Анна Ураскова
Струны
Дуглас поставил еще один блок, но острый наконечник разодрал рукав его пальто и рубашки, и стало видно, что от запястья почти до локтя мужчины шел металлический браслет. К счастью, наконечник копья не коснулся кожи, такую рану едва ли можно было залечить средствами этого мира. Мужчина резко отшатнулся от очередного удара, уйдя в сторону, и ухватил древко копья, дернув его на себя, ударив лбом о висок нападавшей женщины. Когда та выпустила оружие, опав на пол, он быстро сказал, схватив копье:
– Не привык драться с дамами, простите.
Следующий удар он отразил уже подобранным оружием. Ощущая, как обжигает кожу на ладони, он попытался выбить копье у другой женщины, но та держала оружие куда крепче. В это время атаковал мужчина, его копье порвало плащ Дугласа еще в одном месте, уже на спине, чуть задев пальтишко Луны. И когда та тихо ахнула от страха, сердце Дуглас дрогнуло.
Сколько лет он не брался за оружие, сколько лет не занимался этим – убийством. Это чувство, когда-то ему совершенно чуждое, снова вскипело в нем, забурлила кровь, задрожали в предвкушении алых красок руки. Живот скрутило, чтобы после вбрызнуть импульс энергии во все жилы. На виски надавило выплеском ненависти, которую он никогда по-настоящему не мог прочувствовать, к которой шел долго и безуспешно, потому что не всегда понимал, что защищал. Но теперь, когда за него из последних сил цеплялось существо, которое боялось и которое он по какой-то причине хотел уберечь, – теперь он ощутил эту энергию в полной мере.
Дуглас не стал ничего говорить, Луна сама закрыла глаза, будто бы прочла его мысли. Он поставил Луну на пол, потеряв на это секунду, но тут же компенсировал этот промах. Оружие он взял уже в обе руки, накрепко зафиксировав и при этом держа максимально легко для свободы удара.
– Что бы инвестигаторам делать в мире людей? – произнес он. Естественно, ответа не последовало, вместо него ему пришлось отразить очередную атаку. Древком он оттолкнул мужчину, после резким рывком наконечника ударил в шею, по мужчине прошлась рябь, а кожа сошла, будто ее выжгло пламя. Черные круги сгоревшего за мгновение материала обнажили иную кожу, если это была кожа. Белое покрытие человеческой фигуры, увеличенный череп и четыре узких глаза, расположенных на подобии лица по принципу крыльев стрекозы, наискось. Можно было с уверенностью сказать, что это робот или андроид, если бы только эти существа не состояли на сто процентов из древней магии, служившей на благо нейтралитета. Инвестигатор, пошатываясь, сделал несколько шагов назад, приведя длинными костлявыми пальцами по тому месту, где только что было лицо, и осознал, что его личину уничтожили – его же оружием. После – он рухнул на пол.
Если у Дугласа еще были сомнения, то теперь они рассеялись окончательно. Он знал, что не имел права убивать инвестигаторов. Но иного выхода конкретно сейчас не видел. Потому что знал: стоит ему отдать им Луну и Льюиса, они подвергнут их наказанию. Вопрос, за что.
Потерявший лицо инвестигатор на какое-то время вышел из игры, потому что потеря личины отнимала много сил. Но оставалось еще двое. Дуглас не хотел их убивать, понимая, на какие проблемы может нарваться. Только вот проблемы уже были. И он окунулся в них сполна.
Увидев, что двоих напарников уже отключили, остальные двое с еще большим остервенением начали кидаться на стража. Бой осложняло то, что оружие инвестигаторов было почти невозможно держать – оно оставляло ожоги. Но Дуглас умел терпеть боль, и жжение на ладонях его не останавливало. Он использовал копье как посох, иногда наносил колющие удары, чтобы содрать личину с остальных. Ударив по лодыжке одного из нападающих, Дуглас повалил его на пол, сделав быстрый надрез на личине, кожа начала расползаться. Мужчина тут же переключился на последнего нападавшего – еще одну женщину. Она владела копьем лучше своих коллег, порвала плащ Дугласа еще в нескольких местах и загнала его в угол, с силой ударив по колену.
