Антон Боровиков
Мосты в никуда
Пост-Снеговик и африканские пытки
Ю Несбё, «Леопард»/ Panserhjerte, 2009
«Нет. Я просто раздавлен. Со мной всё кончено. И это нормально. Совершенно нормально.»
Харри Холе
Ну да, снова с нами наш старый знакомый Харри Холе. Уж таков Несбё с его серией про полицейского из Осло – однажды, прочитав хотя бы один роман, неизбежно вступаешь в ряды, как выразился сам автор, «холеголовых». И снова ищешь еще не прочитанные тобой романы с той же настойчивостью, с какой Харри ищет «Джим Бим».
Итак, «Леопард». Хронологически события следуют сразу за историей Снеговика. Если помните, для Харри эта история закончилась не только поимкой серийника, но и жуткой историей, случившейся с его любимой, Ракель и её сыном Олегом, которых едва не убил Снеговик. Они покинули Харри, не найдя в себе сил находиться рядом с ним. И вот Харри решает тоже убраться куда-нибудь подальше, «он просто был ранен сильнее, чем казалось». Он планирует улететь в Манилу, но на пересадке в Гонконге его ссаживают с самолета – слишком пьян. Так он и остается в Гонконге, где пускается во все тяжкие: алкоголь, наркотики, ставки на бегах. Остается должен игровой мафии. В общем, как он сам и говорит (см. эпиграф), это, похоже, финал, к чему Харри относится уже абсолютно равнодушно.
«– Опиум курите регулярно?
– Нерегулярно.
– А зачем?
– Чтобы не пить. Я же алкаш.»
В этом плачевном состоянии его и застает коллега из Осло, Кайя Сульнес, которую послал к Харри его бывший шеф, Гуннар Хаген. И на то есть веские причины: новая серия убийств в столице Норвегии. Убиты две женщины, Боргни-Стем-Мюре и Шарлотта Лолле, причем абсолютно зверским и непостижимым способом – 24 колотые раны на щеках, жертвы, находящиеся под воздействием кетаномина, захлебываются собственной кровью (да, подробностей такого рода хватает, так что слабонервным лучше не читать). Хаген уверен, что это – серийник, ну, а кто со времен Снеговика лучший специалист по серийным убийствам? Конечно, Харри. Холе всячески отнекивается, мол, и без меня разберетесь, тогда Кайе приходится прибегнуть к аргументу, больше похожему на удар под дых – отец Харри в больнице, в критическом состоянии, и, если Харри хочет застать отца в живых, лететь надо.
Прибыв домой и поселившись в доме отца (которому действительно все хуже), Харри начинает копаться в местных газетах чтобы узнать, что же известно прессе об убийствах. Газеты в основном забиты новостями о грядущей помолвке дочери магната-судовладельца Гартунга Лены с «бизнесменом новой волны» Тони Лейке (в порядке спойлера – эта помолвка еще сыграет свою роль в истории).
Всё резко меняется, когда происходит еще одно убийство – убита подающая большие надежды депутат стортинга[ Парламент Норвегии] Марит Ульсен – снова кетаномин, но способ другой – Марит была повешена над пустующим бассейном и, поскольку дамой она была весьма корпулентной, ей просто оторвало голову веревкой. Тут уже за дело берется Крипос – конкурирующее с убойным отделом Хагена подразделение криминальной полиции. Возглавляет это подразделение искушенный в политических играх Микаэль Бельман, впрочем, не брезгующий грязной работой, которую он поручает своим дуболомам-подручным – бывшему финскому полицейскому Юсси Колькке и Трульсу Бернтсену по кличке Бивис. Бельман с ходу завляет Харри: «Вы – пьяница, злостный правонарушитель и просто вредное насекомое». Тут Хаген идет на хитрость – формирует группу из Харри, Кайи и большого любителя кантри Бьёрна Хольма, криминалиста. Этой группы вроде бы как и нет, но тем не менее она добивается б;льших успехов, чем Крипос – быстро выясняет, что все крутится вокруг хижины для ночлега лыжников в горах, в Ховасхютта. Что-то там произошло, что является причиной тех самых убийств. И там же находят тело еще одной жертвы – Аделе Ветлесен, пропавшей некоторое время назад, хотя после исчезновения Аделе вроде бы отправляла открытки из Конго.
