Анна Витальевна Антонова
Дар
Иным достался от природы
Инстинкт пророчески-слепой -
Они им чуют – слышат воды
И в темной глубине земной…
Великой Матерью любимый,
Стократ завидней твой удел -
Не раз под оболочкой зримой
Ты самое ее узрел…
Начало
Цветочный магазин
Лето. Удушающая жара. Она стоит напротив небольшого магазина: «Цветы от Вихрецкого». Что Она здесь делает? Каким чертом Ее сюда занесло? Она лишь знала, что в этом мире есть невидимые нити, которые приводят людей в места, где им суждено быть по какой-то причине. И Она почувствовала, едя за рулем своей машины, что Ей нужно быть именно здесь и именно сейчас. Сопротивляться было бессмысленно, могло последовать наказание в виде нестерпимой головной боли, которая не прекратится до тех пор, пока Она не последует за зовом.
Она стояла и ждала несмотря на то, что проходящие мимо люди косились на нее, вероятно думая, что у Нее «не все дома». Но Ей было искринне все равно. И вот Тот миг настал. Сначала Она почувствовала, как невидимые электрические искры собираются в кончиках ее пальцев, а потом через ее тело прошел разряд тока, зрачки в глазах расширились от увиденного, но никто кроме Нее не видел ничего, поэтому Она старалась сделать так, чтоб окружающие люди ничего не заподозрили. А сделать это было чертовски трудно…
К горлу подступал крик, который Она с трудом сдерживала. Она сейчас «находилась» внутри магазина. Везде были разбросаны осколки стекла и керамики, комки земли казались черными. На кафельном полу магазина в неестественно застывших позах лежали трое мужчин, в стеклянных глазах читалось удивление и ужас одновременно, и они…
Были мертвы. По всюду плавали цветы в лужах крови. Кровь была везде…
Кто-то из прохожих задел Ее (возможно не случайно), и вот видение заколебалось и отступило. Теперь ужас от увиденного медленно проходил, дрожь в пальцах отпускала, и она вновь стояла перед сверкающей витриной цветочного магазина. То, что она видела несколько секунд назад могло случиться хоть завтра, хоть через десятки лет, а могло произойти и в прошлом. Минусом Ее видений было то, что они не уточняли временной промежуток, неожиданно накатываясь, сметая спокойствие на своем пути, принося лишь боль и разрушение от увиденного. На ее памяти еще ни разу не было ни одного хорошего видения. Картинки с каждым годом были страшнее и ужаснее и скрыться от них было невозможно.
«Ну раз я уже здесь, придется войти», – тряхнув головой подумала Она, и решительно вошла сквозь раздвижные стеклянные двери.
Внутри было светло и по-домашнему уютно. Аккуратно расставленные цветы, чистые полки и витрины, сверкающий белизной пол – ничто не напоминало о картинках из виденья.
– Вам помочь? – раздался услужливый мужской голос позади нее. Резко обернувшись, Она увидела пожилого мужчину. Он Ей показался очень милым: поверх синего рабочего комбинезона был одет хорошо отглаженный серый льняной фартук без единой складочки, чуть запачканный зеленым соком от травы. Он был не большого роста с благородным лицом и добрыми светло-голубыми глазами, короткие волосы были абсолютно седыми, что выдавало почтенный возраст.
«Он не был среди убитых», – мелькнуло у Нее в голове.
– Да… возможно… – начала Она, еще не зная, что сказать. – Мне нравятся кактусы, но не простые, а как говорят мои друзья, уродцы, – смущенно улыбнулась Она. – У вас есть, что-нибудь подобное, а то с выбором я еще не определилась?
– Возможно… – задумался он. – А почему «уродцы»? Ведь все растения прекрасны, просто некоторые отличаются от принятых норм красоты, – он явно был настроем на разговор.
– Не знаю, – Она пожала плечами, – я тоже так считаю, это они смеются над моими предпочтениями, господин Вихрецкий.
– Как вы узнали, что я Вихрецкий? – удивился старичок.
– Да так… Я художник и замечаю чуть больше деталей, чем другие – улыбнулась Она, и видя его замешательство, добавила – у вас на бейджике написано.