Мужчина в полной мере ощутил свою старую травму, сдержав стон боли и невольно опустившись на пол. Женщина тем временем бросила его и рванулась к Луне, которая так и стояла, забившись в угол, закрыв глаза. Дуглас приподнялся, запустил руку в карман и метнул звезду. Она оцарапала женщину, но личину не сняла. Нападавшая замахнулась на Луну, очевидно, уже не пытаясь церемониться.
Раздался короткий хруст и сдавленный ах. Женщина выронила копье, опустив взгляд к торчавшему из груди наконечнику. После она опустилась на колени, забилась в судорогах – и постепенно осыпалась пеплом. Дуглас опустил руку, которой метнул копье, и отдышался. Наступила тишина. Потерявшие личину инвестигаторы вскоре должны были прийти в себя, времени было не так много. Мужчина подошел к Луне, отнял ее руки от лица и заглянул в глаза.
– Ты цела?
Девочка подняла на него взгляд и кивнула. И бросилась ему на шею.
– Пойдем, здесь больше нечего делать.
Дуглас поднял Луну на руки и поспешил покинуть комнату. На их счастье, она находилась в отдалении и была угловой, а рядом был аварийный выход. Пришлось воспользоваться им, чтобы уйти незамеченными.
Он не хотел думать, что будет, если тела инвестигаторов найдут прежде, чем они сами очнутся. Вполне возможно, что они использовали заговор – взгляд приятеля Мэтью показался Дугласу странным, когда они пришли в участок. Все было подстроено, Луну должны были забрать тихо и без лишних усилий. Только вот наличие Стража в их план явно не входило.
Он не стал спускать Луну на землю, когда они оказались на улице – так было надежнее, мужчина ходил очень быстро. И так было не столь заметно, что его пальто изорвано. К счастью, люди в городе редко смотрят на прохожих вокруг себя, поэтому укрыться беглецу не составляло труда. В голове был рой мыслей, нужно было на какое-то время осесть и все обдумать.
Они вернулись к дому, зашли в переулок. Пока Дуглас одной рукой искал ключи в кармане, пытаясь вспомнить, куда их убрал – хотя убирал всегда в один и тот же карман – Луна крепко обнимала его за шею, смотря по сторонам. И коротко вскрикнула, когда на них набросилась чья-то фигура.
Дуглас совершенно забыл о том, что возле дома оставался еще один их человек. Мужчина резко обернулся, но удара не последовало. Раздалось отчаянное рычание, а очередной инвестигатор отдернулся: в его лодыжку вгрызалась бездомная собака. Она сомкнула зубы прямо на кости, не намереваясь отпускать. Именно это и спасло Дугласа с Луной – иначе мужчина не успел бы отреагировать. Когда инвестигатор попытался отпнуть собаку, Дуглас уже схватил его, обхватив руками со спины его шею, начав душить. Сила этих существ была завидная, особенно когда у них было их оружие. Он увидел, как в руке нападавшего начинает появляться копье, и понял, что отнять он его не успеет. Вскрывать личину обычным оружием не было смысла. А стоит копью полностью появиться – и шансы будут неравные. Поэтому у Дугласа не было выбора.
Он даже не успел попросить Луну закрыть глаза. Его ладони опустились на лицо и затылок нападавшего, и раздался очередной хруст. Когда тело инвестигатора обмякло, а копье исчезло, Дуглас выхватил из внутреннего кармана плаща небольшую трубку, резко ею взмахнул, она разложилась в короткий и острый клинок. На стену соседнего дома брызнула кровь. Голова инвестигатора медленно откатилась в сторону. Это был единственный способ хотя бы на время справиться с инвестигатором: обезглавить его человеческую личину. В противном случае его могло убить только его собственное оружие.
С клинка на сырую землю упало несколько капель крови. Дуглас тяжело дышал. Он провел пальцами по лицу – на нем тоже были красные следы. Он смотрел на кровь и не понимал. Слишком забытое чувство. Так и не опуская руки, Дуглас медленно обернулся к Луне. Та стояла сзади, смотря на него в упор. И во взгляде девочки мужчина не увидел ни страха, ни отвращения. Собственные руки начали дрожать.
– Идем… пошли домой. Тело скоро исчезнет.
