Анна Шнейдер
Хрупкие дети Земли

В трубке раздался треск и обрывок фразы:

– …Где ты?

– Уже еду, буду через пять минут.

Выключив телефон, Ава раздраженно откинула распущенные волосы за спину, и хмуро посмотрела на Уильяма.

– Почему ты в костюме?

– Прости?

– Почему ты в костюме, Уильям?

– Сегодня очень жарко, Ава. Белая одежда отражает солнечные лучи и меньше нагревается.

– Я не об этом. Когда сегодня утром я зашла на кухню, ты уже был в костюме… словно готов к выходу. Ты помнил о встрече?

Уильям взглянул на Аву без улыбки.

– Нет, я хотел прогуляться. Но пришла ты, сказала, что нам нужно ехать сюда, и…voila!

– Да, да… – задумчиво протянула девушка и перевела беспокойный взгляд на дорогу.

– То есть, по-твоему, это нормально, когда устраивают такие «осмотры»?

Ава вцепилась взглядом в лицо Роберта. Мор положил вилку на край тарелки, мысленно удивляясь тому, как быстро обыкновенный завтрак в кафе, на который Ава приехала вместе с Уильямом, свелся к напряженному разговору, в котором он, Роберт, честно говоря, мало что успел понять.

– Я лишь пытаюсь тебе сказать, что это вполне обычное требование при заключении договора о покупке андроида, – Роб посмотрел на Уильяма. – Извини, приятель.

Уильям кивнул, и продолжил завтракать как ни в чем не бывало, с удовольствием пробуя еще одно, новое для него, блюдо – полный английский завтрак.

– Очень вкусно, но для завтрака…

– Почему ты так себя ведешь? – обратилась девушка к андроиду.

– … Пожалуй, все же слишком плотно. Как именно, Ава Полгар?

Безмятежный взгляд Уильяма вызвал у Авы еще больше злости.

– Так, словно ничего не произошло! Но он унизил тебя. Разве это законно, Роб?!

– Ава, пойми, это стандартная процедура. Мне жаль, что все вышло именно так, но…

– Это неправильно, Роб, это…

Уильям посмотрел сначала на Аву, потом на ее парня, и, положив салфетку на столик уличного кафе, спокойно заметил:

– Я отказываюсь воспринимать это как оскорбление. Да, это было… не очень приятно, но, наверное, больше это задело тебя, Ава Полгар. По какой-то причине.

Девушка посмотрела сначала на андроида, а потом на Роберта.

– Меня ничего не задело! Просто это… неправильно, так не должно быть!

– Ава, Уильям прав? – в голосе Роберта послышалась тревога. – Какое это имеет отношение к тебе?

– Не понимаю, о чем ты, – раздраженно отозвалась девушка.

– Хорошо… мне пора, перерыв уже закончился. – Мор поднялся, поправляя рукава белого халата, надетого поверх медицинской формы. – Увидимся вечером, я заеду за тобой.

Ава молча кивнула.

IV.

Роберт едва успел пожать руку Уильяму, когда Ава пробежала мимо.

– Роб, мы опаздываем!

Прыгая на одной ноге, она торопливо натягивала высокие красные convers.

Уильям посмотрел на Мора сверху вниз, учтиво улыбнулся и вытянул руку вперед, на этот раз для прощального рукопожатия. Из горла Роберта вылетел какой-то хриплый, неразборчивый звук. Оглянувшись по сторонам, он посмотрел на андроида, и как-то растерянно  улыбнулся. Губы Уильяма мягко, почти незаметно растянулись, уводя насмешку в сторону.

Освободив свою ладонь от слишком долгого рукопожатия Мора, – инженер, задумавшись о чем-то, застыл на месте без единого движения, – Уильям повел плечами, поправил безупречную рубашку, и мягко, неслышно подошел к Аве Полгар, присевшей на одно колено, чтобы завязать шнурки. Андроид остановился за ее спиной, терпеливо ожидая, когда она повернется и заметит его. А когда это произошло, Уильям быстрым, едва заметным движением наклонился и поцеловал ее в щеку, задерживая губы на смуглой коже девушки.