Перед некоторыми главами автор дает слово убийце, либо насмехающемуся над Харри, либо философствующему: «Лично я считаю, что способность убивать изначально присуща каждому здоровому человеку. Наше существование – это битва за блага, и тот, кто не может убить ближнего своего, не имеет права на существование. Yбить, что ни говори, означает всего лишь приблизить неизбежное. Смерть ни для кого не делает исключений, что хорошо, поскольку жизнь есть боль и страдание.»
Вообще «Леопард» построен по классическим, хорошо знакомым холеголовым канонам. Прежде всего, конечно, основная детективная линия – с неожиданными поворотами, ошибками и срывами Харри, захватывает сразу. Вторая – личная, чувства и переживания Харри в связи с потерей Ракель и Олега и болезнью отца. И, как всегда, политика – здесь символом тупой бюрократической машины является, безусловно, Бекман с его планами «оптимизации» криминальной полиции. А поскольку Харри приходится еще раз отправиться в Африку – еще и жуткая атмосфера резни в Руанде, той самой, между хуту и тутси, когда погибли миллионы. И, само собой, финальная кровавая сцена, в которой все и решится, все произойдет в жерле вулкана Ньирагонго в Конго.
Посему всем тем, кто неравнодушен к творчеству Несбё и старому доброму Харри Холе, настоятельно рекомендую сей роман. По уровню – не хуже «Снеговика», вот только не сняли бы опять провальный фильм с Фассбендером )).
P.S. А леопард, собственно, упоминается только в одном контексте (спойлер) – африканское орудие пытки, с помощью которого убивают жертв, называется «леопардово яблоко».
Фото ChiemSeherin / pixabay.com
Пять невест, бриллианты и грабители-слизняки
«В самом аду нет фурии страшней, чем женщина»
Уильям Конгрив, "Невеста в трауре", 1697
Кэрол Хиггинс Кларк, «Неразлучные» / Hitched, 2006, издано в серии «Лекарство от скуки» журнала «Иностранка»
У американской писательницы Кэрол Хиггинс Кларк (к сожалению, скончавшейся в июне этого года) писательство – это семейное. Она – дочь мастерицы саспенса Мэри Хиггинс Кларк и невестка писательницы Мэри Джейн Кларк. Однако Кэрол не пошла по стопам своей, перефразируя Глеба Егорыча Жеглова, «героической мамашки». Свои книги она сама называла «веселыми детективами». Наибольшую известность ей принесла серия из 21 романа, главной героиней которых является частный детектив Риган Рейли. Интересно, что практически все романы о Риган называются причастиями в страдательном залоге – Burned, Decked, Iced и так далее. У нас были изданы три романа из этой серии: «Опаленные», «Замороченные» и, собственно, «Неразлучные». Хотя Hitched все-таки корректнее перевести как «Женатые».
Итак, частный детектив из Лос-Анджелеса Риган Рейли наконец-то решается связать себя, так сказать, священными узами с нью-йоркским полицейским Джеком Рейли. Начало романа – просто ромком какой-то, a-la «Четыре свадьбы и одни похороны», но романтика быстро улетучивается. Риган и Джек отправляются в модный свадебный салон Альфреда и Чарис, чтобы забрать свадебное платье. Однако в салоне их ждет неприятный сюрприз: Альфред и Чарис валяются связанными на диване, их сейф с деньгами и драгоценностями опустошен, украдены четыре платья, включая и платье Риган, а пятое, все в пятнах крови, изрезано на мелкие кусочки. Джек понимает, что у него очередной висяк – он и так озадачен серией ограблений банков, которая сотрясает Нью-Йорк уже который месяц. Ограбления совершает, похоже, один и тот е человек, в плаще, надвинутой на глаза шляпе и приклеенной бородой. От того, что грабит он банки исключительно в хмурую и дождливую погоду, полиция дает ему прозвище «Слизняк».
