Анна Рэй
Факультет магической механики. Магистр

– Экая вы недогадливая. Талула Грин охотится за наследником! Ведь лер Морган после принца Алексиса второй претендент на престол, пусть и бастард. И он холост. – Библиотекарь торопливо зашептал: – Только в академию аристократкам пролезть не так легко, как на балы во дворец. Не каждая сможет поступить. А тут такая возможность: освободилось место секретаря, а большого ума не надо, чтобы бумажки перебирать.

По поводу обязанностей секретаря Марвел бы поспорила, но в это время в библиотеку зашли две адептки, и лер Вольпе осекся.

– Приходите после ужина, лира Уэлч. Книги согласно вашему списку я подберу, – громко произнес библиотекарь и заговорщически подмигнул.

Марвел намек поняла и, поблагодарив, попрощалась со стариком. Чуть позже она обязательно заглянет, ведь они еще не все успели обсудить. Нет, о Талуле Грин она не желала больше слышать. И в том, что Райнер сам в состоянии разобраться с навязчивой поклонницей, она не сомневалась. Марвел больше интересовали сплетни, связанные с опытами принца Агнуса. Возможно, старик Марк, некогда служивший в замке комендантом и друживший с Вольпе, что-то рассказывал другу. Хорошо бы узнать, в какой части замка слуги видели принца чаще всего. Там и следует в первую очередь искать тайную комнату.

Покинув вотчину библиотекаря Вольпе, Марвел оказалась в коридоре студенческого общежития, где столкнулась с капитаном дирижабля «Заплатка».

– Эрик, рада тебя видеть! – Она было кинулась к студенту, но внезапно остановилась, натолкнувшись на холодный взгляд ярко-синих глаз.

– Привет, Марвел. – Фрайберг отступил, сохраняя дистанцию. – Ликанов сказал, что ты вернулась в академию. Значит, завтра после обеда организуем учебный полет на «Заплатке», познакомишься с новым механиком Корневым. Не опаздывай.

И Фрайберг направился дальше. Марвел же застыла на месте. Где тот улыбчивый, открытый парень, которого она знала? Подчеркнуто вежливое равнодушие ее покоробило. Магистр Ликанов говорил, что Эрик изменился, но Марвел не придала его словам особого значения. А теперь осознала: ее друга больше нет, а есть чужак, с которым предстоит знакомиться заново.

Глава 3

– Марвел, у меня складывается ощущение, что за эти месяцы ты напрочь позабыла, как пилотировать! – раздался грозный окрик капитана Фрайберга.

«Заплатка» направлялась к специально построенной на материке площадке, что расположилась между двумя пристыковочными мачтами. Марвел старалась как можно плавнее опустить судно при заходе на посадку. Разумеется, она не забыла азы управления дирижаблем. Да и Ликанов рассказал о новшествах. Для получения дополнительной подъемной силы использовались выдвижные крылья, а для создания тяги на судно были установлены мощные винты. Уникальный легкий и сверхпрочный материал, которым был обшит корпус, мог выдержать не только сильный удар, но и оружейный залп. Но все же вертикальную посадку дирижабля Марвел осуществляла впервые, поэтому нервничала.

– Прекрати мечтать и займись консолями! – вновь прикрикнул на нее капитан.

Спохватившись, она перевела  консоли в горизонтальное положение, а механик занялся шасси и выдвижной воздушной подушкой, закрепленной под днищем гондолы и позволявшей смягчить посадку. Эрик отошел от второго пилота и теперь ругал замешкавшегося механика. Василий Корнев учился, как и Марвел, на четвертом курсе только на факультете классических механизмов. Чтобы попасть на «Заплатку», юноша прошел жесткий отбор у Ликанова и Фрайберга. Невысокого росточка, светловолосый улыбчивый парень ей сразу понравился. Особенно тем, что был полной противоположностью бывшему механику «Чайки» – предателю Яну Манкину.