– А, точно… – совсем смутился он, – никак не привыкну к нему. У меня точно есть то, что вам понравится, – и загадочно улыбнувшись, Вихрецкий скрылся в подсобном помещении.
Она, от нечего делать, стала ходить между рядами, рассматривая цветы, иногда аккуратно касаясь их кончиками пальцев. Подняв глаза, Она увидела в дальнем углу под потолком камеру наблюдения. И тут же перед глазами мелькнуло виденье, как Она стоит среди этой зелени, бледная, стройная с густыми длинными распущенными тёмно-каштановыми волосами, печальным взглядом изумрудных глаз – похожа на нимфу. Эта мысль вызвала печальную улыбку на ее губах. Да мужчинам Она нравилась – это бесспорный факт, но красота не сделала ее высокомерной или зазнобой, наоборот: Она стеснялась себя и сторонилась мужчин и на это были свои причины… Ход ее мыслей прервал звук раздвижных дверей.
В магазин можно сказать ввалился мужчина. На несколько секунд остановившись в дверях и бросив затравленный взгляд на Нее, мужчина заметался между рядов с цветами. Вид был у него сильно уставший и потрепанный. На лице читалась боль и отчаянье. Видно было, что он старается прикрыть курткой рану на плече.
– Здесь есть еще выход? – полушепотом прохрипел он, обращаясь в пустоту.
– Я… не знаю… – прошептала Она в ужасе потому, что он был одним из мертвых. НАЧАЛОСЬ взорвалось у нее в голове. БЕГИ. Но она не могла сдвинуться с места, а лишь наблюдала как мужчина в очередной раз пробегая по кругу вытащил что-то блестящее из кармана и кинул в вазу с белыми лилиями. Он кинулся в подсобное помещение туда, где пару минут назад скрылся Вихрецкий. Оцепенение тут же прошло, она в считанные секунды подлетела к вазе, выхватила лилии и перевернула вазу над горшком с каким-то растением. Вместе с водой из вазы выпал серебряный перстень, поставив лилии обратно в вазу Она схватила перстень и засунула его в карман как раз в тот момент, когда Вихрецкий с возмущением выходил вместе с мужчиной из подсобки.
– Здесь нет второго выхода молодой человек! И я … – эту фразу оборвал звук опять открывающихся дверей, в которую вошли два здоровых мужчины, одетых в черные штаны и кожаные куртки.
– Так-так и что у нас здесь? – с ехидной улыбкой произнес один из них. – Ты что реально надеялся от нас свалить?
Раненый весь съежился и поник. Видно, что надеялся, но запасного выхода у Вихрецкого не оказалось.
– Отдавай, если хочешь по-быстрому! – со злостью сказал до этого говоривший. – Да чтоб тебя! – заорал он, когда раненый вновь бросился в подсобку, и два амбала рванули за ним мимо испуганно стоявшей девушки и Вихрецкого.
Когда они все скрылись в подсобном помещении, Она подбежала к Вихрецкому, схватила его дрожащей рукой и произнесла – Им уже не помочь, бежим! – и потащила за собой оторопевшего старика. Он послушно последовал за Ней и только на улице, очнувшись хотел вернуться назад, но его остановили звуки выстрелов и звон бьющегося стекла.
Теперь картину, которую Она видела стоя перед магазином, казалось, вечность назад, видели все. Три мертвых тела… и кровь… море крови…
Неожиданно Ее согнул пополам желудочный спазм и содержимое желудка вылилось на разгоряченный полуденным солнцем асфальт.
Вихрецкий стоял, не двигаясь, по его щеке текла одинокая слеза, а руки бессознательно комкали льняной фартук.
Выпрямившись после желудочного извержения, Она поймала глазами мужской силуэт, проходивший мимо. Она кожей почувствовала, что он здесь не случайно и поняла, что в отношении нее он чувствует тоже самое, но разглядеть его Она не успела, он очень стремительно удалился за угол.
Полиция прибыла через двадцать бесконечно долгих минут. Вихрецкий все это время держал ее за руку и не отпускал, за это время он явно постарел лет на десять и выглядел как потерявшийся ребенок.