Риган начинает свое расследование, в ходе которого знакомится с другими жертвами кражи – истеричкой Бриан, зануда Трейси Тимбер, которая готовится к свадьбе «как к воздушно-десантной операции», помешанная на теории визуализации (привет Зеланду) Виктория, жениха которой Фредерика никто пока не видел и Шона, которую с её женихом Тайлером всего несколько месяцев назад буквально удочерила пожилая и очень богатая парочка, умилившаяся их историей.
Надо сказать, что автор одну из главных интриг раскрывает сразу, в подробностях показывая нам жизненные перипетии похитителей платьев, более того, из их похождений складывается этакое road-movie, когда они едут в Вегас, чтобы сбыть украденное – ведь в Вегасе люди массово и в спешке женятся.
Ну, и конечно, вся предсвадебная суета семей наших героинь описана очень хорошо – суетливые и «заботливые» родители, головняки по поводу рассадки гостей, музыкантов и прочего. Так что полагаю, что эта часть повествования будет весьма интересна романтичным барышням, планирующим свое замужество.
Но, хоть и веселый, но это таки детектив. И дотошная Риган выясняет, что не все будущие, как говорят гидропиритные тетки в наших загсах, брачующиеся – такие уж ангелы. Более того, вдруг расстраивается одна из свадеб, а тем временем Слизняк продолжает свои делишки – ограблен еще один банк.
Но, как и положено, лос-анджелесская детективка (о! новый феминитив придумал) распутает этот любовно-криминальный клубок, и все образуется. А как иначе может быть в веселом детективе? Оно, конечно, читать такое мне как давнему поклоннику Несбё и Гранже, как-то скучновато, но для разнообразия – почему нет?
Единственное, что не то чтобы напрягает, но несколько затрудняет чтение – обилие персонажей, в которых начинаешь путаться, судорожно листая назад: «А кто это?»
Но в целом, вполне себе удобоваримое и легкое чтиво, самое то для чтения долгими вечерами поздней осени. Так что – добро пожаловать в предсвадебный Нью-Йорк Кэрол Хиггинс Кларк.
Фото Дмитрий Родионов / pixabay.com
Хмарь забвения, или Убить дракона по-бриттосаксски
«Возможно, Господь сам забывает о нашем прошлом, что о давних событиях, что о тех, которые случились вот только что. А если чего-то нет в памяти Божьей, как может оно остаться в памяти смертных?»
Кадзуо Исигуро, «Погребенный великан» / The Buried Giant, 2015
Еще один сюрприз от одного из моих литературных фаворитов. Вообще, крупнейшие английские писатели способны удивлять, взять того же Барнса – то научпоп-психологический роман «Неистовая любовь», то политический памфлет «Дикобраз», то литературоведческий «Попугай Флобера». Вот и от «самого английского японца» после традиционалистского «Остатка дня» и кафкианских «Безутешных» мне вдруг достается «Погребенный великан», и это … фэнтези!
Английское Средневековье. В затерянной деревушке живет пожилая супружеская пара – Аксель и Беатриса. С недавних пор их, как и других жителей, одолевает странная болезнь – «хмарь забвения». Они перестают помнить, что с ними происходило в прошлом, единственное, что помнит, например, Аксель – это то, что Беатриса – его единственная и неповторимая любовь. Старички вообще во всех эпизодах книги умиляют своей бережной любовью, но … Кое-что не вспоминается.