Он, наконец, нашел ключи, открыл дверь и пропустил вперед себя Луну.
В квартире было пусто, Дуглас запер дверь, бросив ключи на столик, стоявший в прихожей. Не смотря на Луну, он снял плащ, бросив его на пол и ушел в ванную, ничего не сказав. На ходу он стащил с себя рубашку, ворот которой его души, отбросил очки. Пошатнувшись, он склонился над раковиной. Ему не хватало воздуха, по рукам била дрожь. Обожженные ладони саднило. Дуглас судорожным движением, не с первого раза открыл кран, пустив воду, и умылся, стараясь не видеть, как темную краску разбавляет до красно-рыжего вода. Отмыв лицо и руки, он снял браслеты, положив их на стиральную машину. Перед глазами стояла отрубленная голова. А после – в ушах застыл визг тормозов и грохот фуры.
Дуглас захлопнул рот кулаком, зажмурившись. Ему становилось все хуже. Перетерпев рвотный приступ, он поднял взгляд к грязному зеркалу. Тело было испещрено шрамами. А где-то на лопатке – он знал это – было клеймо. Клеймо убийцы – и последней, безжалостной надежды. Сколько лет он не убивал? Сколько лет отказывался от насилия? Едва встретив Марию, свою возлюбленную – он почти забыл о прошлых убийствах. И наивно верил, что так будет всегда. Но ген убийцы, неизвестно от кого ему передавшийся, давал о себе знать. Его инстинкты сопровождались годами тренировок и годами умышленного уничтожения темных сил, которым было не место в родовой параллели. Он искал Высших демонов, которые перебрались в доминанту, к людям, он заманивал их к своему Переходу, выслеживал их в городе – и уничтожал. Каждая такая битва могла стать для него последней, ведь он был простым человеком, не наделенным никакими сверхспособностями. Но он выживал – и продолжал свое дело, изобретая новые уловки, углубляясь в ночь, уходя в темноту – и возвращаясь с первыми лучами солнца, чтобы залечить раны и отмыться от пепла и сажи.
– Тебе плохо.
Дуглас нашел в себе силы обернуться. В дверях ванной комнаты стояла Луна, смотря на него. Девочка подошла к нему, кивнув, чтобы тот сел. Мужчина встал на колени, ссутулившись. Луна погладила его по щекам, словно по тем местам, где была смытая кровь нападавшего, затем взяла его руки и обернула ладонями к себе. Кожа на ладонях была сожжена, причем на правой руке сильнее – ею он ухватился за самый наконечник. Луна уже прикрыла глаза, чтобы начать исцеляющее напевание, когда Дуглас отстранился.
– Не надо. Оно заживет само.
Он поднялся, обогнул девочку и ушел в спальню. Там он достал домашнюю рубашку и сел на край кровати. Нужно было собраться с мыслями, потому что, возможно, времени было мало. Но как раз это и не получалось.
В его комнату снова зашла Луна. Причем она несла в руках все, что мужчина бросил – пальто, рубашку, очки и браслеты. Девочка взяла все в охапку, едва держа. Сложив все это на кровать возле Дугласа, она сама села рядом. Мужчина не сразу отреагировал.
– Ты знаешь, почему они за вами охотятся? – спросил он негромко. Луна покачала головой. Дуглас вздохнул, взял все, что принесла девочка, и поднялся. Он отправился в комнату с Переходом, Луна увязалась за ним. Льюис бродил вдоль стен, в человеческом обличье, и едва завидел пришедших – бросился к ним. Луна обняла его, начав что-то говорить. Дуглас окинул их взглядом и вывел в гостиную. Сгустившиеся на улице тучи, наконец, начали выливать на город дождь. Мужчина задумался. И вспомнил.
– Я сейчас.
Он вышел из квартиры, спустился по лестнице и оказался на улице. В переулке так и бродила та бездомная собака, которая помогла им. Дуглас подошел к ней. Собака поднял на него взгляд, ее висячие уши подрагивали, она облизнулась. Глаза у нее были странные, мутные, будто она была подслеповата. Мужчина какое-то время смотрел на нее, словно прикидывая, и вздохнул.
