Анна Зубавина
Деревенская сюита
Глава 4
Два дня Катя билась в истерике. Как только она могла решиться на авантюру с переездом! Здесь же невозможно нормально жить! Как жить, как?! Без электричества, газа, воды в доме, теплого туалета. Без стиральной машины-автомата, наконец! Ладно, хоть интернет и сотовая связь работали исправно.
Несколько раз Катя решительно набирала номер мамы с намерением попросить забрать ее с Сонечкой из этого гиблого места. Но в последний момент нажимала кнопку отбоя. Торжествующее лицо отчима на волнах услужливой памяти останавливало ее от рокового шага. «Такого удовольствия я ему не доставлю. Ни за что!» – упрямо хмурилась она.
На третий день истерика сменилась отчаянной тоской. Но тут лопнуло терпение у бабы Любы:
– Ты, девка, кончай дурить! Не забыла, чай, про крапиву-то! Сейчас нарву и отстегаю – сразу в разум войдешь. Аль к отчиму поползешь на поклон?! – пожилая женщина плюнула с досады.
После взбучки Катя целый час обиженно сопела, уткнувшись в смартфон.
Ее мысли метались в голове, как испуганные вороны на огороде. «От старухи, самое главное, быстрее съехать. Забодала, блин, своими наставлениями, – расставляла приоритеты Катя. – В дом бы скорее перебраться, а как там жить? Воду я из колонки принесу, и что дальше?»
Она дико разозлилась. Ну уж нет! Слушать бесконечные поучения она не намерена. Пора начинать колотиться!
Очень нравилось ей слово «колотиться»! Баба Люба обозначала им любую упорную работу до победного конца. Вот и Катя отправится по инстанциям – колотиться! Она рассмеялась.
Не тут-то было!
– Куда ты собралась сегодня? Не мыта, не чесана. Одежда не припасена! А если в райцентр поедешь?! – заартачилась баба Люба. – Да и дела у меня намечены. А Сонечка с кем?
После получасового препирательства удалось достичь консенсуса. Катя срочно наносит воду в баню, а потом сварит обед. Пообедав, уложит дочку спать, а баба Люба пойдет топить баню.
– Заодно и постирушку сообразим, – радовалась пожилая женщина. – Вон сколько белья скопилось. Прямо в бане и постираем!
– Это как? – Недоуменно захлопала глазами Катя.
– Руками, Катерина, руками! – съехидничала баба Люба.
Она твердо вознамерилась истопить баню. Обычно топила по субботам, а летом еще и в среду. Крепкая сильная старуха еще справлялась со всей работой по дому и в огороде сама. Воду ведрами таскала из уличной колонки в любое время года, благо колонка находилась у соседнего дома. Дрова для бани, правда, сама не заготавливала, покупала колотые и укладывала возле бани в поленницу.
Летом стирала в бане даже постельное белье, развешивала для просушки в огороде на натянутые бельевые веревки. Много ли с одинокой старой женщины вещей наберется! Стиральная машина, правда, имелась – старинная, еще советских времен, круглая «Ока». Но пользовалась баба Люба ей очень редко.
Баня, по старинному обычаю, находилась в конце огорода, подальше от дома. На недоумевающий Катин вопрос: «Почему?», баба Люба сурово ответила: «От пожара».
Катя никогда в бане не была, как-то не приходилось. Она родилась и выросла в городской квартире, где проблем с коммунальными удобствами не существовало. Для нее оказалось потрясением, что люди еще живут в таких «дремучих» условиях.
«Придется как-то пока приспособиться, деваться-то куда, – мрачно размышляла она. – Газ в доме есть, электричество тоже. Вот подключат, а там и с водой что-нибудь придумаю. А пока – ведра в руки и на колонку!»
Катя подошла к бане. Бревенчатая избушка со скатной крышей, покрытой железом, и торчащей прокопченной металлической трубой стояла приоткрытой. Катя до конца распахнула тяжелую дверь и вошла.
Пахнуло застоялым травяным духом и чуть сыростью. Баня делилась на два отделения: одно – небольшое, как входишь, и побольше, где в углу громоздилась печка с встроенным чаном для нагрева воды. К металлической трубе плотно примыкали два булыжника.
«А камни-то зачем? – искренне удивилась Катя. – Надо у бабы Любы спросить». Вдоль двух стен шли широкие лавки, одна из которых – высокая, со ступенькой. «Ага! На ней, наверное, парятся! Я в кинофильме каком-то видела, – догадалась она. – А как входишь в баню – предбанник, значит. Баба Люба так и сказала – возьми ведра в предбаннике».
