Анна Сайгина
Будь моим Повелителем
– Если тебе будет легче – можешь повернуться на бок, попой ко мне, – вздохнув, мужчина тоже пошёл на уступки и мягко подпихнул девушку в нужном направлении запястьем. – И постарайся расслабиться. Это уменьшит неприятные ощущения.
Медленно, как заворожённая, она позволила телу подчиниться – и застыла, практически уткнувшись носом в бортик кровати. Колени её тоже в него упирались, из-за чего пациентка лежала как бы немного наискосок, светя непринуждённо обнажившимся анусом прямо в лицо врача.
– Хорошо, – положив левую руку ей на ягодицу, сказал он. – А теперь расслабься. Так будет легче.
И тихонечко, буквально по миллиметру, начал вводить в сомкнутое колечко сфинктера указательный палец. Туда-сюда. Вдумчиво и без спешки, чутко реагируя на каждый вздох партнёрши. Затем, проникнув на всю длину, он принялся постепенно увеличивать амплитуду, попутно покручивая рукой в разные стороны. И на каждое его движение девушка тонко пищала сквозь плотно стиснутые зубы – то ли от страха, то ли от удовольствия. Притом чем дальше, тем громче.
– Для первичной подготовки, пожалуй, достаточно, – вытащив палец, обронил мужчина. – Пойдём дальше.
После чего вытер руки салфеткой и выудил из чемоданчика длинную тонкую «ёлочку» из пяти бусин разного диаметра, последовательно, в порядке возрастания размера, нанизанных на постепенно утолщающуюся нить.
– Сейчас я введу тебе в анус вот такую силиконовую игрушку, – он показал приспособление девушке. – Не сразу, не беспокойся. Она поможет тебе привыкнуть к чувству наполненности прямой кишки и, заодно, растянет попку для более крупных вещиц.
Не зная, что сказать, пациентка обречённо прикрыла глаза, на всякий случай покрепче сжав ладони на коленях – а следом врач, смазав кончик «ёлочки» вазелином, уверенно протолкнул её в прямую кишку партнёрши. На два шарика.
– Тсс… Тише, тише, – когда девушка дёрнулась, успокаивающе прошептал он. – Тут толщина от силы с мой палец, а то и меньше. Никакого дискомфорта просто не может быть. Не напрягайся. Иначе дальше будет сложнее – там шаг в два миллиметра плюс сужение после каждой бусины…
Если мужчина полагал, что своим объяснением поможет пациентке, облегчив её участь и настроив на нужный лад, то серьёзно просчитался. Вместо того чтобы послушно расслабить мышцы – или хотя бы попытаться это сделать – она сжала их изо всех сил. И потому следующий шарик встретила с громким стоном. Как на вход, так и на выход. И продолжала стонать всякий раз, когда врач погружал и вытаскивал игрушку. Промолчать ей удалось только раза с двадцатого – чем её партнёр тотчас воспользовался, протолкнув «ёлочку» ещё на бусину. Предпоследнюю.
– Нет! – аж вскрикнула девушка.
И попыталась отстраниться – но врач был начеку, моментально пригвоздив её свободной рукой к постели.
– Ну, ну, потерпи, – ласково пробормотал он. – Сейчас станет легче.
И вывел «ёлочку» почти до конца… Чтобы следующим заходом без помех вонзить её обратно. Одним быстрым стремительным движением.
– Господи, пожалуйста, прекратите! – выгнувшись от неожиданности, взмолилась пациентка.
Однако мужчина не послушался.
– Знаешь, чего я никак не могу понять?.. – повторив процедуру, протянул он. – Почему ты сопротивляешься. У меня большой опыт в подобных делах. И я точно знаю, как сделать это безболезненно – в чём ты могла убедиться, – врач снова вытащил и засунул игрушку. Уже не столь быстро, чтобы девушка прочувствовала всё до последнего момента. – Чего же ты боишься?.. Того, что дальше будет больно – или того, что тебе понравится? Или, быть может, тебе всегда это нравилось? Честно говоря, я больше склоняюсь последнему варианту. Мы ведь так и не определили, каким образом ты удовлетворяла свои нимфоманские потребности раньше…
Тут мужчина опять подвигал «ёлочкой» туда-обратно – но в этот раз четвёртым шариком не удовлетворился, продолжая неумолимо вдавливать игрушку глубже. Он явно намеревался засунуть её в прямую кишку партнёрши целиком – и лицо доселе упрямо молчавший пациентки испуганно вытянулось… А потом вдруг резко потемнело, превратившись в злую каменную маску.
