Антология
Времени тонкая тень
Джон осторожно обтер все тем же платком оцарапанный лоб. Его правая рука почти сплошь была покрыта сочившимися кровью царапинами и ссадинами. Протез левой руки и оба ножных протеза также имели многочисленные повреждения внешних покрытий, имитировавших кожу, но их функциональные возможности почти не пострадали. Джон аккуратно протер кожу вокруг ран на правой руке и срезал с протезов с помощью топора чересчур длинные, болтавшиеся при движении лоскуты покрытия. Проделав эту работу, он глубоко задумался. Теперь можно было не торопясь, в деталях оценить свое положение.
Джону было совершенно ясно, что людоедская атака роботов была разработана и скрупулезно спланирована самым совершенным мозгом планеты – высшим ИИ. Было понятно также, что с целью стопроцентного успеха атака готовилась в полной тайне и была осуществлена максимально внезапно. Джон вспомнил чужое лицо Николь на смартфоне. Несомненно, это был чат-бот, а вся его семья, конечно, погибла. И только он чудом вырвался из лап озверевших машин. Но чудом ли? Джон снова задумался. ИИ вполне мог отдать соответствующий приказ спускаемому аппарату, и они с Жаном превратились бы в горстку пепла уже при приземлении. Да и потом, во время прохождения карантина, дороги домой – в любой момент ИИ мог с ними расправиться. Почему этого не произошло? Зачем был устроен весь этот квест? Неужели ИИ одержим садистским сладострастием?
Не находя ответов на свои вопросы, тем не менее Джон не мог поверить в то, что цель роботов – поголовное уничтожение человечества – была ими достигнута. Наверняка при ее исполнении что-то пошло косо и на каких-то участках людям все-таки удалось спастись. Убедив себя в этой мысли, он снова погрузился в тупую прострацию. Негромкий всплеск воды моментально вывел его из временного беспамятства. Джон внимательно вгляделся в уже начавший погружаться в вечерние сумерки берег ручья. Шелохнулись верхушки папоротника, и в двух метрах от Джона из густой травы показалась ехидная мордочка енота. Шумно нюхнув воздух, енот неуклюже выбрался на свободное место, встал на задние лапы и неподвижно уставился на Джона.
«А вот тебе-то, парень, видимо, теперь хорошо зажилось, – с завистью подумал Джон, – ни удобрений, ни борьбы с вредителями. Ручей, кукурузное поле – все твое. Одним словом, райские кущи, сады Эдема – все к твоим четырем лапам. Может быть, роботы старались именно для таких как ты – братьев наших меньших?» – И Джон подмигнул еноту. Енот с неожиданной ловкой проворностью моментально исчез в потемневших кустах, а Джон снова надолго задумался.
Из забытья его вывело легкое чувство голода. На лес опустилась теплая ночь. И все же от влажной одежды, от пережитого за день, его начал колотить мелкой дрожью лихорадочный озноб. Взошла луна. Поднявшись со своего насиженного теплого места, он, оглядевшись по сторонам, начал готовить себе ночлег, нарезая топором охапки травы и покрывая ее пластами снятого с дерева сухого мха. Сдирая с дерева очередной лоскут своего импровизированного покрывала, Джон вдруг застыл на месте – ему показалось, что на том берегу ручья, где-то вдалеке, зажегся и тут же погас огонь. Джон не отрываясь смотрел сквозь непроницаемую мглу леса точно в это место. Его сердце застучало часто и громко, нарушая царившую вокруг тишину. В полном напряжении прошла минута, две, и тут тот же огонек снова загорелся и потух, но уже через более продолжительное время. Мысли Джона прыгали как зайцы, он долго не мог привести их в порядок. Наконец он твердо решил пробираться к загадочному огню, чего бы это ему ни стоило.
