Антон Болдаков
Из бездны Океана…
Хромой Медведь потёр подбородок и поглядел на Вилтона.
– И ты в это веришь?
– Он не врёт, – отмахнулся Вилтон и глотнул немного «маршала Спотыкача» – по крайней мере, говорит то, что думает. – И это странно. Ладно, пошли отсюда.
Выйдя из салуна, Хромой Медведь сцапал командира за воротник и оттащил за угол. Несколько секунд ничего не происходило, но затем из салуна, неспешной походкой, вышло несколько плечистых парней и, оглядевшись, направились по улице, осматриваясь по сторонам.
– Грабители, – объяснил Медведь. – Сидят в салуне, высматривают всех, кто при деньгах, а потом грабят сразу, как на улицу выйдут.
– Думаешь, не отбились бы? – обиделся Вилтон.
– Не эти ребята сначала в спину стреляют, потом карманы чистят. Тут таких много. Осторожнее надо быть.
– Можно подумать я тут с криками бегаю и руками машу, чтобы меня заметили, – обиделся Вильсон, но спорить со старым «ганфайтером» не стал.
Медведь был одним из тех, кого на Юге называли «ганфайтер», – охотник за беглыми рабами, и, попутно, за всякими преступниками, за коих назначалась награда.
Из-за специфики законодательства США в разных штатах существовали разные законы – зачастую настолько сложные, что человек, который совершал преступления в одном штате, мог спокойно убегать в другой и жить там, в полной безопасности – арестовать его не могли. Именно для того, чтобы искать и задерживать таких вот «бегунков» и были созданы «ганфайтеры». Охотники за головами. Они колесили по штатам США, ловили преступников и доставляли их для суда и наказания в соседний штат. (Такая ситуация с задержанием преступников в разных штатах существовала до 1908 года – только создание ФБР помогло как-то урегулировать отлов преступников в разных штатах. Примечание автора).
Однако после Ужасной Войны Медведь столкнулся с каким-то странным противником, что жутко изуродовал его тело, и сделал из отличного «ганфайтера» и ветерана Ужасной Войны слабого человека – почти калеку.
Скорее всего, Медведь или спился бы от безысходности, или, подобно многим ветеранам Ужасной Войны, погрузился бы в мутные иллюзии морфина, но ему повезло – Вилтон его заметил, и «взял под крыло». И не пожалел ни разу – мало кто мог сравниться со старым охотником в умении видеть всякие мелочи и знать необычный и сложный мир американской глубинки.
А ещё Медведь был начисто лишён присущей многим жителям США ортодоксальности и упрямства – и очень умело воспринимал многие идеи и мысли Вилтона, не ставя их под сомнение. Это было весьма необычно. Вилтон уже давно убедился, что на него, очень многие, смотрят как на чокнутого, из-за его взглядов и теорий, которые он начал выдвигать, когда, во время расследований мрачных и парадоксальных случаев, ему и его людям пришлось столкнуться с совершенно дикими и таинственными случаями, которые ни один обычный человек не принял бы на веру.
– Ну так что мы узнать-то сумели? – Медведь вытащил кисет и начал, неторопливо, скручивать папироску. – Я вот вообще не понял, чего мы этого старого дурня трясли. Он же нам окромя как сказок для детей, и не рассказал-то ничего.
– Сказка – ложь, да в ней – намёк… – Вилтон потряс флягой. – Не такое уж и сказочное дело он нам поведал.
– Э, так ты чо, в сам деле веришь в этих морских призраков, чо топят корабли и жрут людей?
– Знаешь, старина, я бы не хотел верить. Да нужда заставила. Ты будешь удивлён, но Морское Ведомство уже три корабля потеряло, по причине странного дела – его экипаж пропадал. То есть – идёт по морю корабль. А экипажа – нет. И следов драки и грабежа нет. Словно они все за борт повыпрыгивали. Ты то вот как думаешь – что это?