– Ну пойдем, – кивнул ей Дуглас. Собака завиляла хвостом и с энтузиазмом трусцой направилась за мужчиной. Уже у квартиры мужчина поднял ее на руки, для бродяги она была явно тяжеловата. Он отнес ее в ванную, набрал воды и отмыл.
«За вами по какой-то причине охотятся инвестигаторы – а ты моешь бездомную собаку… Браво»
– Луна, пожалуйста, достань фен, – громко попросил он из ванной комнаты. Девочка, до этого гладившая лежавшего на диване Льюиса по волосам, встрепенулась, подошла к шкафу и достала того жужжавшего зверя, которого так испугалась в свой первый день здесь. Льюис настороженно посмотрел на Дугласа, который вынес из ванной собаку, завернутую в полотенце. Реакция и собаки, и юноши на звук фена была такой же, как у Луны – оба бросились прятаться, один за диван, другая – под. Льюиса успокоила Луна, собаку вытащил Дуглас. После нескольких минут сушки новая гостья все равно ушла кататься на паласе, вжимая морду, шею и корпус в ворс, собиравший влагу. Дуглас утер руки, прибрался в ванной, сходил за аптечкой и обмотал свои ладони бинтом. А после ушел в спальню. Его силы оборвались так резко, что было жутко. Он слишком давно не вспоминал, кем был рожден.
Глава 4
Дуглас проснулся от странной тяжести, ему показалось, что его чем-то придавило. Мужчина разомкнул веки, поблагодарив бога за то, что уже была пятница, у него была всего одна пара, и та вечером. Прошлый день казался бесконечным и закончился тем, что мужчина осознал свою неспособность переварить такой объем информации при такой усталости. Он уложил Луну на диване, Льюису выделил угол гостиной, обложенный подушками, чтобы тот спал в обличье пегаса, сам же был вынужден уйти в спальню. Только вот поспать одному ему так и не удалось. Мужчина приподнялся, удивленно оглядевшись.
У него в ногах лежала собака, свернувшись клубком, а с двух сторон от Дугласа лежали Льюис и Луна, держась за руки – у него на груди. Причем юноша снова был в чем мать родила. «Слава Богу, у Луны таких проблем нет…» Мужчина кое-как выбрался из-под одеяла, укрыл Льюиса, взял Луну на руки и перенес ее в гостиную. На кухню за ним последовала собака, виляя хвостом. Дуглас поискал в холодильнике, нашел колбасу, порезал ее и положил на тарелку, на пол. Собака смела завтрак за несколько секунд. Мужчина сделал себе кофе, причем не растворимый, как обычно, и воспользовался кофеваркой, впервые за долгое время.
Он поймал себя на том, что несмотря на сбитый режим и усталость – он будто ожил. Да, на него навалилось огромное количество проблем, в которых он едва ли пока что-то понимал. Ему нужны были объяснения – но со стороны агрессора. А на это можно было не рассчитывать.
Он не хотел бросаться в омут с головой. Не был готов к героическому самопожертвованию – спасению кого-то в ущерб своему распорядку дел. Он попросту не понимал, что УЖЕ это делал. Безусловно, его требования к себе были чрезмерно завышены, в то время как к людям он теперь относился с завидной снисходительностью.
Казалось бы, на кону стояла безопасность двух существ его мира, которые попали сюда не по своей воле. Но он понимал, что не может бросать работу. Слишком дорогой ценой он вернул ее в прошлый раз. И как он объяснит свое отсутствие? Возьмет больничный? Едва ли ему поверят, а если поверят – то это вновь вызовет подозрения, ведь он был здоров, как бык. «Уже пятница. Ты уйдешь всего на одно занятие. И у тебя будут целые выходные, чтобы решить все проблемы. Этого хватит сполна»
В пятницу занятия стояли только у его класса, больше в школе никого быть не должно, то есть, и задержать его никто не сможет. «Все будет хорошо. Выберешься»
Он так часто повторял себе это, что сам со временем начал в это верить.
