Антон Алексеевич Градский
Нулевой экземпляр. Часть 3. Путь без возврата
Глава 1.
«Тетрадь».
Город Нерск. Территория образовательного лагеря «Холмы». Сентябрь 2018 г.
С тропы уже было видно дорогу. До остановки рукой подать, каких-то двести метров в сторону шоссе. И ничего страшного, если автобус будет не скоро, можно как следует отдохнуть от длительной ходьбы.
Почему все так боятся этого места? Обычное образовательное учреждение, с разницей лишь в том, что расположено за городом, в глухой чаще леса. И в том, что опустело в середине девяностых годов. По неизвестной причине. Конечно, не обошлось без пары десятков леденящих душу легенд, но для Нерска это обычное дело. Лагерь «Холмы» теперь один из представителей знаковых мистических построек города.
Человек устало брёл по давно заросшей тропинке, старательно подсвечивая фонарём под ноги. До остановки действительно оставались считанные метры, которые он без труда преодолел за несколько минут.
Расстелив удачно прихваченную утром газету, человек уселся на скамью и, прислонившись к пыльной стенке остановки, посмотрел на находившийся в руке предмет. Это была старая ободранная тетрадь в сорок восемь листов. Ценной она была только потому, что в лагере не нашлось ничего более интересного. Он расправил скрученную в трубу тетрадь с потрескавшейся обложкой, открыл первую страницу и для лучшей читаемости подсветил фонарём текст.
«Начинаю писать в новой тетради, старая потерялась. Да и пускай, что потерялась, там всё равно ничего интересного не было.
Сегодня суббота. А суббота – выходной день. А выходной день – это значит, что Женя и Марина нам снова разрешат сидеть всю ночь на улице, смотреть на звёзды и обжаривать на палочках чёрный хлеб с солью. Обожаю чёрный хлеб с солью. В придачу с маслом и зелёным луком. Но лука у нас, как обычно, нету. Так поем.
Ванька уже ушёл к костру, сказал, что старшаки опять песни под гитару поют. Я эти песни уже все наизусть знаю, зачем мне их ещё раз слушать? Пусть лучше развлекают наших вожаток, они от этих песен на седьмом небе от счастья. Женя особенно любит, когда поёт Гоша, смотрит на него счастливыми блестящими глазами, забывает моргать. А Илюха от неё глаз не отводит, хоть и делает вид, что с парнями песни поёт, а в голове своей, небось, представляет, как сидит с ней в столовой и пирожками с повидлой угощает. Дуралей. Мы с Ванькой всё видим, кто и зачем эти песни поёт. Вот выросту и тоже научусь на гитаре брынькать.
Пришёл Костян, уговаривал идти к ним. Говорит, старшаки устали песни орать. Сидят, жуткие истории рассказывают. Сейчас очередь Вована, а уж он точно знает, как девчонок напугать. Да и нас некоторые его байки ужасают до чёртиков. Помню, как он рассказывал историю про женщину из цветочной лавки, что своих детей закопала, так эта женщина мне потом в кошмарах снилась неоднократно.
Валентина Владимировна всем чай принесла. Зелёный. Сейчас уйдёт, а через пять минут вернётся с корзинкой овсяного печенья.
Как я и говорил – принесла печенье.
Костян, предатель, пальцем на меня показывает. Теперь она и меня к костру зовёт. Держит наготове кружку с чаем. Я ей головой помотал. Возмущена, идёт сюда.
Ну Костян, ну точно крыса, опять сдал меня. Сижу теперь с ними, слушаю их выдумки. Лучше бы и дальше из окна спокойно наблюдал, пока вся четвёрка ноги не сделает.
Сказали, что моя очередь, так еле отстали. Илюха решил попробовать, а он ещё тот рассказчик. Старшаки сейчас его точно на смех поднимут.
Ну Илюха, ну тюфяк. Что это за истории такие, про кота-вампира. В детских садах на утреннике такие рассказывают. Всех нас опозорил. Сидим теперь, над ним смеёмся, а он покраснел и раздулся, как тыква. Больше нам слова не дадут. Ну и слава советскому союзу. Тьфу ты, опять разговариваю, как мой батя.