Марвел и Корнев обменялись друг с другом понимающими взглядами. К новому способу посадки и сложным механизмам добавился порывистый ветер, который не позволял «Заплатке» быстро приземлиться. Наконец судно коснулось поверхности площадки, винты какое-то время работали, снижая обороты, а Марвел закрепила рычаги управления и перевела дух.

Спустя четверть часа команда дирижабля разместилась в ожидавшем их таксомобиле и направилась в город. Ликанову, как всегда, нужно было закупить кое-какие материалы и заказать детали в местной лавке жестянщика, а еще забрать корпуса для новых хронометров. Начальник полиции перед отъездом уведомил Марвел, что через неделю должны быть готовы двенадцать ловушек-отражателей. Именно такое количество студентов было в первой группе первокурсников, с которыми магистр Уэлч отрабатывала практические навыки. Только о каких технических новинках могла идти речь, если первачки с трудом укладывались в десять минут, отведенных на подзарядку артефактов, и многих заклинаний еще не знали? Нет, Марвел не роптала. Она понимала, что такова плата за ее возвращение в академию. Да и на что ей жаловаться? Интересная учеба, новая работа магистром, рядом умный, любящий мужчина и друзья, устроившие вчера в честь нее вечеринку. И вот теперь полет на «Заплатке», по которой Марвел уже успела соскучиться. Только капитан дирижабля Эрик Фрайберг изменился. Его все раздражало: и учебные полеты, и ошибки пилота с механиком, и даже шутки магистра Ликанова. Наверняка это связано с тем, что Эрик не хотел возвращаться в академию, но особого выбора у него не было. Во встречах с сестрой ему отказывали, а до конца учебного года и получения диплома оставалось несколько месяцев.

Наконец мобиль остановился возле вывески «Лавка жестянщика. Мьевиль и сын».

Эрик обратился к Марвел, указав на соседнюю кондитерскую:

– Сходи вместо меня в «Кулинариум». Адептки по старой памяти передали список, но это в последний раз, когда я согласился. Пора заканчивать с этими глупостями.

Эрик протянул Марвел лист, заполненный аккуратным почерком, и деньги. А сам в компании Ликанова и Корнева ушел в лавку жестянщика. Она не разозлилась на приказ капитана, почему бы и не помочь сокурсницам? Да и любопытно посмотреть на этот «Кулинариум», где Ликанов покупал Арту пирог с почками.

Марвел вошла в кондитерскую с яркой вывеской-маркизой. Миновав зал с выпечкой, направилась к витрине со сладостями и застыла с открытым ртом, потерявшись в обилии лакомств и восхитительных ароматов. Она и раньше не отказывала себе в удовольствии отведать кулинарные шедевры, особенно, когда приходилось изображать на задании обеспеченных дамочек. Гильдия сыщиков хорошо оплачивала расходы своих детективов. Вот только у нее никогда не было времени внимательно рассмотреть красивые пирожные или клубнику в разноцветной глазури. Раньше, заходя в подобные заведения, детектив Вик лишь делала вид, что наслаждается десертом: она должна была следить за объектом или вслушиваться в чужой разговор. Теперь она беззаботно болтала с пожилым кондитером, который угощал девушку новинками и со знанием дела рассуждал, что соль придает горькому шоколаду некую пикантность, а клубнику перед употреблением лучше обмакнуть в нежнейшие взбитые сливки. Марвел любезно предложили все это попробовать, а еще отведать столичную новинку – жареный зефир. Пока она смаковала лакомства, ей упаковали пирожные для студенток академии. Лишь когда с улицы раздался громкий звук клаксона, а в дверях возник недовольный Фрайберг, Марвел поняла, что час пролетел незаметно. Эрик забрал у сокурсницы многочисленные свертки и передал водителю. Тот сложил их в багажник поверх деталей, завернутых в промасленную бумагу. Тут же лежали коробки с хронометрами и инструменты.

– А где Ликанов с Василием? – заозиралась Марвел.

– Задержались, сейчас подойдут, – с раздражением ответил Эрик.