***
В школе действительно уже было пустынно, но его класс был настолько громким, что его было слышно за этаж. Дети обрадовались профессору, предвкушая обещанное продолжение легенды – ведь они все сделали домашнее задание. А кто не сделал, попросил списать у других, и никто не отказывал – всем хотелось узнать продолжение истории. До звонка оставалось минут десять, Дуглас зашел в лаборантскую. Ему до сих пор было нехорошо после событий накануне. Перед тем, как уйти, он еще раз обследовал территорию вокруг дома, чтобы убедиться в отсутствии слежки, и вновь объяснил Луне и Льюису, что можно, а что нельзя делать дома. Луна молча выслушала, кивая, Льюис же, скорее всего, ни слова не понял. Дуглас надеялся, что девочка ему переведет.
Мужчина подошел к раковине, открыв воду, но вовремя остановился и не подставил под струю ладони – они все еще были перемотаны. Помрачнев, Дуглас закрыл кран и обернулся, вздрогнув.
– П-простите, не хотел вас пугать! – быстро сказал Мэтью, замахав руками.
– Ничего страшного… Что ты здесь делаешь?
– Сэр, вам нехорошо? – перебил юноша, шагнув к мужчине. Он увидел перевязанные руки.
– Все в порядке, вчера гладил рубашку, забылся и ухватился за утюг, когда тот еще был горячим.
– Обеими руками?
Дуглас устало улыбнулся.
– Да. Знаю, я растяпа.
– Знаете, – недоверчиво сказал Мэт, – вы обычно не выглядите уставшим. Но это не значит, что вы не устали. Вам обязательно сегодня что-то рассказывать малышам?
– А как же, Мэт…
– Да включите им мультик про Геракла диснеевский, пускай посмотрят. И им полезно, и вам отдохнуть.
Дуглас сам не знал, почему, но он согласился. Вскоре дети уже собрались возле старенького телевизора и смотрели мультик, от души смеясь над шутками, в то время как Дуглас и Мэтью сидели в лаборантской. Юноша рассказывал, как прошел отъезд родителей, верней, матери, как пришлось отпрашиваться у Майера на один вечер – и теперь отрабатывать. Дуглас слушал, подперев голову кулаком и кивая, периодически улыбаясь. Но он ловил себя на том, что часть слов Мэта попросту до него не доходит. Его мысли были не здесь. И ему стало стыдно, когда он это понял.
– Вам налить еще чая? – спросил юноша. Дуглас отрицательно покачал головой, продолжая смотреть на Мэта. Тот немного смутился, непонимающе улыбнувшись.
– Сэр, что у вас происходит? На вас кто-то напал снова, что? Вы можете все мне рассказать, правда.
– Мэтью… боюсь, не все мои жизненные перипетии ты сможешь понять в силу своего возраста и воспитания. Ты хороший парень. И я не хочу тебя в это вовлекать.
– Это как-то связано с той девочкой, да? Мой друг так и не звонил. Родителей не нашли, значит?
– …нет, не нашли, – после паузы сказал Дуглас. Он бы правда хотел все рассказать. Но не хотел водружать очередной груз знания на плечи юноши. Тот кивнул. Было видно, что его что-то тревожило, и он не решался поделиться. Дуглас заметил это и сказал с улыбкой:
– Но мое молчание не значит, что ты не можешь мне рассказать все, что захочешь, Мэтью. Поверь, даже при желании – мне некому рассказывать твои секреты.
Мэт снова смутился, но уже, очевидно, своих мыслей. Он какое-то время молчал, смотря на поверхность чашки с чаем, после сказал негромко:
– Понимаете… это сложно.
Дуглас не стал переспрашивать. Лишь внимательней прислушался к словам юноши, и тот это ощутил. Собравшись с мыслями, Мэт продолжил:
– Только поймите меня правильно. Я люблю свою семью. Очень. Просто… Я отвык от отца, мы с Меган так редко его видим, что всегда кажется, что приезжает какой-то посторонний, каждый раз новый человек. Мама так по нему скучает, что мне иногда кажется, что ей нет до нас дела, да и это понятно – мы уже оба взрослые. Я люблю маму, люблю Меган… Я держусь, правда, я ради них очень многое готов сделать! Но иногда ведь все равно думаешь… Знаете, я просто так мечтаю уехать в другой город, зарабатывать немного, чтобы все покупки, даже еда, становились бесценными. Мечтаю перестать писать людям, с которыми очень близко общался много лет. Они обидятся, но мне будет все равно – я просто хочу оставить их там, в другом городе, в прошлой жизни, ведь они знают только тебя прежнего и никогда не дадут тебе шанс на что-то, постоянно напоминая о тебе прошлом. Я не мечтаю найти что-то принципиально новое. Я просто хочу найти что-то другое. И начать с начала.