Пришли девчонки с младшего отряда, хотели послушать. Родик их обратно прогнал, говорит, за сырые кровати ответственности нести не хочет. Обиделись, ушли. Сказали, что мы дураки. Не согласен.
Макс сейчас такую мрачную историю рассказал. Про квартиру. Знаете, такая квартира, которая даже в самый солнечный день необъяснимой прохладой отдаёт. Мёртвая как будто. Я бы так и назвал историю – «Мёртвая квартира». Там суть какая…
«Подъезд был невероятно красивым. Причудливой формой огромные окна, светящиеся в лучах заката, узорчатые кованные перила с дубовым поручнем, на полу горшки с разными растениями.
Молодой человек лет двадцати, может, чуть больше, устало поднимался на последний этаж старой пятиэтажной сталинки. После работы он с трудом волочил уже не сгибающиеся ноги. В руках он держал ключ с номером квартиры на металлическом брелоке. Этому ключу, как и, вероятно, замку, который он открывал, лет было на порядок больше, чем молодому человеку. Примерно такому же возрасту соответствовала массивная входная дверь квартиры под номером девятнадцать.
Квартира оказалась не такой просторной, как лестничная площадка, но комнат было несколько. Хотя потолок был куда выше, чем в квартире его родителей, где он жил до этого самого дня. Ремонт не делался очень давно, если судить по потрескавшемуся паркету, местами застеленному паласами. Жирные пятна на бледно-жёлтых обоях местами скрывались за сервантом или лакированным шкафом. В самой большой из трёх комнат стояла стенка с резными фасадами, а из техники – лишь старая Рижская ламповая радиола на тонких ножках.
Молодой человек несколько раз осмотрел все помещения, включая кухню, ванную комнату и туалет. Вскипятив в алюминиевом чайнике воду из-под крана, он выпил чаю с купленным по дороге свежим багетом и, не раздеваясь, завалился спать на скрипучую донельзя кровать. От вечернего звонка родителям его спасло отсутствие телефонной линии. Этот разговор мог затянуться на добрые часы, а он вымотался и хотел спать.
На следующий день он перевёз в квартиру некоторые свои вещи, что были ему более необходимы. В этом помогли родители, которые положительно отнеслись к стремлению сына к самостоятельной жизни. Зайдя в квартиру, они тут же почувствовали странный запах, доносящийся из спальни, а также необычную прохладу, сохраняющуюся во всех комнатах. Отопление работало исправно, да и на улице уже устоялась плюсовая температура. Весна в город пришла раньше. Молодой человек в этих странностях не замечал никаких проблем, а необъяснимая прохлада была куда приятнее невыносимой духоты родительской квартиры.
Так, с одобрения родных, он начал свободную от всяческих обременений жизнь в съёмной квартире. Единственное, его немного настораживал тот факт, что он ни разу не встретил хозяйку – пожилую женщину, жившую на тот момент в другом городе. Ключ от входной двери находился в почтовом ящике под кодовым замком, комбинацию которого женщина заранее сообщила по телефону. Оплату она обязалась лично забирать в конце каждого месяца. Для этого молодой человек должен был ежемесячно оставлять обговоренную сумму на тумбочке в прихожей, прямо в хрустальной вазе.
Два раза он пропускал появление женщины, находясь в тот момент на работе. На третий же раз, проводя послерабочий вечер в горячей ванне с шершавым дном, он смог услышать звук открывающегося входного замка. Это, разумеется, была хозяйка. Судя по шарканью ног, она прошла до кухни, сходила до комнат и вернулась в прихожую. Молодой человек позвал её по имени-отчеству, но женщина лишь захлопнула за собой дверь и затворила замок. Сожалеть об её уходе не приходилось, разговора с хозяйкой он не искал. Хотя её молчаливый приход вызвал чувство лёгкого недоумения.