Он почувствовал, как Ава вздрогнула. Рука Уильяма, которую он опустил на плечо девушки, поднялась вверх и остановилась на границе, где обнаженная кожа пряталась под коротким рукавом белой футболки с задорным смайлом на груди. Высунув язык, он дразнил каждого, кто смотрел на него.

Ава удивленно взглянула на андроида.

– До встречи, Уильям. Мы приедем вечером.

Андроид кивнул и плавно отступил назад. Взгляд его стал отстраненным, и он ничего не ответил.

– Роб?

Ава позвала Мора, выглядывая из-за Уильяма, который, прекрасно зная, что его фигура не дает девушке увидеть Мора, даже и не подумал сдвинуться с места.

– Да, идеи! – Мор обошел андроида, взял Аву за руку, и они торопливо вышли из дома.

***

– Как он, твой андроид?

Вместо девушки Роберту ответил смайл, растянувшийся по ее белой футболке, – лукавый взгляд, прищуренный глаз и высунутый язык. Ава молчала, и, похоже,  вовсе не хотела говорить. Роберт, бросив на нее мимолетный взгляд, подумал, что она совсем его не слушает: на все вопросы она отвечала или очень краткими фразами или очень долгим молчанием, а на ее лице растянулась задумчивая улыбка.

Роберт снова посмотрел на девушку, чувствуя, как внутри закипает раздражение и беспокойство.

Ава сидела с закрытыми глазами, закинув босые ноги на приборную доску. Черные волосы, блестящие в солнечных лучах, были перекинуты за спинку пассажирского сидения.

– Хорошо… кажется, ему нравится мороженое, – нехотя отозвалась девушка.

– «Кажется»?

– Он не очень разговорчивый.

«Как и ты сегодня», – подумал Мор. Губы Роберта сжались, взгляд вернулся к серо-черному асфальту, скользящему из-под колес Jaguar.

– Вы не общаетесь?

– Общаемся,  но… если он занят своими делами, я его не отвлекаю.

Мор усмехнулся.

– И какие же у него «свои дела»? Как ты его определяешь? Слуга? Робот? Помощник?

Ава поморщилась и нехотя открыла глаза.

– А мне нужно его «определять»?

– Да, черт возьми, нужно!

– Друг! Если «определять», то – друг! Но это полная чушь! Почему его нужно «определять»?

Ава резко выпрямилась и посмотрела на Роберта.

– Да что с тобой?

– «Друг»… надо же…

– Он для меня – такой же, как ты… как  мы, – объяснила Ава и непонимающе взглянула на Мора.     – Уильям ничем не отличается от нас, и я отказываюсь «определять» его или давать ему приказы!

– Как мы… как я? Мы для тебя одинаковые?

Ава шумно втянула воздух через нос и надула щеки.

– Вы для меня – люди. Тебе понравится, если я стану тебе приказывать?

Роберт покачал головой, отрицая слова Авы.

– Он робот, их делали для этого.

Девушка медленно повернулась к Мору, и удивленно посмотрела на него. Так, словно он сказал, что завтра утром десант инопланетян с ее пижамы высадится в центре города, и с этим уже ничего нельзя сделать.

– Не думала, что ты такой… – Ава замолчала. – Ты же создаешь для людей протезы нового типа, и часто они придают немощному человеку вид причудливого робота…

Разве это не удивительно? Благодаря тебе они снова обретают способность управлять своим телом! А  твоя сестра? Кэт? Она же… Уильям пережил много страшного, я чувствую это… я не… не знаю, что именно, но я не разрешаю тебе так о нем говорить. Он не слуга.

Ава обняла себя за плечи и снова замолчала. Роб остановил машину и  осторожно обнял ее.

– Прости… это  от ревности.

Девушка взглянула на него с насмешкой и недоверием.

– Ревность?…

– Эв…

– Нет, подожди! Ты ревнуешь меня к Уильяму?!

Ава вывернулась из объятий Мора, и, выставив руку между ними, отодвинулась от него.

– Между вами что-то происходит, я чувствую!

– Ты чувствуешь! Он – парень, которого должны были убить! Но он жив. Только потому, что набрался неизвестно какой смелости и попросил спасти его!

– Он жив, потому что ты спасла его.

– Да, я помогла ему. А ты? Ты не сделал бы то же самое?

Мор глубоко вздохнул.