Он отвернулся, достал трубку и закурил. Она не помнила, чтобы раньше студент увлекался подобным. Но раньше у Эрика была совсем другая жизнь. А может, он вспомнил, как сам в прошлом году покупал в кондитерской пирожные для магистра Клэр. Марвел задалась вопросом: неужели Тесс не замечала, что брат в нее влюблен? Скорее всего, именно их неожиданное родство изменило некогда добродушного и открытого Фрайберга. Тот юноша исчез, а вместо него появился колкий, раздражительный и хмурый принц Алан. Марвел наблюдала за Эриком со стороны: даже движения стали порывистыми и нервными, а черты лица обострились. Сейчас студент особенно походил на своего дальнего родственника Райнера Моргана. Выкурив трубку и сплюнув на землю, Эрик занял место рядом с водителем и захлопнул дверцу, словно отгородился от мира. Водитель помог Марвел сесть в салон мобиля, а вскоре подоспели Ликанов и Корнев. Молодые люди своими шутками хоть как-то разрядили напряженную обстановку.

Обратный полет на «Заплатке» прошел все в той же нервной атмосфере. Ликанов пытался шутить, он торжественно выдал членам экипажа одинаковые новые гогглы с тройными стеклами. Цветные линзы дальнего и ближнего видения легко менялись, затемненные стекла для ночного обзора откидывались наверх. Очки были удобными, но выглядели необычно: с лиловыми стеклами и круглой оправой, по форме напоминавшей большие гайки. Точно такие же гогглы магистр ранее преподнес декану Моргану и Арту, тем самым закрепив за ними почетное звание членов команды «Заплатки». Но даже шутливый ритуал «награждения» не смог изменить настроение Фрайберга, до конца полета тот по-прежнему ворчал и придирался к пилоту и механику.

Подлетев к острову, дирижабль пристыковался к нижней арке причальной башни. Глеб с Корневым первыми покинули борт, а Эрик задержался, проверяя приборную панель. И Марвел решилась на откровенность. Что она, в конце концов, теряет, если поговорит с другом и попробует растопить в его сердце лед?

– Эрик, я понимаю, как тебе тяжело… – начала она.

– Понимаешь? – усмехнулся капитан и обернулся. – Адептка Уэлч узнала чужие тайны и теперь полагает, что кому-то нужна ее жалость?

– Я была в подобной ситуации… – попыталась возразить Марвел.

– Да что ты?! – Эрик подошел и схватил ее за руку. – Ты была в роли изгоя? Лишилась наследства, училась в замке, который некогда принадлежал твоей семье? Твой отец был безумцем, а мать – убийцей? Ты не имела возможности встретиться с близким человеком и помочь ему?

Марвел каждой клеточкой чувствовала и боль, и злость собеседника. И понимала правоту брошенных ей в лицо слов. Она знала, что испытал юноша, для которого простая и понятная жизнь закончилась в один миг. Возлюбленная оказалась шпионкой, а прежние друзья предпочли держаться в стороне, из-за магического договора они боялись сболтнуть лишнего.

Тем не менее Марвел возразила:

– У меня не было возможности помочь близкому человеку, потому что он умер. Но если бы я могла что-то изменить…

– Что бы ты сделала? – Эрик внимательно всматривался в ее лицо, словно ожидал подсказки, которая разрешит его проблемы. Он нетерпеливо встряхнул Марвел за плечи. – Что бы ты сделала для самого близкого человека?

– Все, – честно призналась она.

Эрик кивнул, отпустил ее руку и отвернулся. А Марвел поняла, что разговор окончен и задушевной беседы не получилось. Она направилась к выходу, но вслед донесся сдавленный голос Фрайберга:

– Мне позволили с ней увидеться дважды. И я бы все отдал, чтобы помочь. Полагаю, они будут держать ее несколько лет в заточении, пока не выудят всю информацию, а потом… потом избавятся.

Не нужно было уточнять, о ком идет речь. Эрик говорил о своей сестре принцессе Августе, которая являлась шпионкой Ингвольда, превратившись из законной наследницы трона во врага.

– Может, еще раз поговорить с Берком или Алитаром? – предложила Марвел.