– Вы проедите с нами в участок, – как во сне услышала Она голос мужчины в форе и покорно проследовала за ним в служебную машину, куда уже успели впихнуть безропотного Вихрецкого. Все время до участка Она провела как во сне, оглушенная пережитым кошмаром.
Участок
– Итак, начнем, – произнес человечек небольшого роста, сидящий напротив Нее в не очень удобном кожаном кресле за огромным для него столом. – Ваши фамилия, имя, отчество.
– Кевилл Анна Константиновна, – послушно произнесла она.
– Адрес?
– Город Н., улица Длинная Застава, дом 27, квартира 205.
– Интересно… Богатенькая значит? – с сарказмом спросил следователь.
– С чего такие выводы? – Возмутилась Анна.
– В этом районе живут только состоятельные граждане. – с нескрываемой неприязнью ответил следователь.
– Ну не бедствую, допустим. – с усмешкой сказала Анна.
– Язвить будешь? – зло воскликнул он.
– Ни в коем случае, но Вы переходите на «ты», а я даже не знаю с кем имею честь общаться. – устало проговорила она. После «видений» всегда приходила расплата в зависимости от продолжительности и четкости на нее либо накатывалась усталость, либо начинала болеть голова, правда иногда могла пойти кровь из носа, но это бывало всего пару раз.
– Лейтенант Виктор Смирнов. – отчеканил он. – Место работы?
– Да… за вами не угнаться… – потирая виски пальцами, произнесла девушка. – Я художник, готовлю выставку в галерее Х.
– Значит безработная, – хохотнул он. – Ну и кто же вас содержит? Очередной папенька?
– У вас ко мне какая-то личная неприязнь или вы ко всем женщинам так относитесь? – пристально глядя следователю в глаза отчеканила Анна.
– Молчать или я тебя! … – заорал он, вскочив с кресла. И тут ее опять пронзил невидимый разряд электрического тока, и она разумом на минуту исчезла из кабинета. Перед глазами была небольшая квартирка. В гостиной сидела худенькая девушка лет двадцати пяти и держала на руках пятилетнего мальчика, видимо это был сын. Они улыбались друг другу, девушка читала ему детскую книжку. В замочной скважине входной двери повернулся ключ, девушка вздрогнула и испуганно прижала сына к себе. В комнату вошел Смирнов.
– Опять ты сука ни черта не делаешь, – заорал он.
– Я все сделала, – испуганно прошептала она, – ужин на плите, дома чисто…
– Молчать! Я не давал тебе слова! – сынишка соскочил с коленей матери и спрятался за спинку дивана. Смирнов подскочил и ударил ее по лицу со всей силы. Девушка, охнув схватилась за лицо, и вся съежилась в ожидании новых ударов. Сын закричал и бросился к матери на защиту. Смирнов поймал его за руку и выволок из комнаты в детскую, захлопнул дверь и прорычал – выйдешь, убью!
Войдя в комнату, он встал на против девушки. Она вскочила и сквозь слезы заговорила: «Прости, сейчас подогрею ужин.» Хотела проскочить мимо него на кухню, но он с силой кинул ее на диван и задрав короткий халатик сорвал с нее трусики, а затем, расстегнув ремень и приспустив свои брюки, грубо вошел в нее. Его не волновало делает ли он ей больно, только причиняя женщине страдания он мог возбудиться (правда в этом он не признается никогда и никому). Затем удовлетворившись, он сел и застегивая штаны снисходительно произнес: «Ты сама виновата, я тебе миллион раз говорил, сука, не зли меня! Так что ты сама нарвалась. Я, что должен ждать пока ты оторвешь свой зад от дивана и соизволишь накормить меня?» – он повернулся к ней с яростным взглядом, а она, одернув свой халатик и, утирая, слезы, направилась в кухню.
– Эй! В каких облаках витаете? – вопрос Смирнова вернул Анну в кабинет следователя.
– Простите, трудный день выдался, – произнесла она и взялась за виски, головная боль резко взорвалась тысячью молний, выбивая черные искры в глазах.