– Не знаю, Эв. Может быть, ты храбрее меня. Я боюсь за тебя, боюсь, что он может причинить тебе зло или боль… как тогда, с рукой.

– Это был случай, Роберт, сколько можно об этом говорить? Да, иногда он ведет себя странно. Много молчит, ходит по дому, кажется, бесконечно перебирает и разглядывает одни и те же вещи, но он не злой, и между мной и Уильямом ничего нет, и не может быть. Он для меня – только друг, я просто хочу ему помочь. Если бы ты видел, как его осматривали! Как это унизительно! Будто он вещь, будто он не живой! И если бы ты понаблюдал за ним, то увидел бы, каким страшным иногда становится его взгляд… как будто что-то хочет прорваться на поверхность, а он из последних сил это сдерживает… мне кажется, ему очень больно, но он совсем не говорит об этом…

Темно-карие глаза Авы снова стали ясными, и, заглянув в смущенное лицо Роберта, она добавила уже спокойнее:

– Но если ты мне не веришь, я не стану тебя убеждать.

Сказав это, она отвернулась к окну, опустила стекло и положила локти на грань автомобильной двери, подставляя ветру свое разгоряченное лицо.

***

Автомобильная гонка, как и встреча с их общими друзьями, не задалась с самого начала. Ава хмурилась, говорила односложно, а услышав от нескольких друзей вопросы об их с Робертом свадьбе, переводила тему, изредка бросая на Мора, болтавшего со знакомыми пилотами, сердитые взгляды.

Машины от других команд вылетали за границы скоростной трассы чаще обычного, увлекая вместе с собой, – за грань разноцветной ребристой разметки – одну, а иногда и несколько ближайших машин. Небо было хмурым, где-то поблизости прогремел раскат грома, и Ава, посмотрев на серое небо, снова подумала о том, что хочет домой.

Словно отвечая на ее мысли, в заднем кармане джинс зажужжал телефон. Ида, ее домработница.

Стоило Аве поднести телефон к уху, как на нее хлынула сбивчивая, торопливая речь.

– Как? Ты в порядке?… Ида? – Ава зажала ухо ладонью, уходя подальше в бокс, и стараясь за шумом, летевшим с трассы, расслышать хотя бы отрывки слов.

– Весь дом?…Оцепление? Дети?!

Ава отключилась, перебросила телефон из одной руки в другую  и побежала к Роберту.

– Мне нужно ехать!

– Но заезд еще даже не начался, Эв.

– Черт возьми, Роберт! Дай мне ключи! Там дети!..

Не дожидаясь, пока Мор, – который, как ей казалось, стал ужасно медленным, – задаст ей новые вопросы, Ава вытащила ключи от «Ягуара» из кармана его брюк, и побежала к машине.

– У вас дети, Роб?! – весело крикнули друзья, наблюдая за тем, как Мор бежит за Авой.

Махнув рукой, он набрал скорость, и легко догнал девушку.

– Тебе не обязательно ехать, ты… можешь… остаться с ними, – шепотом от сбившегося дыхания, сказала Ава, когда Роберт запрыгнул на пассажирское сидение. Оглянувшись по сторонам, он только бросил:

– Поехали!

«Ягуар», словно расслышав команду хозяина, резко развернулся и выехал в сторону города.

Было уже темно, когда Ава и Роберт подъехали к дому. Но еще задолго до того, как автомобиль Мора остановился на спуске у подъездной дороги, Аве стало понятно, почему у Иды по телефону был такой взволнованный голос.

Весь дом и прилегающая к нему территория были заполнены людьми. Глядя на это живое море, переполненное различными голосами, фразами, криками и звуком полицейских сирен, – резкой волной бьющими по слуху, – Ава некстати подумала, что сейчас риелтор, продавший ей этот дом год назад, был бы наверняка доволен: еще никогда в этом здании не было так много людей, а вопрос «зачем вам одной так много места?» теперь решился сам собой.

Едва дождавшись, когда машина остановится, Ава толкнула тяжелую дверь, выпрыгнула из внедорожника, и побежала к дому. Где-то в этой людской толпе послышался детский плач. Ава упорно, но без особого успеха пыталась пробраться к входной двери, когда Роберт, крепко взяв ее за руку, уверенно повел девушку в нужном направлении. И почему у него так хорошо получалось пробираться сквозь толпу? Конечно, он был выше ее, но не намного. Ава подумала, что самый высокий – это Уильям, и от страха ее сердце на секунду остановилось.

