Антон Александрович Мишин
Папа, я и озеро
Неожиданно лодка на что-то накололась, произведя небольшой хлопок. Папа грёб спиной вперёд и закрывал мне весь обзор, поэтому для нас стало откровением, что мы могли нарваться на какую-то корягу. Лодка быстро спускала. Папа инстинктивно начал грести в обратном направлении. Я видел волнение на его лице, от этого мне становилось ещё страшнее. Лодка, затем сапоги, и вот, наконец, мы сами погрузились в холодную воду.
– Куда плыть? – спросил папа, как будто для уверенности. Только сейчас я понял, что часов со мной нет – они утонули. Это стало точкой срыва, мои глазные трубы прорвало, будто было мало воды вокруг. Папа всё понял. Он схватил меня правой рукой и попытался тащить за собой, подгребая левой и ногами, но быстро понял, что не справляется, поэтому я переместился вперед, а папа, подталкивая меня, постоянно твердил:
– Плыви, Илюша, плыви, работай руками и ногами, – и я работал, как мог. Холодные нисходящие слои сводили мышцы, моё состояние от боли близилось к истерике.
– Не реви, сынок, плыви, ты должен добраться до берега,– эти слова он произнёс с большим усилием и даже попытался схватиться за мой жилет, но видя, что мы идём ко дну, сразу отпустил его.
Мои икры сводило так, будто между ними и берцовыми костьми пытаются вбить огромные колья. Подкатывая глаза от боли, с не слушающимися ногами, не замечая ничего вокруг, я продолжал грести руками. Берег был совсем близко. Судорога отпустила. Остановившись, только теперь я понял, что сзади ничего не слышно. Обернувшись, я увидел ровную гладь воды.
– Папа, папа, папа!!! – я долго орал, как спятивший, плакал и даже уверовал, что умру, или уже мёртв.
По словам мамы, через полтора дня меня нашли голым под двумя одеялами местные рыбаки. Что я делал всё это время – не знаю, может быть, просто спал? Как меня доставляли в больницу – не помню. Помню долгое время, проведённое в ней. Дело в том, что я подхватил пневмонию и чуть не умер.