Мэту казалось, что он говорит что-то неправильное и постыдное. Что одними такими словами – предает свою семью, которой был обязан, как он сам считал. Дуглас хорошо знал Мэта. Это был самый обычный молодой человек, без нездоровых амбиций, неизбалованный жизнью, немного неуверенный в себе. Он постоянно работал, чтобы помогать близким, заботился о сестре и матери, находил работу и подработки, поэтому не пошел на физика, как когда-то мечтал. Смышленый, но без гениальных задатков, трудоголик, с неприметной внешностью, потому не очень популярный среди девушек. Это был самый простой человек. Из тех, кто мог сделать жизнь окружающих лучше.
– И тебе не нравится, что такие мысли тебя посещают, – сказал Дуглас, Мэт коротко кивнул. – Но для твоего возраста это нормально, Мэтью. У тебя все впереди, и естественно, что тебе хочется чего-то нового. Семья – это главное, что есть в жизни любого человека, это опора. Но нужно идти вперед, не забывая об этой опоре, а при ее поддержке. Не думай, что ради такого «путешествия» тебе придется бросить семью. Но даже если придется… я уверен, они тебя поймут. Те, кто по-настоящему тебя любит. Обидятся лишь те, кому должно уйти из твоей жизни. И о них жалеть не нужно.
Мэт молчал, не смотря на Дугласа. Он думал.
– Даже Меган я все это сказать не могу, – признался он вскоре. – Потому что уверен, что она обидится. Я понимаю, что подло с моей стороны говорить, что меня тяготит ответственность за нее… наверное, я попросту боюсь, что с ней не справлюсь.
– Мэт.
Дуглас положил перемотанную ладонь на плечо юноши, чтобы тот, наконец, поднял на него взгляд.
– Пообещай мне, что никогда не будешь корить себя за такие мысли. Главное – твои поступки. А они говорят сами за себя. Сложно жить поперек своим желаниям, так что если корить себя еще и за них… Пощади себя. Вот и все. Никто не запрещает тебе мечтать. А в мечтах можешь позволить себе эту долю эгоизма. Хотя я не считаю, что это эгоизм. Ведь это твоя жизнь. И ты никого не бросаешь.
– Вам когда-нибудь хотелось сбежать?
– Ох, Мэт, если бы ты только знал… – Дуглас грустно улыбнулся. – Мне и сейчас хочется сбежать.
– Правда?
– Правда.
– Куда?
– Туда, где раньше был мой дом.
– Я думал, вы здесь родились.
Мужчина убрал руку с его плеча и перестал улыбаться.
– Нет, Мэтью… Не здесь. А очень далеко.
Дуглас хотел сказать что-то еще, когда услышал, что в кабинете рядом стало немного шумно, его удивило такое оживление. А звуки мультика прекратились. Мужчина не взглянул на Мэта, резко встал и вышел в кабинет, замерев на пороге.
Дети окружили стоявшую среди них Луну, девочка спокойно оглядывала их, словно ища кого-то. И как только появился Дуглас – она быстро подошла к нему, обняв. Мужчина в ступоре замер, растерянно положив ладонь на ее волосы. Волна детей метнулась к нему, окружив со всех сторон.
– Профессор, вы про нее рассказывали?
– Это та сирена?
– Она и правда красивая!
– А это правда ее такие белые волосы?
– А как она сюда попала?
– Это ваша дочка?
На последнем вопросе Дуглас кашлянул, боковым зрением увидев вышедшего вслед за ним Мэтью.
– Нет, это… моя племянница, – Дуглас натянуто улыбнулся и опустил взгляд к Луне. – Надеюсь, ты просто соскучилась?
Он поставил на квартиру рунную защиту. Никогда не был в ней силен, сколько Эдриен ни пытался его научить, у него не хватало на нее визуальной памяти. Но от демонов она защищала. Проблема была в том, что те, кто охотился на Луну и Льюиса, демонами не были.
