Анна Владимирова
Даша и медведь
5
* * *
Поздно я ушла в отпуск… Совсем задолбалась за четыре года постоянного надрыва, сроков «вчера» и жизни на износ. Конечно, закономерно, что у меня поехала крыша. Я смотрела на собственные пальцы и уже ничего не пугалась – стадия отрицания прошла быстро. Я с детства на ней не зацикливаюсь, а в отделе рекламы и маркетинга вообще пролетаю на полном ходу на «зеленый». Вчера утвердили план, а сегодня поменяли и изъяли бюджеты, когда всем подрядчикам уже розданы гарантийные письма? Ерунда! Даша надорвется, выслушает всех, предаст партнерские отношения с каждым и пойдет заводить новые…
Я даже не заметила, погрузившись в себя, когда Глеба не стало рядом. В кабинете остался только Константин.
– Вы мне дадите успокоительное?
– Вы в нем не особо нуждаетесь, – сел он напротив и внимательно в меня всмотрелся, – ваша природа уже компенсирует психическую нагрузку… кофе хотите?
– Может, «Полисобр»? – с надеждой воззрилась на него. – У меня есть подозрение, что меня чем-то напоили…
– Это место – Институт ведовства, северное отделение, – невозмутимо объяснял Константин. – Мы изучаем здесь явления, необычные для рядового человека, которым вы себя считали…
– Вы так деликатно обозначили «психбольницу»… – вздохнула я.
– Никакого отношения к психбольнице не имеем. Мы изучаем людей с необычными способностями. Чаще они предстают пред наши очи гораздо раньше, после школы… Но такие как ты часто теряются.
– Какие?
– Даша, – он потянулся к планшету на столе, – я задам тебе несколько вопросов, хорошо? Чтобы наверняка… поставить диагноз, так сказать. Хорошо?
– Хорошо…
На удивление, я успокоилась. Голова прояснилась, сердце перестало выпрыгивать в горло, а руки – дрожать. В меня будто пару доз транквилизатора влили, только без побочного…
– Кем работаешь? – начал Константин.
Теперь, когда достаточно упокоилась, посмотрела на него немного по-другому. Очень располагающий к себе мужчина, около пятидесяти. И взгляд такой, что хотелось жить и довериться, а не сдохнуть и сбежать, как от Глеба.
– В рекламном отделе одной компании, ничего особенного, – пожала плечами.
– Работа тяжелая?
– Да, – вздохнула. – Компания большая, стремительно выходит на новые рынки… Вот, выдался первый отпуск за четыре года.
– Что, четыре года не отдыхала? – вздернул брови Константин.
– Ну как… летала летом за границу на съезды тематические, считала это отдыхом… Но часто сама там выступала, нервничала, готовилась, как к экзаменам…
– Понятно, – пометил он себе что-то. – Я правильно понимаю, считаешь себя «бессмертным пони», как говорится?
– Что-то типа того, – усмехнулась.
Давно я никому не жаловалась. Да и некому было особо. Подруги – все коллеги, кому жаловаться? Все одинаково работают на износ. Мужчины тоже не намечалось. И даже кота не завела…
– А родители, Даш?
– Отец бросил маму, когда мне было два. Периодически пишет на электронную почту… А мама умерла пять лет назад.
Он удостоил меня внимательного взгляда:
– Когда болела последний раз?
– Я не болею…
Ждала, что не поверит, но он удовлетворенно кивнул.
– Группа крови каждый раз разная, да?
– Откуда вы знаете? – снова неприятно кольнуло беспокойством.
Группу крови у меня проверяли три раза. Она была то первой положительной, то четвертой отрицательной. В итоге я пообещала себе не попадать в ситуации, требующие переливания и «забила» на криворуких лаборантов.
– Даша, спокойно. Ничего с тобой страшного нет. Наоборот – ты очень одаренный человек. Животных в детстве лечила?