– Какие мы чувствительные, – съязвил Лейтенант.
– Зато вы смотрю нежностью не страдаете! – зло прорычала она. – Если вы считаете, что можете причинять ей безнаказанно боль, то ошибается, я найду того, кто вправит вам мозги на место!
– Ах ты сука! – вскочив заорал он, – Ей это не сойдет с рук, болтливая тварь!
– Она мне ничего не говорила, она даже не знает о моем существовании, ты сам спалился, когда шторы не закрывал и бил ее, я была в доме на против и все видела, – с безразличием соврала Анна. – И поверь мне, теперь, когда я убедилась на сто процентов, что это ты! Если у нее появится хоть царапина или синяк! … Ты знаешь денег и связей у меня хватит! – Смирнов резко подскочил к ней и схватив за плечи дрожащим от нескрываемой злости и страха (страха?) голосом заговорил: «Ты угрожаешь мне?»
Тут дверь в кабинет открылась и в проеме появился майор полиции, судя по погонам на плечах.
– Так Кевилл вы … какого здесь происходит? – тут Анна почувствовала, как по лицу из носа побежала теплая кровь (два видения и отличного качества дали о себе знать). – Смирнов, ты что совсем рехнулся, да я тебя! Ты хоть знаешь кто она?!
– Я ее не трогал! Да и кто она такая? – испуганно затараторил следователь.
– Да-да, про жену вы тоже так говорите? – с торжеством произнесла Анна.
– Так, Смирнов быстро ко мне в кабинет!
– Я.. – запнулся под тяжелым взглядом майора лейтенант.
– Я сказал, живо! – и, дождавшись, когда за Смирновым с грохотом закроется дверь он обратился к Анне – простите, пожалуйста, Вы только своему отцу не сообщайте про него, а то всем нам…
– Он меня не трогал, – перебила Анна его. – У меня из-за головной боли пошла кровь, – доставая салфетку из небольшого рюкзачка произнесла она. – А жену его жалко – забить может.
– Да знаем мы все про его наклонности, но не будем же в его доме караул выставлять. А жене некуда пойти, она сирота и привез ее он откуда-то из захолустья. Даю слово, что сегодня он ей ничего не сделает, на дежурство оставлю, а завтра в командировку отправлю. Обещаю. Вы только отцу своему не рассказывайте про то, что он на вас орал, а то нам всем может достаться.
– Да что ж вы все его так боитесь? – взорвалась Анна. – Он не царь и не Бог, а просто судья, пусть и самый главный в этом городе, – развела она руками. – И я не докладываю ему о каждом своем шаге, постойте… – вдруг воскликнула она и искры ярости блеснули у нее в глазах, – так он уже все знает… Вы же не просто так пришли к Смирнову? Так?! – вскочила Анна со стула на котором только что сидела, от чего резкая головная боль вновь взорвалась и заставила ее схватиться руками за виски.
– Ну… – не решительно развел майор свои руки, – так репортеры уже по всем каналам трезвонят о случившемся, а услышав вашу фамилию вообще с ума по сходили.
– Да-а, он, наверное, уже весь телефон мой оборвал, – устало произнесла Анна. – К моему счастью его у меня забрали на входе, – и злорадная улыбка тронула уголки ее губ.
– Послушайте, телефон вам сейчас принесут сюда, как и документы, и домой, если надо, домчим – затараторил начальник. – Так за что ж вы его так не любите? Он уже все отделение на уши поставил и, скорее всего, уже мчится сюда на всех парах, – у него было такое растерянно лицо, что Анна почувствовала к нему легкую симпатию.
– Он убил мою мать, а так, конечно, нет у меня повода на него злиться, – простонала от сильной головной боли и усталости Анна. В этот момент дверь открылась и в нее нерешительно протиснулся юнец в форме.
– Я принес ваши вещи, – протараторил он, протягивая Анне ее телефон с паспортом и водительским удостоверением.
– Спасибо, – потянувшись за своими вещами проговорила она. – Могу я, наконец, идти?
– Да, конечно… – промямлил совсем растерявшийся майор.