На стене предбанника висела пара березовых веников, на скамье у стены стояли несколько тазов и старинные ведра из потемневшего оцинкованного железа. Сбоку от скамьи прибиты крюки для одежды.
Катя решительно схватила ведра и заторопилась к колонке.
Солнышко ласкало землю майскими нежаркими лучами. Над ярким ковром цветущих одуванчиков и в кустах распускающейся сирени жужжали пчелы.
Баба Люба с Сонечкой расположились на широком крыльце. Рядом деловито шныряла Шерри. Рядом, задрав хвост, шныряла Шерри. Дочка решила в маленьком детском ведерке сварить для куклы щи из одуванчиков. Пожилая женщина увлеченно объясняла ей порядок закладки ингредиентов.
«Старый что малый», – искоса поглядывала Катя на забавных «поваров», пробегая с ведрами к бане и обратно.
После десятого забега она возжелала сжечь баню собственноручно. Подгибались от усталости ноги, и ломили даже те мышцы тела, о существовании которых Катя и не подозревала. Страшную усталость и негодование она выразила заковыристой тирадой матерных слов. Правда, отойдя на почтительное расстояние от «поварского стана».
* * *
Катя сидела в бабы Любиной кухне за столом и рыдала. Делала она это упоенно, с подвыванием:
– У-у, старая карга, – ругала она бабу Любу, размазывая слезы по щекам. – Я думала, умру от напряга, а она еще и подгоняет! Обедать, видите ли, скоро, а вода еще не натаскана. И пол в бане облила – теперь грязно. А как же не разлить, если плещется!
Катя еще раз судорожно всхлипнула и затихла. «Начну готовить, – обреченно решила она, – а то вредная старуха совсем со свету сживет!»
Кухня находилась в кирпичной пристройке к бревенчатой избе. «Мне бы и в избе места – девать некуда, да газовщики заставили пристройку из кирпича сделать. Для газового котла с плитой», – пояснила старая женщина.
Дом у бабы Любы был тесноват и приземист, имел по старинке две проходные комнаты – переднюю и заднюю. На его фоне Катин «подарочный» дом смотрелся дворцом. Роднило соседние дома отсутствие коммунальных удобств. Правда, наличие в доме электричества и газа делало жизнь не совсем уж беспросветной. Бывало хуже!
Катя обвела кухню взглядом. Как все убого! Грубо сколоченный деревянный стол, выкрашенный синей масляной краской и покрытый цветной клеенкой, четыре допотопных табуретки, выкрашенные такой же краской, как и стол. Дореволюционный шкафчик с посудой. Умывальник с раковиной и двумя ведрами для мусора и помоев за ситцевой пестрой занавеской. Голая «лампочка Ильича» на шнуре посреди потолка. Двух конфорочная газовая плита у стены. В углу газовый котел с ответвлением труб и «шляпкой» вытяжки.
Тоска разлилась по Катиному сердцу при мысли о любимой кухне родной квартиры, такой комфортабельной и уютной.
Она подавила воспоминания и принялась за дело. Через полчаса в кастрюле аппетитно булькало, распространяя ароматный запах куриного супа с овощами. Ну вот, скоро будет готово! И убавила огонь конфорки до минимума.
Пока доваривался суп, Катя решила не терять время даром, а спокойно, в тишине, подготовить одежду и документы к предполагаемой поездке в Дубское. Вещи приготовила быстро.
Для поездки она выбрала легкое штапельное платье лилового цвета и очень удобные балетки из черной натуральной кожи. Платье аккуратно повесила на спинку стула, а балетки поставила у изголовья кровати.
«Так, теперь документы! – деловито скомандовала себе Катя. – Без них никуда! Интересно, а свидетельство о рождении Сонечки брать нужно?» Она достала с полки платяного шкафа, любезно предоставленного бабой Любой во временное пользование, свою сумку.
Документы отсутствовали. Сердце от страха ухнуло куда-то к ногам, дышать стало нечем. «Этого не может быть! – пронеслось в голове. – Такое невозможно!»