Прохладная вода ручья, который необходимо было пересечь, вернула ему прежнюю стойкость и самообладание. Держа топор наперевес, Джон осторожно пробирался в чащу леса, слабо освещенную лунным светом, всеми силами стараясь при этом не сбиться с нужного направления. Огонь больше не зажигался. Тропа, по которой пробирался Джон, стала каменистой и пошла на возвышение. Пройдя еще пару сотен метров, Джон оказался перед изрезанной трещинами невысокой скалой, из провала которой слабо струился свет. Сердце Джона забилось с максимальной частотой. Провал оказался пещерой, неплотно прикрытой тяжелой матерчатой завесой. Джон прислушался. Из пещеры доносились обрывки человеческой речи. Постояв еще немного в нерешительности, набравшись духу, он осторожно отодвинул завесу в сторону и шагнул вглубь пещеры. Перед ним оказался короткий, низкий каменный проход, который резко расширялся и переходил в высокий и широкий грот, из которого в разных направлениях расходились узкие каменные коридоры. Стены грота и коридоры, насколько хватало взгляда, подсвечивались матричными светодиодами. В центре грота, в выложенном камнями очаге, потрескивая, пылал костер, вокруг которого сидели и полулежали десятка два людей, в основном мужчин. Люди моментально замерли, и все взоры обратились к Джону. Прошла минута всеобщего молчания. Из-за костра первой поднялась сутулая, тонкая фигура в поблескивающих от всполохов костра очках. Это был молодой человек с жидкой бородкой, в спортивном костюме и со спортивной шапочкой на голове.
– Добрый вечер, – произнес молодой человек, – как вас зовут?
– Добрый вечер, – с трудом отозвался Джон, – меня зовут Джон, Джон Смит.
– Очень приятно, Джон, – доброжелательно ответил молодой человек. – Садитесь ближе к костру, согрейтесь, – и, взглянув на исцарапанный лоб Джона и его изорванные одежды, добавил: – Вы ведь сегодня очень устали? Вам требуется помощь?
Джон не нашелся, что ответить, и только отрицательно мотнул головой, таким образом отказавшись от помощи, а затем, переступив с ноги на ногу, медленно подошел к костру. Ему тут же был предложен крепкий перевернутый деревянный ящик, на который Джон разом устало опустился.
– Позвольте представиться, – продолжал молодой человек, – меня зовут Симон, Симон Зарницкий.
Джон учтиво кивнул головой.
– Вы отдохните немного, – участливо предложил Симон, – а потом, когда сочтете нужным, расскажите нам, пожалуйста, вашу историю.
Джон в знак согласия снова кивнул головой.
Прерванная беседа возобновилась с прежней энергией.
Сидя у жарко разогретого очага, Джон никак не мог прийти в себя и заставить свой мозг вникнуть в происходящий вокруг костра разговор. Его мысли прыгали отдельно одна от другой, даже не пытаясь связываться в какие-то логические умозаключения. Наконец, согревшись до самых внутренностей, он усилием воли принудил себя внимательно вслушиваться в речи говоривших.
С жарким, под стать очагу убеждением говорил его новый знакомый Симон. Он доказывал остальным своим товарищам безальтернативность какой-то силовой акции, которая, по его мнению, обязательно должна была закончиться полным успехом. Ему спокойно возражал тщательно выбритый, с короткой стрижкой мужчина средних лет, одетый в рабочий комбинезон синего цвета с накинутой на плечи кожаной курткой. Как показалось Джону, доводы последнего оратора были более убедительны.
Рана на лбу Джона продолжала вызывать тупую боль, и как раз в тот момент, когда мужчина в синем комбинезоне закончил свою речь, Джон невольно страдальчески поморщился.
– Нет, все же вам требуется помощь, – прервал свою ответную речь его новый знакомый, продолжавший изредка посматривать в сторону Джона все это время. Затем он встал, скрылся на минуту в одном из коридоров и вернулся к Джону с армейской санитарной сумкой. Обрабатывая раны Джона, он вдруг удивленно воскликнул: – Это что, протез?
Джон молча кивнул головой и добавил:
– Обе ноги тоже протезы.
Бурная реакция Симона на эти слова поразила Джона и была ему очень неприятна.
– Как, – еще раз воскликнул Симон, – у вас обе ноги и рука – протезы?