– Хм…
***
«Если вы хотите знать… В общем не знаю что там было. Это поселение в Микронезии вместе с небольшим доком, который мы построили для ремонта и снабжения наших кораблей – оно просто исчезло. Люди бросили свои дома свои инструменты, и лодки и пешком, если верить следам, ушли в Океан. Где и утонули. Скажете бред собачий, и что такого не может быть? Так вот, такое все говорят. А я говорю то, что видел.
Это было в 1870 году. С той поры прошло пять лет. И за это время по Тихому Океану прокатилась волна таинственных случаев необъяснимых ни с какой научной точки зрения.
1870 год – пропажа трёх кораблей. И исчезновение жителей трёх поселений в Австралии, Новой Зеландии и Мексике.
1871 год – пропажа ещё двух кораблей и – первое появление корабля-призрака – старый, побитый ветрами и морем бриг «Гамильтон», что протаранил наш американский корабль – к счастью нам удалось не допустить разглашения этого происшествия.
На «Гамильтоне» не было найдено ни одного человека или животного – пропало всё, вплоть до корабельных крыс. Самым диким было то, что проклятые хлебные черви (мучные черви. Примечание автора) вылезли из припасов еды на борту и умерли на полу – вот что за сила может заставить экипаж и домашних животных выпрыгнуть за борт, а безмозглых червей – выбраться из хлеба и умереть с голоду на полу? Что?
1872 год. В Китае (это я уже установил через своих знакомых из России) что-то уничтожило целую пиратскую эскадру. Судя по тому, что мне рассказали в российском посольстве – пиратская эскадра из пяти джонок просто вступила в бой друг с другом. Каждый воевал против всех – когда до места боя доплыл российский бриг – от пяти кораблей остались только ошметья и доски. Русские ничуть не пострадали, но отметили две странных вещи. Трупы пиратов всего за какой-то час, «превратились в кровавую кашу». А ещё они видели под водой каких-то исполинских животных, что уплывали от места побоища в море. (Речь идет о «Пиратском Инциденте» 1872 года сведенья, о котором хранятся в секретных архивах ВМФ России. Уровень секретности «Бета-1» (то есть даже в наше время с этими документами можно ознакомиться, лишь дав подписку о неразглашении). Примечание автора).
Индия – пропажа жителей двух прибрежных поселений и исчезновение корабля с паломниками.
Африка – близ Мадагаскара англичане успели перехватить корабль-призрак – торговый пароход, что шёл из Австралии – ни одного человека на борту. Вода, провизия – всё оставлено на месте, судовая касса не разграблена.
Ну и… «Мария Селеста» – о ней вы знаете хорошо. Но вот то, что в Атлантике в это время пропало три старых торговых корабля, принадлежащих мелким торговым компаниям из США… Об этом мало кто знает.
1873 год. Самый невероятный случай – английский пароход «Громминг» – он шёл из Австралии с грузом золота, полученного с приисков. Почти пятьдесят килограмм чистого обработанного и переплавленного в слитки для чеканки монет, золота. Проверенная команда, усиленная отличными парнями с оружием…
Мы нашли этот пароход у берегов Калифорнии, куда его затащило течением – на корабле произошла какая-то бойня… Судя по тому что мы там увидели – экипаж спятил и начал убивать друг-друга, прямо на борту. Сэр я не шучу – я сам осматривал этот пароход – там была совершенно невероятная бойня, не имеющая ни малейшего логического смысла. Экипаж просто начал убивать друг друга, пока не перебил сам себя.
Золото осталось на месте – его никто не тронул даже пальцем – только пара мешков была прострелена из винтовок. Однако никто не пытался даже вскрыть эти мешки, и забрать золото. (История парохода «Громминг» стала известна только в 1953 году и послужила причиной небольшого, тайного, дипломатического скандала меж Англией и США – поскольку США, как ни крути, присвоила себе золото, добытое Англией в Австралии. Примечание автора).
Также пропало несколько рыболовных кораблей.