Через несколько недель молодой человек проснулся среди ночи от присутствия в соседних помещениях уже знакомых звуков шаркающих по паласу ног. Это было ещё более странным, ночью он никак не ожидал прихода хозяйки. Тем более, что до дня оплаты было далеко. Но он всё равно решил выйти поздороваться с ней, несмотря на прерванный сон. Пообщаться не вышло и на этот раз, замок закрылся в тот момент, как он только вышел в прихожую. Бежать за ней на лестницу казалось необязательным. Молодой человек лёг спать дальше, но так и не смог уснуть.
На следующий день, находясь на работе, он принялся звонить ей на тот номер, что был указан когда-то в объявлении. Оператор раз за разом уверял его, что номер набран неверно. После нескольких звонков молодой человек бросил попытки и решил нарочно не оставлять денег в вазе под конец месяца, чтоб поговорить с хозяйкой.
Несмотря на разгар лета, в квартире всё ещё держалась странная прохлада. Гостиная, спальня и кухня выходили на солнечную сторону, что по логике должно было стать причиной невыносимой духоты, но даже в самый разгар дня тепла не ощущалось.
В течение следующих ночей молодой человек стал часто просыпаться от чувства, будто в квартире находятся незваные гости. Была ли это хозяйка или же, на фоне тревоги, его осаждали видения – оставалось загадкой. Только лишь когда в одну из ночей на кухне сам по себе зажёгся газ на всех четырёх конфорках одновременно, а в воздухе повис тошнотворный запах тухлого мяса, молодой человек стал подозревать, что с ним в квартире присутствовал кто-то ещё.
Он каждый день безуспешно пытался дозвониться до женщины, что владела этой квартирой, но голос в трубке настойчиво повторял: «Набранного номера не существует».
Тогда молодой человек рассказал о странных явлениях родителям, которые на лето уезжали жить и работать в деревню за несколько сотен километров от города. Номер почтового отделения он помнил наизусть. Они пообещали найти священника, чтоб тот смог приехать и освятить квартиру, но предупредили, что на это понадобится некоторое время.
Так он продолжил беспокойно проводить там бессонные ночи, надеясь рано или поздно встретить хозяйку и поговорить с ней о случившемся. Он уже жалел, что купился на столь выгодное предложение по съёму жилья, которое раз в пять уступало в цене другим вариантам. У него не было достаточно денег, так как после института он работал всего лишь один год и его рабочего стажа для достойной зарплаты было мало. А найти просторную квартиру за такую цену – это шанс один на миллион.
Иной раз, заканчивая работу, он не хотел возвращаться в тот дом. Он боялся, что снова начнёт слышать глухие удары в стену, приходящие из соседней комнаты, снова обнаружит включенный в ванной или коридоре свет, снова найдёт разложенные на кухонном столе ножи. Он окончательно отчаялся и не мог понять, как поступить дальше. И если бы родители в очередной раз не отдали свою квартиру дальним родственникам из столицы, он бы тот час переехал обратно. А их было настолько много, что даже на кухне расстилались матрасы.
В конце месяца хозяйка так и не пришла за деньгами. Молодой человек специально держал ключ в замке, чтоб та не смогла избежать встречи, но, похоже, она не сильно торопилась забрать деньги за жильё.
Он спал всё хуже и хуже, досыпая нужные часы на работе. Его энергичность с каждым днём снижалась, стали появляться штрафы за опоздания. Он боялся оправдаться тем, что квартира тревожит его, от чего спать по ночам стало большой трудностью. Строгий начальник вряд ли потерпит таких нелепых оправданий.
И в один жаркий солнечный день он отпросился с работы чуть раньше, чем обычно, так как от постоянного шума в квартире не смог и на секунду сомкнуть глаз. Он поднялся на последний этаж и уже принялся открывать дверь, когда понял, что ключ не подходит к замку. Сонными глазами он пытался рассмотреть подъезд, этаж и дверь. Всё было прежним. Всё, кроме замка. Он стал стучать в дверь, выкрикивал имя и отчество хозяйки, в надежде, что это она без предупреждения всё поменяла. Ему никто не открывал. А ведь в квартире остались все его вещи.