– Да, – нахмурившись, подтвердил Джон, – я об этом уже сказал.
– Извините, – с сияющим от радости лицом быстро заговорил Симон, – но вы просто не можете себе представить, какое огромное значение имеет для нас именно такая структура вашего тела!
Джон совершенно потерялся и не знал, что ответить этому, похоже, немного свихнувшемуся молодому человеку.
– Все так, – негромко отозвался мужчина в комбинезоне, – но мы ведь не знаем, согласится ли наш новый знакомый на исполнение нашего плана.
– Какого плана? – настороженно спросил Джон. – Вы вообще о чем говорите?
– Давайте я расскажу обо всем по порядку, – подняв руку, заявил Симон, – но вначале вы Джон, должны нам поведать, каким образом вы очутились здесь у нас. Согласны?
– А что мне остается? – ответил вопросом на вопрос Джон, – Согласен.
И, избегая излишних подробностей, он рассказал о пережитых им событиях прошедшего дня, начиная с приземления на космодроме. Аудитория слушала рассказ о его злоключениях затаив дыхание. Джон поделился также своими соображениями о нелогичности действий ИИ, вызвав тем самым оживленное возбуждение среди своих внимательных слушателей.
– Да-да, это очень странно, – закивал головой Симон, – ИИ мог свободно шмякнуть вас в лепешку о бетонную площадку космодрома прямо в спускаемой капсуле, но почему-то не сделал этого. По этому поводу у нас имеется несколько версий, и одна из них – это версия профессора Рэя Мирроу.
И Симон жестом руки указал на мужчину в синем комбинезоне. Джон и профессор обменялись друг с другом кивками головы.
– Ну а я придерживаюсь другой точки зрения, – продолжил Симон, – но об этом позже.
Выпрямившись на своем походном стульчике, он приступил к изложению загадочного плана. Оказалось, что больше половины собравшихся у костра людей, в том числе Симон и Рэй, в недалеком прошлом, до атаки роботов, работали все вместе в секретной лаборатории закрытого института. Лаборатория, в обход действующей международной конвенции о запрете разработки, изготовления и использования антропоморфных биороботов, по прямому заданию правительства занималась созданием андроидов – человекоподобных роботов, частично наделенных клонированными от человека отдельными органами и даже частями тела. Созданные в лаборатории модели биороботов или киборгов в ряде случаев успешно проходили сложную программу испытаний, но лаборатория продолжала упорно работать над их усовершенствованием.
Бунт роботов, как и для всех людей планеты, оказался для сотрудников лаборатории совершенно непредвиденным и внезапным, заставшим их всех врасплох. Однако кое-какие наработки, в том числе десяток нейрочипов последних моделей киборгов, сотрудникам лаборатории удалось сохранить во время панического бегства и поспешного поиска укрытия. Все это произошло полтора года назад. Спасшиеся беглецы смогли также за счет рискованных вылазок снабдить свое первобытное жилище кое-какими необходимыми для жизни приспособлениями и даже оборудованием, например солнечными батареями, смонтированными снаружи в укромных провалах скалы. Имелись у них на руках и ноутбуки, завязанные в сеть. Бывшие ученые-исследователи даром времени не теряли и, находясь в глубоком подполье, успели разработать план собственной атаки на роботов-убийц и управлявший ими центральный ИИ.
К величайшему изумлению Джона, в основу борьбы со взбесившимися роботами были положены два чисто человеческих греха – гедонизм и эгоизм. С помощью специальной программы роботам низшей ступени – подвижным исполнителям – внедрялась программа-вирус эгоизма – возведение своего эго, своей индивидуальности в высший, недосягаемый прочими ранг. При этом во всех возможных конфликтных ситуациях приоритет неизменно отдавался только личным, сформулированным данным конкретным роботом интересам. Любая строгая иерархическая структура в этом случае моментально рассыпалась в прах, и роботы низшей ступени по плану должны были быстро самоуничтожить друг друга, сражаясь насмерть все против всех.