И вот в один прекрасный день пожилые супруги решают навестить сына – где-то там есть остров, где их сын живет и процветает. Наверняка он будет рад видеть папу и маму, не так ли? Правда, папа и мама не помнят, почему же сын ушел от них. А тем временем деревне угрожают болотные огры (привет Шреку), на битву с которыми отправляются мужчины села, с ними увязывается мальчик-сирота Эдвин, которого вроде бы кусает огр. Суеверные крестьяне, полагающие, что укус опасен, и мальчик скоро сам станет огром. Поэтому старики, чтобы спасти мальчонку от неминуемой расправы, берут его с собой.
По пути им встречается воин-сакс Вистан, который утверждает, что хмарь забвения – это происки драконихи Квериг, вернее, ее злокозненного дыхания. Вистан бродит по стране, пытаясь разыскать Квериг и, как истинный рыцарь и воин, прuкончить ее. И начинается путешествие наших героев. Многое им придется повстречать и пережить – древний монастырь с коварными монахами, злобных речных эльфов, загадочного лодочника, увозящего людей на остров, где они никогда не смогут ни с кем встретиться. Описания сказочных существ весьма живописны: «Перед ними стояло крупное животное, с которого словно содрали шкуру: сухожилия и суставы покрывала туго натянутая матовая оболочка, похожая на желудок овцы. У зверя были массивные челюсти и глаза рептилии».
Появляется новый попутчик – странствующий рыцарь сэр Гавейн. Он служил еще при дворе короля Артура, вождя бриттов, знавал старика Мерлина и вместе с другими рыцарями участвовал в первой битве с Квериг. Так что получается, что он прямой конкурент воина Вистана, и рано или поздно рыцарям придется сразиться, чтобы решить, кто же станет тем, кто уничтожит Квериг. Лицо Акселя кажется Гавейну знакомым, но тоже подпадает под действие хмари, помнит только, что это связано с кровавыми событиями времен царствования Артура. Тут еще оказывается, что укус, от которого пострадал Эдвин – не от огра, а от самой Квериг, только поможет ли это ее найти?
Не надо забывать, что вражда бриттов и саксов шла издревле, пока ей (временно?) не положил конец король Артур. И по сей день (это проходит красной нитью через всю книгу) это своего рода идентификация «свой / чужой» – а ты бритт или сакс?
А «Погребенный великан» – это не про сказочное чудовище, это про память. Если она погребена, так ли безобидно ее воскрешение? И не приведут ли ожившие воспоминания к бедам и горю? Наверное, память – это главная тема романа. И, конечно, извечные вопросы: всегда ли любить – это прощать? Что такое предательство? Ради чего можно пойти на yбийство?
Мастер Исигуро облекает эти вопросы и ответы на них в причудливо сплетенное кружево сказочных путешествий. Трудно оторваться от повествования, автор преподносит все новые и новые изыски и сюрпризы. А кто же уничтожит дракониху, что станется с Эдвином, найдут ли Беатриса и Аксель сына – прочитайте роман и всё узнаете. Добро пожаловать в сказочный мир Кадзуо Исигуро!
«Кому-то воздвигнут прекрасный памятник, который поможет живущим помнить причиненное ему зло. Кому-то достанется грубый деревянный крест или раскрашенный камень, а кому-то суждено затеряться во мраке времен. Так или иначе, все люди – участники древней процессии.»
Иллюстрация Syaibatul Hamdi / pixabay . com
Царь Соломон, Ицтачихуатль и пули за смех
«Я понял, что юмор – это огромная, странная, неизведанная сила, разрушительную мощь которой я себе даже не представлял. Я почувствовал на себе, что некоторые шутки напрямую воздействуют на определенные органы»
Исидор Катценберг
Hic nunquam legendum est6
Надпись на шкатулке
Бернар Вербер, «Смех Циклопа» / Le Rire du Cyclope, 2011
И снова Бернар Вербер, правда, на этот раз не ангельско-божественная фантастика a-la «Империя ангелов» или «Боги, как мы». Хотя, конечно, фантасмагорий и выдумки здесь хватает.