– Хватит! – гневно выплюнула она.
И с силой пнула врача пяткой в живот, заставив его отлететь и позорно плюхнуться на пол, невольно разжав пальцы. После чего вынула из себя пресловутую «ёлочку», развернулась и метко швырнула её прямо в лицо ошарашенного собеседника. Который даже не подумал уклониться или вытереть влажный след, протянувшийся через всю щеку от виска до подбородка. Лишь выразительно склонил голову набок, с удивительным спокойствием наблюдая за пациенткой. Спокойствием – и толикой вполне закономерного любопытства…
– Знаете что. Мне до чёртиков надоели ваши грязные намёки! – кое-как спустившись с кровати, между тем заявила девушка. – Поэтому я ухожу. И вы меня не остановите!
Но врач снова промолчал. Что вполне походило на согласие… Впрочем, пациентку его подозрительная покладистость не обманула. И отступить от первоначальных планов не заставила.
Не смея приблизиться к собеседнику, она отгородилась от него столиком – для гарантии – и уже под прикрытием этой мебели направилась к выходу, не скрывая готовность пустить её в ход. В то время как мужчина по-прежнему сидел на полу и напряжённо следил за ней глазами, не поворачивая головы.
– Запомните – я не нимфоманка и никогда ей не была! – поравнявшись с уборной, совсем осмелела девушка. – И что бы вы или кто-то другой со мной ни делали, как бы ни изгалялись – никому не удастся убедить меня в обратном! Никогда!
С этими словами она победно распахнула дверь в коридор – и нос к носу столкнулась с двумя высокими широкоплечими санитарами. Или, вернее, врезалась в грудь одного из них – со смирительной рубашкой в руках… Которую тот без колебаний накинул на пациентку и, заручившись поддержкой второго, в считаные секунды спеленал её, словно младенца. Даром что соску в рот не сунул. Девушка даже опомниться не успела! А когда принялась вырываться, всё было уже кончено…
– А я предупреждал, – убрав в карман небольшой передатчик с единственной, зато огромной красной кнопкой, укоризненно произнёс врач. Затем устало поднялся, отряхнулся и в упор посмотрел на санитаров: – В четвёртую её. Пусть посидит там. А завтра проверим, как глубоко её заблуждение. Быть может, потеряно ещё не всё. И совместными усилиями мы сумеем её исцелить…
4
Раздавленная жуткими перспективами, обрисованными врачом, а ещё больше – осознанием того факта, что она сама загнала себя в эту западню, девушка прекратила сопротивление и безропотно позволила санитарам увести себя в неизвестном направлении. Молча, не глядя по сторонам и не пытаясь избежать уготованной ей участи… Однако вскоре спасительная апатия схлынула – и пациентка обнаружила себя стоящей посреди довольно небольшого помещения с мягкими стенами, полом и потолком. От классической палаты для буйных – как её любят изображать в фильмах и книгах – комнатку отличал лишь мягкий белый свет, льющийся со всех сторон (хотя сами светодиодные лампы были надёжно спрятаны в щелях войлочного покрытия по бокам комнаты, а также над головой и под ногами девушки), да небольшое санитарное отверстие возле двери, убранное мягкой сеткой. В норме его скрывал люк в стиль помещения, создавая иллюзию сплошного пола, но для этой пациентки санитары почему-то сделали исключение и оставили унитаз открытым. То ли опасались какой-то глупости с её стороны, то ли слишком доверяли… То ли, что более вероятно, просто следовали указаниям её лечащего врача, ничуть задумываясь над последствиями. Впрочем, девушку причины их поступка не заинтересовали… А вот наличие множества камер, чёрные объективы которых услужливо торчали из каждого угла (в том числе – снизу), её однозначно насторожило. Она даже дёрнулась проверить их на прочность – но вовремя остановилась, наткнувшись на красный огонёк, сигнализирующий, что аппараты включены. Видимо, сообразила, какой оттуда откроется вид, если она приблизится и занесёт ногу для удара – руки-то у неё были по-прежнему связаны. А смирительная рубашка оказалась не сильно длиннее распашонки. И тоже практически ничего не прикрывала… К тому же в комнате имелся предмет куда более пугающий, чем мирное наблюдение – о котором, кстати, пациентку вполне недвусмысленно предупредили. Кое-что, нервирующее её одним фактом своего существования. Хотя бы потому, что его присутствию в палате для буйных было крайне сложно придумать