Зато на громкий шум отреагировала глубоко пожилая соседка, которая жила в квартире напротив. Она поинтересовалась, зачем молодой человек хочет попасть в эту квартиру. Он ей всё объяснил. Соседка не могла поверить своим ушам. «Беги, – сказала она, – беги от этой проклятой квартиры подальше. И никогда не возвращайся. Забудь про свои вещи. Если замок поменялся, значит, вещей твоих там больше нет». «Как нет? – удивлённо спросил молодой человек. – Я их оставил там ещё утром». «Повезло, что она тебя не забрала, – ответила женщина. – Послушай. Несколько мёртвых тел нашли в этой квартире за последние годы. И все на кровати лежали. На той самой кровати, на которой четыре года назад нашли её тело. Старой она была, сильно болела. А родственников и совсем не имела. Говорят, не один месяц на кровати тело лежало, разлагаться уж начало. А кто потом сдавал эту квартиру, кто бельё менял, кто деньги забирал, никто не знает. А свет в её квартире периодически то горит, то нет. А на этаже только я одна живу, спать рано ложусь, кто вечером приходит, не вижу. Оставь всё и беги подальше».
В недоумении молодой человек вернулся в родительскую квартиру и всё рассказал родственникам. Ему нашли спальное место, где он наконец-то смог выспаться. Позже он созвонился с родителями. Он навсегда запомнит эти несколько месяцев. А свет в этой квартире до сих пор то выключен, то включен».
Да, Макс точно умеет сочинять страшные истории. Даже стало интересно, он на ходу её придумал или давно знал. Наверное, давно. В любом случае, бледное лицо вожаток говорит само за себя. А Вован сказал – фигня. Говорит, что сейчас такое расскажет, мы все штаны уделаем от страха».
Глава 2.
«С глазу на глаз».
Город Нерск. Неизвестная местность. Сентябрь 2018 г.
Вадим пристально вглядывался в лицо Кати. Или, как теперь выяснилось, Анны. Он испытывал широчайший спектр эмоций, от глубокого разочарования и потрясения до удовлетворения от вставших на свои места вещей. Впрочем, от этого вопросов не становилось меньше. Хотел ли он услышать ответы? Безусловно. Но не сейчас. Сейчас он больше жалел, что пистолет Полины остался дома. Пару выстрелов в её чудесное личико, и можно разом освободить себя от кипы накопившихся вопросов, которые раньше задать было попросту некому. Поговорить о наболевшем. Но что тогда будет дальше? Да, возможно, смерти прекратятся. Целых четырнадцать человек останутся в живых. А что потом? Закопать её за домиком? И Лаврин решит, что его любимый судмедэксперт Катюша стала очередной жертвой безбашенного маньяка, что следует неведомому списку. Да, станет жертвой себя самой. Иронично. А что теперь делать? Сейчас он будет четырнадцатым номером? Или же в образе Поляковой она не так опасна?
Вадим, обдумывая всё, неподвижно стоял на пороге зелёного домика и вглядывался в глаза Кати. Ему ничего не оставалось делать, как просто ждать её дальнейших действий. Он скорчил самое ненавистническое лицо в своей жизни и, растягивая каждый слог, сказал:
– Ну ты и суукаа…
– Знаю, – легко ответила Катя. – Сама себе это повторяю каждый день. И уже как-то смирилась.
– Ты ведь… ты ведь убийца. Какой из тебя, нахер… судмедэксперт. Ты же клятву давала, не навреди… и всё такое.
– Вадим, – с улыбкой сказала она, – да чего ты напряжённый какой? Я тебе ничего не сделаю. Мы же отлично сработались.
Полякова сделала шаг навстречу Вадиму, но тот резко отпрянул назад.
– Нет уж! Ко мне не подходи! Мы с тобой уже один раз стояли близко друг к другу, на всю жизнь запомню. И Дашка запомнит.
– Я уже извинилась за это, я не знала, – перестала улыбаться Катя, показывая Вадиму ладони. – Я ведь не хотела тебя убить, не думай. Просто так вышло. Давай зайдём внутрь, я пока сюда добиралась, слегка замёрзла.
– Чёрта с два я останусь с тобой в одном помещении! Не хватало ещё, чтоб ты достала… откуда там ты достаёшь этот свой… волшебный нож. И так же, как Николая сегодня… просто одним движением!