Сложив свои вещи в рюкзачок, она проследовала вслед за выходящими мужчинами в коридор. И тут телефон в ее руке ожил. – Простите, я найду выход сама, – потерянным голосом сказала она мужчинам глядя на экран, где высветилось зловещее слово «Отец». Начальник понимающе кивнул и подтолкнув в спину молодого человека пошел дальше по коридору.
Она продолжала тупо смотреть на экран, пока вызов не прекратился, повернувшись к стенке спиной, прислонилась к ее шероховатой поверхности, а затем обессиленно сползла по ней, приняв сидячее положение. Голова, казалось, сейчас расколется по полам, а глаза вылезут из орбит. Где-то в рюкзачке валялись таблетки на этот случай, но она не в силах была сейчас их достать, поэтому продолжала сидеть, тупо смотря в одну точку на протертом полу. Мимо сновали тени служащих здесь людей. Как во сне она заметила, что одна из теней остановилась напротив нее, и присев сочувствующим голосом спросила: «Что совсем трудный выдался день?»
– Да как сказать… – сдавленно произнесла она, поднимая на тень глаза. Тенью оказался мужчина. Он был высокого роста с мощным телосложением. У него были сильные мускулистые руки с проступающими венами и хорошо просматривающийся под рубашкой пресс. Красивое лицо с твердо- очертанным подбородком, прямым носом, волевыми губами и, неожиданно, добрыми темно-карими глазами. Светло-пепельные почти до плеч волосы, убранные на затылке в хвост. Несмотря на то, что волосы были почти белые, лицо не было блеклым, а напротив на нем четко просматривались брови и ресницы были темными и пушистыми. Двух дневная щетина добавляла только мужественности, хотя без нее он не стал бы менее харизматичным.
«Наверное все женщины сходят по нему с ума, повезло же кому-то», – мелькнула мысль в голове у нее, но в слух она прохрипела. – Мне надо на воздух, голова сейчас лопнет.
– Я провожу, – вставая и давая ей руку проговорил бархатным голосом незнакомец.
– Не стоит, – прошептала Анна, но все же взялась за протянутую руку. Пристально смотря ему в глаза, ощущая, как погружается в их бездну, Анна встала.
В этот миг в кончиках пальцев опять стал собираться разряд тока, и он явно был сильнее предыдущих двух. Третий за день – это, что-то новенькое, такого не было еще ни разу за всю ее жизнь. Обычно видения ее посещают не часто.
– Черт, – просипела она и тут же сильнейший разряд тока пронзил ее нежное тело, отбросив спиной к стене. Она на секунду увидела себя со стороны, как падает, а незнакомец подхватывает ее за хрупкую талию, чтоб она не упала. Такого глубокого погружения еще никогда не было, в этот раз она не наблюдала за всем происходящим со стороны, а была главным действующим лицом в видении от чего ужас скрутил все внутренности лишая возможности нормально дышать.
Она находилась в центре огромного темного помещения, скорее всего это был заброшенный спортивный зал. Со всех сторон подступал кромешный мрак. И только на небольшой пятачок, где она была подвешена за руки на огромном крюке пробивался слабый лучик света. Ее нежное тело прикрывали жалкие остатки разорванной одежды, которые не спасали от сильного пронизывающе-холодного сквозняка. Ее бил крупный озноб. Где-то с боку хлопнула дверь и ее почти нагое тело еще сильнее овеял ворвавшийся ветерок.
– Очнулась? – спросил низкий мужской голос откуда-то из темноты. – Теперь тебе некуда деться и помочь некому. – в его голосе сквознули жалостные нотки и почувствовалась нескрываемая печаль.
– Я предупреждал тебя не лезть во все это, но ты же само упрямство…
– Ты сам меня в это втянул! – гневно вскричала Анна, перебивая голос.
– Не следует путать предупреждение и втягивание, – устало сказал он. – Мне правда жаль тебя, как никого другого, но теперь тебе скорее всего придется умереть.
– Мне все равно, после того, что ты сделал… – задохнулась от слез Анна. – после того как ты его убил, мразь! Лучше умереть!