Русские сообщили, что у них на Камчатке пропало несколько прибрежных поселений, что занимались добычей рыбы и пушнины. Так же мне удалось узнать очень смутные слухи о некоем «хаосе» в Японии – что-то там напугало рыбаков до такой степени, что почти две недели ни один рыбак восточного побережья Японии не выходил в море. (Речь идёт о так называемом «Туманном страхе» 1873 года – на восточном побережье Японии без вести пропали десятки рыбацких кораблей и опустели три деревни. Сведенья об этом инциденте СССР смог получить от Токио только в 1967 году. Примечание автора).
1874 год – русские сообщили о том, что неведомая сила устроила кровавую бойню на двух кораблях, что перевозили каторжников на Камчатку. Так же эта неведомая сила погубила несколько кораблей добытчиков пушнины и распугала местное население, что, как и в случае с Японией – отказалось выходить в море. (Речь идёт о «Камчатском Кризисе» 1873 года – уровень секретности документов о этом событии даже в наше время – высочайший, и проходит по графе «Биоопасность ранга Б». Примечание автора).
Что характерно, русские сообщили мне, что незадолго до начала этой бойни – в водах, омывающих Камчатку, заметили каких-то исполинских животных похожих на змей – если можно представить змею длинной в двести метров.
В этом же году, одновременно с событиями на Камчатке в другой части Тихого Океана пропало шесть кораблей – обычные торговые или частные суда. Среди них был один военный корабль США, который наше правительство отправило для исследования торговых путей в Новую Зеландию.
1875 год… Пишу об этом с трудом – вы отлично знаете историю о которой я хочу рассказать – наши корабли, что перевозили грузы в Австралию, для американских торговцев – вступили в бой с американским же кораблём. «Чикамога» – наш броненосец, что проводил манёвры около Гавайев. Броненосец просигналил торговым кораблям, что заметил нечто странное, а затем связь прервалась. Спустя пару минут броненосец повернул все свои орудия и начал громить наши корабли, ведя по ним огонь из своих стволов! Самым странным было то, что огонь вёлся совершенно неприцельно и половина снарядов просто прошла мимо. Только это спасло наши суда.
Затем броненосец прекратил вести огонь и взорвался, унося на дно триста человек – кроме обычной команды туда набрали кадетов, для обучения и набора реального опыта.
С «Чикамоги» удалось спасти двух человек – один умер от ран не приходя в сознание, а второй нуждался в срочной помощи врача-психиатра – он полностью сошёл с ума и повторял только то что видел у борта броненосца какое-то существо, похожее на Великого Морского Змея, размерами равное самому кораблю.
Сами понимаете, что это уже совершенно невероятное дело. Я должен вас поставить в известность о неприятном факте… В Тихом Океане что-то такое завелось. Я не могу знать, что это – просто известно, что это что-то походя, топит корабли и убивает людей даже на берегу. Мало того, оно способно даже заставлять оборачивать людей оружие против друг друга.
Мы не знаем… Не знаем ЧТО это такое… Но я попробую выяснить. У меня есть сведенья, что эта напасть появлялась ещё до 1870 года. Я планирую попробовать отправиться в Техас и там найти того, кто поможет мне хоть что-то узнать о том, что творится».
Черновик письма Главы Кабинета Ночной Стражи (США), который судя по всему, был адресован кому-то из Сенаторов США, но в итоге не был дописан и отправился в мусорную корзину, откуда его вытащила с целью перепродажи прислуга. В конечном итоге это письмо было найдено в архивах Ми-6 в 1941 году. (Примечание автора).
***
1875 год. Тихий Океан.
– Значит, говоришь, что ты – вегетарианка? Ну, как бы там типа не ешь всяких животных и рыб? – боцман Тич достал расшитый бисером кисет и, высыпав на кисть руки понюшку табака, с наслаждением втянул её в нос. – Крепок, зараза. Уж извини, что нюхаю сиё при тебе – голова болит.
– Ладно, хоть не куришь, – отрезала Анна, всматриваясь в водную гладь и с наслаждением вдыхая свежий морской воздух.