– Думаешь, я не пробовал? – вскрикнул Эрик. – Император был любезен, но так официально и не признал нас с Тесс наследниками Агнуса. Берк же… Он ручная зверушка правителя. И ведь у них ничего нет против нее, понимаешь? Убийства не доказаны, агенты и связные не признались в том, что она…

Эрик запнулся, а Марвел про себя закончила фразу: «Она создала в академии агентурную сеть и была куратором Ингвольда». Да, улики лишь косвенные, но для императора Алитара этого достаточно, чтобы заточить принцессу в темницу. А ведь именно детектив Вик вычислила шпионку Клэр. Марвел всего лишь выполняла задание в качестве наемной сыщицы, но Эрик вряд ли простит, если узнает правду. Эх, зря она затеяла эту беседу: у каждого своя правда.

– Не отталкивай Глеба и декана Моргана, они друзья, – напоследок посоветовала Марвел.

– У меня больше нет друзей! В этом мире каждый сам за себя. – Резко ответил капитан. – Спасибо за попытку поговорить по душам, но впредь прошу больше этого не делать. Я ясно выразился, лира Уэлч?

– Все предельно ясно, капитан Фрайберг, – ответила Марвел и покинула дирижабль.

Может, Эрик и прав: так будет лучше. Никто не поможет ему справиться с собственными демонами. И никто не разделит с ним его боль. Ей ли не знать? Леди по рождению, которой пришлось примерить на себя разные роли от подавальщицы в таверне до сыщицы и адептки. А каково быть сыном повитухи и внезапно узнать, что ты наследный принц? Повернись жизнь иначе, на месте императора Алитара мог оказаться Фрайберг. Входя в учебный цех, Марвел постаралась выкинуть из головы неприятный разговор с капитаном. Ее ждало другое, не менее суровое испытание. Магистру Уэлч предстояло провести первое практическое занятие для группы первокурсников и желательно не опозориться.

Двенадцать адептов первого курса факультета магической механики сидели за широкими длинными столами в цехе для практических занятий и ждали от новоявленного магистра Уэлч откровений. Марвел изучали и оценивали. Она представилась и коротко рассказала о плане занятий: все это они успела обсудить с Райнером и Пирсом до обеда. С Германом пришлось сотрудничать, ведь их занятия были связаны. Сначала магистр Уэлч должна была отработать с адептами практику наполнения кристаллов энергией, соотнося с магической шкалой Стерлинга. А на втором этапе магистр Пирс научит студентов правильно встраивать артефакты в приборы и устройства, применяя заклинания и вплетая схемы.

– Можно вопрос? – обратился к ней темноволосый юноша.

Кажется, Марвел видела его осенью в компании Томаса Грина, брата Талулы, который считал адептку Уэлч выскочкой.

– Слушаю вас, – кивнула она.

– Насколько я знаю, вы в академии без году неделя, а до этого прошли лишь домашнее обучение. Чему вы можете нас научить?

Студент вызывающе усмехнулся и обвел взглядом сокурсников, ища поддержки. Марвел услышала несколько одобрительных смешков.

– Ваша фамилия?

– Адепт Коллинз. Мел Коллинз, – высокомерно ответил адепт и добавил: – Мой отец…

– Меня не интересует, кто ваш отец, – перебила Марвел юношу, вспомнив, как точно так же на экзамене заявил об отце-министре Томас Грин. – В академию принимают не за чужие заслуги, а оценивают ваши собственные, хотя у аристократов есть преимущество при поступлении. Подойдите ко мне, адепт Коллинз.

Юноша громко хмыкнул и неторопливо направился к преподавательскому столу. Марвел поборола волнение. На всякий случай вспомнила, как в ее последнем деле главным подозреваемым в убийстве дочерей высокопоставленных горожан оказался опасный маньяк, племянник мэра города. Уж если ей удалось одолеть безумного убийцу, то с высокомерным студентом она как-нибудь справится.

Марвел достала из коробки небольшой кристалл и попросила адепта:

– Выберите один для себя, пожалуйста.