– Да успокойся, Вадимыч, что ты так переполошился. Не стану я тебя убивать. Не придумывай. Напротив, хочу продолжить наше с тобой маленькое сотрудничество. Ты мне можешь кое в чём помочь.
– А не пойти бы тебе в задницу? Со своими просьбами. Я по твоей милости недавно чуть под пулю не попал!
– И за это я извинилась, – вполголоса проговорила Катя, отвернув голову в сторону.
– Тут наши дороги, как это говорится, расходятся! Я пойду к Лаврину и поговорю с ним. И все доказательства ему предоставлю. Он тебя давно ищет. Вот удивится-то.
– Не смеши меня, Вадим. Нет у тебя никаких доказательств. Ну вот что ты ему скажешь? Вот эта молодая девушка и есть ваш мутант-переросток, убивший в лохматые годы толпу народу? Он прямо бросился тебе верить.
Вадим замолчал. Ведь действительно, какие у него могут быть доказательства.
– Посмотри правде в глаза, есть ли у тебя сейчас выбор? Давай просто поговорим. Расскажешь мне, что ты тут оставил. А я, в свою очередь, тоже просвещу тебя в некоторых вопросах. Вероятно, у тебя их немало.
Верстаков постоял ещё секунд десять, а потом молча повернулся и, зайдя в дом, сел на подготовленный ко сну диван. Катя не торопясь проследовала за ним следом. Войдя в полумрак дома, она принялась оглядываться по сторонам, а приметив стену с фотографиями, направилась прямо к ней.
– Уютно тут у тебя. Семёнов, смотрю, всё подготовил. Фотографии мои где-то откопал. Копии моих дел. Отлично.
– Хочешь сказать, ты слышала, что это дом Семёнова?
– Конечно. Я весь разговор слышала. Начиная с чая и кофе. У тебя, кстати, чая нет?
– Я пью кофе, ты это знаешь. Так погоди, ты всё это время была в его квартире? И просто слушала?
– Ну а что бы и нет? Интересно было узнать, как всё это с его точки зрения выглядит.
– Ну ты и сука, Катя. Хладнокровно убить человека и так легко, без всякого раскаяния об этом говорить.
– Прекрати меня так называть. Я знаю, кто я. И мне не за что раскаиваться. Ты слабо представляешь, что происходит. У Семёнова просто кончилось время. Тут ведь, на самом деле, всё предельно просто. Вот у каждой вещи есть свой ресурс. По его истечению вещь ломается. У каждой вещи изначально ресурс предопределён, просто мы этого не видим. Так же и с людьми. У каждого человека есть ресурс, предопределённый в миг его рождения. Семёнов просто его исчерпал.
– Не тебе это решать! – выкрикнул Вадим, не вставая с дивана. – С чего ты взяла, что именно ты будешь распоряжаться судьбами этих людей!
– Пф, – фыркнула Катя, – я не распоряжаюсь. Я всего лишь инструмент высшего предзнаменования, рука неминуемого исполнения его желаний. Ты думаешь, это всё мои решения? Глубоко заблуждаешься.
– А чьи? Бризича? Этого фанатика?
– Давай ты будешь немного уважительнее к нему? Ты прочитал дневник и думаешь, что всё о нём знаешь. А на деле капля в море. Никто его не знает. Даже я. И то, что он немного заигрался с никому не нужными дурачками, там, в больнице, ничего не говорит о его сущности.
– Да? И кто же он такой?
Катя закрыла глаза, набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула.
– Кто он такой? – спросила она спокойным голосом, усаживаясь на диван рядом с Верстаковым. – И я бы хотела знать, кто он такой. Но он невероятный. Чуткий, заботливый, вежливый и очень харизматичный. С ним просто хочется общаться. Он… притягивает людей. Мы с ним всегда ходили в столовую, он приносил мне такой чай, который я любила.
– Зелёный с ягодами, – тихо сказал Верстаков.
– Да, именно его, – улыбнулась Катя. – Ты тоже помнишь. А в столовой его никогда не было. Дамиан всегда его где-то держал, чтоб я вдруг не осталась без чая. И всегда покупал к нему моё любимое пирожное. А однажды, на день рождения, он подарил мне платье. Немного не угадал с размером, ничего страшного.