– Хе! Курить на борту корабля – примета плохая. Выпадет трубка изо рта – покатится по палубе – нате-вам пожар… – боцман оглушительно чихнул и, отвернувшись от Анны, высморкался за борт. – А кроме итого, вот ведь штука забавная, я так отметил – если табачок-то нюхать, а не курить, то от него сильнее по «рогам стучит». И второй раз закурить как то меньше тянет. Они, друзья мои, чего? Как трубку в рот сунут – и сосут, как дитё – вымя мамкино, пока не посинеют. А те, кто табак нюхает, они, как бы странно не кричало – лучше что ли… насыщаются табачищем. Да и курят меньше. Знаешь отчего-сь такое?
– Знаю, – отрезала Анна, откидывая волосы от лица и вглядываясь в горизонт. – Никотин из табака лучше усваивается слизистой носа в виде пыли, чем в виде дыма. Кроме того нюхательный табак дольше оказывает эффект на твою прокуренную тушку. Щепотка табака действует дольше, чем пять трубок. Вот и вся история.
– А… – Боцман открыли закрыл рот, сделавшись похожим на какую-то рыбину. – Ты глянь, какая умная!
– И что? – пожала плечами Анна, перелистывая страницы «Корейской Войны». – Нас с тобой Бог выпустил в свет одинаковыми – неумными младенцами. И если я больше тебя знаю, так лишь потому, что за книгами сидела и училась, дольше твоего. И тебе ничего не мешает так же сделать.
– Хе! Всякой грамотности учиться – вот ещё!
– Ну, так не стони, что глупее тех, кто учится, – совершенно логически, заметила Анна.
– Так чего – ты и впрямь вегетарианка? Не ешь ни мясы, ни рыбы?
– Не ем. И вам советую то же самое сделать.
– Хе! Не-не, я хоть не такой умный, как вы, но свой ум имею. Счас знаете, где мы с вами идём? – боцман потопал ногой по палубе. – Так вот. Счас мы с вами идём в водах Микронезии. По старым морским путям Морских Бродяг. Это народы Микронезии, что тута живут. На островах, архипелагах и всякое такое. Так вот… я вообще о чём? А, я о том, что на здешних островах мало живности. Но много растений и всяких фруктов. Прям ваш рай, вегетарианский. Да. Только вот в чём беда – здешние народы, хоть и поживают в прекрасных и добрых условиях – где много вашего вегетарианского питания, всё же не прочь друг друга скушать. Ага. Вот так. Нападают на друг друга и едят. Я так разумею, что тут дело в том, что растениями хоть и можно питаться, да насытиться нельзя. Чего-то не хватает. Такие вот дела.
– Спасибо вам за хорошую лекцию, – Анна захлопнула книгу и подошла к борту корабля, всматриваясь в ровный, затянутый тучами горизонт. – Значит это и есть тот самый – Хребет Магеллана?
– Он самый… Забытое Богом место в Тихом Океане. Перед тем как уйти из порта, я кое с кем покумекал насчёт сего места. И знаешь что? Мало кто слыхивал о нём.
– Только как я слышала, это место даже среди самых опытных мореходов считается не совсем хорошим. Именно по этой причине мы и пошли сюда. Осмотреться и поглядеть, что тут есть.
– Что тут есть? Да… Тут было бы интересно посмотреть, что есть.
Судя по заплетающемуся языку, профессор Джонсон уже спел с утра приложиться к од-ному из своих новых изобретений – жутко вонючей самогонке, кою он ухитрялся получать из каких-то научным образом перебродивших рыб. Это умение, варить убойнейшее и вкуснейшее спиртное чуть ли не из древесных стружек и опилок, делало профессора жутко популярным и любимым у всей без исключения команды. А любовь без конца дегустировать своё пойло делала профессора совершенно инертным и ленивым.
Это было уже полезно для самой Анны. Профессор, употреблявший очень много и без передышки, совершенно не интересовался её исследованиями и не очень-то вникал в то, для чего его так называемая «жена» прибыла сюда – в Тихий Океан, к местечку, которое даже не на всех картах было обозначено.
А посмотреть тут было на что. Прямо посреди чистого небосвода здесь блуждали большие, жирные тучи, причём крутились они очень странно. Даже простой человек уловил бы в их движении несуразность.
– Хм… Лопни мои глаза, если эти тучи не вращаются против часовой стрелки, – проворчал боцман. – В жизни не видывал ничего подобного!