разумное объяснение… Однако глаза девушку не обманывали – в потолок, точно посередине помещения, некто намертво вкрутил мощный ржавый крюк около полутора сантиметров толщиной. А то и больше. На его фоне несколько петлеобразных хромированных загогулин, будто бы хаотично разбросанных вокруг, банально терялись… Неудивительно, что пациентка довольно долго разглядывала главного нарушителя спокойствия, явно не понимая, для каких целей он тут понадобился. Или наоборот – прекрасно догадываясь об истинном предназначении всего этого добра, но не смея поверить в реальность столь кошмарных предположений… Правда, стоит заметить, прямой опасности ни для жителей палаты, ни для её посетителей он не представлял – слишком высоко находился. Девушка, например, едва дотянулась бы до него в прыжке. И то будучи свободной. То бишь кончиками пальцев. Это дарило надежду, что смущающее пациентку приспособление просто забыли убрать, когда переделывали здание для нужд психиатрической клиники. Или не забыли, а оставили специально. Для удобства ремонта. Или в качестве антуража – чтобы было легче держать больных в узде… Неважно. Главное, что относительно нейтральных объяснений тоже насчитывалась масса. И, судя по всему, девушка предпочла остановиться на одном из них, придя к выводу, что сейчас никакой смысловой нагрузки крюки не несут. Иначе она бы вряд ли сумела побороть инстинктивный страх перед неизвестностью и прекратить, наконец, пялиться в потолок. А так пациентка чинно уселась напротив входа, аккуратно прислонившись спиной к стене, и принялась терпеливо ждать появления врача. Наверное, чтобы хорошенько его обо всём расспросить и благополучно успокоиться… Однако мужчина не торопился проливать свет на ситуацию. Время завтрака давно миновало, подступало время обеда – а его по-прежнему не было. Он словно забыл о своём обещании накормить подопечную. Да что там – никто и о воде-то не позаботился! Но сломить дух девушки оказалось гораздо труднее, чем того хотелось врачу. Она крепко держала себя в руках (благодаря смирительной рубашке – в прямом смысле) и старалась не выдавать обуревающего её волнения. Разве что украдкой косилась на крюк, который упорно притягивал её внимание – но неизменно отворачивалась. Будто это получалось случайно. Зато нарастающее раздражение не скрывала и под вечер принялась открыто нарезать круги по палате, то и дело бросая выразительные взгляды на вездесущие камеры – везде, где они попадались ей на глаза… Вот только это тоже не помогло. И в итоге, намаявшись за день, пациентка отрубилась ещё до отбоя. Притом в крайне неудобной позе – устало навалившись плечом на стену, с запрокинутой головой и поджатыми под себя, согнутыми в коленях ногами. И потому первым звуком, сорвавшимся с её языка на следующее утро, стал жалобный стон, полный невыносимых страданий…
– Не развяжу, даже не надейся, – переступив порог, твёрдо заявил врач. – Само пройдёт.
А следом в комнату ввалились и вчерашние санитары, небрежно подперев распахнутую настежь дверь металлическим столиком. Знакомое дребезжание которого девушку, собственно, и разбудило.
– Но покормить-то хоть покормите? – немного придя в себя, хрипло осведомилась она.
Без споров или попыток отстоять своё право на свободу. Видимо, прекрасно понимая причины столь грубой отповеди – и не желая усугублять и без того плачевную ситуацию… По крайней мере, пока. Однако врач ничуть не обманывался на её счёт. И на внезапную покладистость не купился.
– Нет, – не отвлекаясь от каких-то приготовлений, не видимых собеседнице, отрезал мужчина.
И пациентка не выдержала.
– Что, угрозами добиться желаемого не получилось – и вы решили уморить меня голодом? – презрительно фыркнув, с вызовом поинтересовалась она.
– Не хочу, чтобы тебя вырвало во время процедуры, – строго парировал врач.
– А не боитесь, что я раньше копыта отброшу? Скажем, от жажды? – совсем обнаглела девушка.
– О, за это не беспокойся, – с непередаваемыми интонациями хмыкнул мужчина. – Воды для восстановления баланса у тебя сейчас будет предостаточно… Но, если хочешь, можем сначала промочить тебе горло.
С этими словами врач наконец-то повернулся лицом к собеседнице – и пациентка с ужасом обнаружила в его руках небольшую резиновую грушу для спринцеваний – миллилитров на триста-четыреста – с гибким наконечником.