Коллинз вытащил средней величины прозрачный камень. Кристалл заискрился под лучами заглянувшего в окна цеха послеполуденного солнца. Марвел водрузила на подставку свой камень и жестом пригласила студента присоединиться. Остальные ученики приподнялись со своих мест и вытянули шеи.

– Полагаю, у вас нет проблем с теорией. Ректор Стерлинг лично читает курс об энергетических накопителях и правилах передачи кристаллам магии.

Студенты закивали, кто-то произнес «так и есть», а Марвел продолжила:

– Раз теорию вы знаете, займемся практикой. Мы с адептом Коллинзом наполним кристаллы энергией и запечатаем артефакты заклинанием. По шкале Стерлинга подзарядка в две октавы.

– Мы что, создаем простейшие артефакты для бытовых приборов? – высокомерно фыркнул Коллинз. – Вообще-то я уже заряжал накопители для телеграфонов.

– Значит, с этим заданием вы легко справитесь, – заметила Марвел.

– В чем тогда смысл упражнения, раз это легко? Что вы хотите проверить? – высокомерно уточнил один из адептов.

– Прежде чем приступить к более сложным заданиям, мне необходимо определить ваши навыки. Заодно и отвечу на вопрос о моем опыте. Что ж, начнем!

Марвел посмотрела на адепта, тот кивнул в знак готовности и поднес ладони к кристаллу – обычная практика для большинства магов. Она и сама любила дотронуться до камня пальцами, чтобы почувствовать, что называется кожей, фактуру, ауру, войти в резонанс. Но она могла передать энергию накопителю и не касаясь его. Адепт Коллинз прикоснулся пальцами к кристаллу, а она ощутила прохладу. Маленькие капельки воды устремились к камню, кружа брызгами. Коллинз оказался магом воды и довольно таки сильным, раз быстро призвал стихию. Марвел понравилось увиденное, и она сосредоточилась на своем накопителе. С кончиков пальцев сорвались желтые искры, тонкими иглами они вонзались в поверхность кристалла, настойчиво проникая внутрь, к сердцевине. Марвел чувствовала стихию огня, ощущала связь с камнем, энергия свободно перетекала в артефакт. Несколько месяцев, проведенных в академии, позволили ей отточить навыки, а подсказки Фрайберга и Райнера помогли сократить время, необходимое для подзарядки кристалла. И спустя полторы минуты прозрачный камень вспыхнул желтоватым свечением, впитав в себя огненную энергию, а Марвел, произнеся про себя слова заклинания, запечатала артефакт. А затем положила ладони на каменную столешницу, усмиряя свой огонь.

– Ух ты! – раздался восторженный шепот студента, который перегнулся через стол, чтобы лучше рассмотреть происходящее.

– Ничего себе, – присвистнул другой адепт.

Марвел благодарно улыбнулась зрителям и повернулась к Коллинзу, наблюдая за тем, как он не может выполнить задание. Ему легко удалось призвать стихийную магию, но теперь никак не получалось наполнить энергией кристалл. Брызги воды каплями оседали на поверхности камня, а затем медленно стекали на столешницу, не проникая в сердцевину камня. Еще через три минуты тщетных усилий с Коллинза спала спесь, и он помрачнел.

– Протяните невидимый луч от своего сердца к сердцу камня. Работайте так, словно кристалл – живой организм, – подсказала Марвел. – Привлеките ментальную магию, прикажите стихии наполнить камень, добавьте заклинание взаимодействия с неживыми предметами.

Адепт покосился на магистра, на секунду ослабив контроль. И брызги вмиг разнеслись по комнате. Студенты, сидевшие за первым столом, зафыркали, получив неожиданный водный душ. Коллинз тут же призвал стихию, и искрящиеся капли вновь окутали камень. Закусив нижнюю губу, адепт сосредоточенно смотрел на кристалл. Вероятно, он все же воспользовался советом магистра, потому что вскоре капли преобразовались в острые голубые иглы. Они робко проникли в накопитель, наполняя его энергией.

– Достаточно, – произнесла Марвел, заметив, как ровное серебристое свечение окутало кристалл. – А теперь отзовите стихию, иначе накопитель взорвется. Эти кристаллы не предназначены для большого вброса энергии.