– Мне пришлось, – печаль так и рвалась наружу в голосе из темноты, – но это уже не имеет значения. Ты выбрала свой путь…
– У меня не было другого пути, я не могла их оставить, – рыдала во все горло она. – я должна была их спасти, но ты не дал…
– Мне жаль, правда жаль… – произнес голос и из темноты показался мужской силуэт. Теперь она знала, кого опасаться…
Так же неожиданно, как и появилось, видение пропало, вернув возможность нормально дышать. Незнакомец аккуратно держал ее за талию с растерянным взглядом.
– Простите… – шепотом произнесла Анна, почувствовав взорвавшуюся в голове бомбу и покатившуюся тепло-алую струйку из носа.
– С вами все в порядке? – спросил он.
– Да, – и она, настойчиво оттолкнув его, приложила салфетку к носу. – Мне н-надо на воздух, – не уверенно взглянула в его притягивающие темные глаза и не в силах больше терпеть головную боль и напряжение от вынужденного нахождения в объятиях незнакомого мужчины, помчалась по коридорам на спасительную улицу.
Толкну из последних сил створки стеклянных дверей она выбежала на улицу и даже не сразу поняла, что бежит под сплошной стеной дождя. Слезы ручьем текли из глаз по щекам смешиваясь с дождевой водой. Кровь вроде бы остановилась, но голова разрывалась на части от каждого шага. В руке что-то завибрировало и заставило остановиться ее. Она с изумлением смотрела на телефон, который все это время был у нее в руках, а сейчас опять надрывался, показывая надпись «Отец». Постояв секунду, она подняла руку и со всего размаха швырнула его как можно дальше. Он упал метров в пяти от нее и разлетелся на миллион кусочков, наконец-то перестав звонить. Ноги подогнулись и она упала обессиленная на колени рядом с огромной лужей держась руками за виски и шепотом повторяла одну фразу: «Их было не спасти, их было не спасти, их было не спасти…» Чернота стала собираться в уголках глаз, постепенно закрывая собой тусклый свет и ссужая обзор.
Чьи-то сильные руки аккуратно взяли ее за плечи, и она почувствовала, как проваливается в небытие.
Он
Он, увидев, как девушка помчалась к выходу, последовал за ней, не из-за каких-то намерений в отношении нее (хотя ее привлекательная внешность и хрупкий вид всколыхнули мужское желание), а потому что он уже шел туда. На сегодня рабочий день окончен и можно вернуться в свою холостяцкую квартиру и заняться своими холостяцкими делами. После смерти беременной жены два года назад, он так и не нашел себе новую спутницу, что несомненно ввергало его немногочисленных друзей в шок. Они-то считали, что Он с его физическими данными пустится «во все тяжкие», но Он вместо этого ушел с головой в работу, и только сегодняшняя встреча с таинственной девушкой в коридоре полицейского участка, задела какие-то струны в глубине Его души. Нет, Он, конечно, не жил отшельником, но это были короткие мимолетные встречи, в основном для того, чтобы выпустить накопившийся пар.
Выйдя на улицу, Он попал под сильный ливень и доставая ключи от своей машины боковым зрением заметил, как что-то с левой от него стороны упало. Это была Она – прекрасная нимфа, которую Он встретил несколькими минутами ранее.
– Она же вся промокла, – мелькнула мысль в Его голове. И сам того не ожидая направился в ее сторону. Присев на корточки перед хрупкой съежившийся фигуркой Он аккуратно взял ее за плечи (и как раз вовремя), девушка, подняв на Него затуманенный взор, отключилась, упав головой на его широкое плечо.
– Да что же с тобой происходит? – проговорил Он, аккуратно поднимая и неся к своей машине почти не весомую незнакомку. Открыв машину, Он посадил ее на переднее сиденье и пристегнул ремнем безопасности. Девушка дернулась и зашептала еле слышно: «Их было не спасти, я не могла ничем помочь…» и опять застыла в забытье. Он на секунду замер и внимательно посмотрел на нее: «Это тебе надо помочь.» Закрыв дверцу с ее стороны, сам сел за руль и повернул ключ в замке зажигания. Отъезжая с автостоянки, Он увидел, как из дорогого джипа выходит судья Кевилл. «А ты что здесь забыл?» – с легкой неприязнью подумал Он.