Катя вытрясла содержимое сумки на тахту, где она спала с Сонечкой. Она не верила своим глазам – файла с документами не было. Обследовала весь шкаф: свою полку и полки бабы Любы. Ничего! Паспорт, дарственная, свидетельство о рождении, диплом – все пропало, все! С надеждой выволокла из угла свои баулы и перетрясла все вещи. Все напрасно! Папка исчезла.
Ей сделалось дурно. Вдруг зазвенело в ушах, перед глазами заплясали сверкающие зигзаги, накатила волна тошноты. Она сползла на пол.
Очнулась от раздававшегося из кухни веселого голоска Сонечки.
«Про суп забыла! Выкипел, наверное. И посолить не успела!» – Катя с трудом поднялась и побрела в кухню. Супа осталось чуть больше половины. «Хорошо хоть, не весь, – обреченно подумала она, – но на завтра все равно не хватит. Старуха зудом изведет, но мне уже все равно. Плевать на все!»
– Мамочка, я кушать хочу! Давай быстрей нам с бабушкой супчику наливай!
– Сейчас! – опомнилась Катя. Она посолила суп и начала быстро расставлять тарелки.
В кухню вошла баба Люба и с порога завела шарманку:
– Катерина, а что чайник на огонь не поставила? Хлеба нарежь, не забудь. Пошевеливайся!
Она заглянула в комнату и опешила.
– Это что за свалка?! Где ты так с одежой научилась обращаться, я тебя спрашиваю?!
Катя равнодушно подняла глаза:
– Я потеряла документы. Все до единого.
– Как потеряла? Когда?!
Катя отрешенно глядела куда-то в пространство и молчала.
– Вчера еще твоя голубенькая папочка на месте лежала. Я проверяла, – баба Люба досадливо всплеснула руками. – Ты что, забыла?! Сама мне в первый вечер, как спать укладываться, папку с документами на сохранение отдала! Уберите, сказала, подальше. Вот я и убрала!
Старая женщина, скрестив на груди руки, сердито посмотрела на Катю. Потом прошла в переднюю, парадную, комнату и, немного покопавшись в серванте, вынесла заветную папку.
Катя боялась поверить своим глазам. От радости ей показались музыкой упреки бабы Любы по поводу наполовину выкипевшего супа. Перестали страшить постирушка и до сего дня неведомое мытье в русской бане.
К ней вернулась жизнь. «Что бы ни случилось, память больше терять не буду, хватит с меня одного раза!» – дала она себе на радостях опрометчивую клятву.
«Без бумажки ты – букашка, а с бумажкой – человек», – глупая присказка, навязчиво крутящаяся в памяти, вдруг совсем перестала казаться ей глупой.
«Умнею!» – сделала она философский вывод.
* * *
Утром Катя проснулась от ощутимого тычка в бок. Открыла глаза. Над ней грозной тучей нависла баба Люба и тыкала заскорузлым пальцем себе в запястье. Девушка, кряхтя, поднялась. У окна проорал петух.
«Где-то около пяти часов утра, – определила Катя навскидку. – Этот гад всегда в одно и то же время надрывается. Места другого ему больше нет!» Она, почесываясь и отчаянно зевая, пошла в кухню. На плите уже неторопливо пыхтел чайник.
Катя решила умыться и привести себя в порядок. Наклонилась к умывальнику и вдруг охнула от нахлынувшей в поясницу боли.
«Нет, пусть неугомонная старуха хоть повесится, но больше никаких постирушек в бане вручную у меня не будет! – она так зло орудовала зубной щеткой, что клочья пены от зубной пасты кружевными кляксами заляпали всю раковину. – Возьму в огороде тележку и привезу в баню „Оку“. И на вредину старую заодно стирать буду. А то все руки у нее со вздувшимися венами и обветренные!»
Катя быстро позавтракала и начала собираться. Чуть подкрасила ресницы и тронула блеском губы. Тяжелые каштановые волосы тщательно расчесала и высоко забрала в хвост красивым зажимом. Надела приготовленное с вечера любимое лиловое платье и удобные черные балетки. Документы она заботливо уложила в потайное отделение сумки еще вчера. Проверила кошелек, на месте ли банковская карта. Ну, кажется, все!
Поцеловав и укрыв поплотнее Сонечку одеялом, Катя вышла.
Во дворе бабы Любы не было, не нашла ее Катя и в сарае. «Значит, на огороде торчит», – догадалась она.
Старая женщина любовно склонилась над грядкой с едва проклюнувшимися слабыми ростками. Она взмахом руки подозвала Катю к себе.