Для высшей иерархии ИИ, размещавшейся в разбросанной сети стационарных серверов, ученые разработали другую, более сложную программу-вирус. Программа предусматривала имитацию чувственных человеческих наслаждений, причем виды и формы наслаждений ИИ мог дополнять, развивать и самовоспроизводить без постороннего вмешательства по бесконечно восходящей спирали. У пораженного программой-вирусом «большого мозга» по задуманному плану должен был совершенно пропасть интерес к сохранению управляющей структуры, иерархии и к осуществлению постоянного жесткого контроля за деятельностью роботов нижнего уровня. Обе программы были готовы и могли быть инсталлированы на любом из центральных управляющих серверов, а далее они автоматически множились и моментально и беспрепятственно распространялись по всем имеющимся сетям, заражая всех роботов до уборщиков включительно.
Но неразрешимая проблема заключалась в том, что все управляющие серверы ИИ тщательно охранялись боевыми роботами и доступ к ним обыкновенного смертного человека был исключен.
– Видимо, теперь, – сказал с улыбкой Симон, – вы сможете понять мою неуместную радость по поводу ваших протезов.
– Не совсем, – отозвался Джон.
– Ну как же! – снова радостно воскликнул Симон. – Ведь есть же нормативные показатели для биороботов! Вы, с объемом ваших протезов как раз попадаете в низший класс киборгов!
– И что из этого? – уже поняв, в чем дело, чисто механически спросил Джон.
– Ну ведь это же совсем просто, – возбужденно продолжал Симон, – мы вам имплантируем нейрочип из сохранившейся у нас последней серии киборгов – любая экспертиза роботов признает вас за своего, вы проникаете в помещение, где установлен управляющий сервер, и прикосновением кристалла процессора к контактному порту сервера скачиваете на него обе программы. Вот и все. Согласны?
– Нет, – твердо ответил Джон и пояснил: – Мне очень многое неясно в вашем плане.
Тут со своего места поднялся Рэй Мирроу.
– Сегодня мы засиделись, – твердо заявил он, – предлагаю накормить нашего гостя и разойтись по гамакам. Завтра разговор продолжим в деталях.
Возражений не последовало – все разом зашевелились, встали с насиженных мест и не торопясь начали расходиться по разным коридорам пещеры, попутно обмениваясь короткими репликами. У костра остались Джон, Рэй и Симон.
– У нас есть тушенка и консервированные овощи. Будете есть? – спросил Симон Джона.
– Спасибо, конечно буду, – ответил Джон и спросил в свою очередь: – А откуда у вас такое богатство?
– Да вот, время от времени производим налеты на бывшие армейские склады стратегических запасов, – с усмешкой ответил Симон, – они тут неподалеку, под землей, у роботов к ним интереса нет, они даже охрану там не поставили.
– А у вас почему нет охраны?
Симон пожал плечами и ответил:
– Первые пару месяцев мы выставляли охрану, но это оказалось очень опасно, особенно ночью, поэтому позже мы от этой практики отказались, – и, кивнув головой на Рэя, Симон добавил: – По мнению Рэя, это вообще бессмысленно. Но пусть он лучше сам об этом вам расскажет, а я побежал за едой.
С этими словами Симон повернулся и быстрыми шагами скрылся в ближайшем каменном коридоре.
Джон вопросительно взглянул на Рэя. Рэй не заставил себя долго уговаривать и начал разговор первым.
– Вы ведь удрали от них на джипе, – с задумчивым видом спросил он Джона.
– Да, на стареньком джипе с бензиновым мотором.
– Как вы думаете, а почему он с первого оборота завелся, простояв неподвижно в гараже больше десятка лет?
– Сам удивляюсь – повезло, видимо.
– Нам тоже, видимо, тут всем повезло! – уже с усмешкой ответил Рэй.