Я тяжело сглотнула:
– Да, лет до десяти постоянно. Мне таскали все и всех.
– Еще что-то можешь рассказать? – сощурился он.
Я замялась. Константин напомнил мне о столь далекой жизни, память о которой стерлась. И выцветший колодец питерского двора, в котором выросла, волшебные детские воспоминания… Я ведь и правда лечила животных. Но все это казалось какой-то фантазией, которая существовала, пока в нее верили все. А потом взрослая жизнь вытеснила эту веру, все забылось…
– Я однажды навещала маму в больнице, когда она болела… – В горле стоял ком, и мне становилось все труднее говорить. – А рядом лежал мальчик… лет пятнадцать ему было. Я ходила каждый день мимо него и каждый раз видела, как он поворачивает голову в мою сторону, будто хочет увидеть именно меня. Не знаю почему, но мне так захотелось, чтобы он поправился! – Я шмыгнула носом и немного помолчала, собираясь с силами. – Однажды вошла к нему, когда он спал… взяла за руку и вспомнила, как мне удавалось лечить в детстве…
Константин смотрел внимательно и сочувствующе, будто уже знал, чем все закончилось и какие последствия имело.
– Он поправился, – слабо улыбнулся.
А я зажмурилась и заплакала. Сколько раз думала, почему не пожелала здоровья маме? Почему этому незнакомому подростку?!
– …Даш, давать себе ложные надежды страшно, в этом нет ничего предосудительного. Ты же не знала…
– Что не знала? – вытерла слезы.
– Что на самом деле можешь лечить.
– Могу? – задохнулась я. – Я могла ее вылечить?
– Даша, чтобы лечить серьезные заболевания, нужно учиться. Я не знаю. Результат зависит от очень многих факторов. Винить себя нельзя – это будет только тянуть ко дну. Понимаешь?
Хотелось кивнуть, но… я выпрямилась и нахмурилась, будто приходя в себя:
– Не понимаю.
– Смотри, – Константин положил планшет на стол, – у нас тут много разных специалистов и работает, и учится. У каждого – свой дар, каждый развивают на соответствующем факультете…
– Мне все же кажется, что медведь меня догнал, – моргнула я. – И я лежу сейчас где-то в лесу и медленно умираю, а это все – трюки мозга…
– Вы не умираете, Даша. Скорее, начинаете жить по-настоящему, – мягко улыбнулся Костя.
Он даже бровью не пошевелил, а рядом с ним вдруг что-то будто моргнуло, вздулся искрящийся, похожий на мыльный, пузырь и повис в воздухе.
– Что это?
Как мне удалось не заорать – сама не знаю. Внутри все, наоборот, с любопытством потянулось к иллюзии. Я встала и шагнула к «пузырю», протянула руку и коснулась. Тот пошел рябью и обдал кожу таким жгучим холодом, что я одернула ее с шипением.
– Это мы называем «гранью» – прослойка между нашим миром и другим… Некоторые могут туда ходить, кто-то – только работать с ней.
– Оно жжется, – глупо выдохнула я.
– Потому что ты не специалист в этой области, – спокойно объяснил Константин, – а я ничем другим тебя удивить не могу.
– Вы специалист по ней, да?
– Да, – кивнул он. – Мы называем себя «потусторонниками».
– А оттуда что-то может выйти? – проследила я за тем, как пузырь съежился и исчез.
– Сюда – нет.
– Вы же не могли обжечь мою руку голограммой, – смотрела я на покрасневшие пальцы.
– Это не голограмма, Даша. А у нас в институте и не такое умеют…
– Что мне делать? – посмотрела на Константина и невесело усмехнулась. – У меня теперь… лапки…
Константин замялся:
– Выбирать тебе. Ты можешь учиться у нас – научим контролировать и развивать одаренность, сможешь лечить людей… Если хочешь. – Он сделал паузу, дав мне несколько секунд продышаться. – Но это не основная твоя проблема… Давай все же кофе?