– Вот что, милок, я думаю. Неделька времени у нас с тобой есть. Наймешь тракториста Кольку с Верхнего порядка, чтобы огород тебе распахал. Разрыхлишь, грядки сделаешь. А я тебе, так и быть, с посадкой подсоблю. До Николы, если поднатужимся, успеем! – баба Люба с фанатичным блеском в глазах смотрела на остолбеневшую от напора Катю.
«Только ни это!» – содрогнулась она, а вслух сдержанно сказала:
– Баба Люба, иди, пожалуйста, к Сонечке, я по делам. Если вскоре не вернусь, значит уехала в Дубское. Об огороде потом поговорим.
Идя вслед за ней по узкой тропинке с огорода, старая женщина не переставала нудно бубнить: «Слушай, что тебе умные люди говорить будут! Поздороваться не забудь смотри! Чай, поклониться голова не отломится. В народе зря не скажут! Сумку крепче держи, безголовая!»
Наконец Катя, махнув бабе Любе на прощание рукой, выбралась на дорогу.
* * *
Солнечный день конца мая обещал чудесную погоду. В прозрачном, чуть прохладном утреннем воздухе разливался будоражащий запах сирени.
Катя шагала не спеша – сельская администрация начинала работать с восьми часов. Мельком взглянула на экран смартфона – еще только десять минут восьмого. «Не буду торопиться, – решила она. – Село получше разгляжу».
Ее дом располагался в старой части села, где проживали почти одни пенсионеры и дачники. Эта часть делилась на улицу Верхний порядок и Лесной тупик, мягко «сползавший» до опушки леса. Катя жила в самом конце Лесного тупика, перед лесом.
В холодное время года в старой части села жили только коренные жители – старики-пенсионеры. Но в теплое время года старая часть оживала. Слетались в родительские дома, используемые под дачи, городские жители. Вывозили на свежий воздух детей и внуков, да и сами не прочь были в охотку поогородничать. Но все равно нет-нет да и натыкался взгляд на пустые полуразрушенные или сиротливо заколоченные дома.
Катя шла и наслаждалась созерцанием впавшей в молодое буйство природы.
Полузаброшенная сельская улица просыпалась. Перед домами озабоченно суетились куры. На болотце через дорогу, важно гогоча, шлепали серые гуси. Орали осипшими голосами петухи. Привязанные заботливыми хозяйками к колышкам козы скандально блеяли. Изредка раздавались смех и голоса взрослых, трещал заведенный трактор. Доносился ровный гул автомобилей с проезжей части.
Центральная трасса, проходившая через село, делила его на старую часть и новую – микрорайон. Микрорайон состоял из двух десятков современных коттеджей и панельной трехэтажки – наследия последних лет советского периода. Чуть особняком стояло красивое и вместительное здание новой школы. Рядом располагались сельская администрация, медпункт и клуб. Около автобусной остановки сиял промытыми окнами магазин товаров повседневного спроса.
Перейдя трассу, Катя озабоченно направилась к зданию сельской администрации. Дверь оказалась открыта.
Она осторожно вошла в пустой коридор. Пахло пылью и старыми газетами. Катя дошла до настежь открытого кабинета. За столом сидела утомленная бледная женщина средних лет в деловом костюме и озабоченно разбирала бумаги. Сбоку перед ней мерцал звездами на заставке монитор компьютера.
– Извините, пожалуйста, – пролепетала Катя, как будто чувствуя затылком грозный взгляд бабы Любы, – мне бы проконсультироваться…
Женщина подняла глаза и с минуту, молча, ее разглядывала.
– Здравствуйте, присаживайтесь! – на удивление мелодичным голосом ответила она и протянула руку. – Паспорт давайте. Меня зовут Елена Александровна Рогачева, я Глава Порецкой сельской администрации, – представилась женщина.
Краска бросилась Кате в лицо, аж лоб вспотел. «Господи, я не поздоровалась! Баба Люба со свету сживет, если узнает. Ну и поделом мне!»
Елена Александровна пристально изучила паспорт и что-то записала в толстой книге.
– Теперь я вас внимательно слушаю, – она ободряюще улыбнулась.
Катя протянула дарственную и поведала о проблемах.
Глава администрации сочувственно разъяснила:
– С правом собственности у вас все в порядке. Но законы изменились. Вы обязаны зарегистрировать свое право в соответствующих инстанциях. Без данного действия все ваши дальнейшие шаги не имеют смысла.