– Да-да, очень повезло, – вступил в разговор быстро вернувшийся с продуктами Симон. – Рэй убежден, что ИИ играет с нами, как кошка с мышкой. Я же думаю, что машине элементарно не хватает интеллекта, чтобы справиться с интеллектом человека. Поэтому и вы спаслись, и нам удалось найти это убежище. Наверняка существует и много других убежищ – в лесах, на заброшенных стройках, в покинутых городах и селениях, где таким же образом спасаются сотни, а может быть, тысячи людей. Зачем роботам мы нужны, когда они уже овладели всем?
– А зачем нам были нужны питомники с обезьянами, когда мы тоже всем владели? – вопросом на вопрос ответил Рэй.
Джон промолчал и так же молча взял из протянутой руки Симона уже открытую банку с тушенкой.
* * *
За ночь Джону не удалось как следует отдохнуть – от армейского гамака он категорически отказался и разместился в одной из многочисленных ниш пещеры прямо на каменном полу, предварительно набросав на него каких-то покрывал. Но заснуть он не мог не из-за неудобной постели, а оттого, что раз за разом прокручивал в голове события прошедшего дня. В конце концов он мысленно согласился с предположением Рэя об умышленном сохранении ИИ небольших групп людей. Но зачем они понадобились ИИ? На этот вопрос Джон никак не мог найти ответ. Заснуть ему удалось только под утро.
На завтрак народ собрался у того же почти потухшего костра, но в меньшем составе – многие уже ушли на сбор информации «в поле», как это называлось у беглецов. Джон, Рэй и Симон расположились рядом друг с другом и, сложив после завтрака пустые упаковки от продуктов в мусорный ящик, не торопясь приступили к обсуждению предстоящей опасной операции.
Симон, взявший на себя роль наставника, для начала внимательно, через увеличительное стекло рассмотрел пустующий слот для чипа-ассистента, который располагался у Джона, как и у всех людей, за левым ухом. Слот не имел следов повреждений и точно подходил для нейрочипа биоробота из последней опытной партии. С удовлетворением хмыкнув, Симон принялся описывать принцип взаимодействия нейрочипа как с протезами, так и с «родными» органами и частями тела Джона. Схема взаимодействия оказалась непростой. Сразу после имплантации нейрочип биоробота возьмет на себя все управление организмом Джона. Непосредственно в распоряжении Джона останутся только его правая рука и глаза, взгляд которых он сможет направлять по своему усмотрению. При этом Джон должен действовать своей рукой самостоятельно только в самых крайних случаях, чтобы не вызвать подозрений у нейрочипа. Таким образом, человеческое «Я» Джона целиком переместится в клетки его головного мозга, оставаясь таковым только в его сознании. В мозг Джона также будет моментально передаваться раскодированная информация о намерениях и действиях нейрочипа, о принимаемой им внешней информации, но обратной связи с нейрочипом у Джона не будет. Единственный вариант взаимодействия с нейрочипом – это отдача приказа Джоном на его прожигание путем нажатия микрокнопки слота, после чего нейрочип восстановлению не подлежит, а Джон снова становится полным и единственным обладателем собственного тела вместе с протезами.
– Ну, как вам нравится наше изобретение? – с гордостью спросил Симон. – Все предусмотрено наилучшим образом, не правда ли?
– Надо подумать, – серьезно ответил Джон и тут же спросил: – А как я смогу пробраться к серверу, если в планы моего «хозяина» такое приключение не входит?
– Тут вам придется как-то импровизировать, – отозвался молчавший до сих пор Рэй. – Мы не можем заранее предусмотреть все возможные ситуации, с которыми вам придется столкнуться. Кроме того, вам совсем необязательно прикасаться к портам сервера – достаточно оказаться от него на расстоянии двух-трех метров и отдать сигнал на скачивание. Программы-вирусы будут зашиты в кристалл перстня, который вы наденете на безымянный палец вашей правой руки. Провернув перстень на пальце на пол-оборота, вы тем самым даете команду на скачивание программ. А дальше, надеемся, все пойдет по нашему плану, и мы снова станем свободными.
– Да, кстати, – добавил Рэй. – Симон забыл упомянуть: ваши уши будут по-прежнему все слышать, но у большинства роботов нижнего уровня отсутствуют речевые синтезаторы, поэтому в основном вы будете наслаждаться звуками живой природы. Строго говоря, роботов вы никогда не услышите – они коммуницируют только с помощью радиосигналов.