– Да?
– Обычно все смерчи, водовороты и тучи вращаются по часовой стрелке, по крайней мере, в южной части нашего мира, у Антарктиды. Но эти тучи они ведут себя так, словно они на севере.
– И это не самое странное в этих тучах, уж поверьте мне. Посмотрите вперёд, что вы видите? – Анна прищурилась, вглядываясь в медленно выбирающийся из-за края Океана Хребет Магеллана.
Боцман уцепился рукой за леер и стал всматриваться в горизонт.
– О чёрт! Смотрите – там какой-то остров!
– Ага. И я вам больше скажу – это не простой остров, а остров порождённый мощью вулкана! – Анна пригляделась к грозному чёрному массиву, что медленно выплывал из-за горизонта.
Остров, чего уж говорить, впечатлял. Больше всего он напоминал огромный кусок дерева, почерневшего от пожара, что выступал над водной гладью. Чёрные скалы и чёрный пляж… Такая чернота была присуща островам вулканического происхождения.
– Неприятное место, – проворчал боцман, и, сплюнув за борт, перекрестился. – Так как, говорите, называется сиё уродство?
– Хребет Магеллана…
…Капитан Томас Крокер, говоря по правде, был не очень доволен этой странной и, чего уж говорить, тайной миссией, которую ему поручили. Да и сама миссия вызывала больше вопросов, чем ответов. Скажите на милость – отправиться в Тихий Океан, да ещё и ради того, чтобы изучить или найти «непонятно что», чего может и вообще не быть.
Анна толком не успела познакомиться с капитаном Крокером, поскольку тот, со своим первым помощником, был занят, гоняя команду. Экипаж был новый – эта экспедиция была первой для всех на борту «Океанского Урагана» и поэтому офицерам приходилось напряжённо работать с матросами, дабы вылепить из них грамотный, отлично работающий экипаж.
Особое подозрение у Анны вызывало и то, что корабль, парусный пароход «Океанский Ураган» снаряжался непосредственно Адмиралтейством, однако, по слухам, оплачивался далеко не одними только военными адмиралами. Причём корабль был необычный – парусный пароход, который, был куплен в США сразу после их Гражданской Войны – по слухам, над этим судном поработал сам Пит-Монитор.
Корабль был очень проворным, шустрым, почти не нуждался в помощи паровой машины, поскольку был снабжён сильно модернизированными парусами, которые помогали ему двигаться вперёд даже при сильном встречном ветре.
Однако при этом команда была взята чуть ли не из лондонских корабельных тюрем – вечно пьяные личности, с мрачными мордами, которые на ногах стояли лишь потому, что придерживались извечного правила моряка – «одна твоя рука всегда должна принадлежать кораблю».
В общем, не тот тип матросов, которых бы Крокер хотел видеть у себя на судне. Поправ-де говоря, если бы в офицерах не служили его личные приятели, с которыми он был хорошо знаком и уверен, то он бы три раза подумал – стоит ли идти в самое сердце Тихого Океана со столь ненадёжной командой, в экспедицию, что ищет, в прямом смысле слова «не знаю что».
Причём экспедицией командовала, и это было совершенно очевидно – именно «жена» профессора Джонсона – Анна Джонсон, странная, волевая и мрачная женщина, по слухам одна из феминисток Англии, что отдавала все свои силы науке (в силу того, что не могла иметь детей).
Мадам Анна (она предпочитала, что бы её звали именно так), была известна как историк. Однако, по не совсем понятным причинам, она была так же и знаток морских животных. Необычное сочетание, что ни говори.
Что она забыла в глубинах Тихого Океана, было непонятно. Но к работе подходила весьма чётко – по её приказу команда каждый день забрасывала сеть в солёную пучину, выуживая из бездны всяких рыб – как обычных, так и не очень. Причём Анна копалась в улове безо всякой брезгливости, сортируя всяких морских гадов, и рассматривая некоторых в своей каюте в увеличительные стёкла.