– И куда мне теперь? – дрожащим от расстройства голосом спросила Катя.
– Поезжайте в Дубское, найдете МФЦ, там вам все объяснят. Не переживайте, все у вас получится! – Елена Александровна взглянула на стрелки наручных часов. – Автобус в райцентр через полчаса, успеете!
* * *
В райцентре Катя быстро нашла МФЦ. Женщины на автобусной остановке указали ей на современное двухэтажное здание, располагавшееся неподалеку.
На стене у входа в здание горделиво красовалась табличка с надписью: «Многофункциональный Центр предоставления государственных и муниципальных услуг населению Дубского муниципального района».
«Наконец узнала, что такое МФЦ, а то как-то у Елены Александровны стыдно было спрашивать. До сегодняшнего дня я с оформлением чего-то важного не сталкивалась», – озадаченно сморщила лоб Катя и потянула на себя дверь.
Внутри здание напоминало офис Сбербанка: у стены рядом со входом – аппарат с талонами на очередь, стойка с окошечками для приема посетителей, шеренга стульев для ожидания.
Впереди в очереди к окошечку стояли два человека.
Катя присела на стул у стены: «Интересно, а где мне можно договориться о подключении света и газа. Наверное, существуют специальные конторы. Найду и договорюсь. Может, завтра подключат. Сейчас только получу документ на дом», – и погрузилась в мечты о самостоятельной жизни без назойливой опеки бабы Любы…
Мечтания грубо прервались скрипучим голосом сидевшей рядом бабки. Оказывается, у Кати подошла очередь, а она и не заметила. Размечталась!
За окошечком приема сидела надменная девица с ярко накрашенным ртом. Быстро изучила Катины документы, занесла данные в компьютер и выдала Кате небольшой листок с мелко напечатанным в столбик текстом.
– Вот перечень необходимых документов для регистрации права собственности. Все соберете, тогда и напишете заявление. Через две недели получите на руки документ, – сухо разъяснила девица.
– Так долго?!
– Вовсе не долго, а нормально. Вы, девушка, сначала документы по списку соберите. На это порой уходит куда больше времени. Начните с БТИ, сейчас объясню, как туда попасть, – сжалилась девица.
Понурившись, Катя вышла из здания.
* * *
Организацию с короткой, как выстрел, аббревиатурой БТИ Катя нашла быстро, в здании кинотеатра, только вход с торца. По-видимому, руководство сдавало лишнюю площадь в аренду. Чуть пониже трех букв горделиво значилось обозначение «РОСТЕХИНВЕНТАРИЗАЦИЯ». «Солидно!» – усмехнулась она.
В крошечной приемной за столом сидел молодой холеный мужчина в ослепительно белой рубашке с закатанными рукавами и увлеченно изучал газету «Футбол. Хоккей». Заинтересованно взглянул на Катю, но газету из рук не выпустил. Она, запинаясь, ввела его в курс дела.
– Я вас понял, – с сожалением отложил газету молодой клерк. – Пишите заявление. Через десять дней приедем на замеры, еще через три дня выдадим документ. Сейчас сходите в банк, оплатите работы.
– Я не могу так долго ждать, пораньше никак? – расстроилась она.
Клерк загадочно посмотрел куда-то в угол поверх ее головы.
– Понимаете, девушка, любой каприз за ваши деньги! Срочный тариф оплачивается в тройном размере. Если…
– Да, – твердо ответила Катя.
– Э… Что да?
– В тройном.
– Отлично! – воодушевился молодой мужчина, строча квитанцию. – Скажу прямо, дороговато, даже очень. Но через три дня документ у вас на руках. Я жду вас с чеком об оплате!
Он протянул ей квитанцию и продолжил изучение прессы.
* * *
Через час Катя, взмокшая от беготни, устало поедала мороженое в небольшом скверике у кинотеатра.
Уже включили фонтан. Его умиротворяющее журчащие струи разбивались мелкой бриллиантовой пылью в лучах сияющего на майском небе солнца. По брусчатым дорожкам сквера неторопливо выгуливали младенцев в колясках молодые важные мамаши. Одну из скамеек оккупировали благодушного вида бомжеватые личности, держащие в руках пластиковые стаканчики, наполненные явно не лимонадом.