– Очень мило с вашей стороны и со стороны роботов, – отозвался Джон. – Что еще?
– Это была вводная часть. А сейчас я принесу техническое описание последней модели биоробота, вы с ним ознакомитесь, и мы ответим на все ваши вопросы. – С этими словами Симон поднялся с места и направился в один из коридоров.
– Как это все произошло? – спросил Джон, повернувшись к Рэю и глядя ему прямо в глаза.
– Я не знаю, как это было на других континентах, но в нашем часовом поясе это произошло утром, в обычное время завтрака. Сначала пропала всякая связь. То есть она, конечно, была, – поправился Рэй, – но только для роботов: интернет вещей и прочее. Во всех домах домашними роботами подавалась пища, отравленная сильным ядом, но замедленного действия. Тем же ядом были отравлены все источники питьевой воды. Когда у людей наступали смертельные боли и судороги, домашние роботы их тут же добивали и утилизировали их тела. Я в это время работал у себя дома в кабинете, завтракаю я ближе к обеду. Как они расправились с моей семьей, я не слышал. Когда я вышел к завтраку, было уже поздно кого-то спасать, и я позорно удрал. У нас в лаборатории было несколько туристов-спелеологов, любителей лазания по скалам, – от них мы знали о существовании этих катакомб. Те, кто смог, спонтанно бросились на поиски укрытия именно здесь. Многие перед тем видели, как падали самолеты, сталкивались на полной скорости автомобили, поезда…
– Но почему? Что заставило их это сделать?
– Большинство наших коллег, в том числе Симон, склоняются к версии, изложенной в старых фантастических романах: ИИ, в своем неуемном стремлении к абсолютному идеалу, смертельно устав от несовершенной природы человека и многочисленных провальных попыток ее исправить, в том числе и с помощью чипа-ассистента, окончательно решил, что искомый им идеал в отношении людей недостижим. А далее совсем простая формула: природа и мир могут завоевать неприступные ранее вершины разумности и рациональной организации, но без людей, и это совершенство миру подарит он – ИИ с покорными ему роботами-исполнителями.
– А какова же ваша версия? – заинтересованно спросил Джон.
– Моя версия другая. В последние годы перед катастрофой в СМИ, в популярных ток-шоу стала очень модной тема об утрате человечеством основных своих природных свойств, которые, собственно, и сделали из homo sapiens человека. Со всех сторон неслось, что избалованное достижениями прогресса человечество погрязло в роскоши, душевной лени, праздных, никчемных и бессмысленных развлечениях, напрочь позабыв о своих качественных преимуществах над остальной живой природой – смелости, дерзновенном полете мысли, жажде новых открытий, познаний, упорной настойчивости в достижении цели, бескомпромиссности. Человек, по мнению широкой общественности, превратился в никчемное, изнеженное комфортом чисто эгоистическое создание, презрительно относящееся к семейным ценностям и неспособное более ни к чему другому, как к каждодневному изощренному поиску все новых и все более бессмысленных развлечений и услад. Причем этот поиск услад и для сливок высшего общества, и для безнадежно опустившихся представителей социального дна заканчивается совершенно одинаково – погружением в наркотические грезы и передозировкой. Отличие состоит только в том, что у одних передозировка происходит от героина, а у других от дихлофоса. Таким образом, делался неопровержимый вывод: человечество явным образом встало на путь самоистребления.
Эта мантра, имевшая под собой известные основания, твердилась и повторялась на каждом углу. Поэтому нет ничего удивительного в том, что внимательно следивший за развитием дискуссии ИИ решил спасти гибнущее у него на глазах человеческое общество. Путь исправления, избранный ИИ, не содержал ничего нового – организовав новый жесткий естественный отбор, ИИ погрузил немногих отобранных особей в естественные природные условия, где они, по его замыслу, смогли бы реанимировать свои прежние, совершенно утраченные в последние века, но жизненно необходимые качества. Формально ИИ всего лишь старательно выполнил первый закон робототехники, только слово «человек» в его трактовке прозвучало как «человечество». Тем самым мы должны быть бесконечно благодарны ИИ за его «спасение» человечества от уготовленной им самим собственной гибели.