После грандиозного триумфа в концертном зале «Олимпия» в Париже в своей гримерке неожиданно умирает знаменитый комик Дарий Возняк (привет Apple) по прозвищу Циклоп – Дарий был одноглазым. Страна в трауре, сам Президент Республики публично выражает скорбь по поводу утраты всеобщего любимца. Естественно, пресса не может обойти это событие вниманием. Даже серьезный журнал «Современный обозреватель» желает дать материал по этому поводу. Во главе журнала – мрачная, занудная и бездарная Кристиана Тенардье. На летучке, посвященной смерти Дария, совершенно неожиданно высказывается подающая большие надежды журналистка отдела науки Лукреция Немрод. Она убеждена, что здесь имело место продуманное и жестокое убийство – есть ряд странностей: было слышно, как незадолго до смерти Дарий дико хохотал, потом был слышен звук падения. «Юмористы редко смеются, – говорит Лукреция. – Производители пищи обычно не едят, что производят, потому что знают, из чего сделан их товар. Врачи не любят лечиться. Виктор Гюго, объясняя, почему он не читает других авторов, говорил: «Коровы не пьют молока». Модельеры часто плохо одеты. Журналисты не верят тому, что пишут в газетах.» Скрепя сердце, главред Тенардье разрешает Лукреции начать расследование с одним условием: «Удивите меня, Лукреция!»
У молодой журналистки есть сугубо личный повод раскрыть тайну смерти Циклопа. В пору ее юности именно шутки Дария вытащили ее из глубокой депрессии, едва не закончившейся суицидом. И поэтому Лукреция думает, что, узнав, кто убил Дария, она по-своему вернет ему долг.
Еще раз обшарив гримерку, Лукреция находит странного вида синюю шкатулку с выгравированными буквами B.Q.T. и надписью: «Ни в коем случае не читать!». И вспоминает, что среди тех, кто толпился у гримерки во время смерти Циклопа, был какой-то грустный клоун. Лицо кажется Лукреции знакомым, но кто это, она, как ни старается, вспомнить не может.
Начинается расследование, и Лукреция понимает, что, в общем-то, все те, с кем она встречается, имеют свой мотив избавиться от Дария. И его старший брат Тадеуш, к которому отойдет империя «Циклоп Продакшн», и менеджер покойного Стефан Крауц, и спившийся конкурент Дария Себастьян Доллен: «Я великий комик. Я алкоголик, я разорен, но я профессионал». Себастьян открыто заявляет, что Дарий всю свою супер-успешную карьеру построил на … воровстве чужих шуток и скетчей.
Лукреция понимает, что одной ей точно не справиться, и обращается к своему давнему знакомому (а когда-то он был больше чем просто знакомым) журналисту в отставке Исидору Катценбергу. Тот живет полным отшельником в странном доме с бассейном, в котором обитают его любимцы – дельфины Джон, Пол, Джордж и ручная акула Ринго (упс). О себе и окружающем мире он говорит так: «Я мизантроп. Люди вялы и примитивны. Они бросаются на падаль, их привлекает тухлятина. Они трусливы поодиночке и агрессивны в стае. Я живу словно среди хохочущих гиен. Они любят смерть, любят мучить собратьев, они абсолютно безнравственны и беспринципны.» Но по старой памяти соглашается помочь Лукреции.