Я прикрыла глаза, кивая:
– Давайте.
* * *
Хотелось бежать отсюда. Черт его знает, что нашел Карельский в этих ведах, мне здесь не нравилось. Я отказался куда-то идти, так и остался под дверью. Никаких решений принято еще не было, а если ведьму от себя уже не отодрать, то мне не все равно, чем там забивают ее голову…
Я даже не задумался, что у меня звонит мобильный – схватил трубку и ответил.
– Глеб, а ты вдруг в сети, – растерянно прозвучал голос заместителя.
– Тебе кажется, – рявкнул раздраженно.
– Что-то случилось?
– Да. Но это личное…
– Слушай, не хочу тебе портить «личное», но у нас проблемы – «Голд-софт» сегодня запустил пресс-релиз о своей программе контроля за уровнем выброса…
– Не томи, – поторопил, прохаживаясь мимо двери туда-сюда.
– Цена на двадцать процентов ниже…
– У нас уже все решено.
– Еще неделя до подписания, Глеб. Они этим резонансом сейчас такого червя запустят в голову департаменту ЭОСа, что вся наша работа в течение пяти лет пойдет коту под хвост…
– Опровержение?
– Копаю. Но ты же понимаешь: закрутить дело проще, чем остановить этот ком… Время оттянут – точно, а у нас договоры…
– Спокойно, – набрал воздуха в легкие. – Сколько раз было, Стас? Одно и то же каждый раз…
– Возвращайся. Надо думать.
– Само собой. Выдыхай. Я дам знать, как освобожусь.
Мобильный отчетливо хрустнул в руке. Хуже всего удавалось справляться с нетерпением. Когда до цели остался один прыжок, все эти детские игрушки бесили настолько, что конкуренту хотелось просто собственноручно вышибить мозги. Казалось, «Голд Софт» ни на что не был способен, кроме как ставить палки мне в колеса, когда я несусь на полной скорости к финишной. Я пять лет прикладывал адские усилия, чтобы не только выбить спонсорство на разработки, но и оставить первое тестирование в России. Как было бы просто уйти за границу, а сколько было предложений… Но упертый принцип не позволял стать гражданином мира – животное во мне привязано к этому краю. Стоило куда-то уехать, душу начинало мелко покалывать, а через время – полосовать на лоскуты от тоски. Конечно, я хотел реализовать продукты своей компании здесь.
Только у «Голд Софт» те же принципы. А точнее – наступить мне на хвост любой ценой: подкупить институт стандартов, экологов, адвокатов… Кого угодно, лишь бы урвать у меня время. Но чтобы выпустить что-то стоящее – на это они никогда не были способны, потому что не хватало железа в яйцах рисковать так, как я.
Еще и рука разнылась, напоминая о том, что эти же ребята подкупают не только людей без оружия…
– Глеб, – открылись двери, и ко мне шагнул Костя.
– Ну что? – оказался перед ним в один шаг. Тот аж опешил.
– Спокойно, – поднял он ладони. – Не все сразу. Даша успокоилась.
– У меня к вам вопросы, – бросил напряженный взгляд на дверь, которая тихо закрылась.
– Я дал ей передышку, сейчас принесут кофе. Пойдем, поговорим у меня в кабинете.
Мы прошли по безликому коридору совсем немного, прежде чем неожиданно оказались в большом многоярусном холле. Первая мысль – такое не может поместиться внутри гостиницы, пусть и современной. Полукруглая плазма в центре, окруженная колоннами из струящихся внутри воды пузырьков, транслировала невероятной реалистичности ролики о природе и виды города.
6
– Константин Вячеславович, – окликнула моего спутника выразительная девушка от стойки и так на меня посмотрела, что захотелось огрызнутся, – вам Горыныч звонил…
– Спасибо, Лен.