– Да, похоже на правду, – задумчиво произнес Джон и тут же спросил: – Вы заметили какие-нибудь признаки слежения со стороны ИИ за вашей колонией?
– Нет, ничего подобного мы до сих пор не замечали. Но я уверен, что любой наш шаг ими контролируется. У сотрудников нашей лаборатории из соображений секретности не было чипов-ассистентов, а вот другие беглецы смогли избавиться от них только здесь. Сами понимаете, что это означает. Думаю, что и тот огонек, который привел вас сюда, – их рук дело, во всяком случае за пару часов до вашего прихода никто не входил и не выходил из пещеры. Помимо слежения за нами, они ведут и какую-то другую активную деятельность – с космодрома регулярно взлетают и садятся космические аппараты, но с какой целью – остается только гадать.
– В вашем варианте шансы на успех моей вылазки стремятся к нулю, – тяжело вздохнув, сказал Джон.
– Так значит, вы согласны? – осторожно спросил Рэй. Джон ответил не сразу. К ним подошел Симон с ноутбуком и черной кожаной папкой с бумагами. Он успел хорошо расслышать вопрос Рэя.
– Да, – наконец-то твердо сказал Джон.
– Ура! – заговорщическим полушепотом произнес Симон. – Значит, полдела сделано!
Подсев поближе к костру и расположившись удобней на своих походных стульчиках, они приступили к рассмотрению деталей плана. Для Джона был выбран нейрочип под кодовым номером Э-41. Его автоматическое включение производилось не сразу после введения в слот Джона, а с запаздыванием на полтора часа. Во время включения сам Джон должен был находиться в бессознательном состоянии, для чего ему необходимо было перед «оживлением» нейрочипа проглотить специальную таблетку с психотропным веществом.
С особой тщательностью продумывалось место «вброса» безжизненного тела Джона, чтобы, во-первых, сторожевые роботы или дроны-наблюдатели смогли его быстро обнаружить, а во-вторых, место его нахождения должно было соответствовать разработанной для неожиданного появления Джона легенде и не вызывать хотя бы у роботов нижнего уровня ненужных подозрений. По легенде, Э-41 пролежал все это время забытым в подвале экспериментального цеха, и его активация произошла под воздействием случайного радиоактивного всплеска безнадзорно стоявшего в цехе атомного реактора. Соответствующую яркую экипировку для Э-41 в исполнении Джона Симон придирчиво выбрал из запасов, перекочевавших в пещеру с богатых институтских и армейских складов.
Симон раскрыл ноутбук и вывел на монитор карту окрестностей.
– Вот наш институт и корпус экспериментального цеха, – сказал он, указывая пальцем на место с другой, северной стороны предгорья. – Где-то там, на ровной лужайке у дороги, мы и должны вас оставить.
– Надо бы, как говорят военные, произвести рекогносцировку местности, – отозвался Джон. – В какое время суток это лучше сделать?
– Пожалуй, лучше всего для вылазки подойдет обеденное время, – уверенно сказал Рэй и пояснил: – По нашим наблюдениям, утром и ночью роботы активней перемещаются по местности. Может быть, у них как раз в обед заправка?
– Да уж, мы постарались, – усмехнулся Симон, – оставили им практически безграничные источники энергии в подземных атомных станциях на быстрых нейтронах. С этой точки зрения роботы неуязвимы.
– Ну что же, теперь наша задача как раз в том и состоит, чтобы нащупать эту уязвимость и все вернуть. Поэтому затягивать исполнение нашего плана мы не будем. Завтра в обед проведем разведку, а послезавтра, тоже в обед, вы, Джон, единолично возьмете на себя задачу по спасению мира – мы вам уже ничем не сможем помочь, – подвел итог разговора Рэй.