Адепт прошептал заклинание запечатывания, а затем прикрыл веки и сложил ладони вместе, успокаивая свою стихию. Спустя минуту Коллинз выдохнул с облегчением. На столе красовались два небольших кристалла, желтый и серебристый, превратившиеся по воле магистра и адепта в артефакты.

– Здорово! – воскликнул один из учащихся.

– Молодец, Мел! – подбодрил друга второй.

– Неплохо. Вам потребовалось восемь минут, – сообщила студенту Марвел. – Возвращайтесь на место.

Парень довольно улыбнулся, приняв похвалу, и направился к столу, но кое о чем вспомнил:

– А вы за какое время подзарядили свой кристалл, магистр Уэлч?

– Полторы минуты! – подсказал светловолосый студент, который держал в руках хронометр и не отводил от магистра восхищенного взгляда. – Мне бы так!

– У вас тоже все получится, раз у меня получилось, – ответила Марвел. – Именно в этом и состоит моя задача: научить вас быстро и правильно заряжать артефакты, применяя нужные заклинания.

– Вы же огненный маг, а это такая редкость. Поэтому вам все легче дается, – предположил сосед Коллинза.

– Декан Морган и магистр Пирс – воздушные маги. Но они, как и я, тратят на подзарядку сложных артефактов менее двух минут. А теперь что касается моего домашнего обучения, о котором вы ранее спрашивали. Как видите, навыки и опыт позволили мне поступить сразу на четвертый курс. Свои теоретические знания я подтвердила, сдав экзамены.

– А практические занятия? Разве можно самой освоить артефакторику и разобраться в механике? – поинтересовался один из студентов на первом ряду. Он рассматривал магистра, словно она была одним из редких экспонатов этого цеха.

– Я призналась отцу, что мечтаю стать артефактором, когда мне не было и десяти, – начала рассказ Марвел. – Мне повезло, отец нанял преподавателей. Каждый день я практиковалась, запоминала схемы и заклинания. А когда впервые прочитала о магической шкале и опытах профессора Стерлинга, самостоятельно отработала все практические упражнения. Обучение – это не здание академии со строго отведенными часами на теорию и практику. Учеба – это желание познать нечто новое, работать над собой ежедневно, совершенствуя природные данные и добиваясь новых вершин. Если вам самому не интересно или лениво учиться, никакие преподаватели не помогут.

– С теорией понятно, можно прочитать учебники. Но как быть с практикой? Вдруг вы в чем-то ошиблись, что-то сделали не так? – нетерпеливо перебил Марвел светловолосый адепт.

– Для этого были наставники, мои домашние учителя, чтобы подсказать, направить. Разумеется, ошибки были, у меня многое не получалось. А сколько кристаллов было загублено, знает лишь мой отец, который оплачивал счета на покупку редких камней, которые в то время добывали только на руднике в Белавии. А как ругались мои наставники! – усмехнулась Марвел, вспомнив детство, бесконечные опыты и строгих учителей. – В то время артефакторика и магическая механика только развивались, тем интереснее было добиваться результатов.

– У всех будет результат отличный, если с десяти лет практиковать, – пробормотал один из студентов, но его все расслышали. – А многие из нас только в академии приступили к изучению азов артефакторики и теории Стерлинга.

– Согласитесь, ничто вам не мешало изучать эти предметы раньше. Наверное, этим я и отличаюсь от вас. – Марвел обвела взглядом учеников, замечая, как с лиц некоторых студентов сходит спесь. – Надеюсь, что ответила на ваш вопрос о домашнем обучении и опыте?

– Да. Ответили. Спасибо, – послышался хор нестройных голосов.

Марвел выдохнула: кажется, первый раунд она выстояла.

– Тогда переходим к практике. Сейчас каждый из вас возьмет из коробки кристалл и под моим руководством превратит его в энергетический накопитель. Не торопясь, шаг за шагом следуя наставлениям.