Её же муж подходил к улову более практично – он подбирал, каких-то рыб или водоросли и быстро употреблял их на более богоугодное дело – перегонял в спиртное.
Спиртное, правда, воняло рыбой, но если пить, задержав дыхание – то вполне сходило. А после третьего глотка уже становилось безразлично – чем там это пойло воняет – в горло оно лилось нежно и лаково, словно вода из горного ручья. Так же у этого «морского эля» было весьма интересная особенность – он совершенно не оставлял похмелья. На следующий день ни у кого не болела голова, и никто ничем не страдал.
В общем что ни говори – но пассажиры были полезные.
– Давайте, скорее, забрасываете сеть! – приказала Анна, вырвав капитана из размышлений. – Надо попробовать собрать рыбу у этого острова. Возможно, тут водятся особые виды рыб, которых нет больше нигде.
– Сеть за борт! – рявкнул Крокер.
– Чё стоим, в палубу задницами вросли?! – рыкнул боцман. – Живее сеть за борт!
Сеть, что использовала Анна, была, в общем-то, не сетью, как таковой – это был просто обрезок настоящего невода, который был сшит в виде пирамиды. Он торчал позади корабля, удерживаемый двумя балками, к которым был прикреплён хитрой системой блоков и колёс, что позволяло забрасывать сеть и выуживать её.
– Эй, чё это там? – проговорил один из матросов, всматриваясь в воду за бортом. – Капитан! Там что-то плавает! Гадом буду – какой-то зверь!
– Чё? – капитан перегнулся через леер, всматриваясь в мутную воду.
На миг ему показалось, что под корму корабля метнулось что-то огромное, стремительное – что-то вроде тюленя. Если, конечно, можно представить тюленя размером со слона. Вода была мутноватая. Рассмотреть в ней что-то было проблематично.
– Мерещится что-то уж в этих краях, – проворчал капитан, разгибаясь и осматриваясь по сторонам.
– Это вот из-за этого острова, – проворчал Рыжий Патрик – первый помощник, что пристально рассматривал Хребет Магеллана в подзорную трубу.
Сам остров выглядел очень мрачно – из-за того, что его скалы и окружающие пляжи, были чёрного, мрачного, цвета. Такой цвет породы и песка был у островов, что были порождены ужасными вулканами. Анна бывала на острове Иводзима, где воочию наблюдала такое явление – вулканическая пемза и прочие породы, извергаемые вулканами, превращались в тёмный песок.
Остров был совершенно безжизненный – у него не было ни одного пятнышка зелени. Более того, над островом не кружились птицы – обычные спутники таких мест.
Вполне возможно, что всё это объяснялось тем, что остров был молодым. Его вытолкнуло из недр океана всего сто лет назад – за такое короткое время он и толком-то остыть не успел. Посему на нём не появилось ни зелени, ни животных. Хотя, судя по блеску ручьев видимых с борта, остров начал фильтровать воду.
Как знала Анна, структура вулканического базальта и пемзы представляла из себя огромную губку, которая алчно впитывала воду из океана – солёную и мёртвую, но при этом вода фильтровалась – в центре острова появлялся неиссякаемый источник свежей, пресной воды, вполне пригодной для питья. Такая странная особенность вулканических пород позволяла таким океаническим островам снабжать растения и животных самым драгоценным веществом – пресной водой. Вот почему на таких островах постоянно били родники чистой, пресной воды – сам остров удалял из неё соль, давая возможность жизни, закрепится на его берегах.
Позади него в воду, с грохотом, упала и сразу же утонула, сеть. И тут же она весьма жёстко и резко натянулась, и, со скрипом троса, дёрнулась.
– Чёрт, клянусь драным муссоном, мы, кажется, зацепили косяк рыбы! – удивился кто-то из матросов. – Что за ерунда?
Анна подошла к лееру и, перегнувшись через борт, склонилась, всматриваясь в толщу воды.
Вода была не очень чистой, но всё же не настолько, чтобы не увидеть, что под килем судна изобилия рыбы не наблюдается. Однако брошенная в океан сеть практически сразу же набрала кучу рыбы, словно попала в какой-то косяк.