– А Кощея тоже знаете? – хмыкнул я, поравнявшись с ведом.
– Иногда кажется, что да, – улыбнулся он.
Еще один коридор закончился приемной, но я едва не открыл рот, когда вошел в кабинет…
…Коридоры Института, очевидно, заканчивались где-то в Альпах. И теперь я стоял посреди круглого кабинета, часть стен которого была глухой, но большая – из прозрачного изогнутого стекла, за которым расстилалось море облаков, колыхавшихся, как молоко в чашке капучино.
– Проходи, садись, – присел сбоку Константин. – Вы ведь, Глеб, из той редкой породы оборотней, которые могут оборачиваться по желанию, да?
Я так и остался стоять.
– Не надо меня изучать, Костя, – отбрил хмуро. – Как мне может навредить девчонка?
– Это все, о чем вы думаете? – он недобро сощурился и поднялся. – Даша такая же заложница ситуации, но ей гораздо хуже – она вообще далека от нашей реальности. А вы думаете о себе…
Я вздохнул:
– Очень сомневаюсь, что она – случайность.
– Невозможно, – покачал тот головой. – Такое не подстроишь, вы выбираете женщин сами.
– Я впервые ее увидел у себя в душе! Как я мог?
– Глеб, вполне возможно, ты видел ее в звере, – перешел он наконец на «ты».
– Я не выпадаю из сознания в звере…
– Давно?
– Год.
– Может, до этого видел. Я не знаю, Глеб. Но если ты меня сейчас даже оставил с ней с трудом, это значит, что не откажешься.
– А если заставлю себя? – Обошел его и направился к окну. – Я пять лет шел в своем деле к финишной прямой, Костя. Меня много кто хотел сбросить с этого пути. Я не верю в случайности, поэтому спрашиваю – чем эта женщина может быть мне опасна?
– Ты ей – прежде всего, – тихо сообщил он в спину. – Но начало любых отношений сопряжено со сложностями. У нас есть специалисты, сопровождающие…
– Не нужно, – обернулся. – Я хочу отказаться. Не верю в эти ваши… – обвел взглядом помещение, – …фокусы.
Константин опустил взгляд, кивая:
– Ну, если откажешься, Даша может умереть…
– Ты шутишь? – опешил.
– Мы здесь не шутим, Глеб, – холодно заметил Костя. – То, что Даша выпускает когти, значит, что она приняла тебя, подчинилась, переняла твою сущность. От такого просто так не отказаться.
– А как – не просто?
– Глеб, тут все как в жизни, – вед сурово сузил глаза. – Ты не из тех мужчин, которые не задумываются о последствиях, когда тащат девушку в постель. – Захотелось ударить ему промеж глаз, но только на один вдох. Я медленно втянул воздух, переводя дыхание. – Что тебя так удивляет? Да, последствия уже необратимы, но такими их сделал ты. Неси ответственность…
Я еще секунду смотрел веду в глаза, потом резко развернулся, толкнул дверь и вышел в коридор.
– …Глеб, ты куда? – бросился следом Костя.
– Нести ответственность, – прорычал, шагая вперед.
– Глеб, подожди! Что ты хочешь делать?! – он догнал меня.
– Я забираю Дашу.
– Ей нужна помощь. Я еще не объяснил ей все.
– Сам объясню…
До кабинета, где оставил девушку, я долетел в несколько вздохов. Когда дверь ударилась о стенку от моего напора, не только Даша дернулась, но и та брюнетка, что сообщала Косте о звонке.
– Мы уезжаем, – скомандовал я, игнорируя выразительный испуг на лицах обеих.
– Едьте, Глеб, – посмотрела на меня исподлобья Даша. – Я дальше сама о себе позабочусь.
И таким от нее повеяло холодом, что в груди завибрировал рык.
– Я сказал, встала и пошла!.. – шагнул вперед, но брюнетка вдруг возникла у меня на пути, закрывая девушку грудью.