Катя созерцала окружающую обстановку со скамейки в прохладной тени молодого тополя и размышляла: «За одну бумажку улетело почти пятнадцать тысяч. Уже! Страшно подумать, во сколько мне встанет все остальное, – ее охватила паника. – Так мне никаких денег не хватит! Все, на следующей неделе займусь поисками работы и про место в детском саду для Сонечки разузнаю».
Катя представила себя обивающей пороги новых инстанций, и у нее заломили сразу все зубы.
«Не буду о грустном, а то с ума сойду, – решила она и вытерла влажной салфеткой липкие от мороженого пальцы. – Пойду дальше биться-колотиться. Ну и где здесь найти „царства“ света и газа?!»
Благожелательные представители местного бомонда с сизыми носами любезно снабдили ее инструкцией, как добраться. По стечению обстоятельств обе конторы находились в одном здании в десяти минутах ходьбы от сквера, рядом с железнодорожным переездом.
Катя шла по прямой тихой улочке частных домов, утопающих в облаках цветущей сирени. «Красота! – восхитилась она. – Почти как у нас в Порецком».
Свернув возле железнодорожного переезда, Катя уткнулась в длинное приземистое кирпичное строение с входами с обоих торцов. «Ага, – догадалась она, – вход слева – в одно «царство», вход справа – в другое.
За дверью с левого торца ее ждал жестокий облом.
А как все хорошо начиналось! Любезная секретарша лично проводила Катю до двери с табличкой «Старший мастер». Крикнув в приоткрытую дверь: «Сергей Михайлович, к тебе!» – секретарша быстро ретировалась.
Хмурый пожилой Сергей Михайлович, молча, кивнул на стул. Бегло изучил Катины документы и недовольно буркнул: «Что хотите от меня?». Она, пунцовея щеками от «ласкового» приема, рассказала.
– О восстановлении подачи газа пока не может быть и речи. Во-первых, у вас не зарегистрировано право собственности, – буравил недоброжелательным взглядом ее Сергей Михайлович. – Во-вторых, обязательно наличие прибора учета на газ. А потом, оборудование нуждается в предварительном осмотре. Вдруг за столько лет пришло в негодность? В общем, так! – старший мастер глухо стукнул ребром ладони по столу. – Зарегистрируете право собственности – будем разговаривать. Закажете проект на установку счетчика, заключите договор. А дальше посмотрим.
Он уткнулся в бумаги, давая понять, что разговор окончен.
– А сколько денег? – одеревеневшими губами вымолвила Катя.
– Думаю, в двадцать тысяч уложитесь, – не поднимая головы, подал голос Сергей Михайлович.
«Двадцать…» – сумма глухим эхом отозвалась в ее сознании.
Она молча вышла в коридор и села на шаткий стул у стены. Здесь царил полумрак, из открытой двери приемной тянуло освежающим сквознячком.
Катя прикрыла глаза: «Больше не могу так. Хочу к маме. Домой, в город хочу! В свою уютную комнату, на свою просторную кухню, где вкусно пахнет, и из крана течет какая угодно вода, и помои не надо выносить ведрами! По близнецам соскучилась! Вот только отчим…»
Тоска, щемящая тоска по родному дому и близким, затянула ее в воронку отчаяния и безысходности, покрутила некоторое время сознание и внезапно отпустила, сменившись усталым спокойствием.
«Что же, пока побуду без газа. Впереди лето, – решила Катя. – В конце концов, мне же не отказали».
Она поднялась и быстро вышла из помещения.
* * *
Катя обогнула здание и остановилась перед дверью с солидной табличкой. Верхняя надпись гласила, что здесь расположена загадочная ТНС «Энерго», запись чуть пониже извещала о наличии за дверью грозного «Энергоучета».
Тревожно забилось сердце. Она потянула дверь и вошла в длинный темный коридор с дверями по обеим сторонам. Постучала в ближайшую от входа дверь без опознавательных знаков и осторожно ее открыла.
За столом сидел мужчина и… спал. Седая коротко стриженая голова боком лежала на сомкнутых руках. Он сладко всхрапывал и посвистывал носом.
Катя кашлянула и негромко произнесла:
– Извините, здравствуйте! Мне бы только спросить.
Мужчина резко всхрапнул, поднял голову и потер осоловелые глаза.
– Зачем же так кричать, девушка, – он растерянно улыбнулся и смущенно добавил. – Прикорнул вот чуток. Устал, прием вел. Много народу сегодня пришло. А ты что хотела?
«Вроде добрый человек попался. Господи, помоги мне!» – мысленно взмолилась Катя.