– Тяни! – крикнул кто-то. – Не знаю, что мы с вами там подцепили, но надеюсь, это стоит того!
Посмотрев на матросов, Анна прищурилась и склонилась, всматриваясь в толщу воды. Несмотря на мутную воду, ей показалось, что она различает в самой глубине – на грани видимости нечто странное – какой-то огромный сгусток, что стремительно движется в воде – причём очень странно извиваясь – словно тюлень.
Женщина перегнулась через борт ещё сильнее, всматриваясь в это странное нечто, что стремительно – невероятно быстро, скользило в толще воды. При этом было очевидно, то это не акула и не дельфин – движения этого существа, кем бы оно ни было, принадлежали какому-то ластоногому, но при этом были странными – какими-то змеевидными… Тюлени обычно так не двигаются…Существо, словно резко изгибало и выпрямляло своё тело, рассекая водную толщу.
К удивлению Анны тень в глубине развернулась, и начала стремительно подниматься к поверхности, словно заметив женщину… Она становилась сё больше и больше – уже можно было понять, что это животное. Но какое оно было огромное!
Волна ужасной вони обдала Анну и та отпрянула от борта зажимая нос рот руками.
– Твою-то бабку драть чертями!
– Да чтоб мне якорь в зад впинал! Чё это?!
– Ах ты-ж…
Сеть вынырнула из воды, полная… Полная…
В общем, там было что-то омерзительное.
В сети находилось какое-то мерзкое месиво из рыбы, планктона и прочего скарба – что издавало тошнотворный запах давно и прочно протухшей рыбы и сгнивших водорослей. Вонь стояла такая, что глаза заслезились даже у самых бывалых моряков. Кого-то даже вырвало – Анна вполне его понимала – у неё была та же беда и она лишь чудом сдержала в желудке свой завтрак.
Анна выдернула из рукава платок и маленький флакончик со слабым раствором нюхательной соли, которая верой и правдой служила ей при осмотре всякой протухшей тухлятины, выброшенной штормами на берега Англии и прочих стран.
Пропитав платок раствором, и прижав его к лицу, женщина шагнула вперёд, всматриваясь в омерзительный улов
Больше всего это напоминало сгусток не до конца переваренной пищи, которую отрыгнуло какое-то морское животное – однако если представить, что это было животное, то его размеры превосходили все известные досель виды океанских гигантов.
Присмотревшись к нескольким рыбинам, Анна вздрогнула – было полное впечатление, что они были сварены. Лопнувшая чешуя, выпирающее из-под неё мясо… красивого нет ничего, но все, же понятно, что это не простое переваривание.
– Что вы там нашли интересного? – проворчал капитан, держась на почтительном расстоянии.
– Такое впечатление, что этих рыб не проглотили, а отравили каким-то ядом или пищеварительными соками, – прохрипела Анна. – Мне нужна банка…
Кто-то из команды, уже приученный помогать Анне, подошёл к ней с большой банкой. Анна задержала дыхание и переложила несколько несчастных рыбин – определить, что это были за рыбы, пока не представлялось возможным, в банку.
– На чам похоже… – проговорил кто-то из моряков.
– Чам?
– Ну, мы так называем рыбьи потроха, головы, плавники и чешую – в общем всё, что толь-ко остаётся от чистки и потрошения рыбы, – объяснил кто-то. – Потом этот чам заново в море выкидывают, дабы рыбы другие его съели… Фу! Вонь-то, какая!
– Вываливайте всё это за борт, пока мы тут не сдохли, – рявкнул боцман, старательно занюхивая вонь порцией табачка. – Или ждёте, пока мы тут сами за борт не попадали, а?
Команда дружно бросилась выкидывать сеть с далеко не благоухающим уловом в море. А поскольку спешка хороша только при ловле блох – то они упустили и сеть, что плюхнулась в море и ушла на глубину.
– Да чтоб вам китом подавиться! – загремел боцман. – А ну, все на лебёдку! Живо! Да не тяните вы так – выжидайте, пока эта сеть от своего чама высвободится!
