Анри де Ренье
Знак ключа и креста
Однажды, около пяти часов после полудня, маркиз д'Амеркер, выйдя через старые ворота, шел между высоких трав аллеи. Время дня было грустно и величаво; деревья преграждали тенями погребальную аллею, ящерицы бегали по теплым камням древних могил и скользили в их трещинах. Одной рукой маркиз д'Амеркер отряхал свое длинное монашеское одеяние, а другой держал ключ, чтобы отпереть имеющий форму сердца замок лечебного сада, в котором он любил прогуливаться. Он хотел взглянуть на него еще раз до своего отъезда еще раз подслушать, как будет скрипеть подошва его сандалий по гравию аллей, снова почувствовать, как ряса задевает о шпалеры из букса. Симметричность цветников ему нравилась; на их квадратах росли нежные травы и редкие цветы; в маленьких бассейнах цвели водяные растения. Они погружали в воду свои корни и распускались, отражаясь в ней. На скрещениях аллеи, в фаянсовых вазах, расписанных эмблемами и фармацевтическими девизами со змеями по бокам, произрастали ценные разновидности. Через стену были видны верхушки тополей; в соседних огородах, отделенных высокими зелеными трельяжами, слышен был шорох граблей, удар кирки о лейку, легкий треск садовых ножниц, срезающих побеги; здесь же все было погружено в молчание; цветок гибко склонялся под тяжестью насекомого; реяли ласточки; стрекозы задевали зеленоватую воду; мясистые змееподобные травы сплетались и расплетались в виде кадуцеев.
Маркиз д'Амеркер направлялся к двери этого странного замкнутого садика, когда увидел, что из глубины аллеи к нему идет женщина, одетая в черное; она шла медленно, как бы ощупью. Он внутренне постиг каким-то внезапным ясновидением, что эта высокая и мрачная фигура не может быть никем, кроме г-жи де Гертелер. Он замедлил шаг таким образом, чтобы встретиться с ней в тот момент, когда она остановится перед низкою дверью. Дойдя до двери, он вложил ключ в замок. Звук заставил вздрогнуть одинокую спутницу. Она колебалась. Он нагнулся, как бы стараясь отпереть. Она хотела воспользоваться мгновением и пройти мимо, но вдруг очутилась лицом к лицу с ним, так как он резко полуобернулся. Он увидел бледное и красивое лицо, изможденное бессонницами и страданием, взволнованные глаза, полураскрытый рот и руку на задыхающейся груди. Тогда он быстро вошел, оставив в прикрытой двери, в железном сердце замка ключ.
На следующий день, когда он мечтал на маленьком дворике с аркадами, его известили, что женщина под вуалью хочет с ним говорить. Она пришла. Он узнал г-жу де Гертелер и усадил ее на каменную скамью. Голуби тихо ворковали по капителям пустынных галерей; воркование их смешивалось co вздохами, вздымавшими грудь кающейся; он осенил ее, коленопреклоненную, широким крестным знамением и, склонив голову, руки спрятав в рукава, слушал скорбную исповедь.
Это была страшная и трагическая история. Зачем было рассказывать ее? Но тайна казалась ей разоблаченной. Этот монах, отмыкающий ключом замок в форме сердца, показался ей насильственно растворяющим путь к ее совести. Она увидела в этой встрече указание судьбы и в жесте – таинственный намек, а также и символ, ниспосланный освободить ее душу, заточенную в ужасе молчания.
Брак ее с г-ном де Гертелер не был браком по любви. Она уважала его, но боялась его гордого характера, суровость которого пугала ее доверчивость и приводила в отчаяние ее нежность. Минули годы.