– Слушай. А он знал, кто ты на самом деле? Ну… Я видел твоё лицо сегодня. Ты… А кто ты? Ты из того мира, куда Бризич отправился?
– Да ну что ты, – засмеялась Катя. – Скажешь тоже, из другого мира. Я? Нет. Я из этого мира. Я же тебе рассказывала, родилась в Бариче, родители погибли, когда я была совсем маленькой. Воспитывал меня мамин брат. Это всё чистая правда. А такая, какая я сейчас… это заслуга Дамиана. Я должна бы злиться на него за это, но не могу.
– То есть Дамиана? Хочешь сказать, ты была обычной девушкой, а такой тебя сделал… он?
– Вроде того. Не будем об этом, я не хочу вспоминать. Одна из тех вещей, о которой я предпочла бы забыть.
– Но именно поэтому тебе сейчас… сколько уже? Пятьдесят пять?
– Пятьдесят шесть. Да, именно от того. Те сущности, что живут в ином мире, не имеют возраста. Они не стареют, не умирают, не едят и не пьют. Они там даже не рождаются. Они отличаются невероятной силой и умом. Они имеют огромное количество способностей, отличающих их от нас.
– И он тебя, выходит, сделал такой же, как они?
– Всё. Закрыли тему. Не хочу больше обсуждать свою натуру.
– Ну а Бризич? Он в дневнике писал, что ты пришла на практику в больницу. Разве в таких местах проводили практику?
– Нет, но Дамиан был связан с деканатом, а за счёт нехватки мест, по причине огромного числа студентов, меня отправили к нему. Мне предоставили проживание, трёхразовое питание, отдельное помещение для работы. Все условия. Оказалось, Дамиан искал себе замену, и совсем не в работе. То, что сейчас происходит с тобой, со мной, с другими людьми – всё это отголоски принятых им решений. В какой-то момент он рассказал про один свой эксперимент, суть которого мне тогда сильно понравилась. Но среди кандидатов он не рассматривал никого, кроме меня. Я не сразу, но согласилась. После этого у меня была продолжительная депрессия, я была подавлена, просто размазана по полу. И сорвалась. Хотела просто в чём была уйти по снегу в неизвестном направлении и, желательно, замёрзнуть насмерть, где-нибудь подальше от него.
– И тогда он тебе всё рассказал?
– Да. Он показал подсобку в подвале, спрятанную за сейфом комнату с книгами, могильник и его личный тайник недалеко в лесу. И всё рассказал. И неожиданно для себя самой я настолько прониклась его энтузиазмом, что и сама захотела проводить подобные исследования. Все эти опыты с ЭСВР, как он её называл, применение на людях и последующие за этим результаты. А потом мы сделали мне клинок…
Вадим зло посмотрел на Катю.
– Имел удовольствие опробовать его на себе… И я вот мечтал спросить… На записи видно, что он исчезает. Как так?
– У него такое свойство. Где бы ни был клинок, он всегда появится у меня в руке, если я того захочу. Как это устроено, я и сама не знаю.
– Понял. И потом он исчез? Дамиан, в смысле.
– И потом исчез. Всё так. Когда я вернулась из Москвы, чтобы пройти второй курс практики, меня остановили и отвели в комнату. Там были и полиция, и люди из комитета, много кого. Я надеялась понять, куда они его отвезли, но мне никто ничего не говорил. Позже один из охранников признался, что Бризич просто исчез из подсобки. И тут я всё поняла. А дальше как в тумане. Помню, что уже хожу по пустым палатам, кабинетам, ищу все те вещи, что принадлежали Дамиану, а под ногами среди разной одежды тихо шуршит пепел. Я ни о чём не жалела тогда, за тридцать шесть лет не сделала ни одной попытки пожалеть о содеянном. И сейчас, как ты понимаешь, не жалею.
– Не понимаю. Но так и быть, приму твои слова как данность. И что дальше? Череда убийств по заказу?
– С этим, Вадимыч, ещё всё сложнее. Я понятия не имею, что это за список и почему он постоянно в моей голове. Ты знаешь, каково это?