Глупо, но только тут я реально понял две вещи: мне плевать на других женщин – никакого интереса не щелкнуло в голове при виде натянутой блузки на третьем размере, а еще – я никому не позволю становится на моем пути к Даше.
– …Пошла вон, – голосу добавилось звериных интонаций.
Даша снова ожила, а вот брюнетка не дрогнула.
– Пасть прикройте, Глеб, – поправила она очки на носу, – и не таких тут видывали.
– Елена Петровна, – выступил из-за спины Константин, – пропустите, пожалуйста…
Брюнетка нехотя посторонилась, открывая мне мою проблему. А «проблема» никуда не собиралась.
– Я с тобой не поеду, – процедила.
Недолго церемонясь, дернул ее к себе за ноги, подхватил и перекинул через плечо. Ведьма тут же вцепилась в спину когтями, взвизгнув, и начала звать на помощь.
– Глеб, – вырос препятствием на пути Константин, – не усугубляй…
– То же самое могу посоветовать вам. Пропустите, нам надо… поговорить…
– Константин, не отдавайте ему меня, пожалуйста! – кричала Даша.
– Позволь, я оставлю ей свой номер, – обреченно покачал головой Костя. Я кивнул. – Даша, – достал он визитку и сунул ведьме, – звони в любое время…
– Почему вы меня ему отдаете?! – взбрыкнула она, понимая, что никто больше не собирается ее спасать.
– Возьми визитку – это все, что я пока могу сделать, – увещевал Костя. – Не нервничай, в любом случае с тобой все нормально…
– Со мной не все нормально! – и ведьма вдруг впилась в кожу настоящими когтями, заорав так, будто это я в нее вцепился. – Константин! Спасите!
Перетерпев, я невозмутимо поправил ее на плече и шагнул в коридор. Костя не отставал. Судя по стуку каблуков, очкастая тоже. Да еще и не замолкала ни на минуту:
– Константин Вячеславович, может, все же к крайним мерам?
– Мужу своему крайними мерами грози на кухне! – рыкнул я, хлопая по кнопке лифта.
То, что от нее разит оборотным, не стало сюрпризом, и полоски метки на шее говорили, что не все там было гладко…
– Костя, он же ее угробит!
– По себе не судят, – спокойно взглянул в ее глаза и шагнул в лифт.
На какой-то миг не захотелось увидеть у Даши такого же наполненного болью взгляда.
– Даша, звони! – крикнула брюнетка в закрывающиеся створки, а я тут же опустил ведьму на пол.
Она влипла в стенку, так соблазнительно оголяя шею, что пришлось тряхнуть головой, чтобы отогнать волну дикого возбуждения.
– Послушай меня, – не стал прижимать ее в тесном пространстве, поднял руки ладонями к ней, обозначая, что не собираюсь хватать. – Будешь делать то, что скажу, понятно? Мне не нужны проблемы, тебе тоже.
– Почему не оставишь меня в покое? Я же не нужна тебе, – тяжело дышала она, хмурясь.
– Эти, – я глянул вверх, обозначая этаж, с которого спускались, – сказали, что все непросто. Я не могу тебя бросить – умрешь…
– Что?! – запустила она пальчики в волосы. – Что за бред, боже?!
– Что-то… связало меня с тобой… – Я все же шагнул к ней, корёжась внутри от того, как она дернулась. Как же сложно объяснять какие-то простые вещи! Но сказать обычной девчонке, что теперь она – моя собственность, язык не поворачивался. А она, кажется, и не слушала – дрожала, обнимая себя руками, и пялилась на цифровую панель. – Константин говорит, это все непросто… Что он тебе сказал?
Но она только мотнула головой, отказываясь разговаривать.