– Что вы задумали?! – отшатнувшись, молниеносно побледнела она.
– Закончить то, что не удалось сделать вчера. Тем способом, который задумывался изначально, – с кривой улыбкой пояснил мужчина. – Ну так что – откроешь ротик или мне сразу использовать противоположное отверстие? Там скорость всасывания жидкостей значительно выше – и, соответственно, эффективность тоже.
– Вы издеваетесь?! – вместо ответа, дрожащим голосом воскликнула девушка, безуспешно стремясь куда-нибудь отползти.
Но увы. Вокруг были сплошные стены. А единственный выход перекрывали враги. Да и затёкшие конечности ещё не очень слушались…
– Как я и думал, – проигнорировав вопрос, невозмутимо кивнул врач.
И жестом указал сопровождающим на несчастную жертву… Из чего следовало, что санитаров он прихватил не столько для защиты от неадекватной пациентки, сколько в качестве помощников. Или, вернее, для всего вместе.
– Нет! – предсказуемо взвизгнула девушка, отчаянно забившись в профессиональном захвате.
Что не помешало мужчинам в считаные секунды прижать её к полу и зафиксировать в унизительно-вызывающей позе, попутно обнажив и раздвинув задранные кверху ягодицы.
– Не советую дёргаться, – подступив вплотную, врач взял клизму на изготовку, тесно прижав блестящим, предусмотрительно смазанным кончиком к намертво сжатому сфинктеру. – Ты же умная девочка. И понимаешь, что убирать тут никто не будет. Хочешь лежать в собственных испражнениях?
С трудом подавив всхлип, пациентка отрицательно замотала головой.
– Вот и умничка. Тогда расслабься и веди себя хорошо.
– Не надо… – обретя дар речи, всё-таки выдавила она.
Но было уже поздно. Уверенно введя клизму до упора, мужчина сжал грушу, пустив обещанную воду комнатной температуры – и девушка плаксиво, обиженно замычала…
– Не волнуйся, много вливать не буду, – по-своему интерпретировал её реакцию врач. – Мне нужно только прочистить твою прямую кишку – и ничего больше.
Затем вытащил клизму и, освободив пространство, отступил обратно к столику – чтобы санитары могли беспрепятственно отвести пациентку к туалету и усадить её над решёткой.
– Опорожняйся и продолжим, – набрав грушу заново, бросил через плечо мужчина.
– А вы не хотите оставить меня одну? – оглядевшись по сторонам, спросила девушка. – Я стесняюсь.
– Никто на тебя не смотрит.
И действительно. Убедившись, что пациентка твёрдо стоит на ногах и не собирается падать, санитары переместились к двери и отвернулись. А врачу и раньше было безразлично, что происходит за его спиной. Во всяком случае, внешне.
– И всё же я настаиваю, чтобы мне обеспечили уединение, – упрямо повторила девушка.
– Ты не в том положении, чтобы настаивать, – с очевидно двусмысленным намёком напомнил мужчина.
Однако пациентка предпочла его проигнорировать.
– В вашем присутствии у меня не получится сосредоточиться! – безапелляционно заявила она.
– А тебе и не надо. Подожди немного – и природа сама возьмёт своё. Возможно, не сразу – но нам торопиться некуда.
Возразить девушка не успела. Стоило ей лишь открыть рот, как её вдруг скрутило в болезненном спазме – а в следующее мгновение неучтённая жидкость сплошным потоком хлынула наружу, прихватив с собой то, ради чего заливалась. Притом сопровождалось это таким характерно звонким звуком, не позволяющим спутать процесс ни с чем иным, что пациентка непроизвольно покраснела, спрятав лицо в коленях. Чем врач и воспользовался, незаметно подкравшись сзади и, присев на корточки, сделав девушке вторую клизму. Настолько быстро, что пациентка лишь в последний момент пискнула от неожиданности, рефлекторно подавшись вперёд… Благо мужчина был начеку и не дал ей упасть.
– Держи равновесие! – непреклонно вернув несчастную на место, напомнил он. – Ещё не хватало тебя ловить.
– Зачем вы это делаете? – молча проглотив упрёк, спросила девушка.
Не иначе, чтобы отвлечься.
– Затем, что анальный секс без подготовки очень грязная и неприглядная вещь. К тому же дурнопахнущая… Кстати, – выпрямившись, врач обратился к скучающим санитарам. – Включите там вытяжную вентиляцию. Дышать нечем.