Добром эта инициатива для наших героев не заканчивается – дом Дария затапливают, квартиру Лукреции сжигают. Кто? Бог весть. Только с этого момента они оба понимают, что имеют дело с чем-то серьезным. Еще и Исидор предпочитает говорить с Лукрецией загадками: «Я считаю, что самый главный вопрос, который вы должны задать себе, чтобы успешно завершить расследование, – это «Почему люди начали смеяться?» Что ж, делать нечего, герои отправляются на поиски первопричины смеха. Здесь они натыкаются на весьма жестокий ритуал, практикуемый в театре Дария – ПЗС, Пуля За Смех, когда два соперничающих комика пытаются рассмешить друг друга, кто смеется громче и сильнее положенного – получает пулю в висок. Наша парочка узнает, что они имеют дело с некоей G.L.H., только вот что это такое? И не означают ли буквы B.Q.T. «Bel Qzebu Th», Вельзевул, одно из имен Сатаны?
Тут надо сделать небольшое отступление. Вербер не был бы Вербером, если бы не перемежал повествование своими фирменными «вставками». Здесь таковыми служат, во-первых, анекдоты и скетчи из коллекции Дария. А, во-вторых, это отрывки из какой-то «Великой книги истории смеха», которую написал тот самый загадочный G.L.H. Истории про смех и шутки со времен неандертальцев до наших дней. Тут царит такой науч-поп, Дэн Браун бы обзавидовался. И, кстати, сравнение с «Кодом да Винчи» напрашивается само собой. Во-первых, уж очень похожи Исидор и Лукреция на профессора Лэнгдона и Софи Невё. Во-вторых, та манера, в которой Вербер к истории приплетает исторических персонажей и деятелей культуры, просто один в один – дэнбрауновщина. Кто только не упоминается: царь Соломон, Рабле, Аристофан, король Артур, Томас Мор, Эразм Роттердамский, тамплиеры, Бомарше, Мольер, Борис Виан, Бурвиль и даже «Монти Пайтон». На «серьезных щщах» автор говорит о том, что календарь майя – просто неудачная шутка царя Ицтачихуатля, а «Песнь песней» и «Притчи» – всего лишь пробы пера царя иудейского в юмористическом жанре. Ну, и, конечно, есть некий секрет, что-то вроде initium initiorum7 всего смешного, та самая мудрость в шкатулке. Мудрость сия была найдена иудейским мудрецом Ниссимом бен Иегудой и потом передавалась из поколения в поколение, из страны в страну. Но она опасна – это Шутка, Которая Убивает, познавший ее умирает от смеха.
Тут вполне уместен был бы Васька Кроликов, полушепотом произносящий: «Масоны!». Да, и им тоже находится место в повествовании, ведь, как оказывается, G.L.H. – это Great Lodge of Humour, Великая Ложа Юмора, которая и хранит тайны всего смешного на протяжении всей истории человечества. Но это, понимаешь, как говорит автор, «смех света». Есть еще и «смех тьмы» (привет Лукьяненке), который стремится поставленными на поток шутками поработить все человечество.
Во как! Но не буду более вас перегружать спойлерами. Скажу только, что читается роман легко, он увлекает и заставляет пристально следить за перипетиями сюжета. Конечно, не стоит воспринимать это слишком серьезно, как в свое время сердитые ватиканские дядьки восприняли творения Дэна Брауна. Хотя и задумываться книга Вербера тоже заставляет – действительно, почему мы смеемся? Что реально смешно, а что притянуто за уши? В конце концов, как говорил Анри Бергсон, «смех – это протест жизни против неумолимых законов общества, мешающего ей самовыражаться». Так что смейтесь, дамы и господа, не воспринимайте все слишком всерьез, не страдайте агеластией8, и все будет хорошо. И, конечно, читайте хорошие книги, к каковым смело можно отнести и «Смех Циклопа».
P.S. Цитата напоследок: «Юмор позволяет настроить аудиторию на нужный лад. Рональд Рейган стал первым президентом-актером. Вы, может быть, слышали, что в Исландии мэром Рейкьявика избрали Йона Гнарра, самого известного в стране комика. Вы увидите, что скоро в каком-нибудь государстве президентом станет юморист» – на минуточку, написано двенадцать лет назад )).
Фото Сэмми Сандер, pixabay.com