всему было видно, что это явно было его любимой темой, а может, и подлинным смыслом всей его жизни. Понизив голос до заговорщицкого шепота, он энергично затараторил, позабыв обо всех своих страхах:

– Шамбала – это мистическое место, которое многие ищут, но не могут найти. Это место упоминается в большинстве древних книг, но ни в одной из них не сказано, где именно находится эта сказочная страна или, скорее, волшебный город. Шамбала является местом обитания носителей суперзнаний, и именно там родился бог Калки Вишну. Согласно многим легендам, именно из этого места должна будет начаться эпическая война с невежеством. Многие уверены, что она находится в Индии или Азии. Возможно, вы слышали об экспедициях фашистов на Тибет? Да? Они искали там именно Шамбалу! В Германию были вывезены тысячи древних свитков с манускриптами, потому что фашисты стремились обрести не просто суперзнания, но и суперсилу!

– Что-то не похоже, чтобы у них это получилось, – скептически заметил Стоун.

– Конечно-конечно… Найти Шамбалу очень трудно, но она существует! Согласно библейским мифам, Священный Грааль также находится именно там. Вся эволюция человечества происходит из этого места, откуда великие учителя посылают нам лишь малые толики знаний. Невежды считают, что это сказки буддистов, но корни Шамбалы гораздо глубже! Шамбала – это место, где нашли свое прибежище выжившие с Лемурии, и именно там будет рожден великий Мессия. Историк Елена Блаватская буквально взорвала общество в начале двадцатого века, издав свою книгу и утверждая, что она находится в контакте с Великой Белой ложей. У меня есть эта книга, и там утверждается, что ложа – это центральный орган управления, расположенный в самом центре Шамбалы. Это вполне конкретное физическое место на Земле, но доступ туда может получить только достойный и стремящийся к знаниям. Я вам сейчас покажу эту книгу…

Мороний вскочил со своего места, но Джек ловко поймал его за полы одежды и усадил обратно на стул. Он посмотрел прямо в глаза старика и отчетливо произнес свой вопрос:

– Перестаньте потчевать меня своими рассказами. Я спросил вас о другом, а именно, почему вы не смогли прочитать свою Книгу Истины, в которой, как я подозреваю, указан путь именно к этой вашей Шамбале?

– Вы правы, – Мороний осекся. – Книгу нельзя прочесть, во всяком случае, пока. Дело в том, что она не только написана на древнем языке, но и, судя по всему, зашифрована. Я уже работаю над ней несколько дней, но пока что мне не удалось найти ключ. В ней не хватает одного фрагмента, и без него мне будет крайне трудно осуществить перевод, если вообще это возможно сделать.