Через четверть часа припарковывая свой внедорожник возле дома Он для себя отметил, что дождь из сильного ливня перешел в мелкий еле накрапывающий.
– Ну вот мы и дома, – сам себе под нос пробубнил Он, вылезая из машины. Аккуратно взяв незнакомку на руки, он направился к подъезду своего дома. Когда он уже находился рядом с дверью пытаясь достать ключи из кармана, дверь распахнулась и оттуда появилась полная женщина почтенного возраста. Ее-то он хотел сейчас меньше всего видеть, это была главная сплетница всего квартала, к тому же еще и жила на одной с ним лестничной площадке. У него было иногда ощущение, что она подсматривает за ним в глазок своей двери, но, честно говоря, ему было все равно, пока это на прямую его не касалось. И вот сейчас он представил, как она тут же побежит трезвонить своим кумушкам-подружкам о увиденном.
– Здравствуй милок, – ядовито улыбаясь протянула она.
– До свиданья Клавдия Петровна, – сильнее прижимая драгоценную ношу к своей широкой груди оборвал Он ее речь, но это не помогло. Клавдия Петровна так легко не сдавалась, преградив своими обширными формами путь в подъезд набрала в грудь побольше воздуха.
– Что же с девочкой случилось-то, что ее так утомило, что даже идти не может? А может ты ее утомил? – с ехидной улыбкой поинтересовалась женщина. – А мы-то все переживали не стали ли, не дай-то бог, тебе юноши нравиться? Ведь не может же такой завидный жених без баб обходиться!
– Вас это не касается, – грозно произнес Он и толкнув бедром Клавдию Петровну, бесцеремонно прошел мимо нее к лифтовой шахте.
– Ошибаешься, мы не потерпим извращенцев рядом с нами! – потрясая полной рукой кричала раздосадованная женщина вслед.
– Хорошего вечера Клавдия Петровна, – промолвил Он, входя в раскрывшиеся двери лифта.
– Она не такая уж и вредная как кажется на первый взгляд, – обратился Он к бесчувственной ноше после закрытия дверей.
Оказавшись в своей холостяцкой квартире, Он направился в спальню. Положил нимфу на свою кровать и на секунду задумался что же делать дальше. С одной стороны, оставлять ее в мокрой одежде не хорошо – может простыть, да и некомфортно так спать. С другой – Он чувствовал сильное стеснение при мысли, что придется ее раздеть, да и не известно, как она отреагирует на это, когда очнется. Помявшись, Он, чувствуя себя не опытным мальчишкой, все же аккуратно стянул с нее мокрые джинсы и футболку, испытав неописуемое волнение от ее точеной фигурки. Сглотнув подступивший к горлу комок, Он повернулся к шкафу и достал одну из своих длинных футболок. Одел неподвижную девушку, борясь с желанием прикоснуться к ее прекрасной упругой груди, скользнуть по нежному бедру пробуждая древние инстинкты. Затем, застонав, Он мотнул головой, одернул футболку так, что она прикрыла острые коленки и нежно накрыв девушку одеялом вышел из комнаты. Правда тут же вернулся и, стараясь не смотреть в сторону спящей нимфы, аккуратно повесил ее вещи на спинку стула, стоящего в углу комнаты.
