Анна Сахарная
Организация лжи
Глава 4
После того, как я переоделась из пижамы в домашнее, что не очень отличается от этой пижамы, я спустилась вниз. При этом очень надеялась, что парень уже ушел, чтобы сделать мне приятно хотя бы в этот раз. Но ошиблась.
Питер расположился на диване и рассматривал мое фото. Единственное, что стоит здесь, остальные я спрятала. Многие моменты на них напоминали мне о том времени, когда для меня все было замечательно. Особенно папа был рядом. И эти фото делали мне чертовски больно каждый божий день.
– О чем ты хотел поговорить?
– Можно мы поговорим наедине? Мне необходимо сказать тебе одну очень важную вещь.
– Ну, пошли на крыльцо, – я была немного удивлена.
Мы вышли за дверь, где Питер стоял у перил и о чем-то думал. Потом он взял меня за руку, но продолжал молчать. Это уже начинало выводить из себя, и я хотела уйти, но в этот момент Питер посмотрел мне в глаза. И это уже стало как-то пугать. Казалось, что он совершенно свихнулся из-за того, что давно не был дома.
– Питер, прекращай это! Говори уже, что хотел.
– Крис, мне очень нужно, чтобы ты ненадолго притворилась моей девушкой, – ЧТО? Я в шоке.
– Что? Ты хоть понимаешь, как это звучит? Зачем тебе подставная девушка, если есть настоящая? Зачем тебе все это?
– Как раз из-за настоящей девушки мне это необходимо, – а ночью он доказывал мне, что у него нет девушки. – Она мне изменила, мы расстались, но сейчас она считает, что я должен к ней вернуться, – я посмотрела на него и совсем не хотела, чтобы он использовал меня как прикрытие от своей девушки. – Крис, только ты можешь мне помочь. Умоляю тебя.
– Ты хоть понимаешь, как все это сейчас складывается? Все знают, что, когда ты уехал, мы поругались и больше не общались, а сейчас ты вдруг появляешься, и мы резко становимся парой. Никто этого не поймет.
– Крис, прошу тебя, – он резко схватил меня за вторую руку и притянул к себе. От него пахло все так же, как и пять лет назад, одеколоном,из дешевых, и стиральным порошком. Питер обнял меня и не отпускал, даже когда мимо проехал один из соседей и просигналил нам. – Крис, я тебя люблю, – мне, наверное, послышалось, потому что он никогда этого не говорил, совсем никогда.
– Питер, глупо играть на публику только из-за того, что тебе надоедает бывшая девушка.
– Я прошу тебя. Мне это необходимо.
– А если я откажусь? – он улыбнулся.
– Ну, я могу попросить отца перестать платить за Джона, тогда ему станет хуже, а что будет дальше, ты и так представляешь, – он улыбнулся еще шире.
– Это не смешно! Я не буду рисковать здоровьем брата. А над твоим предложением мне все равно необходимо подумать, – он точно издевается надо мной.
– Ладно. Давай я позвоню вечером, и ты дашь мне ответ? – я улыбнулась ему, а он наклонился, быстро поцеловав, едва коснувшись губ, и ушел.
Я еще какое-то время стояла на крыльце, а потом зашла в дом.
Мама собиралась к Джону, а меня, как всегда, не предупредила об этом. Да это и не важно, главное, чтобы отец Питера не перестал платить, он же обещал. А все остальное меня уже совершенно не волновало. Просто снова хотелось стать той маленькой девочкой, которую защищали оба мужчины в этом доме.
***
К вечеру я уже не знала, чем мне заняться. Мама все еще не вернулась из больницы, хотя должна была работать, а Питер не позвонил. Наверное, нашел себе другого кандидата на роль фальшивой девушки. И с одной стороны меня это радовало и успокаивало. С другой несколько расстраивало, ведь он пошел к кому-то другому просить о чем-то столь личном.
Решила погулять, но потом передумала, потому что гулять было негде и не с кем, так что данную затею я отложила. И просто начала располагаться в гостиной, ожидая, что произойдет хоть что-то стоящее.
Я уже успела переодеться в пижаму и ходила по дому в ней, потому что так удобней, чем в чем-либо еще.
Но не успела я сесть на диван, как кто-то постучал в дверь.
А открыв дверь, увидела на пороге Джастина. Чуть поодаль остановился Питер, чтобы узнать, что произойдет дальше. И только мне было непонятно, какого черта я продолжаю участвовать в этом цирке уже который день, когда оба клоуна меня обидели. При этом один сделал это буквально вчера.
– Что тебе надо?
– Хотел поговорить. Мне нужно тебе кое-что объяснить.
– Если ты не забыл, мы расстались, причем по твоей инициативе. Нам не о чем разговаривать.
– Почему? – тут подошел Питер и положил руку мне на талию, а я к нему прижалась.
– Мне кажется, или он пристает к тебе? – он посмотрел на меня и улыбнулся.
– Он пристает, хотя сам сказал, что нам надо расстаться, – теперь Питер посмотрел на него.
– Какого черта ты к ней лезешь? Это моя девушка, так что даже не думай ее трогать!
Джастин посмотрел на меня, потом на Питера. Он ушел и даже не оглянулся, хотя обычно всегда так делал. А это уже о многом говорит. В данной ситуации.
Я обняла Питера за спасение и пригласила зайти в дом.
– Что ты решила?
– Пожалуй, я соглашусь, только не надо геройствовать. Это немного напрягает, ведь ты мой притворный парень.
– Ты, правда, согласна? – он подхватил меня и закружил по комнате. Мне так это понравилось.
– Я же уже ответила тебе. Зачем переспрашивать? – он поцеловал меня. Уже несколько раз он целовал меня, не предупредив, а это было слишком неожиданно и слишком хорошо.
После проявления чувств Питер ушел, а я осталась в доме одна. Опять.
***
Мамы я не дождалась, поэтому пошла в свою комнату.
У себя я завалилась на кровать и думала, зачем я согласилась. Ведь все еще злилась на Питера за то, что он уехал. Но сейчас, почему-то, я очень счастлива, что он меня спас. Словно именно этого всегда ждала с его стороны.
Да, меня мучает вопрос, почему он не общается со своей девушкой, почему попросил именно меня.
У меня много вопросов, но на них нет ни одного ответа.
Хорошо, что день закончился, потому что, если бы он продолжился, я бы просто не выдержала. Мне не нравится, когда очень много вопросов. Мне это совсем не нравится. Эта неопределенность и неизвестность всегда сильно давит.
***
– Дорогая, как прошел день? – мама заглянула в комнату.
– Было очень скучно, но вот часа полтора назад приходил Джастин и пытался мне что-то объяснить. Потом пришел Питер и спас меня. А так, в целом, был очень скучный день.
– А зачем приходил Питер?
– Он попросил меня помочь ему кое-чем.
– Чем? – маме стало очень интересно.
– Не скажу, – я посмотрела на маму, – можно я уже лягу спать?
– Конечно, – она уже выходила, но обернулась, видимо что-то вспомнив. – Можешь завтра поговорить с врачом Джона? Он сказал, что вы о чем-то договорились. О чем?
– Ладно, – я понимала, что она от меня не отстанет, пока не получит ответ хотя бы на один из вопросов. – Мы договорились, что он оплачивает лечение Джона, а я храню его секрет. Наверное, об этом он хочет со мной поговорить.
– Почему он доверил тебе свой секрет?
– Так получилось. Мамуль, я спать хочу.
– Конечно, ложись.
Мама ушла, а я забралась под одеяло и упала на подушку. Теперь появилась еще одна проблема. Ведь мама могла рассказать Джону о том, что его врач платит за его лечение. Плюс мне еще и в больницу ехать придется. Почему все так сложно?
Я кое-как смогла уснуть, но не скоро.
Мне снова приснился очень странный сон. Я иду по коридору, в котором очень много дверей. Одна из них открылась, и ко мне вышел Питер. Он был в ожогах, наверное, после моих снов, где он сгорал каждый день до его появления в жизни. Каждую ночь.
Он протянул мне руку, но я не знала, что делать, ведь рядом с ним появилась та девушка, с которой он уезжал, моя бывшая подруга.
– Что такое? Почему ты не хочешь взять меня за руку? Я же в твоих мыслях давно сгорел. Возьми меня за руку.
Он продолжает тянуть ко мне руку, а мне хочется убежать.
Вокруг снова горит огонь, и я не могу сдвинуться с места. Языки пламени начинают лизать мою кожу, а Питер начинает смеяться.
– Теперь ты сгоришь со мной!
Глава 5
Я резко просыпаюсь и сажусь в кровати. На часах пять утра. Мама еще спит.
Почему я так плохо сплю? Может, мне стоит с кем-то этим поделиться? Только с кем? Не буду же я говорить Питеру о том, что он все пять лет снился мне, а потом сгорал, потому что он уезжал, и что сегодняшней ночью я сгорела с ним. Не буду! Он сочтет меня сумасшедшей в таком случае и точно больше не станет разговаривать. Хотя данный пункт был бы кстати, если бы появился хоть немного раньше.
Я пошла в душ. Мне необходимо освежиться. Правда, меня не сильно взбодрил холодный душ. Ну, да ладно. Вероятно, сейчас меня вообще мало что сможет взбодрить.
Даже оденусь сегодня не как обычно, а поменьше блестящего и яркого. Короче, надену удобный джинсовый комбинезон и мой любимый топ. Единственное, что останется, серьги. Это стало неизменно с тех пор, как в моей жизни возник Джастин. И после того, как он исчез с горизонта, я не стану менять это.
К завтраку я спустилась чуть раньше, чем мама позвала. Этим я ее сильно удивила. Хотя и не очень.
Раньше я всегда спускалась до того, как мама начинала звать, но после аварии Джона я все чаще засиживалась в комнате, пока мама не поднимется и не позовет. Ведь только в комнате у меня получалось спрятаться от проблем, которые постоянно были вокруг. Да и казалось, что Джон вот-вот зайдет и сможет защитить.
Я очень изменилась. Этому, конечно, поспособствовал Джастин, но теперь мне необходимо возвращаться к себе прежней. Он больше не сможет как-либо повлиять на меня. Я снова обрела защиту, пусть и в другом лице.
За столом мама долго сидела и гипнотизировала тарелку, пока я не спросила у нее, в чем дело, на что получила очень странный ответ:
– Я боюсь, что, если Джон узнает, что за него платит врач, захочет отработать деньги, потраченные на него. Я не хочу ему об этом говорить. А еще он хочет, чтобы я разрешила тебе его навещать, ведь он за тебя волнуется.
– Мама, успокойся. Не говори ему про деньги, перестань постоянно говорить с ним обо мне. Просто говори о том, что он пропустил, пока был в коме, или еще о чем-то, но именно об этом. Не надо затрагивать другие темы. Хорошо? Пошли.
***
Приехав в больницу, мама сразу пошла к Джону, а я направилась к его врачу.
У его кабинета была огромная очередь, но он вышел и пригласил меня к себе в кабинет. Конечно, все сидевшие в очереди были недовольны, но раз так решил сам врач, тогда они готовы подождать. Пусть я и услышала много оскорблений от этих пациентов. Еще бы, ведь я такая плохая влезла без очереди.
– Зачем вы хотели со мной поговорить?
– Просто, чтобы ты тоже знала о ходе лечения твоего брата, – он сел за стол. – Я так предполагаю, что твоя мать тебе ничего не рассказывает.
– Она никогда не говорила со мной о здоровье Джона. Очень боится, что со мной что-то может случиться, – так мне кажется все это время, но скорее я лишь оправдываю ее поступки.
– Ясно. Если хочешь, я могу дать тебе копии всех документов из его карты, чтобы ты могла их изучить, – интересно, а как же врачебная тайна, или мое знакомство с его сыном позволяет мне это? А может просто увидел насколько сложные у нас с мамой отношения.
– Было бы неплохо. Только маме не говорите.
– Конечно, не скажу.
Он отдал мне все копии, даже за время пребывания Джона в коме, и я пошла домой изучать полученные материалы.
***
По дороге домой я зашла в парк, где можно было бы посидеть в тишине и спокойствии. А самое главное, подумать. Ведь появилось так много информации о том, что я смогу хоть что-то узнать о своем брате. И пусть я понимаю, что это настолько неправильно. Но я так скучала по нему все это время. И злилась на маму, которая скрывала все это.
Пока я сидела и думала, ко мне подошел Питер. Он немного меня напугал, но при этом принес мне воды. Словно почувствовал, что это может мне понадобиться.
– О чем задумалась?
– Это тебя не касается, – я посмотрела на него и встала со скамьи. – И, вообще, мне пора домой.
– Я провожу, – он пошел за мной следом, не слушая моих возражений.
Мы шли по парку минут пятнадцать, потому что ему захотелось купить мороженого мне и себе. А после мы долго обходили стройку, которая развернулась недалеко от парка.
Мне совсем не нравилась эта прогулка, она была очень подозрительна. Поэтому, когда мы подошли к небольшому скверу, я резко остановилась и повернулась к нему.
– Что все это значит? Почему ты вдруг появился и начал эту прогулку? Если бы я не пошла с тобой, то уже была бы дома, – тут я увидела какую-то девушку, выглядывающую из-за деревьев. – Ясно, так это ты воплощаешь в жизнь задуманный план, в котором я должна притвориться твоей девушкой. Ты совсем ничего не понимаешь, или что? Не надо было мне соглашаться, это же всего лишь способ поиздеваться над бывшей.
Он посмотрел мне в глаза, а потом подошел и обнял. Как только он начал меня целовать, я была готова его простить. Он целовал меня и целовал, поцеловал каждую сережку у меня в ухе, а их там штук десять. Но, стоило ему посмотреть на мои губы, как я вспомнила, что я на него злюсь, он меня обманул. Не важно, что с того момента прошло пять лет, я изменилась, а он уезжал. Факт остается фактом. Я на него злюсь!
– Не прикасайся ко мне! – он отпрыгнул от меня, а потом внимательно посмотрел.
– Ты только что была не против того, чтобы я к тебе прикасался. В чем дело? – я прикусила губу и посмотрела на него. – А! Точно! Ты же на меня все еще злишься за то, что я, твой друг прошу заметить, начал встречаться с твоей подругой. Ты ведь после этого ни с кем не общаешься! – он потянулся ко мне, но я одернула руку.
– Я сказала, не прикасайся ко мне! – я посмотрела на него. – Что же, раз ты мой друг, тогда зачем ты полез ко мне целоваться? Зачем ты вернулся? И вообще, что тебе надо?
– Ладно, пусть так. Я вернулся, потому что моя сестра заболела, – я ошарашено смотрела на него, но потом снова стала серьезной. – А вообще, я планировал остаться здесь надолго.
– Тогда не попадайся мне на глаза! – я развернулась и пошла в сторону дома.
Зачем только я сегодня вышла из дома? Ведь знала же, что он приехал. Зачем он вернулся? За что мне все это?
***
Дома я достала документы, которые отдал мне лечащий врач Джона, доктор Фури, и начала их изучать. Там говорилось о том, что состояние Джона было стабильным, но каждый раз, как мама заговаривала с ним обо мне, он, будучи в коме, даже тогда, начинал за меня переживать. Этого у него не отнять.
У меня на руках была фактически вся больничная карта Джона, где почти в каждом ежедневном отчете отмечено, что с ним заводили разговор о младшей сестре. Хотя, формулировка «завести разговор» с человеком в коме, немного неуместна.
Это очень странно. Зачем мама это делает? Она что-то проверяет?
Я листала карту и нашла конверт, на котором ничего не было написано. Я посмотрела, что там внутри. Это был анализ ДНК. Сравнивались мама, Джон и я. И подобное показалось мне настолько странным. Ведь зачем делать такое, если мы всю жизнь провели вместе? Или я просто чего-то не понимаю.
Внимательно начинаю читать и понимаю, что Джон не является родственником мамы, а мне только на несколько процентов, которые здесь помечены «со стороны отца».
Странно! Почему родители не говорили, что Джон мой сводный брат? Что им помешало? Неужели, только смерть помешала папе мне об этом рассказать? Почему?
***
Тут я резко подскакиваю от стука в дверь.
Как же я не хочу идти к двери, но чувствую, что это необходимо, потому что иначе этот гость вообще не отстанет. А я окажусь виноватой в том, чего вообще не было бы.
И, о какая неожиданность, это оказался Питер.
– Зачем ты пришел? – я все еще на него злилась.
– Извиниться.
– За что? За то, что твоя сестра заболела, и тебе пришлось вернуться?
– Нет, за то, что, правда, придумал план, который должен был отправить сестру моей бывшей девушки домой, – ох, уже не сама девушка.
– Почему она так пристально следит за тобой?
– Потому что считает, что из-за меня погибла ее сестра, – я посмотрела на него очень удивленно. – Мы катались вместе на катере, но она каким-то образом упала за борт. Не знаю как, может, поскользнулась, или еще как. Но факт в том, что она упала на камни, от которых мы только отплыли. Я не успел ее спасти. Теперь ее сестра за мной следит, чтобы я не начал встречаться с любой другой девушкой.
– И ты хочешь показать ей, что нашел другую, с которой счастлив?
– Ну да, – я улыбнулась, подошла к нему, обхватила его лицо руками и поцеловала, но не так как он, а очень быстро, чтобы он ничего не успел понять.
Только он схватил мои руки и не отпускал. Он хотел оставить их у себя на лице, но я этого не позволила. Сейчас еще не время. У нас не получилось пока восстановить то доверие, которое мы потеряли пять лет назад.
Я не хотела, чтобы Питер мне все это рассказывал, но ведь рассказал, и теперь я совсем не знаю, что мне делать. Я очень раскаиваюсь, что накричала на него, но все еще очень на него злюсь.
– А твой отец знает про болезнь твоей сестры?
– Нет. Я ему не говорил, – он смотрит мне в глаза. – Я понимаю, что должен был это сделать, но не смог.
– Тогда завтра сходим, и ты скажешь, – я смотрела прямо на него, но тут зашла мама. – Привет, мам!
– Здравствуй, милая! Питер, останешься на ужин?
– Нет. Мне пора домой.
Питер ушел, а я пошла в свою комнату, где собиралась дочитать документы.
***
Следующим утром я встала очень рано и обнаружила, что все документы перевернуты, а письмо пропало. Поэтому, собравшись, я пошла вниз, где на кухне меня ждала разгневанная мама. Этого следовало ожидать.
– Что это делает у тебя? – мама помахала перед моим лицом письмом, которое нашла у меня в комнате.
– Что именно? Те документы? – мама кивнула и ждала дальнейших объяснений. – Я случайно взяла со стола врача папку с документами, когда брала свой журнал. Сегодня, если ты не против, я отнесу их обратно.
– Ладно, отнеси. Я надеюсь, ты их не открывала?
– Зачем? Если что, я могу спросить у врача. Правильно?
– Конечно, – она протянула мне письмо. – Положи его обратно.
Я позавтракала, вернулась наверх и убрала документы в сумку. Мама не узнает, что документы остались у меня, ведь она мне доверяет. Надеюсь.
Когда мама уехала в больницу, я осталась дома ждать Питера.
Определенного времени мы не назначали, но я бы хотела как можно скорее попасть туда и также скоро вернуться домой.
***
Около двенадцати часов кто-то постучал в дверь. Когда я открыла, то увидела Джастина и какую-то девушку рядом с ним, но она была старше его. Что здесь вообще происходит? И кто она?
А позади опять стоял Питер и как-то активно жестикулировал, показывая на эту девушку. Я улыбнулась и, кажется, поняла, кто она такая.
– Привет, Крис. А где твой недавний защитник? – Джастин явно был недоволен.
– А тебе какое дело? Ты вот, например, пришел с какой-то неизвестной мне девушкой и еще что-то спрашиваешь, – я посмотрела на нее, но она молчала. – Кто ты такая? – она только открыла рот, но я не дала ей сказать. – Ты, наверное, и есть та самая сестра бывшей погибшей девушки Питера, что следит за нами. Я угадала?
– Почему ты грубишь?
– Хороший вопрос. Только я задала вопрос ей, а не тебе, Джастин, так пусть она и отвечает. Зачем ты лезешь? Кажется, это ты предложил расстаться, но почему-то продолжаешь сюда приходить, – она посмотрела на Джастина и все же заговорила:
– Так вы расстались? А почему ты утверждал, что все еще встречаешься с ней? Зачем?– хороший вопрос.
– Какое тебе дело? Утверждал и утверждал.
– Значит, сейчас она все-таки с Питером, а не с тобой, – тут в разговор решил влиться Питер, который уже подошел к моему дому.
– Что здесь происходит? – он, как в прошлый раз, обнял меня за талию. – Что вы здесь делаете?
– А ты вообще, зачем сюда явился? Мы разговариваем, – Джастин опять ведет себя как свинья. – Ты уже в который раз вмешиваешься в наш разговор. Какого черта ты мешаешь мне разговаривать с моей девушкой? – Питер притянул меня к себе и зло посмотрел на Джастина.
– Она не твоя девушка! Ты ее бросил! – он отвел меня к себе за спину, и я ненадолго спряталась, но Питер напрягся. – Ты ее бросил, причем я был у нее дома в этот момент, – он хотел кинуться на Джастина, но я взяла его за руку, и он немного успокоился. – Лучше вам обоим немедленно уйти отсюда и больше не подходить к Кристине и ее дому.
Они ушли, а Питер стоял на крыльце и не мог успокоиться. Он был очень напряжен. Я потянула его за собой, и мы зашли в дом.
Никогда Питер так не злился. Меня очень напугало его поведение.
Глава 6
Питер сидел на диване и не мог успокоиться, а я решила пойти на кухню, где сама смогу прийти в себя после всего случившегося. Ведь появление Джастина точно никто не ожидал. А лично для меня и поступки Питера все еще большая загадка.
Примерно минут через тридцать позвонила мама и спросила, сходила ли я к врачу Джона и отдала ли документы, на что я ответила, что жду Питера, потому что мы договорились встретиться и поговорить. Еще мама сказала, что Джону стало немного хуже и его перевели в реанимацию, но его врач обещал, что к вечеру его переведут обратно в палату.
После моего разговора с мамой я стояла и смотрела в пустоту. Не знаю, сколько я так стояла, но ко мне подошел Питер, чем, естественно, меня напугал. Я пришла в себя.
– Что на тебя нашло? – у меня нашелся еще один повод на него злиться. – Зачем ты хотел на него накинуться?
– Мне не понравилось, как он с тобой разговаривал. И еще что он назвал тебя его девушкой. Он все еще считает тебя своей собственностью.
– Ладно. Спасибо за заботу, но мы собирались поговорить с твоим отцом. Помнишь?
– Помню. А почему ты была в ступоре? Что тебе сказали по телефону?
– Мама сказала, что Джон в реанимации.
– Тогда нам срочно надо поговорить с моим отцом.
***
Когда мы пришли в больницу, перед нужным нам кабинетом была огромная очередь. Мы решили дождаться перерыва на обед, тогда пациенты ненадолго оставят кабинет, но время шло, наступало время обеда, а люди не уходили. Тогда мы решили зайти, несмотря на недовольные возгласы пациентов. Это было бы в любом случае. Так что лучше раньше, чем позже. Да и ждать сейчас уже было не к месту. Разговор должен был состояться прямо сейчас.
Внутри сидел пациент и что-то рассказывал врачу о себе, но мы не уходили. А когда в кабинете остались только мы и врач, он объявил перерыв. Пусть и не очень понимал, зачем мы пришли. Так еще и вместе.
– Что случилось?
– Ее мать сказала, что Джон в реанимации. Это так?
– Нет, конечно, – он посмотрел на меня. – Не волнуйся, просто Джон попросил хотя бы день отдохнуть от вечных причитаний вашей мамы. С ним все хорошо, не считая того, что он очень переживает за тебя. Он не понимает, почему тебе не разрешают его навестить.
– Это все мама. Она не хочет, чтобы Джону стало хуже.
– Но как это связано?
– Я не знаю. Лучше спросить у нее.
– Ладно, – он повернулся к Питеру. – А ты что хотел?
– Скай, – Питер больше ни слова не вымолвил.
– Что с ней? – доктор Фури ничего не понимал, а Питер крепче сжал мою ладонь.
– Питер приехал, потому что она заболела. Чем, не знаю. Он мне не сказал, – после этих слов Питер сел на кушетку, а доктор Фури отменил на сегодня прием и отправил медсестру на пост.
Я хотела уйти, но Питер меня не отпускал. Он посадил меня себе на колени и обнял. Его сестру я знала мало, Питер не позволял мне с ней общаться. Может Питер тоже раньше считал меня своей собственностью, или свою сестру? Хотя сейчас это не столь важно.
***
Они еще два часа сидели и молчали, но пришла моя мама. Она была очень раздражена.
– Почему вы все еще не вернули моего сына в палату? – я попыталась встать, но Питер меня не отпускал. – И почему моя дочь сидит здесь?
– Успокойтесь! Вашего сына переведут в палату чуть позже. Вы можете идти домой. А с вашей дочерью я обсуждаю некоторые моменты, о которых вам знать не обязательно.
– Ладно. Тогда, когда Джона выпишут?
– В начале следующей недели. А если вы будете врываться в мой кабинет, я запрещу вам навещать сына.
Мама ушла, а я снова попыталась встать, но Питер все также меня не отпускал, и еще крепче обнял. Будто совершенно не хочет, чтобы они оставались наедине. Возможно, тогда им придется все это обсудить. Или наоборот. Но вот обсуждать все это они точно не собираются. При мне, по крайней мере, точно.
– Мне, наверное, лучше уйти, чтобы вы все обсудили, – Питер уткнулся лбом в мое плечо и не отпускал меня.
– Нет, – доктор Фури слишком резко сказал это. – Если хочешь, могу отвести тебя к брату, чтобы он успокоился. Потому что, если завтра ваша мама будет здесь, то ты не сможешь этого сделать.
– Я не против, а почему вы это предложили? – я посмотрела на него.
– Не знаю. Наверное, потому что ты не видела своего брата четыре года.
– Пошли.
Питер меня, наконец, отпустил, и я встала. Доктор Фури повел меня к Джону, а парень шел следом. И лишь как-то подозрительно смотрел по сторонам.
Когда мы дошли, я вспомнила, что в этой палате последнюю неделю жизни провел папа, единственный раз, когда мне разрешили его навестить. Это было так трудно. Жестокий удар по моим воспоминаниям. И чувствам.
– Джон, тебя пришли навестить.
– Только пусть это будет не мама. Кто угодно, но только не она, – тут к двери подхожу я. – Крис! Но мама же не позволяла тебе меня навещать.
– Она не знает о том, что твоя сестра здесь, – Джон не верил своим глазам. – Я ненадолго вас оставлю.
– Кристина, почему ты не приходила против маминой воли? Почему ты не пыталась ее уговорить?
Я просто подошла к нему и обняла. Не хочу отвечать на его вопросы, просто хочу, чтобы он меня обнял. Я так по нему соскучилась. По его глупым высказываниям и частым вопросам. И по его заботе. Мне чертовски сильно его не хватало все это время.
– Ты меня задушишь, – я перестала его обнимать и просто села рядом. – А почему ты молчишь? – я достала конверт, который мама увидела утром. – Что это? – он прочитал все, что там написано. – Ничего не понимаю.
– Не говори маме об этом. Она думает, что я отдала все документы обратно твоему врачу.
– Не отдавай их. Я уже давно понял, что мама что-то скрывает, но не мог никому сказать. А если верить этому тесту, то у меня и у тебя разные отцы, но они были братьями.
– Почему ты за меня так переживаешь? – я решила немного сменить тему разговора.
– Потому что после папиной смерти ты очень изменилась и менялась все время. А сейчас ты изменилась еще сильней, – опускаю взгляд, потому что становится трудно выдерживать то, с какой обеспокоенностью он на меня смотрит.
– Ладно, Джон, тебе пора обратно в свою палату, а твоей сестре пора домой.
***
Домой меня сопровождал Питер. Хотя сначала мы пошли не в сторону моего дома, а в парк. Меня сильно напрягает, что Питер так сильно меня обнимал, но почему-то молчу по этому поводу и все сильней погружаюсь в свои мысли.
– Что тебя так занимает, что ты ничего не говоришь? – я не слушала Питера и все еще думала о своем. Я долго думала, кто же родители Джона, и кто мои? Я никогда этого не пойму. – Эй, Кристина! Эй! Ты меня слышишь?
– Я задумалась.
– О чем?
– Много о чем, – ведь действительно много, я думала о том, что мне снилось, о родителях Джона и моих, а еще очень хотела рассказать Питеру о моих снах, но боялась, он меня засмеет.
– Например?
– Об очень странных снах, которые начались, когда ты уехал. И до момента твоего появления, они были абсолютно одинаковые в течение пяти лет.
– И что же тебе снилось?
– Я боюсь тебе рассказывать, потому что это напрямую связано с тобой, – Питер подводит меня к скамье, на которой до нас сидела пара голубей, и сажает к себе на колени.
От этого мне становится легче, но все равно я не могу ему этого сказать. А Питер спокойно ждет, когда мне станет проще, и я смогу ему рассказать, поэтому молчит. Он крепко меня обнимает, но, когда видит приближающуюся к нам фигуру Джастина, очень напрягается. Единственное, что его останавливает подорваться и избить его, это то, что я сижу у него на коленях. Хотя я была бы не против, если нечто подобное все-таки произойдет.
Он очень хочет его избить, но утыкается лбом мне в плечо и пытается себя пересилить. Тогда я позволяю себе обнять его. Питер немного удивляется, но это помогает ему успокоиться.
– Ой, это снова вы? – Джастин подошел к нам, а с ним какая-то девчонка, явно переборщившая с макияжем.
– А тебя, кажется, предупреждали не приближаться ко мне, – я не хочу, чтобы он понял, что мне сейчас плохо. – Давай ты уйдешь? А я не дам Питеру тебя избить. Согласен?
– Какая же ты все-таки тварь, – Питер напрягся.
– Аккуратней с выражениями. Я могу не удержать его. Он сейчас очень вспыльчив, а тебе нужно твое красивое личико, чтобы клеить разных шлюх, – Питер подавил смешок, а я хотела, чтобы Джастин побыстрей исчез отсюда.
Джастин ничего не ответил, а просто схватил свою подружку и ушел. А Питер меня обнимал. Мне стало легко, но не настолько, что я смогла бы рассказать о своих снах. Хоть и понимаю, что парень именно этого и ждет. И только ради моих слов не избил моего бывшего парня, который всеми силами нарывался на это.
– Так что там у тебя за сны, про которые ты боишься мне рассказывать? – он улыбнулся, и я рискнула.
– Когда ты уехал, пять лет назад, мне начали сниться очень разные сны. Скорее даже кошмары. Но чаще всего мне снился один – как ты, попрощавшись со мной, сгорал. Каждый раз после этого я просыпалась, и не могла больше заснуть. А когда ты вернулся, начались другие сны, но ты там тоже был. Теперь ты представал передо мной в ожогах, и я сгорала с тобой. Это было так страшно, что невозможно было хоть что-то понять.
– Это очень странно. Но если в следующий раз тебе приснится такой сон, и ты проснешься, то сразу звони мне, и все будет хорошо.
– Ладно, – и я его поцеловала. Теперь моя очередь.
***
Когда я вернулась домой с Питером, то не ожидала увидеть дома маму, которая будет так злиться на меня. Она встретила Питера теплыми словами, а на меня даже не посмотрела. Пусть за подобным приветствием и последовали дальнейшие расспросы. От нее никогда невозможно было дождаться каких-то теплых слов в мой адрес.
– Почему сегодня ты так долго общалась с этим врачом? – мама очень злилась. – Питер, почему ты сидишь здесь? Ты не считаешь нужным уйти домой? – он удивился резкой сменой отношения к нему.
– Во-первых, меня пригласила ваша дочь, и я не уйду, пока она меня не попросит. Во-вторых, дома меня ждут максимум в одиннадцать часов вечера. А ответ на вопрос, почему Кристина так долго сидела у врача в том, что я тоже у него консультировался, – он взял меня за руку и встал с дивана. – А сейчас, если позволите, я и Крис удалимся.
Мама не успела ничего сказать, Питер пошел к лестнице, ведущей на второй этаж, где находятся комнаты Джона и моя. Практически рядом. Но, как и в жизни, далеко друг от друга. Словно все это время мне говорили, что лучше держаться от всего этого подальше.
