Анна Владимировна Рожкова
Грех
– Потерял много крови, – вынесли вердикт врачи, когда обессиленная троица наконец сдала раненого врачам на поруки. – Срочно в операционную. – Все трое остались ждать в больничном коридоре. Тарас Иванович и Таня сидели, Запрокинув головы, Зина, наоборот, пребывала в крайнем возбуждении, ходила взад-перед по коридору и в отчаянии заламывала руки. Когда она проходила мимо сидящих Тани и отца, можно было услышать, как она шепчет молитву.
– Меня дома убьют, – буднично сказала Таня, увидев в окно, как на небе занимается заря.
– Не убьют, – успокоил Тарас Иванович. – Вы мне лучше расскажите, как это все произошло. Почему вы оказались на дороге, так далеко от дома.
Таня в двух словах рассказала, пришлось сознался, что убежали на танцы, не спросив разрешения родителей. Тарас Иванович лишь вздохнул: "Что толку девчонок ругать, и так хватило с лихвой". Таня с завистью подумала: "Как же отец Зинку любит, повезло ей, мой бы три шкуры спустил". Спустя целую вечность в коридоре появился врач. Таня с Тарасом Ивановичем поднялись.
– Жить будет, но пока очень слаб, сильная кровопотеря, но жизненно важные органы не задеты, повезло. Пару дней его в реанимации поддержим, вас туда не пустят, тем более в таком виде, – он выразительно глянул на Тараса Ивановича, только сейчас все обратили внимание, что председатель так и остался в семейниках и майке.
– Ой, – Тарас Иванович смущённо опустился на стул. – Прошу прощения.
– Да, ничего, – улыбнулся доктор, мы и не такое видали. В общем, пока вы ничем помочь не можете. Вот когда переведём его в обычную палату, тогда и приходите, навещайте, это не возбраняется. Да, привезите документы, ну, и сменную одежду, само собой.
– Да, конечно, мы передадим родителям, как только вернёмся.
– Спасибо вам, доктор, – сказали все хором, в голосах чувствовалось облегчение.
Отец бы точно убил Таню, но Тарас Иванович, наконец-то облачившийся в костюм, соответствовавший его социальному статусу, понёс какой-то бред, что Таня принимала участие в спасении Сергея, что без неё спасение бы не состоялось и т.д., и т.п. Тихон Ильич лишь кивал и поверил в объяснения председателя только благодаря его положению.
– Благодари Тараса Ивановича, – зло прошипел отец, когда Зинин отец удалился. Таня и благодарила, от всей души благодарила, он спас их всех, даже объяснения с родителями Сергея взял на себя.
Все вернулось на круги своя, Таня ходила в школу, по-прежнему приносила пятерки и помогала по хозяйству, только больше на автомате, без огонька. Очень удручающе подействовала на неё ситуация с Сергеем, подспудно ощущала она и свою вину. Прошла почти неделя, а она ничего не знала о Сергее, идти к его родителям было неудобно, Зинка чего-то темнила, когда Таня спрашивала, не знает ли чего о Сергее, Зинка отнекивалась, но уж очень суетливо, как будто что-то скрывает. "Врет", – догадалась Танька, вот только не могла понять, что скрывает.
В понедельник оставаться в неведении стало невмоготу. Собравшись, как всегда, в школу, Таня свернула в другую сторону и побежала на вокзал. Больница находилась в райцентре, нужно было сначала ехать на электричке, а потом добираться на автобусе.
Таня оказалась в больнице только к обеду, захватила по дороге пакет сока, на большее не хватило денег, почти все сбережения ушли на оплату проезда. Каково же было её удивление, когда она увидела в палате Зину. Она сидела на краешке постели больного и, болтая одной ногой, над чем-то смеялась. Таня машинально глянула на часы, уроки закончились час назад. Она сопоставила Зинкино загадочное поведение, окончание уроков, их милое общение, словно между старыми знакомцами, и пришла к выводу, что Зинка приезжает к Сергею часто, может, даже каждый день. Таня была уверена, что выгляни она сейчас в окно, то увидит у входа колхозную машину. Явно у отца выпросила, она же из него верёвки вьет. Таня даже было хотела развернуться, пока её не заметили, но встретилась глазами с Сергеем и, смущаясь, вошла в палату.