Анна покачала головой и встала, глядя в закупоренную банку с останками несчастных рыб.
– Надо сейчас спирта или формальдегида – залить этих рыб, хоть вонь отбить и потом уж посмотреть, что за чертовщина бедняжек сгубила.
– Да что тебе непонятно? Сожрал кто-то этих рыб и его, потом стошнило ими, – проворчал Джонсон, с омерзением рассматривая рыбин. – Фу, гадость!
– Стошнило, говоришь? Прямо в сеть? – насторожился капитан.
Затем он повернулся и крикнул.
– Эй, а ну – самый малый вперёд!
В этот же момент сеть, что деловито вытягивали из воды, с хрустом натянула тросы и рванула назад – в море. Одного из матросов что крутил лебёдку отшвырнуло – ручка сильно ударила моряка в грудь.
– Что за чёрт! Камень что ли…
Тросы, что удерживали сеть, резко дёрнулись и стремительно метнулись к правому борту судна! Затем они, с очень нехорошим хрустом, натянулись – аж пенька на паре канатов полопалась, и резко пошли на глубину!
Корабль с силой качнулся – что бы не попало в сеть, это было чертовски сильное, проворное и свирепое существо, что было способно плавать, угодив в сеть, да ещё и очень быстро.
– Что такое?!
– Твою-то мать! Кракен!
– Какой кракен – где ты видел, чёрт тебя копытом в рыло, чтоб кальмары так шустро двигались!
БАХ!!!
Огромный фонтан воды взмыл в пятидесяти метрах от кормы корабля – Анна успела рас-смотреть в этом фонтане что-то огромное, гибкое и чёрное – в следующий миг неведомое существо, с грохотом, упало в воду вместе с сетью…
Тросы тут же прекратили двигаться и безвольно опали…
– Кажись рыбка выскользнула… Тащите сеть!
Экипаж бросился к лебёдкам и стал, натужно скрипя тросами, выкручивать кастебан.
Из воды вылезла сеть – точнее то, что от неё осталось. А осталось, по правде говоря, не много. Сеть была изодрана в клочья, словно в неё угодило стадо акул. В паре мест было видно, что прочный пеньковый трос просто перекусили мощными, острыми челюстями.
– Неужто акулу подловили?
– Какая акула могла такое устроить – угодив в такую сеть? – вполне резонно, заметил кто-то из матросов. – Капитан! Тут, какая-то чертовщина творится – давайте уйдём отсюда?
– Да, капитан! Этот остров – нечистое место!
Капитан подошёл к останкам сети и присмотрелся к ней. Затем поднял перекушенный конец троса и всмотрелся в него.
– Очень странно, – проговорила Анна, присев на корточки и всматриваясь в трос. – Посмотрите, как чисто и ровно перекушено. Словно ножницами. Это трудно сделать зубами млекопитающих – трос был бы немного разлохмачен… Чёрт!
Она подняла голову и посмотрела на капитана.
– Рекомендую нам немедленно покинуть это место. И… капитан, боцман – запретите людям выходить на палубы ночью. Это смертельно опасно.
– О господи! Опять твои Горгоны? – встрял Джонсон. – Дорогая, мы не в Средиземном Море! Откуда тут возьмутся Горгоны?
– Я уже говорила – Средиземное Море не их родина!
– Тихо! Что за Горгоны? – проворчал капитан. – Мадам Анна, объясните.
Анна встала и немного промолчала, собираясь с мыслями. Затем вздохнула и проговори-ла:
– В Средиземном Море, в Греции и Италии, среди рыбаков и ныряльщиков, ходят скудные мифы и легенды о каких-то странных животных – Горгонах. Огромных существах, с громадными глазами и змеями вместо волос. Они живут в глубине моря, охотятся на рыбу, осьминогов… ну и на людей могут нападать, – Анна подняла кусок троса. – У Горгон особые зубы – несколько рядов треугольных плоских зубов, коими они, шутя, перекусывают даже толстые канаты. Вот как попавшее в сеть существо освободилось – оно просто перекусило сеть и вырвалось. Обратите внимание – не порвало как акула, а именно перекусило.