И все старания пациентки абстрагироваться от происходящего пошли насмарку.
Вздрогнув, словно получив пощёчину, она согнулась ещё сильнее. Практически сложилась пополам, не смея оторвать взгляд от пола из-за обуревающего её стыда… И почти сразу испытала невероятное облегчение, избавившись от второй порции жидкости.
– Ну как, готова повторить? – приблизившись, во вновь наступившей тишине произнёс врач.
– Я надеюсь, это последняя? – даже не шелохнувшись, глухо обронила девушка.
– А что? – мужчина выразительно склонил голову набок. – Мечтаешь уже поскорее приступить к следующему этапу?
Покладистость собеседницы явно пришлась ему по вкусу – и в его голосе прорезались весёлые нотки. Которые пациентку, разумеется, не обрадовали.
– Нет, – буркнула она. – Ноги затекли.
– А, – с лёгким налётом разочарования протянул врач. – Тогда встань на колени. Так будет проще нам обоим – тебе не придётся удерживать равновесие, а мне – подбираться снизу. Достаточно будет просто нагнуться и немного тебя приподнять… Давай помогу.
На этом мужчина отложил набранную грушу, намереваясь подхватить девушку под локти и усадить над сеткой – ровно так, как говорил… Однако пациентка мириться с его решением не пожелала.
– Вы не ответили на вопрос, – резким движением плеч скинув чужие руки, она в упор посмотрела на собеседника. – Сколько вы ещё собираетесь меня мучить?
– Столько, сколько потребуется, чтобы вода на выходе стала такой же чистой, как и на входе, – невозмутимо откликнулся врач.
После чего всё-таки заставил её опуститься на колени, хорошенько надавив на затылок. Что, как ни странно, не помешало ей продолжить допрос:
– А конкретнее?
Создавалось впечатление, будто ответ беспокоил её куда больше, чем могло показаться на первый взгляд. В противном случае стеснение бы вряд ли отошло на второй план. Слишком откровенной получилась поза… А ведь, кроме врача, существовало ещё минимум два свидетеля её унижения, дежуривших на входе! И это – не считая камер наблюдения.
– По-разному, – подобрав клизму с пола, мужчина вставил её в призывно обнажённый анус и принялся медленно, словно измываясь, сдавливать пальцы. – Обычно хватает шести-семи раз. Но не исключено, что в твоём случае потребуется восемь или девять…
– Сколько?! – аж подпрыгнула девушка, не справившись одновременно и с мерзкими ощущениями от клизмы, и с нахлынувшим возмущением. – Вы с ума сошли?!
И попыталась малодушно удрать – однако не сумела даже слезть с груши. Потому что врач, готовый к подобному развитию событий, клещом вцепился в ворот её смирительной рубашки и не разжимал кулак, пока не влил всё до последней капли.
– Проконтролируйте, чтобы не промахнулась, – вновь помрачнев, кивнул санитарам.
Которые в тот же миг перехватили строптивую пациентку, скрутили, безжалостно подавив вялое сопротивление, и нацелили попой в нужное место. И никакой деликатностью – мнимой или настоящей – здесь уже не пахло.
– Отпустите меня, пожалуйста, – немного потрепыхавшись, смиренно попросила девушка. – Мне сложно, когда меня держат.
Чувствовалось, что спокойный тон давался ей нелегко – и её было нетрудно понять. Всё-таки клизма – крайне неприятная процедура. И весьма болезненная. Особенно если не давать ей выхода, сдерживая закономерные позывы испражниться… А пациентка, если судить по наглухо стиснутым зубам, периодически закатываемым глазам и подавляем стонам, именно этим и занималась, не в силах побороть смущение в присутствии стольких зрителей. На что врач и обратил внимание в первую очередь.
– А ты расслабься, – полуобернувшись, посоветовал он. – Как мы уже выяснили опытным путём, от тебя ничего сверхъестественного не требуется. Только послушание и толика терпения. Остальное тело выполнит само.
Поспорить было трудно. Хотя бы потому, что каждый следующий спазм скручивал девушку всё больше, не позволяя ей выдавить из себя ничего связного. И в результате она действительно благополучно опорожнилась, практически не задействовав разум.
– Я знаю, зачем вы на самом деле это делаете, – отдышавшись, пациентка обратилась к подошедшему мужчине. – Вы получаете наслаждение от того, что мучите меня. Вы садист.