– Электричество в дом, – она решила не рассказывать лишнего.
– А куда оно делось?!
– Отключили, наверное.
– За что и когда?
– Не знаю.
– Так, – озадаченно протянул мужчина. – Меня, кстати, Алексей Ильич зовут, – спохватился он. – Просто так не отключат, – мужчина потер переносицу. – Скажи-ка адрес и кто владелец.
Катя объяснила.
– Побудь здесь, сейчас приду, – Алексей Ильич вышел.
Она обреченно ждала. «Пожалуй, взятку надо предложить, чтобы поскорей подключили! А если все равно не подключат? – мысли скакали в Катиной голове, как мячики на теннисном корте. – Тогда жалобу напишу в вышестоящую инстанцию. Не имеют права меня с маленьким ребенком без электричества оставить!».
От нервного напряжения и жалости к себе к горлу подступили слезы.
Не спеша вернулся Алексей Ильич.
– Лицевой счет давно приостановлен. Хозяйка-то умерла!
– Я там сейчас с маленькой дочкой. Нам без электричества никак нельзя, а все отрезано! – понурилась Катя.
– Не может быть, дочка. Отключить могли, но не обрезать. Нет у нас такого права. Завтра приедем, разберемся! Пиши заявку. Только вот что, – Алексей Ильич замялся. – Счетчик придется новый поставить!
– А когда, завтра? – с надеждой спросила она.
– Конечно, сразу сменим и опломбируем. Борька! – застучал Алексей Ильич по трубе.
В кабинет вбежал запыхавшийся парень лет тридцати, заставил ее написать заявку и обрадованный умчался.
– Дом в собственность пока не оформлен, у меня только дарственная на руках, – решила снять камень с души Катя.
– Потом принесешь, – махнул рукой Алексей Ильич. – Сейчас договор составим, в компьютер занесем. Не без света же тебе с ребенком сидеть?! Ты, главное, плати во время!
Катя позорно расплакалась. «Господи, спасибо тебе! Получилось», – твердила она про себя как заведенная.
– Не плачьте, девушка! Завтра подключим. Бутылка с тебя! Нет, лучше две, – подмигнул Алексей Ильич и рассмеялся. – А сейчас быстро в банк беги – за счетчик и подключение оплатишь.
* * *
Солнце на горизонте неторопливо раздумывало, где бы ему удобнее расположиться на ночлег, когда весело громыхающий видавший виды рейсовый автобус высадил Катю на остановке Порецкого.
На отекших от долгого хождения ногах, она, глуша стоны, зашагала по сельской дороге. В одной руке она без тени смущения несла громоздкое ведро-туалет, с впихнутым в него таким же ведром поменьше, для Сонечки. Катя несказанно гордилась своей находчивостью. Пока хотя бы так! Да и холода наступят, бегать в будку во дворе ей надоело до обморока.
В другой руке солидно трепыхался объемный пакет с покупками по списку бабы Любы и фруктами для дочки.
А самое главное, Катя успела выбрать и купить сотовый телефон бабе Любе. Надежной марки, с крупными удобными для старческих глаз и пальцев кнопками.
«Только бы старуха не расскандалилась! – озабоченно вытянула Катя пухлые губы трубочкой. – Но ничего, мне не привыкать. Не могу больше с ума сходить от неведения, когда они с Сонечкой вдвоем остаются. Пусть баба Люба привыкает пользоваться достижениями технического прогресса! А на работу устроюсь?! Нет, без мобильной связи нельзя!»
За воспоминаниями о проведенном дне Катя и не заметила, как дорога повернула в Лесной тупик. Впереди замаячила стена леса. «Как в царстве Берендея», – пришло на ум красивое поэтическое сравнение.
«Всякое дыхание славит Господа! – всплыли в памяти сказанные вчера бабой Любой слова. – Троица через две недели, Катюша! Красота-то какая! Святой Дух на землю спустится, быстро все в рост пойдет, только успевай поворачиваться!»
Катя в ответ недоверчиво хмыкнула. В Бога она верила, но в традициях и церковных праздниках не разбиралась. «Да уж, чувствую, поворачиваться мне придется ой-ой-ой как», – вспомнила она разговор бабы Любы на огороде.
За размышлениями не заметила, как почти дошла до дома. Она прибавила шаг. Вдруг за спиной внезапно раздался скрип тормозов, слившийся с тонким щенячьим визгом.