– Отлично знаю. В моей голове есть стих, который я никогда не учил. Ощущение, что он с рождения там.
– Вот и тут так же. Но стоит исполнить волю списка, появляется новое имя.
– Так ты можешь просто не делать этого? – возмутился Вадим.
– Не могу! – крикнула Катя. – Не могу, понимаешь?! Это не я контролирую. Может быть, Дамиан. Кто его знает…
– А я в этом списке есть?
– Не знаю! Там лишь один новый человек.
– Кто?
– Я не могу сказать. Прости, я просто не могу сказать.
– Да что значит «не могу»? Этот человек умрёт! Может быть, это можно как-то предотвратить!
– Ты совсем не понимаешь, как это устроено! Я физически не способна сказать, кто там указан. Это всё равно, что попытаться описать чувства или запах. Я же не имя-фамилию его вижу. И ни лицо. Я вижу его… ауру, что ли. Его биохимический код. Понял?
– Как всё сложно. Ты же можешь просто не убивать его?
– Не могу, – развела руками в стороны Катя, – и не спрашивай почему. Есть условия, есть причины и есть необходимые действия. Ты же не можешь не выполнять приказы на войне.
– Не сравнивай. Мы не на войне сейчас. Это совсем другое.
– Другое. И это куда важнее. Ради высшей цели, так сказать.
– Бред какой-то, – пробормотал Вадим, опустив лицо в ладони. – Какая, нахрен, высшая цель…
– Не вникай в эти подробности, Вадимыч. Я тоже надеюсь, что тебя в списке нету.
– А Никитин, выходит, был?
– Ну, как видишь.
– А до этого ты его лично не знала?
– Ну… ты же заметил, что почти все эти люди работали в больнице. И помнишь, что среди них был и Никитин? И это был последний человек из больничного персонала.
– Значит, после него оставшиеся жертвы уже не имеют отношения к больнице?
– Получается, что нет. А тот дневник… это Дамиана дневник?
– По крайней мере, на обложке написано так.
– И медальон был уже в книге?
– Нет. Медальон Фёдор хранил отдельно. И без него я бы не смог прочитать дневник, сестра не смогла бы дать наводящие подсказки, а что бы сделала со мной Полина, я и представить боюсь.
– Ну я надеялась, что ты его найдёшь. Стала бы я тебя просить встретиться с Семёновой, если бы у тебя не было медальона?
– Ты не могла этого знать наверняка, – глянул на Катю Верстаков. – Слушай, а то, что мы оказались в доме Никитина, это просто случайность?
– Абсолютно да. Я и понятия не имела, что к нему должны гости приехать.
– А чего сразу не ушла? Зачем нужны были все эти приключения – запирания дверей, отсутствие света и свисающие сверху призрачные петли?
– Хотела немного поиграть с тобой, – усмехнулась Катя.
– Так, а зачем убить-то хотела?
– Вадим, я судмедэксперт с огромным стажем работы. Я знаю, куда бить, чтоб просто ранить, притом не смертельно. И вообще, ты первый, кого я ударила клинком не по горлу. Обычно я туда целюсь.
– Вот ты маньячка. А зачем ты убила всю деревню? Чем тебе не понравились её жители?
– Вот уж это точно была не я. Мне кажется, это было неизвестное науке пятно. Существуют ведь блуждающие пятна?
– Необыкновенное совпадение, – ехидно подметил Вадим. – Ну а Слава? Чем он заслужил смерть?
– Так он был сыном одного человека из списка. Лаврин же тебе ещё в машине об этом говорил. Почему он выпал мне только сейчас, я не знаю. Но, наверное, это для чего-то было нужно. Не я список составляла, не мне это и решать.
– Выпал… Как будто это лото… Ну а Николай-то что сделал?
– Да хватит меня об этом спрашивать! – возмутилась Катя. – Откуда я знаю? Может, он просто много знал.
– Ладно, всё, всё. А вот Полина Семёнова. Девочка с сильными психическими расстройствами. Ты просто решила провести эксперимент и с ней?