В этот момент к ним подошел Герман Пирс. Несмотря на былые разногласия, сейчас Марвел чувствовал его поддержку.

– Сегодня домашнее задание у нас с магистром Пирсом будет общее, – сообщила она студентам.

– Совершенно верно, – подтвердил Герман. – На моем практическом занятии мы соберем простые механизмы. Болванки уже заготовлены, поэтому много времени это не займет. А затем я покажу, как встроить заряженные на этом уроке кристаллы-накопители в механизмы и определить назначение работы артефакта.

– А что за болванки? Куклы? – брезгливо поморщился адепт Коллинз.

– Смастерите то, что вам по вкусу и на что хватит умений и фантазии, – ответил Пирс.

– Мой механизм будет в комнате убираться и приносить из столовой еду, – заметил краснощекий парень, сосед Коллинза.

Несколько человек фыркнули, кто-то крикнул: «Да какая тебе еда, Пухлый. Лучше кукла за тебя пусть ест». Марвел не удержалась от улыбки, а Пирс добавил:

– Не уверен, что у вас, адепт Хомрик, хватит знаний для создания подобной механики. Но с назначением созданных вами механизмов мы определимся позже, а сейчас прошу следовать рекомендациям магистра Уэлч.

Герман отошел, чтобы не мешать, а Марвел придвинула на край стола коробку с кристаллами и обратилась к студентам:

– Прошу! Разбирайте!

Через час, а именно столько длилось практическое занятие по зарядке артефактов и усвоению цепочки заклинаний, Марвел перевела дух. Для первого раза все прошло не так уж плохо. Они со студентами создали накопители, попутно вспомнив теорию и обсудив свои действия. Ей очень пригодились те записи, которые передал Райнер. А в конце занятия лорд Морган спустился из рубки, решив поддержать любимую адептку. Судя по довольной улыбке, нареканий у декана к магистру Уэлч не было.

Когда Герман Пирс приступил к своей части практикума, Райнер увлек Марвел в удаленную часть коридора. Он притянул девушку к себе и поцеловал.

– В восемь у нас совещание у Магнуса, а в девять я буду у тебя!

– Рай, я же просила! – возмутилась Марвел, освободившись из объятий. – А если нас увидит кто-то из адептов? Что они обо мне подумают?

– Что ты не можешь устоять передо мной? – игриво подсказал декан.

Марвел изумленно смотрела на некогда хмурого Райнера и не узнавала его. Сейчас он напоминал мальчишку: улыбался, глаза светились любовью, а в голосе сквозила нежность. Марвел была более сдержана на проявление чувств. Видимо, сказывалась работа сыщицей, привыкшей скрывать эмоции. Да и пребывание в стенах академии не располагало к тому, чтобы открыто отвечать на поцелуи наставника.

– Пожалуй, я пойду. – Она направилась по коридору в учебный корпус, но затем спохватилась. – А давай назначим свидание в парке? Не хотелось бы столкнуться в гостиной с лирой Грин.

– В парке так в парке. – Райнер нагнал возлюбленную и вновь привлек к себе. – Не могу тебя отпустить. Очень скучаю.

– Я тоже, Рай. Я тоже.

Как бы Марвел ни хотелось остаться в кольце сильных рук, все же пришлось на время попрощаться. У Моргана по плану были индивидуальные занятия с адептами, а ей предстояло засесть за учебники. Исходя из плана, составленного деканом и ректором, необходимо досдать два экзамена и три зачета. Что ж, учиться ей не привыкать, тем более пока есть время. Вскоре она приступит к поискам тайной лаборатории Агнуса, тогда уже будет не до учебы и даже не до поцелуев. Хотя… если они с Райнером займутся поисками вместе, то от поцелуев можно и не отказываться.