– Переход, – шепнула Луна. Дуглас побледнел и чуть наклонился.
– Что?
– Переход шевелился.
– Кто-то появился?
– Нет.
– Как ты вышла? Я запер дверь.
– Открыла.
– Льюис?..
– У Перехода.
Жилка на виске Дугласа начала сильнее пульсировать. Комната с Переходом была самым надежным и безопасным местом. При условии, что через Переход никто не появится…
Что-то ухнуло. Погас свет.
– Кто-то идет? – спросил Дуглас коротко. Луна кивнула. Он медленно выпрямился и окинул взглядом детей. В школе больше почти никого не было. Мужчина молчал несколько секунд, принимая решение. Необходимо проверить выходы, для этого придется оставить их одних…
– Так, ребята. Мы немного поиграем, только вы обязательно должны меня слушаться.
Дети закивали. Дуглас чуть отстранил от себя Луну, увел детей в угол комнаты, понимая, что в лаборантской они все не поместятся. После мужчина снял пиджак, сковывавший его движения, и начал сдвигать парты, образовав своеобразную баррикаду перед детьми.
– Профессор, пришли злодеи? – спросил кто-то из ребят.
– Как те гремлины?
– Нет, не они, мой мальчик. Но мне нужно обязательно их прогнать. И вы мне поможете. Идет?
– Да, конечно!
– Отлично. Их нужно заманить в ловушку. Как только они появятся здесь – вы все тут же закроете глаза.
– Почему?!
– Иначе они вас найдут. Пока ваши глаза закрыты – они вас не увидят.
– Это как в книжке «Вий»?
– Бог мой, Крис, откуда ты знаешь, – немного натянуто снисходительно сказал Дуглас.
– Мне брат рассказал старший!
– Да, примерно так. Поэтому нам нужно их обмануть. Я приведу их в ловушку – а вы закроете глаза. И ни в коем случае не будете открывать, пока я не скажу, идет?
– Да!
– Обещаете?
Дети с энтузиазмом закивали. Дуглас улыбнулся и быстро направился в лаборантскую. Конечно, он не собирался никого сюда приводить. Но нельзя, чтобы дети увидели нападавших в том случае, если что-то пойдет не так. Решение было безрассудным, он полностью исключал возможность того, что их найдут до него. Но и рисковать, выводить детей сразу – он не хотел, пока не знал, на что именно они могли наткнуться.
– Сэр, что происходит? – спросил Мэт. Дуглас рылся по шкафчикам, ища что-то. Убрав в карман мел, он вывалил на стол целую пачку со стеклами для микроскопа, достал с десяток и распихал по карманам. Закатав рукава, он чуть затянул лямки на плечах, шедшие от брюк. После достал из набора для лабораторных работ перчатки и натянул их поверх перевязей на ладонях.
– Сэр!
– Мэт, пожалуйста, иди к детям, не отпускай Луну, даже если она захочет уйти. Умоляю, не спрашивай.
– Но…
– Дети в серьезной опасности. Если я не вернусь через пять минут – постарайся их вывести.
Раздался звук глухого удара, Дуглас вскинул голову.
– Они этажом выше. Мэт, я рассчитываю на тебя! Не давай детям открывать глаза, если они доберутся до кабинета.
***
На полу и на двери кабинета, в котором он оставил детей, были очерчены пентаграммы, руны должны были создать слепую зону, отпугивавшую существ из других рецессивных параллелей. У Дугласа не было оружия, он надеялся отнять оружие нападавших. Если это вновь были инвестигаторы. Если нет, шансы уменьшались. Запирать кабинет он не стал: нападавших это едва ли остановит, а вот тех, кто был внутри, запрет в ловушку.
Дуглас поднялся этажом выше, вслушиваясь в шумы и звуки, доносившиеся из разных кабинетов. Один из них был открыт. Кабинет химии. Пытаясь не терять бдительность, мужчина беззвучно дошел до кабинета, заглянув в него, однако внутри никого не было. Был перевернут преподавательский стол, на полу валялись пустые пробирки. На одном из слетевших листов бумаги были прозрачные капли – скорее всего, какая-нибудь неконцентрированная кислота или щелочь. Вещества средней и высокой концентрации ученикам, естественно, не давали, они и без того умудрялись обжечься пламенем спиртовок.