– Ну что-то вроде того. Я просто ещё тогда тренировалась управлять сознанием людей. У меня не получается это делать так же ловко, как у Дамиана. В нашем мире это очень нужная способность. А в итоге всё получилось так, как получилось. А Полину мне искренне жаль. Хорошая девочка. Правда, все её эти беспорядочные связи…
– Да уж, хорошая. И клыки такие прекрасные, – иронизировал Вадим.
– Ну это тоже был эксперимент. Причём очень удачный, как я поняла.
– Слушай, Катя, а… кто это вообще такие?
– В каком смысле?
– Ну, чёрные души.
– Хороший вопрос. И на него очень сложно ответить. Но я попробую. Как я понимаю, чёрные души – это не просто призраки, души умерших людей. Это что-то вроде грешников. Чаще всего они нужны именно для перехода в иной мир, ну или, как его ещё называют, красный мир. Они имеют как материальную форму, так и нематериальную. Основным их отличием является самоубийство и привязка к объекту, причиной которого оно послужило. Их характер напрямую связан с причиной суицида. И они не могут далеко отходить от своих предметов.
– Семёнова с кладбища до города ходила.
– Значит, это её какая-то оставшаяся в воспоминаниях тропа. Её убили на заводе, а похоронили на кладбище для собак. Вот она и курсировала меж двух точек.
– Поэтому они преследовали Бризича? Видимо, он хранил предметы в подсобке. Они к нему и приходили почти каждую ночь.
– Я об этом ничего не знаю. Дамиан мне этого не рассказывал.
– Хочешь, я дам тебе прочитать дневник? Там об этом много чего написано.
– Я не смогу. Дамиан сказал, читать его могут только избранные.
– Звучит как правда. Кроме меня текста никто не видит. Выходит, ни дневник, ни медальон тебе не нужны?
– Ну, с медальоном ты всяко лучше меня справляешься, а дневник… Ну, если тебе он больше не нужен, то можешь потом отдать мне. Буду только рада.
– Избранные? А я тогда тут при чём? С какой это стати я избранный? Кем? И для чего?
– Да откуда мне знать? Так Дамиан сказал, вот у него и спроси.
– Спросил бы, да только где его найти? Да и жив ли он, спустя столько лет? А ещё он упоминал какого-то… безликого, что ли. Это что ещё за фрукт?
– Я его тоже один раз спросила, что за безликий такой, и почему он так уверенно ждёт его появления. Толкового ответа так и не услышала. Говорил, что видел его однажды, человека, что как две капли воды похож на него самого. Только как будто в болезненном состоянии. А потом, дескать, где-то вычитал, что иногда к людям, что хотят перейти в иной мир, приходит образ некоего создания – твоя точная копия. И называть его правильнее проводник, а не безликий. И человеком тот не является вовсе, а скорее это как… образ перехода. Его фактор.
– Доктор в дневнике писал, что он сам его создал, из десятков умерших людей, чьё время он забрал. Что это значит?
– Точно не уверена, но полагаю, что проводник как-то заметил… Как бы сказать… Убивая пациентов, Дамиан как бы забирал себе их оставшееся время жизни. Я тебе уже говорила, что каждому человеку предопределён срок его существования. И видимо, он превысил планку дозволенного. Вот и получил в итоге воплощение безликого существа, что призван следить за чужими манипуляциями со временем. И, в каком-то смысле, пространством.
Вадим снова замолчал. Он понял, что уже дико устал говорить. Четыре с лишним часа на камеру, и уже полчаса с Катей. Что дальше делать – оставалось загадкой. Идея рассказать всё Лаврину уже не казалась лучшей.
– А Лаврин? Ведь он же все эти дела расследует. А ты ездишь с ним и всё знаешь. А он, может, ночами мучается в раздумьях.
– Ну так и пусть. Павел Николаевич думать очень любит. И вообще, это я о нём забочусь. Если б не все эти дела, он уже давно бы спился. А так себя чувствует нужным. А с появлением в его жизни тебя он и совсем выпивать забыл. Часто о тебе переживает. Вдруг придёт… я… и убьёт тебя… я… убью.
– Даже не вздумай! Как только почувствуешь, что следующая цель – я, то сразу…