Что с ним?

Неужели они с ним что-то сделали?

Он же знает, как себя вести с полицией!

Отбросив дурные мысли, Ава, наконец, оказалась в гостиной собственного дома. И не поверила тому, что видит. Вся огромная комната была заполнена людьми.

Взрослые, взрослые, взрослые, – мужчины и женщины, разбившиеся на отдельные группки, дрожащие от ругани и резких криков.

Растерянный взгляд Авы остановился на человеке в чёрной форме. Сердце снова ушло вниз и поднялось к горлу, преодолевая силу притяжения.

Вытянув голову, полицейский оглядел толпу, и, зацепившись взглядом за лица Авы и Роберта, стремительно направился к ним. Пока он доставал из нагрудного форменного кармана блокнот и ручку, Ава резко сказала:

– Это мой дом! Что происходит?

Офицер сверкнул глазами, и загнул исписанные листы блокнота вверх.

– Кто вы?

– Ава Полгар, хозяйка этого дома.

Не глядя на нее, полицейский медленно, с явным удовольствием, начал свою речь:

– Так вот, Ава Полгар, хозяйка этого дома. Я забираю вашего сожителя в полицию.

– Моего… кого?

Ава непонимающе посмотрела в полное, блестящее от пота лицо офицера.

Закатив глаза, тот медленно пояснил:

– Высокий самодовольный блондин, ваш сожитель.

– Он мой друг, и он… в полицию? Что он сделал?

– Он украл детей у ваших соседей… – лениво протянул полицейский, возвращаясь к своим записям в блокноте, – …и двух… нет, трех собак и кошку. Сенбернар, две вшивые дворняги и-и-и… кошка тоже бездомная, – довольный самим собой, заключил офицер. – Ваши соседи от них отказались, а у вас, судя по их же показаниям, никого нет. Значит, бесхозные дворняги.

– Вы не можете забрать Уильяма в участок. По какому праву вы вообще находитесь здесь, в доме?

Мор выпустил руку Авы, и шагнул вперед, к офицеру.

Судя по выражению лица, полицейский не ожидал такого напора, и потому несколько стушевался.

– Было нарушение правопорядка! Тот, кто назвал себя «Уильямом», незаконно удерживал в доме чужих детей и животных!

– Вы сами сказали, что животные – бездомные. Значит, их Уильям не мог украсть.

Ава вышла из-за спины Роберта, и тоже сделала шаг в сторону офицера, стараясь не обращать внимания на давление плотного людского потока, окружившего их со всех сторон.

– Сенбернар… он не бездомный, он принадлежит вашим соседям, которые живут за пять домов от вас, – педантично и все так же медленно отметил полицейский, полируя ногти о ткань черной рубашки, от которой несло густой волной пота.

– За пять домов? Тогда что этот пес делал здесь, рядом с моим домом?

Офицер раскрыл рот для ответа, но тут рядом с ним пронеслось что-то цветное, и с механическим звуком упало на грудь Роберта Мора.

– Роб, не позволяй им! Билли нельзя в полицию! Он такой хороший!

Огромные темно-синие глаза с мольбой посмотрели на Мора.

– Кэт?! – Ава и Роб выдохнули имя девушки одновременно.

– Что ты здесь делаешь?

Роберт посмотрел на сестру.

– Зашла в гости к Аве, чтобы подождать тебя после гонок, как обычно, а тут… Билли! Ты его видел?

– Билли?…

Роберт растер лоб, пытаясь понять, о ком говорит Кэт.

– Ну Уильям! Билли, Уильям… какая разница? А вообще он мне сказал, что в Германии его называли бы «Вильгельм». Здорово, правда?

– Кэт, что произошло? Где он?

Девочка огляделась, но не найдя Уильяма, посмотрела на Аву.

– Мы были здесь, ели мороженое, болтали с Билли о всяком таком, а дети, – Кэт показала на двух малышей, мальчика и девочку трех-четырех лет, которые, как поняла Ава, посмотрев на них, действительно были детьми ее соседей из ближайшего дома, – все это время гуляли на улице. Они все гуляли и гуляли, и уже начало темнеть, и пошел дождь, а они все нарезали круги на детской площадке, и не шли домой… Тогда Билли, который наблюдал за ними все эти часы, вышел на улицу и привел сюда.

Я их умыла, переодела в твои футболки, а потом Билли так смешно сказал: «Человеческим детям нужно теплое молоко», подгорел молоко и дал им. А потом мы играли… и вдруг прибежали взрослые, начали стучаться в дом, едва не разбили стекло, кричали, глядя на нас и детей, что мы их украли, и что должны «вернуть»… наверное, они и вызвали его! —

Кэт зло посмотрела на полицейского и повторила:

– Ава, Билли нельзя в тюрьму!

– Где он? – снова спросила Ава, и ответ в виде Уильяма сам подошел к ней.

– Ава Полгар, меня хотят забрать в участок полиции. И та дама, твоя соседка, называет меня «извращенцем» и «детским вором». Но я не крал детей, только привел в дом и дал теплого молока, как часто делают люди.

– «Люди»? А ты кто, не человек, что ли?

Полицейский рассмеялся, но быстро смолк, не находя у окружающих такой же реакции.

– Что за идиотские вопросы? Конечно Уильям – человек! Он мой друг. Я могла бы показать вам его удостоверение личности, но документы обновляют в связи с истечением срока действия!

Ава произнесла фразу на одном дыхании, и с вызовом посмотрела на офицера, снизу вверх.

– Вы вторглись в мой дом только на основании телефонного звонка, без ордера на досмотр или обыск частной собственности, привели с собой всю эту толпу невменяемых соседей и зевак…

Ава кивнула в сторону завывающей в истерике соседки, убеждающей всех, кто был рядом с ней, что «он украл детей!», и продолжила:

– А теперь обвиняете моего друга в том, что он похитил детей, хотя, как мы видим, с ними все в полном порядке. И в связи со всем этим, у меня, офицер, только один вопрос…

Ава набрала в грудь побольше воздуха.

– Почему в такой пасмурный и холодный день родители оставили своих маленьких детей на улице, а когда начался дождь, не выбежали за ними, и не позвали домой? Вы хотите забрать в участок и призвать к ответственности человека, который единственный из всех этих «сердобольных» соседей, заметил беспризорных малышей на улице, и позаботился о них? Вы в своем уме?

Отчитанный такой длинной и пламенной проповедью, офицер смешно зашлепал губами. Но потрясающий эффект от слов Авы Полгар был несколько сбит воскликом пятнадцатилетней Кэт:

– Да, вы – псих!

– Уходите отсюда и забирайте с собой всех этих людей! А если захотите прийти в мой дом еще раз, я позабочусь о том, чтобы мой адвокат доступно объяснил вам, что за подобное нарушение пределов частной собственности вполне определенная ответственность перед законом грозит уже вам!

Скрестив руки на груди, Ава Полгар замолчала, наблюдая за офицером блестящими от злости и возмущения глазами.

Полицейский, которого, судя по всему, накрыла новая волна немоты, вытер лицо грязным носовым платком, взялся двумя пальцами за пластмассовый козырек фуражки, и, ничего не сказав, но возмущенно пыхтя, начал проталкиваться в сторону входной двери, попутно жестами приказывая своим подчиненным и зевакам, наводнившим дом, покинуть пределы «частной собственности».

Когда дверь за последним незваным гостем закрылась, Ава шумно вздохнула и впервые за все это время обратилась к Уильяму, внимательно разглядывая его,  – как ей показалось,– усталое и удивленное лицо:

– Ты в порядке?

Андроид кивнул быстрее, чем Ава закончила произносить слова. Он хотел уйти, но Кэт бросилась к нему с крепкими объятиями:

– Как хорошо, что тебя не забрали, Билли!

Обняв Уильяма за талию, девочка замерла и закрыла глаза.

Роберт и Ава посмотрели друг на друга, перевели взгляд на Кэт и застывшего на месте андроида.

– Кэт, нам пора, – смутившись, тихо сказал Роберт.

Она долго не открывала глаза и отвернулась от них, еще сильнее обнимая Уильяма. И только мягкий голос андроида вывел ее из забытья:

– Увидимся в следующий раз, Кэт?

Девочка медленно оторвалась от него и согласно кивнула.

– Да, Билли!

Роберт шепнул Аве «увидимся!», подошел к сестре, обнял ее за плечи и повел к двери.

В наступившей тишине движение механизмов было слышно особенно четко. На пороге девочка обернулась и отправила Уильяму воздушный поцелуй.

Когда за Робертом и Кэт закрылась дверь, Уильям спросил:

– Кэтрин Мор – робот?

– Часть ее тела состоит из протезов, она родилась без правой половины. Роберт сделал для нее все возможное и невозможное, чтобы она могла ходить и жить самостоятельно.

Печальные улыбки, – разные, и в то же время схожие в своей грусти, – показались на лицах Авы и Уильяма.

– Я не воровал детей, Ава Полгар.

– Я знаю.

– Откуда?

Ава не ответила.

– Они бегали под дождем очень долго. Сначала я этого не замечал, – тогда Кэтрин Мор только пришла в твой дом, и мы едва успели познакомиться. Но потом загремел гром, за окном сверкнула яркая молния… в ее свете я увидел этих человеческих детей. Они оглядывались на соседний дом, но отчего-то не смели туда пойти. Тогда я вышел, взял их за руки, и привел сюда. Сестра Роберта Мора умыла их, переодела в твои нелепые футболки, а я нагрел молока. В одной из твоих книг я читал, что детям это помогает. Сначала я об этом не помнил, но они тоже  млекопитающие… наверное, молоко им помогло.

Ава засмеялась грустно и весело. Она видела, как в этой шумной толпе, якобы озабоченной судьбой детей, о них вспомнили только спустя время, и, совершенно уставших от шума и криков, грубо дернули за руки, уводя домой. А если вспомнить, что она и Роб оказались здесь не сразу, и три часа у них ушло только на дорогу… «нелепые футболки».

Ава усмехнулась, – какими смешными были дети, переодетые в них! На мальчике была ярко-красная, с рисунком брокколи на груди, а на девочке – зеленая, усыпанная мелкими горошинками и гороховыми стручками.

Ей всегда нравились «нелепые» футболки. И какая же это была радость, – покупать и носить именно то, что хочется, каким бы неправильным оно не выглядело в глазах других людей, а не то, что тебе изредка, по праздникам, выдают…

– Уверена, что помогло. Спасибо, Уильям.

Андроид удивленно уточнил:

– Ава Полгар на меня не сердится? А эти люди?

– Эти люди, – горячо и быстро проговорила девушка, – могут идти к черту. Спасибо, что позаботился о детях.

В молчании прошло несколько минут, и Ава была готова поклясться, что слышит, как Уильям пытается справиться со своим изумлением.

– Уильям, что бы ты сказал, если бы в тебя влюбилась девушка?

Миндалевые глаза Авы с черными, мягкими стрелками, удивительно похожие на кошачьи своей завораживающей красотой, с интересом посмотрели на андроида. Уильям ответил Аве внимательным взглядом, немного растерянным и как будто смущенным, помолчал, очерчивая движением глаз траекторию, по которой ушли Роберт Мор и его сестра.

Пожав плечами, он негромко ответил:

– Это невозможно, Ава Полгар. Я не знаю, что это такое.

***

Огромное высокое окно, выходившее из спальни в сад, было открыто настежь.

И все равно Аве казалось, что в комнате нестерпимо душно. По потолку неспешно расплывались линии. Где-то вдалеке слышался шум редких автомобильных моторов и лай собак. Может быть, это тот самый сенбернар?… «Как ты его определяешь?».

Ава сильно разозлилась на Роберта из-за этого вопроса, но теперь… правда, а кто для нее Уильям?.. Да, они не всегда хорошо общаются, и даже задирают друг друга, но в этом нет злости. И все же, порой Ава замечала в Уильяме то, о чем сказала сегодня утром Роберту:

«…Если бы ты понаблюдал за ним, то увидел бы, каким страшным иногда становится его взгляд… как  будто что-то хочет прорваться на поверхность, а он из последних сил это сдерживает. Мне кажется, ему очень больно, но он никогда не говорит об этом».

Уильям действительно не говорил об этом. Пару раз, заметив пристальный взгляд Авы, он раздраженно отворачивался от нее или вовсе выходил из комнаты. И по-прежнему молчал. Только глаза светились ярче, даже меняли цвет, и усмешка на губах становилась все более ядовитой. В такие моменты Ава чувствовала, как внутри зарождается страх. Глухой, немой и сильный. Она напоминала себе снова и снова, что за все два месяца, что она знает Уильяма, он ничего плохого ей не сделал. Да, в день их знакомства он повредил ей руку, но это же была случайность, правда?… Она же сама видела испуг в его лице, когда он понял, что сделал.

Ава убеждала себя, что это напрасные опасения, но страх все равно, – против воли, – подтачивал ее уверенность постоянно и незримо, как волна, нападающая на внешне прочный камень бесчисленное множество раз, – отчего он, пусть и по прошествии  очень долгого времени, но менял свой вид, становясь все более и более хрупким…

Девушка подбежала к двери, и резко, – пытаясь создать как можно больше шума, который заглушил бы страх темноты, – рванула ее на себя. Никого не было. Только темнота коридора равнодушно пялилась в ее лицо с блестящими, испуганными глазами. Она сбежала по лестнице вниз, зашла на кухню, и, расплескав воду, залпом осушила стакан с водой. Жадно напившись, она поставила стакан на поднос. Повернулась, чтобы уйти в спальню, и услышала тихий смех.

Поднос отлетел в сторону, и Ава не могла понять, зачем она вообще за него схватилась?..

Под потолком зажегся свет, и Уильям, продолжая смеяться, спросил, почему она не спит? Сердце все еще громко билось в груди, когда Ава, недоверчиво глядя на андроида, осторожно ответила, что это с ней бывает, иногда она совсем не может уснуть.

Казалось, Уильям не обратил на ее слова никакого внимания, продолжая увлеченно поедать мороженое из большого картонного стакана.

Немного успокоившись, Ава пожелала роботу доброй ночи и прошла мимо него, к выходу из кухни. Прозвучавший вопрос застал ее на первой ступени лестницы.

– Ава Полгар!

Уильям подошел к девушке, останавливаясь так близко, что она почувствовала, как он двигается.

– Я хотел уточнить… какие у нас отношения? Вчера вечером ты сказала, что я «твой друг», у которого скоро будет новое удостоверение личности, и…

– Скоро у тебя будут документы.

Ава повернулась к Уильяму и успела заметить любопытство, вспыхнувшее в его взгляде.

– Настоящие, как у людей?

– Да.

– Значит, я буду свободен и смогу делать все, что захочу?

– Ты уже свободен, Уильям. И можешь делать все, что хочешь. Все,  что в рамках закона и все, что не приносит вред окружающим.

– А изготовление документов для андроида и сокрытие того факта, что он – андроид, законно?

Уильям внимательно разглядывал лицо девушки, наслаждаясь ее смятением и тем, что она не знает, как ответить на этот вопрос.

Ава Полгар разозлилась, сверкнула глазами, и строго спросила:

– Ты хочешь жить свободно?

– Да.

– Тогда не задавай таких вопросов.

Она уже поднялась по лестнице и закрыла дверь в свою спальню, когда Уильям, с удовольствием доедая мороженое, тихо промурлыкал в темноте:

– Почему Ава Полгар так сильно хочет, чтобы я стал свободным?

V.

Ава постучала в дверь, и, не расслышав ответа, вошла в комнату Уильяма.

И застыла на месте. Оказалось, что Уильям все переделал. И одна огромная зала с лоджией стала двумя смежными комнатами, между которыми не было дверей, – только дверные проемы, выполненные в виде арок.

Первая комната, которую Ава про себя обозначила как «гостиная», вполне могла быть и библиотекой, и кабинетом. Или всем сразу.

Справа от двери, через которую она только что вошла, был белый бархатный диван, – классической модели, с высокой спинкой и глубокими сиденьями. Перед ним – журнальный столик со стопкой книг, а на стене, перед столиком, – то, что поразило Аву с первого взгляда и – больше всего: огромный металлический круг, разбитые лучи которого были разделены между собой небольшим расстоянием.

Каждый луч был выполнен в форме неровного прямоугольника, и представлял собой восхитительный, – по форме, цвету и глубине перехода из темно-зеленого в бирюзовый, – градиент. Ава замерла на месте, долго рассматривая невероятную, – и, вместе с тем, очень простую в исполнении,  – композицию. В молчаливом разглядывании девушка провела несколько минут, прежде чем поняла, что это – не просто украшение интерьера.

Это зеркало.

Ава подошла ближе, вытягивая руку вперед, и все с тем же тихим восхищением, нежно, – словно оно могло разбиться, – коснулась зеркала.

Холодное и гладкое, вблизи оно показалось ей еще более красивым. Теперь она могла подробно рассмотреть все детали перехода от одного цвета к другому, и увиденное очень ей нравилось. Восхитительный эффект зеркальной композиции во многом зависел от обоев, – бежевые, с легким, мерцающим блеском, – они не перебивали, а лишь оттеняли и подчеркивали красоту яркого круга. Если это только было возможно – усилить подобную красоту. Придя в себя, Ава посмотрела по сторонам. Справа от зеркала были сделаны настенные полки. Не слишком большие, из красного дерева, простые и без каких-либо деталей, они были заставлены книгами. Девушка повернулась,  –  к высоким, от пола до потолка – окнам, и раздвижным дверям, ведущим на лоджию. Их Уильям не тронул, оставив в прежнем виде. Переступив с ноги на ногу, Ава опустила взгляд, все больше убеждаясь в том, что у андроида отличный вкус – ковер под ее босыми ногами был абсолютно белым.

И тут она увидела столик. Тот самый, который, как ей казалось, она уже хорошо рассмотрела. Но, как и в случае с зеркалом, это был обман первого взгляда.

Невысокий, он был выполнен в форме неровного круга. Под блестящей и прозрачной эпоксидной смолой, которая придавала рисунку и цветовой гамме, нанесенным на столешницу, эффект бесконечной глубины, было три основных цвета. Переплетаясь, они создавали не менее завораживающий эффект, чем градиентное зеркало. Ава смотрела на узор не в силах отвести взгляда, – так пристально и внимательно, словно ей выпало редкое счастье наблюдать за великолепными переливами самого Средиземного моря,  – с запечатленным в ее сердцевине золотом. В пересечении светлого дерева и золотого узора, бегущего тонкой нитью по краям ослепительно-яркой бирюзы, был самый глубокий и потрясающе красивый синий цвет, который Ава когда-либо видела. Он уходил на бесконечную, как казалось человеческому глазу, глубину, и мерцал то водной гладью, то прирученной, но, все же, дикой синевой неба.

Молчаливая от окружающей красоты, девушка остановилась перед столиком, рассматривая его с высоты своего роста. Она снова вытянула руку вперед, желая прикоснуться к нему, когда где-то над ней раздалось тихое:

– Осторожно!

Рука дрогнула в воздухе, рядом с Авой беззвучно пролетело какое-то движение, и голос стал гораздо ближе,  – воздух теплой волной коснулся ее шеи.

– Это ядовитый тис. Он может убить любое живое существо, от животного до человека.

Ава оглянулась на Уильяма и нахмурилась, не веря его словам. Отступив на шаг, она едва не наступила ему на ногу, оказываясь зажатой между андроидом и журнальным столом.

– Тис содержит алкалоид таксин. Даже в малых дозах он может быть смертелен для живого существа.

Уильям улыбнулся, и увлеченно, будто он рассказывал Аве о своей сокровенной мечте,  продолжил:

– Таксин парализует сердце человека и вызывает конвульсии. Но прежде, – андроид наклонился к девушке, почти касаясь губами ее уха, – останавливает дыхание.

Он мягко подул на шею Авы, наслаждаясь тем, как от его дыхания девушка вздрагивает, а по ее ровной, смуглой коже бегут мурашки. Шумно сглотнув, Ава попыталась пройти мимо Уильяма, но его было не так просто сдвинуть с места.

«Как тогда, в торговом центре», – с готовностью напомнил ее внутренний голос.

Сохраняя на лице прежнюю полуулыбку, андроид посмотрел на девушку, и отошел назад, галантным жестом показывая ей выход.

– Не делай так больше.