– О нет, – криво улыбнулся он, наперекор собственному заявлению довольно грубо загнав клизму в попу собеседницы. Однако вливать очередную порцию не спешил. Лишь слегка шевелил грушей, чтобы её кончик касался стенок прямой кишки, напоминая о своём присутствии и не давая несчастной девушке сосредоточиться. – Если бы я был садистом, я бы прочистил тебя целиком. И даже больше. Чтобы ты кричала, плакала и молила о пощаде, готовая на всё – только бы прекратить этот ад…
От подобных картин пациентку ощутимо передёрнуло, а врач ещё и усугубил ситуацию, впрыснув воду одним мощным нажатием. Словно хотел показать, что до этого действовал нежно и заботливо… Но сумел лишь убедить девушку в своих нездоровых наклонностях.
– Неправда! – сквозь злые слёзы безысходности выкрикнула она. – Вам нравится то, что вы делаете! Я же вижу…
– Ошибаешься, – мужчина небрежно вытащил клизму. – То, что происходит сейчас, не доставляет мне ни малейшего удовольствия, – тут ему, по-хорошему, следовало уйти – в качестве подтверждения – однако вместо этого он вдруг склонился к лицу собеседницы и вкрадчиво прошептал: – А вот то, что ждёт тебя впереди, вселяет в меня вдохновение…
Сказать, что пациентку напугала его последняя фраза – значит, не описать и половины того ужаса, что она испытала. Потеряв дар речи, несчастная круглыми глазами уставилась на мужчину и лишь судорожно хватала ртом воздух, будто выброшенная на берег рыба – силясь что-то сказать, но не в состоянии выдавить ни звука… Языком, по крайней мере. Потому что влитая несколько мгновений назад вода, воспользовавшись шоком девушки, нашла лазейку – и бесследно исчезла в глубинах канализации, гулко простучав по металлическим трубам. Чем невольно вернула пациентку к жизни.
Взяв себя в руки, девушка упрямо сжала губы, превратив их в тонкую белую линию, и очередную клизму встретила гордым молчанием. Как и все последующие… Что, впрочем, никого не обмануло. Ведь в глубине души она по-прежнему боялась. Притом до дрожи. Ждала от врача какой-нибудь подлости и неизменно напрягалась, когда он к ней приближался – неважно, с пустыми руками или не очень… Однако мужчина проверять её решимость на прочность не стал. Разве что процедур всё-таки провёл не шесть, а девять. И последние три не отходил ни на шаг, внимательно наблюдая за процессом избавления от влитой жидкости – чтобы оценить её цвет и прозрачность. Чем дополнительно вгонял пациентку в краску, заставляя крепиться изо всех сил…
– Всё, – наконец-то удовлетворённо обронил он. – Вроде чисто.
И девушка шумно выдохнула, не сумев скрыть облегчения.
– Осталось только подмыть – и можно вешать, – обращаясь не столько к помощникам, сколько к самому себе, добавил врач.
На что пациентка снова насторожилась – но мужчина просто взял лоток с водой и, помогая себе рукой, тонкой струйкой ополоснул кожу её попы и бёдер. Без каких-либо вольностей, бережно и аккуратно. Затем снял использованные перчатки, стянул с нижней полки столика ворох непонятных верёвок, ремней и карабинов, связанных между собой в некое подобие сети, ловко обмотал ими девушку, затянул, отрегулировав под её размеры, и отступил, сжимая в кулаке не пригодившиеся концы со свободно болтающимися металлическими кольцами.
– Готово, – сообщил санитарам.
А те словно этого и ждали, вмиг подхватив растерянно оглядывающуюся пациентку на руки и подняв высоко в воздух. Так, чтобы врач сумел без помех закрепить систему на пресловутых потолочных крюках, слегка привстав на мысочки.
– Спасибо, вы свободны, – опустившись обратно, он поблагодарил помощников. – Дальше я справлюсь сам.
И мужчины тотчас отпустили девушку. Которая, повинуясь натяжению ремней, повисла примерно в полутора метрах над полом в полулежачем положении с широко разведёнными ногами и полностью обнажённой нижней частью тела. Как в диковинных качелях или, вернее, сидячем гамаке с огромной дырой вместо сидения. Только без возможности выбраться самостоятельно, поскольку сверху на неё по-прежнему была надета смирительная рубашка, а бёдра и талию плотно обхватывали широкие ремни, крепко удерживая в строго определённом положении.