– Теперь надо успокоиться, чтоб не натворить глупостей, – осипшим от пробудившегося желания голосом проговорил Он, закрывая за собой дверь и направляясь на кухню, чтоб достать из холодильника пенного. После пары глотков пива, Он направился в душ. Ледяные струйки воды стекали по стальным канатам мышц, нисколько не охлаждая его разгоряченную кожу. Он никак не мог заставить себя не думать о девушке. Похоже это будет та еще бессонная ночка на жестком диване в гостиной комнате. Но поддаваться чувствам не стоит – это ни к чему хорошему не приведет. Необдуманные действия никогда ни к чему хорошему не приводят…
***
Анна сквозь закрытые веки ощутила, как солнечный луч пробудил ее от забвенья, разогнав калейдоскоп ночных кошмаров. Голова почти перестала болеть, но она все еще боялась ей пошевелить, чтоб не нарушить хрупкое спокойствие. Тут она резко открыла глаза и быстро села на незнакомой кровати. Что она тут делает? И главный вопрос: здесь – это где? Она нерешительно оглядела комнату, в которой находилась. Она точно здесь раньше не была. Комната была не большой, но чистой и светлой. В ней находилась большая кровать, на которой Анна сейчас лежала, вместительный шкаф, на против кровати комод, над которым висело зеркало. На стуле возле кровати висели ее джинсы с футболкой. Ее вещи? Она посмотрела на себя и с облегчение выдохнула, увидев, что она не голая. Резко откинула с себя одеяло и с опаской встав, подошла к своим вещам, порылась в кармане штанов. Выудив из недр кармана свою находку, она села на край кровати с интересом рассматривая массивный перстень с замысловатым орнаментом, сделанный из серебра.
– И что ж ты такое? Это из-за тебя же они поубивали друг друга? Почему? – Задумчиво прошептала Анна, поднимая к потолку свои глаза. – Так, надо выбираться от сюда, – одевая на большой палец кольцо (на остальных оно бы не удержалось), девушка встала. Нерешительно подошла к двери и приоткрыла ее. Тут же почувствовала манящий запах кофе и услышала негромкое шуршание, видимо со стороны кухни. Неслышно выйдя в коридор, она направилась в сторону манящего аромата.
Оказавшись на кухне, Анна замерла, боясь пошевелиться. На против нее стоял спиной с голым мощным торсом в одних темных шортах вчерашний незнакомец. Он что-то нарезал, поигрывая мышцами на спине. Волосы в этот раз были распущены и чуть вились на концах. Эта картина Анну так зачаровала, что она не сразу заметила, как незнакомец, почувствовав ее присутствие, повернулся к ней лицом. И теперь тоже с интересом за ней наблюдает.
– Как ты себя чувствуешь? – озабоченно поинтересовался он, заставив девушку сильно вздрогнуть и смутиться.
– Ничего не помню, а так нормально… – нерешительно произнесла девушка. – я, надеюсь, не сильно вас побеспокоила?
– Так официально… нет ВЫ меня не побеспокоили, только вот напугали своими обмороками, – лукаво улыбнулся он, скользя взглядом по хрупкому телу.
– Простите… – чувствуя, что краснеет пробормотала она – со мной такое впервые. Я сильно перенервничала… вчера в цветочном магазине была перестрелка… я там была… – дрожащим от воспоминаний голосом стала оправдываться Анна. – Потом этот Смирнов со своими криками совсем выбил из колеи.
– Тогда понятно, – и протягивая ей свою мускулистую руку – меня зовут Филипп.
– Анна, – с опаской подняла свою руку и нерешительно коснувшись его раскрытой ладони, легонько пожала, – я так полагаю сама я не переодевалась, – красноречиво указывая на его футболку, смущенно прокомментировала девушка.
– Извини, твоя одежда была насквозь мокрая, мне пришлось, – и видя, как девушка залилась краской стыда, добавил чуть осипшим от всколыхнувшихся воспоминаний о ее прекрасном теле голосом – я не приставал, и постарался сделать это быстрее и как можно меньше касаясь тебя.
Они смотрели друг другу в глаза и каждый чувствовал, как тонет в омуте: она в темно карем, он в изумрудно зеленом. Напряжение нарастало и в воздухе уже чувствовались электрические искорки, готовые взорваться и смести все на своем пути.
– Спасибо за заботу, – прервала Анна затянувшуюся паузу.
– Кофе будешь? – чтоб не потерять над собой контроль продолжил Филипп.
– Конечно, – она села на краешек ближайшего к ней стула и огляделась. Кухня была средних размеров светлая и чистая, но прям чувствовалось, что женщины здесь нет (не было всяких разных приятных мелочей).
– Ты один здесь живешь? – вырвалось у Анны, прежде чем она подумала.