В холл мы вышли почти как нормальные люди. Я тащил Дашу за руку, она переставляла ноги. Но перед машиной вновь уперлась:
– Отпустите меня, Глеб. Уверена, ничего мне за это не будет, – развернулась ко мне и даже положила ладони на грудь, но только чтобы держать на расстоянии и не позволить толкнуть ее внутрь. – Я хочу забыть это все… вас… это… – она сжала пальцы в кулаки. – Мне надо побыть одной…
– Сколько?
– Что?
– Сколько тебе надо побыть одной?
– Я не знаю… – растерянно моргнула она.
Я все же вдавил ее в машину и хлопнул дверью.
– Адрес называй, – сел за руль и вытащил мобильный.
– Какой? – непонимающе посмотрела на меня.
– Свой. Отвезу домой.
Даша вздохнула, оглушенная предложением. Ее не интересовало ни отсутствие вещей, ни мобильного – лишь бы от меня избавиться. Когда навигатор сообщил о часе пути до ее адреса, я выкрутил руль и выехал со стоянки гостиницы. Понятия не имел, как оторву ведьму от себя сейчас. Меня трясло и рвало какими-то животными инстинктами, но она попросила время… А мне как раз нужно было на работу – хороший повод отвлечься.
– Константин показал какой-то фокус с… пространством, – нарушила она тишину. – Ты тоже можешь что-то такое?
– Нет.
– А откуда их знаешь?
– Знакомства нужные помогли.
– Почему ты сказал мне не смотреть на руки?
– Когда?
– У тебя, когда я разбила чайник… ты сказал не смотреть на руки…
– Ты на них пялилась, – злился я. Допрашивать – мое дело. И у меня были вопросы. – Даша, вспоминай, пожалуйста, как ты оказалась в моей глуши?
– Ты…
– Мне повторить вопрос?
Бросил на нее взгляд, и зря. Она жалась к двери, нахохлившись, как мокрая кошка. Очень притягательная, к слову… И следы от ее когтей на спине щипали так, что дышалось через раз, но это ерунда по сравнению с эмоциональным состоянием. Царапины затянутся за час, а остальное становилось лишь хуже.
– Я говорила, что ехала в санаторий!
– Вспоминай все. Откуда путевка?
– Мне предложили в банке путевку со скидкой за кредит на квартиру. После отпуска как раз собираюсь заключать сделку на ипотеку…
Я замолчал, раздумывая.
– А потом? – снова глянул на нее.
– Потом сбилась с пути.
– Как?
– Навигатор показал свернуть на грунтовку… К чему снова допрос? Ты думаешь, это все подстроили?
Я не сразу ответил, но повода промолчать не нашел.
– Думаю, да.
Она отчетливо хмыкнула и отвернулась к окну:
– Заказали бы тебе профессионалку – быстрее, дешевле и без проблем…
Я усмехнулся:
– Думаешь, я себе женщину не нашел бы, если б захотел?
– А ты не хотел? – повернула ко мне голову. – Так не хотел, что аж задницу мне поцарапал!
– Тебе не понравилось? – улыбался уже откровенно.
Напряжение хотелось снять, оно уже вязало узлом внутренности и угрожало ненужными разрушениями всему внешнему.
Ведьма предсказуемо надулась и отвернулась к окну.
– Как ты в квартиру попадешь? – поинтересовался, когда машина еле протиснулась в ветхий душный дворик.
– Я с девочкой снимаю. Она сегодня после ночной смены.
– Дрыхнет? – заглушил двигатель. – Какой подъезд?
Даша дернула ручку, но двери я не разблокировал, терпеливо пережидая ее порыв.
– Выпусти!
– Даша… – дождался, когда она снова повернется ко мне. – Все равно узнаю, где ты живешь.
Я пришпилил ее взглядом, вышел из машины, обошел, морщась от вони мусорных баков, и открыл двери с ее стороны. Даша хмуро проигнорировала руку и направилась к ближайшему подъезду. Я последовал за ней, закипая изнутри все сильнее.