На улице быстро темнело, Дуглас не любил занятия в пятницу вечером, дети уже были уставшими и хотели домой. Сложнее такие пятницы становились, когда световой день был коротким, и к концу занятия уже были сумерки. Мужчина разглядел в этом полумраке исцарапанную доску. Подойдя к ней, он провел пальцами по царапинам. Следы когтей. Инвестигаторы едва ли могли нанести такой след, даже своими копьями. Здесь явно было существо не этого мира. Это значило лишь одно – параллели под действием внешней аномалии пересеклись, кто-то открыл переход и намеренно запустил сюда какую-то тварь. Вопрос оставался, какую. И зачем.
Дуглас поспешил покинуть кабинет, быстро подошел к батарее, приложив к ней ухо. Глухие звуки шли откуда-то снизу. Чем бы ни было пришедшее существо, оно успело спуститься в подвал – потому и не было света. Видимо, оно что-то сделало с трансформатором.
«В этом есть плюсы, значит, не работают камеры наблюдения. Даже если восстановить питание, они не запустятся…» Дуглас быстро спустился по лестнице, стараясь не шуметь, и толкнул дверь, ведшую в подвал. Спертый запах сырости тут же ударил по носу. Здание было довольно старым, но в нем неоднократно проводили качественный ремонт. Увы, до подвала дело не доходило, меняли только радиаторы и провода, туда сходившиеся.
Спустившись по ступенькам, вслушиваясь в шорохи, Дуглас начал осматриваться. Глаза быстро привыкли к темноте, но он на всякий случай поправил очки. У него не было ни единого источника света, который помог бы найти то, что он искал. Впрочем, он логично предполагал, что оно само куда быстрее найдет его.
Ему пришлось спрятаться за трубой, когда темноту разрезал клочок света, исходивший от какого-то маленького источника. Дуглас отчетливо увидел очертания человеческой фигуры, державшей фонарик. И когда та оказалась достаточно близко, мужчина рванулся вперед, выбил фонарик, тот упал на пол, и прижал незнакомца к стене, заломив его руку назад.
– Какого…
Дуглас замер от голоса, удивленно уставившись на затылок того, кого прижал к стене.
– Эндрю?
Он отпустил его, быстро поднял фонарик и посветил им.
– Какого черта? – огрызнулся физик, отряхнувшись и посмотрев на Дугласа.
– Что ты здесь делаешь?
– То же, что ты – пришел посмотреть, почему пропал свет.
– У тебя сегодня нет занятий.
Майер забрал у Дугласа фонарик и окинул мужчину взглядом.
– Какая осведомленность о моем расписании, Вальд.
– Тебе нужно уходить отсюда, Эндрю, сейчас же. В здании…
По подвалу прокатилось тихое эхо дыхания. Майер погасил фонарик, прислушавшись. Дуглас огляделся. Звук увесистых шагов и неприятный шелест по полу.
– Он здесь.
Дуглас перевел взгляд на Майера и был шокирован тем, что на лице того не было ни тени непонимания.
– Что?.. – шепнул Дуглас.
– Зело здесь.
К счастью или нет, но не было ни секунды, чтобы поддаться глубокому потрясению. Не сговариваясь, оба бросились к щиткам трансформаторов, укрывшись за коробками, которые стояли рядом. Сюда сгружали старое оборудование прежде, чем отвезти его на склад по переработке. За время учебы такого оборудования уже накопилось, поэтому коробок было много. И за ними вполне можно было спрятаться.
Дуглас не спрашивал, как Майер определил, что это был именно зело, откуда он вообще знал о существовании таких тварей. Но если это действительно был он, это значило, что лучше было не шуметь. Зрение у этих существ было скверным, зато слух поразительным. Дуглас вслушивался в темноту, слыша едва уловимое дыхание Майера где-то рядом. Тот медленно, осторожно обернулся к коробкам и начал смотреть вперед, словно сквозь них. Он приподнял руку, начав нервно дергать пальцами, будто перебирал невидимые струны. А его взгляд застыл, сфокусированный на пустоте. Заметив оба этих жеста, Дуглас побледнел, и у него вырвалось:
