Анна Сергеевна Платунова
Забери мою жизнь
– Вы сами попросили наложить заклятие? – продолжал Ларнис, и на этот раз никто его не перебивал, все молчали, боясь пропустить хоть слово.
Я совершенно не понимала, куда он ведет и как ему помогла информация о том, что Лурс продавал мороженое.
– Да-а-а… – последовал ответ.
– Это заклятие холода? – начал было Нис, но тут же сам уточнил вопрос: – Это заклятие превращает лавку в большой холодильный ящик?
Холодильные ящики не редкость, даже у моей тетки есть такой. Обычный ящик, на который наложено заклятие холода. Они бывают разных размеров и из какого угодно материала. Тут уж каждый выбирает на свой вкус и кошелек. Есть совсем простые, деревянные, сколоченные из досок, похожие на ларь для хлеба. Есть из металла, дорогие, украшенные затейливыми рисунками. Тетка очень гордилась своим: с виду ничем не отличается от напольного сундука, на выгнутой крышке нарисованы синей краской морозные узоры. Сама крышка даже не прохладная, а вот стоит поднять ее!.. В детстве я не переставала удивляться этому маленькому чуду. В доме жарко, а в холодильном ящике стены покрыты толстым слоем льда. Помню, я даже откалывала кусочки, и не только чтобы подлечить мой слабый нос, но и просто рассасывала во рту, как леденец, – это отлично охлаждало в летний зной.
Неужели лавочник превратил в огромный холодильный ящик всю лавку?
– Да-а-а… – прогудел господин Лурс, будто в ответ на мои мысли.
Интересно, как там внутри? Стены покрывал иней? А на потолке росли сосульки? Но это опасно…
– Ой! – воскликнула я вслух, озаренная догадкой.
Похоже, и Нис это понял, но куда раньше меня. А вот однокурсники, судя по их напряженным лицам, еще не поняли. Очень хотелось похвастаться вслух, что я, кажется, нащупала разгадку, но я прикусила губу. Это дело Ларниса, он ведет его в нужном направлении, и было бы не очень красиво с моей стороны перетянуть одеяло на себя.
– Возможно, вы давно не обновляли заклинание… – продолжал Ларнис. – Это дорого, особенно если речь идет о холодильном ящике такого размера.
Гоблин молчал.
– Не строй предположения, спрашивай, – поправил его мэтр Ригас.
– Дела в лавке в последнее время шли не очень хорошо?
– Да-а-а…
Я едва не подпрыгивала на месте от возбуждения. Куда делся мой страх? От него не осталось и следа.
– Вы давно не обновляли заклинание холода, потому что экономили?
– Да-а-а…
– В последние дни стояла жаркая погода, не свойственная началу осени. Возможно, господин Лурс ждал, что вот-вот похолодает, тогда и обновлять заклинание не придется, – вслух рассуждал Нис.
– А, я понял! – заорал Арвил. – Это…
– Тихо! – поднял ладонь декан. – Теперь молчите.
Арвил насупился. Ничего, потерпит. А то понял он, когда уже и все поняли! И снова решил показать, какой он молодец.
– Когда вы пришли в лавку, то заметили на полу лужи? – продолжал допрос Нис.
– Да-а-а…
– Это начал таять лед, покрывающий стены и потолок. Заклинание слетело не сразу, оно становилось то слабее, то сильнее. Из-за этого на потолке выросли сосульки, как бывает в оттепель перед похолоданием, – размышлял Нис.
Я кинула быстрый взгляд на однокурсников. На многих лицах застыло удивление и восхищение, они слушали, кивали и не перебивали. Ларнис сейчас выглядел как настоящий, уверенный в себе дознаватель. Голос его звучал спокойно и убежденно.
– Вы подошли к полке, на которой хранились коробки с мороженым, – продолжал рисовать картинку Ларнис. – И внезапно услышали треск над головой, но даже не успели понять, что это.
Гоблин молчал, но раскачивался на стуле все сильнее.
– Вы услышали треск?
– Да-а-а… – выдохнул господин Лурс.
Бедный-бедный. Из-за попытки сэкономить он стал жертвой несчастного случая.
– Господина Лурса убила сосулька, сорвавшаяся с потолка, а потом она растаяла, превратившись в воду, – громко объявил Ларнис, повернувшись к нам. – Дело раскрыто!
Я не сдержалась и захлопала, впрочем, как и остальные. Я и подумать не могла, что расследование может стать таким увлекательным занятием. Неудивительно, что нас, кукловодов, побаиваются и опасаются, если при встрече с покойником мы испытываем не ужас, а азарт. Я не представляла, что так воодушевлюсь. Может быть, преподаватели все-таки знают, кого отправлять на факультет ментальной магии?
– Отлично, Ларнис! – улыбнулся декан. – Я знал, что вы справитесь.
Потом мэтр Ригас обратился к нам:
– Скажите, в начале занятия вам было страшно?
– Да-а-а… – произнесли несколько голосов.
– А теперь страшно?
– Не-ет! – дружно ответили все, а кто-то добавил: – Смотрите-ка, методы допроса действуют и на студентов!
И мы рассмеялись, окончательно сбросив напряжение.
– Я специально начал первое занятие с практики, чтобы вы поняли, что все не так страшно и мерзко, как вы себе успели вообразить. Да, Лулиана?
Лули наклонила голову и уставилась в пол.
– Профессия дознавателя уважаемая и нужная. Родные господина Лурса опечалены его смертью, но они, по крайней мере, не будут мучиться от неизвестности. А сколько настоящих убийств раскрыли выпускники нашего факультета! И сколько раз именно они помогали выигрывать сражения во время последней Стодневной войны с севером! Я всех поздравляю с первым раскрытым делом!
Я думала, что после занятия по специальности во время обеда не смогу проглотить и кусочка, а сама смела все, что лежало на тарелке. Аппетит не испортился!
Глава 10
Ларнис
Стоило начаться учебному процессу, и время полетело вперед, перелистывая день за днем. Все стали так заняты, что даже Руму не хватало сил на новые выходки. Боевиков гоняли с утра до ночи: до обеда лекции, после обеда практикумы, где они оттачивали новые заклинания. Преподаватели отлично знали, что у магов в алых мантиях переизбыток энергии и лучше сразу направить ее в мирное русло.
Рум возвращался после занятий и падал на кровать. От оборотня пахло мокрой собачьей шерстью, а иногда паленой собачьей шерстью – в зависимости от того, какие заклинания сегодня были в ходу. И все же он не оставлял надежды в скором времени снова «повеселиться». Так он это называл.
– Но не сегодня, Нис, не сегодня, – бормотал он, зевая. – Преподы – звери, клянусь светлыми богами. Они из нас готовы всю душу вытрясти! А ты как?
На факультете ментальной магии после первого практикума перешли к теории. И если у Рума трещали мышцы и кости, у нас кипели мозги. На лекциях продохнуть некогда, только и успевай записывать.
– У меня уже пальцы скрючились, – вздыхала Летиция, быстрым движением отбрасывая локон со лба.
Летиция. Она сидела рядом и конспектировала слова преподавателя, стараясь ничего не упустить. Торопилась, закусывала губу, но никогда не бросала карандаша. Ей больше нравилось писать карандашом: его, в отличие от перьевой ручки, не нужно было обмакивать в чернила. Лети смотрела только на раскрытую тетрадь или на преподавателя. Я делал краткие записи – лишь самое основное, а в остальное время любовался на нее.
На ее гладкие темные волосы, сбегающие по плечам. На прядь, что так настойчиво опускается на глаза, когда Лети наклоняется к тетради. Один раз я сам осторожно поправил ее – Летиция увлеклась и не заметила. Когда Лети слушала преподавателя, она переставала закусывать губу, вместо этого задумчиво постукивала карандашом по подбородку. Если Лети слышала нечто, что ее удивляло или возмущало, она быстро моргала, а я смотрел, как взлетают и опускаются длинные густые ресницы. Я потихоньку придвигался все ближе. Была бы моя воля – уткнулся бы носом в ямочку над ключицей и вдыхал сладкий аромат.
Смотрела ли Летиция на меня? Замечала ли, с каким вниманием я ее разглядываю? Вряд ли. Она была увлечена учебой.
А я был увлечен Лети.
– Правда, скрючились, – с улыбкой повторила она и пошевелила в воздухе нарочно согнутыми пальцами.
Преподаватель объявил пятиминутный перерыв, и все тут же побросали ручки и карандаши, зашумели, обсуждая недавнюю тему. На курсе основ некродевиаций изучали посмертное поведение представителей разных рас. Обычно они вели себя определенным образом: орки становились агрессивными, гномы не желали вступать в беседу, василиски кусались. Но иногда происходили случаи, которые не укладывались в привычные рамки. Мэтр Кунс как раз рассказал историю о человеке, который после воззвания упорно всех царапал. Даже когда ему связали руки за спиной, он продолжал шевелить кончиками пальцев, а на вопросы не отвечал.
– Обычно некродевиации, то есть отклонения от привычной нормы, говорят о том, что жертва хочет подать нам знак. В памяти все еще жива последняя эмоция или последняя мысль, которая просится наружу. Пока есть время – подумайте, как бы вы поступили на месте дознавателей.
Теперь все громко предлагали разные версии, но мы с Летицией не участвовали в дискуссии.
– Скрючились прямо как у того бедолаги, – прошептала она, наклонившись к моему лицу, и хихикнула. – Сейчас буду всех царапать.
Я едва удержался, чтобы не поцеловать ее, вместо этого напустил на себя суровость.
– Ну-ка дай сюда.
Я взял ее руку и принялся массировать пальчики, гладить ладонь, чувствуя, как теплеет ее кожа, и ощущал едва заметную дрожь. Я хранил серьезность: ну прямо-таки целитель за работой. Ловил на себе смущенный взгляд Лети: «Что это ты делаешь?» Но моя сдержанность ее обманула. Лети подумала, что я по-дружески решил помочь, вздохнула, устроилась поудобнее и принялась рассуждать вслух:
– Интересно, зачем он всех царапал? Хотел напоследок выцарапать глаза своему убийце? И на вопросы не отвечал. Странно. И что в таком случае делать? Упокоить? Но после воззвания он продолжит начатое.
Голос ее становился все тише, и вот уже Летиция замолчала, только жмурилась, точно котенок.
– Что ты делаешь, Нис, я ведь сейчас отрублюсь, – промурлыкала она. – Так устала вчера…
Я устроил ее голову на своем плече – пусть отдохнет немножко. Успеем разобраться с делом царапающегося мертвеца. Да что там, я и так знал, какого ответа от нас ждет мэтр Кунс. Разгадка на поверхности, удивлен, как остальные этого не видят.
Декан факультета назвал мои способности выдающимися. Но почему? Когда он успел это понять? Его так сильно впечатлило воскрешение учебного материала № 5? Или дошли слухи о том, что я преодолел защитное поле у дома ректора и добрался до крыльца? Рум очень старался, рассказывая эту историю всем, кто хотел услышать. Сам он в этой истории стоял на шаг позади и отступил только потому, что испугался за меня.
На самом деле на шаг позади стояла Лети.
Летиция посапывала на моем плече, дышала теплым в шею, волосы щекотали подбородок. Устала, маленькая. Она каждый вечер уходила на заработки – хотела поскорее погасить долг перед академией. Не отказывалась от любой работы – посудомойки, прачки, горничной.
Я бы с радостью поделился деньгами, которые для меня собрали преподаватели. Много ли мне нужно – теплую куртку на холодное время, ботинки и, пожалуй, все. Но что подумает Летиция? Решит, что я ее покупаю? Я боялся неосторожным словом или поступком ранить и оттолкнуть ее.
Руби подтвердила мои опасения: «Не примет и обидится. Маленькая, но гордая птица. Она даже печеньем не разрешает ее угостить, если ничего не может предложить взамен».
Поэтому я искал работу, которая бы подошла нам с Лети. Причем такую, чтобы Летиция меня не заподозрила в покровительстве.
Я гладил ее тонкие пальцы и боролся с искушением коснуться губами макушки. В какой-то момент поднял голову и натолкнулся на пристальный взгляд Лули. Дриада сделала вид, что смотрит не на меня, а в сторону, а мгновение спустя уже повернулась к Арвилу – они сидели рядом – и негромко произнесла пару слов.
Эмоции василисков легче легкого считываются по чешуе. Не только возраст. Все знают, что чем моложе василиск, тем ярче чешуйки: небесно-голубые у малышей, в старости они становятся темными почти до черноты.
По тому, как Арвил топорщил чешую на затылке, как по ней молнией пробегали зеленые всполохи, я понял, что он хочет казаться уверенным в себе, хотя на самом деле растерян. Лети мне не верила.
– Да ладно, ничего такого я не замечаю, – сказала она на прошлой лекции, после того как несколько минут разглядывала Арвила. – По-моему, он весьма в себе уверен. И та еще заноза в… хм… Ты понял.
Ладно, может быть, я и выдумал это. После неоднократной встряски я не слишком доверял своему рассудку. Иногда казалось, что я мыслю ясно, иногда разум будто тонул в тумане, и тогда сквозь дымку я начинал различать лица и голоса: еще немного – и узнаю, кто эти люди! Но нет, не узнавал.
С шумом открылась и закрылась дверь: вернулся преподаватель. Мэтр Кунс энергично подошел к кафедре и обвел аудиторию строгим взглядом.
– Надеюсь, вы плодотворно провели время? Обсуждали версии, а не дремали, как некоторые.
Лули обернулась, посмотрела на Летицию и хихикнула. Как мне не хотелось будить Лети, но придется.
– Лети, проснись.
Я подул ей на лоб, Лети потерлась щекой о мое плечо, думая, что ее щекочет сквозняк.
– Проснись, Лети.
– Возможно, юная Летиция уже разобралась с трудным случаем, который поставил в тупик мастеров своего дела. Так, Летиция?
Лети проснулась, но сказать ей было нечего. От смущения краска бросилась ей в лицо. Я нашел под столом ее руку, пожал и негромко произнес:
– Просто повтори за мной.
– Свидетеля оставили одного в комнате, – послушно повторила за мной Летиция, а потом ее глаза распахнулись и она посмотрела на меня в недоумении.
«Что?» – беззвучно произнесли губы.
Но суровый взгляд мэтра Кунса смягчился.
– Так-так, а почему вы так полагаете?
Я собирался подсказывать дальше, но Лети и сама нащупала путь к верному ответу и теперь подыскивала слова, наблюдая за реакцией преподавателя, – точно канатоходец, осторожно пробиралась вперед.
– Я полагаю… Эту необычную некродевиацию нельзя исправить, мертвый свидетель отказывался отвечать на вопросы, а находиться с ним наедине небезопасно…
Мэтр Кунс кивал.
– Оставалось только два пути – расследовать дело так, как если бы свидетеля и вовсе не было, или… Или дать ему свободу и посмотреть, что он будет делать. Если странное поведение жертвы – это отражение его последней мысли или чувства, то таким образом он может указать на убийцу.
– Вижу, что вы внимательно слушали, Летиция. Садитесь.
Лети бухнулась рядом, будто у нее подкосились ноги. Переволновалась, но справилась. Я переплел свои пальцы с ее: «Все хорошо, ты молодец».
– Действительно, это довольно известный случай из практики некродевиаций, и подробнее о нем вы сможете прочитать дома во втором параграфе учебника. – Мэтр Кунс вернулся к лекции.
– Так нечестно! – выкрикнули несколько голосов. – Нам интересно, чем закончилась история!
Другие уже шуршали листами книги, стараясь найти описание.
Преподаватель улыбнулся.
– Обычно я таким образом побуждаю студентов самостоятельно изучать материал, но так и быть, в первый раз сделаю вам поблажку. Господина Х., так он обозначен в деле, утопил в бочке с вином собственный брат. Не поделили наследство. До последней секунды господин Х. пытался нацарапать на дне бочки – господина Х. сунули в нее вниз головой – имя своего убийцы. А говорить он не мог, потому что изо всех сил сжимал челюсти. Последние его мысли были о том, чтобы не наглотаться вина раньше времени: он хотел успеть выдать убийцу. Когда господина Х. оставили в комнате одного, он продолжил начатое и все-таки сумел начертить на стене несколько первых букв.
– О-о-о! – выдохнули будущие дознаватели в едином порыве.
Лети сияла. Она изо всех сил сдерживала улыбку, но тогда начинали лучиться глаза. Она распрямилась и довольно поглядывала на всех, хотя никто из однокурсников на нее не обернулся. Я на них даже разозлился, но Лети не расстроилась. Ей не нужны были аплодисменты и восторги, ей вполне хватало того, что она сама разгадала загадку.
– Умница, – шепнул я, и тогда Летиция все-таки разулыбалась.
– Да ладно, ерунда!
***
Мы виделись только на занятиях и по утрам в столовой, но я радовался и этому. Рум помнил о том, что проиграл пари, и пару раз заговаривал о долге, а именно – об ужине, которым меня обещали накормить. Но я бы ни за что не допустил, чтобы Лети кормила меня из своего кармана, в котором и так пусто. Да и остальные не могли похвастаться богатыми родственниками. Руби и Рум работали весь год перед поступлением в Академию, чтобы накопить деньги на первый семестр. Родители им немного помогли, но скоро моим приятелям придется подумать о подработке.
– Да брось, я тоже проиграл. Я не успел дотронуться до перил, когда меня отшвырнуло прочь, – выкрутился я.
– Не успел? – Рум заметно оживился. – А я так и знал, между прочим! Никто не может!
Повысил соседу самооценку, а заодно избавил Летицию от долга. Она ведь и не хотела идти на придуманное Румом посвящение, это мы уговорили.
Мне тоже скоро понадобится работа. Хотя я… другой, неизвестный мне «я» внес плату за год обучения, мне меньше всего хотелось выглядеть в глазах приятелей бездельником и лентяем. Кроме того, я надеялся подыскать такое занятие, куда можно будет позвать с собой и Летицию.
Вечерами, когда Лети отправлялась в трактир или постоялый двор, чтобы на следующий день отнести в кассу Академии несколько монет, я ходил по улицам города, осматривался и искал подходящего случая.
Была у меня и другая цель, в ней было нелегко сознаться даже самому себе. Я надеялся, что меня кто-то узнает. Кто-то из прошлой жизни. Назовет настоящее имя, покажет дом, где я жил. Неужели родные меня не ищут? Да и есть ли они вообще? Может быть, я действительно сбежал? Или они любят меня, но не волнуются, потому что знают, что в Академии я в безопасности? Мне было не по себе от этих мыслей, которые то наполняли сердце надеждой, то толкали меня в омут печали. Кто я? Кто же я такой?
Я заходил в лавки, рассматривал товар и здоровался с продавцами, надеясь заметить на их лицах тень узнавания. Но вежливые взгляды скользили по мне и отправлялись к другим покупателям. Меня никто не узнавал. Вероятно, я пробыл в городе всего один день и не успел обзавестись знакомыми.
Порой я бродил до позднего вечера и возвращался на кампус в потемках. Домашнее задание казалось очень простым, и я заучивал параграфы с первого раза. Лети забавно ворчала: «Мне бы такую память! Как вообще возможно уложить в голове эту сложнейшую формулу воззвания?»
Однажды я забрел на окраину города и гулял по улице среди приземистых домов и лавок, где торговали мясом, овощами и сырами. Попадались среди них и магазинчики, где продавали редкие товары: расчески-пуходерки для оборотней, щипчики для когтей, пилки для отросших клыков орков. Где-то торговцы, наоборот, покупали у жителей то, что они могли предложить: яд у василисков, сброшенные крылышки фейри, чешуйки драконов.
В одну такую лавку я бездумно завернул. Думал, что посмотрю на витрины и пойду дальше, но полки оказались занавешены красной тканью. Что же здесь продают? Судя по запаху явно что-то вкусное и съедобное.
Я отодвинул край материи, но меня прервало многозначительное покашливание за спиной: за пустым прилавком стоял высокий и очень худой пожилой мужчина. Думаю, Лети назвала бы его зловещим и пугающим. «Ну просто свидетель, к которому воззвали, не находишь?» Я будто наяву услышал ее звонкий голос с искорками смеха и невольно улыбнулся.
– Желаете приобрести пищи? – спросил торговец.
Он прищурился и пригляделся ко мне.
– Глаза у меня уже не те, что были раньше, но… Вы здесь бывали? Правда, давненько это было. Лет семь или восемь назад.
Надежда вспыхнула и погасла.
– Нет, не бывал.
Восемь лет назад я еще был ребенком, и едва ли продавец узнал бы меня.
– Да? Хм… Показалось. Так вы пришли за пищей?
Я и правда проголодался, а вкусный запах разжигал аппетит.
– Что вы продаете?
– Как что? – Мужчина явно удивился такому вопросу. – Конечно, кровь.
Только тогда я узнал запах: похоже пахнет в мясном ряду, где продают парное мясо. Я задержал дыхание – аромат щекотал ноздри, но теперь разум отказывался признавать его аппетитным. Продавец не заметил моего замешательства.
– Весь продукт наилучшего качества. Флаконы зачарованы лучшими артефакторами и сохраняют кровь свежей в течение долгих дней, – нахваливал он товар.
Он подошел и отодвинул штору на витрине. На полках стояли флаконы разных размеров и форм, наполненные темно-алой субстанцией. Горло сжал спазм. Наполненные кровью. Буду называть вещи своими именами.
– Вот сегодняшний сбор. Кровь орков, как вы понимаете, немного горчит.
Он указал на самую внушительную склянку, плотно запечатанную сургучом.
– Зато большая порция. А для истинных гурманов у нас есть кровь фейри.
Флакон с кровью фейри был меньше наперстка.
– Самый популярный и недорогой товар, как обычно, человеческая кровь. Много и дешево. Так что вам предложить?
– Откуда у вас… столько крови?
Только это я и сумел выдавить из себя, втянув воздух сквозь зубы.
Продавец посмотрел удивленно.
– Так обычное дело! Донорство. Таким, как вы, требуется кровь, и всегда найдутся желающие заработать серебрушку, а то и золотой. Никто не в обиде. И жители спят по ночам спокойно, зная, что вампир не выйдет на охоту.
– Вы им платите! – с облегчением воскликнул я.
– Ну да, говорю же, обычное дело. У меня приличное заведение!
Мужчина в сердцах задернул штору: мои слова его задели.
– Покупайте или уходите!
– Я…
Проклятие, рука потянулась к кошелю, привешенному к поясу, – едва успел отдернуть.
– Я зашел к вам случайно, по ошибке. Я не вампир.
Продавец смерил меня недоверчивым взглядом, покачал головой.
– Здесь вам не ярмарочный балаган, где выставляют на обозрение кровопийц, как это было раньше! Стыдитесь, молодой человек. Надеюсь, вы не расист!
Мужчина смотрел на меня с осуждением.
– Извините.
Что я еще мог сказать? Я почти бегом покинул лавку, завернул за угол и долго не мог отдышаться. Я до сих пор ощущал аромат крови и чувствовал голод.
Вернувшись в академию, я первым делом отправился в библиотеку. На время и не посмотрел, меня даже не смутило, что солнце давно село, на аллеях зажглись фонари, а вот окна студенческих общежитий, наоборот, гасли одно за другим.
Библиотека академии работает круглосуточно, правда, желающих корпеть над учебниками по ночам находится немного. Да что там, я оказался единственным. Дриада, смотрительница библиотеки, живет здесь же, в небольшой комнатке, спрятавшейся за стеллажами. Хотя, говорят, дриады могут уходить спать в книги, ведь каждая книга когда-то была деревом. Но это, конечно, просто красивая сказка.
Я позвонил в колокольчик, стоящий на кафедре. Хмурая смотрительница с растрепанными волосами не заставила себя долго ждать.
– Ну что за необходимость тащиться в библиотеку среди ночи, – ворчала она, медленно приближаясь по темному коридору.
Там, где она проходила, на стенах зажигались лампады, постепенно все помещение осветилось.
– До сессии еще полно времени! Ни зачетов, ни экзаменов! Так нет же, кому-то неймется… Ой!
Она подошла достаточно близко, чтобы рассмотреть меня как следует. Я не понял, к чему относится ее «ой», но на всякий случай – так как дриада пристально разглядывала мое лицо – потер нос.
– Видите что-то зеленое? – пошутил я. – Простите, что так поздно. Не рассчитал время.
– Ничего-ничего. – Смотрительница сменила гнев на милость и теперь смущенно улыбалась. – Мы всегда готовы принять студентов! В любое время! Мы очень их любим!
– Здорово… – пробормотал я.
М-да, вот что бывает, если поднять человека с постели. Вернее, вытащить дриаду из дерева. То фыркает, то просто душка. Может быть, все дриады такие? Я знаком лишь с двумя, и Лули пока подтверждает это впечатление.
– Какие книги вам принести?
– Что-нибудь… – Не думал, что это будет так сложно произнести вслух. – Что-нибудь о вампирах.
Улыбка медленно сползла с лица смотрительницы. Она глядела на меня во все глаза, и я никак не мог разгадать выражения ее лица.
– А нету… – выдавила она.
– Как? – удивился я. – Совсем? Учебники, справочники? Ничего нет?
– Все раздали, – выпалила дриада. – В вашем учебнике для первого курса «Расы и народы нашего мира» как раз есть упоминание.
Я уже пролистал учебник, но в нем сообщались самые краткие сведения о каждой расе: слишком уж многообразен наш мир. Основные знания мы получим на лекциях.
– А старые книги? – Я не собирался сдаваться. – Не может быть, чтобы никто и нигде не писал о вампирах.
– Я поищу, – безрадостно согласилась дриада. – Но там буквально крупицы информации. Замучаешься выискивать.
– Ничего, я не тороплюсь, – улыбнулся я.
Вот так номер. И это самая полная магическая библиотека нашего мира! Мэтр Лазовски должен узнать, что по его специальности книг почти нет. Как готовиться?
«Ну ты зануда!» – будто наяву услышал я голос Рума.
Сейчас сосед по комнате спит без задних ног. И без передних. Иногда Рум во сне менял ипостась, и в первый раз я подскочил до потолка, когда в потемках брел к кувшину с водой и увидел в кровати Рума огромного волчару в носках на задних лапах. Он клацнул зубами, повернулся на другой бок и снова обернулся в человека.
Смотрительница притащила гору книг. Как будто специально – древних, пыльных, чьи листы пожелтели от времени.
– Вот… Только учтите, здесь вампиров называют кровопийцами, но вы на это не обращайте внимания. Древние предрассудки! Мы же знаем, что все расы равны! Я очень люблю вампиров!
И дриада уставилась на меня взглядом, по ее мнению, полным любви.
– Э-э-э… А вы пока отдыхайте, я нескоро закончу.
Ей явно отдых не помешает!
Книги, которые оказались у меня в руках, содержали море устаревшей информации о чем угодно: рецепты зелий, которые уже не используют, географические карты, давно потерявшие актуальность, старомодные правила этикета. Я погрузился в чтение. Сведений о вампирах действительно было мало, а те, что находились… хм… едва ли можно было принять за чистую монету.
«Кровопийцы есть ужасные твари, создания ночи, что под покровом тьмы пиют горячую кровь. Без нее они чахнут, слабеют и усыхают. Нельзя сих тварей считать разумными созданиями, потому без зазрения совести нанеси им удар, коли встретишь. Осиновый кол или серебряная пуля – верное средство…»
Меня замутило. Страшно представить, сколько вампиров в прошлом стали жертвами ненависти и глупости. Я открыл другую книгу.
«Кто-то говорит, что кровопийцам их пища необходима каждый день. Кто-то — что они могут обходиться без крови месяцы, а то и годы, однако обрекают себя на муки и медленную смерть. Вампир, питающийся каждый день, почти неуязвим и излечится от любых страшных ран. Поэтому перво-наперво вампира нужно иссушить – запереть в клетке на год, два, три, а там и убить…»
Я захлопнул фолиант и отодвинул от себя. Он словно жег руки – столько черной злобы выливалось с пожелтевших страниц.
– Лар-рнис, вот ты где! – раздался жизнерадостный голос, который я узнал с первой рыкающей нотки.
– Рум?
Вот уж кого не ожидал увидеть! Рум позевывал, но явно выбрался не из кровати: сапоги начищены, с куртки смыты пятна травы и земли, а мантия отглажена.
– Я тебя ждал, а потом плюнул и решил пройтись – вдруг увижу. Ну а где еще искать нашего заучку, как не в библиотеке в час ночи! Заглянул в окна, смотрю: сидит! Вставай и пошли!
– Куда? – Я опешил. – Зачем ты меня ждал?
– Ты чем слушаешь? Я тебя сто раз предупреждал! Завтра выходной?
– Выходной.
– Правильно. Это значит что?
– Что?
– Отоспимся! А сегодня идем на вечеринку! Чего это ты тут закопался?
Рум подозрительно прищурился на книги, но не стал разбирать названия.
– Послушай… – начал было я.
«Мне нравится запах крови, – хотел признаться я. – Мне нужно понять, что это значит. Что если я вампир? Кровопийца…»
«Кровопийца!» – вопили книги.
Мне чудилось, они разевают черные рты и обвиняюще выкрикивают это слово. У меня больше не было сил, чтобы прочитать хотя бы одну страницу.
– Все оценки все равно не заработаешь! А молодость – фьють – и пролетит мимо! Парни обещали протащить через ворота горячительное! На вечеринке веселье, девчонки!..
– Летиция?
– Руби обещала ее привести!
– А пойдем! – сказал я, вставая.
– Молодец, братишка! – Рум, по обыкновению, хлопнул меня по плечу так, что я пошатнулся.
– Где вечеринка?
– В нашем павильоне. – Рум снизил голос до шепота, но и от шепота его, казалось, сотрясался стол. – Поэтому собираемся после полуночи, чтобы преподы не узнали. Но у нас там, к счастью, ломать нечего – пустые стены, чучела и бревна.
Тут Рум заметил дриаду, застывшую за стойкой, и изобразил смущенную улыбку, которая на лице здоровяка-оборотня смотрелась чужеродно.
– Прошу, не выдавайте бедных студентов, – засюсюкал он. – Если кто-то из преподавателей узнает, то и до ректора дойдет…
Дриада странно хихикнула.
– Дойдет. Когда-нибудь все равно дойдет!