Марвел так погрузилась в чтение конспектов, что не заметила, как стемнело. Неужели она пропустила свидание с Райнером? И в гостиную лишний раз не выйдешь, Лулу пригласила на чай Фениру Пламс, Марвел присоединиться к чаепитию не предложили. Может, и к лучшему. Ей некогда слушать сплетни и восхищаться фарфором из домашней коллекции лиры Грин. Марвел отложила учебник, раздумывая, как лучше выбраться из комнаты. В этот момент услышала стук в потайную дверь. Настойчивый стук повторился, и Марвел подошла к стене. Она откинула створку трельяжа, вдавила в стену кирпич и на всякий случай взяла увесистый подсвечник. Дверца приоткрылась, Марвел замахнулась, а на пороге комнаты возник Райнер Морган в сопровождении Арта. Мужчина притянул любимую студентку к себе и увлек в кладовку, а кот забежал в спальню.

– Но как же он там… – хотела возмутиться Марвел, но не успела. Райнер поцеловал ее.

Решив, что в худшем случае Арта обнаружит лира Грин, в лучшем – кот поваляется на ее постели, Марвел положила подсвечник на стол и ответила на поцелуй. Они с Раем вели себя, словно юные адепты, уединяясь в укромных местечках. У нее никогда не было подобных отношений, а единственный серьезный роман, что случился несколько лет назад с одним из подозреваемых, мог закончиться для детектива Вик плачевно.

Но вспомнив, каким образом лер Морган проник в комнату, Марвел отстранилась:

– А как ты вошел через потайную дверь?

– В прошлый раз запомнил, как открывается.

Осознав, что романтическая прелюдия подошла к концу, декан достал из кармана сюртука сложенную карту и разложил на столе. Марвел обратила внимание на кожаную перчатку, которая обтягивала железную руку. Если Райнер это делает ради нее, то зря. Ее ничуть не смущал его протез.

– Откуда у тебя эта карта? – спросила Марвел, когда Морган указал на цветные линии, прерывающиеся в нескольких местах.

– Нашел в кабинете Агнуса, когда семь лет назад мы купили этот замок, – пояснил Райнер. – Рабочие отметили на ней потайные ходы, обнаруженные при реконструкции помещений. Вот смотри: здесь основной переход между зданиями, доступный всем. А вот это так называемый подземный лабиринт, вход в него студентам запрещен, мы закрываем двери магическими замками. Он ведет из учебного корпуса и студенческого к пещерам алхимиков, причальной башне и к ангару мехмагов. Правда, магическую защиту адепты-старшекурсники успешно вскрывают.

– Это что за линия? – нетерпеливо перебила жениха Марвел.

– Это лаз внутри окружной стены, которым я сейчас прошел. Им никто не пользуется. Видишь, здесь выходы к студенческому и преподавательскому общежитиям, к маяку, где лазарет, – объяснял Морган, – и к подсобному помещению, что находится на первом этаже учебного корпуса.

– Что за подсобное помещение?

– Долгие годы оно было закрыто, в нем хранится старая мебель и еще какая-то рухлядь. Там есть запасная лестница, она ведет наверх, но вход заколочен досками.

– Ты поднимался по лестнице? – Марвел склонилась над картой, внимательно изучая линии переходов.

Райнер отрицательно покачал головой.

– Нет, только доски снял.

– Так чего же мы ждем? – выгнула бровь Марвел и свернула карту.

Надев очки-гогглы, позволяющие видеть в темноте, она вошла в потайной ход. Райнер, вздохнув, покорно отправился за невестой.

Заговорщики тихо продвигались вперед, проходя внутри крепостной стены. Совершив несколько поворотов, они оказались на первом этаже учебного корпуса в том самом подсобном помещении, о котором говорил Райнер. С трудом протиснувшись сквозь завалы старой мебели, сомнительной художественной ценности картин и статуй, мраморные обнаженные близнецы которых красовались в холле, они остановились возле низкой дверцы, прежде заколоченной досками, которые сейчас валялись на полу. Райнер нажал на держатель для факела, как и в прочих переходах замка служивший рычагом, и дверь отворилась. За ней оказался маленький тамбур с железной винтовой лестницей, уходящей ввысь. Совсем рядом слышались голоса, на первом этаже холла комендант Лерк распекал каких-то студентов. Марвел уже собралась подняться, железные ступени под ней заскрипели, а разговор за стеной смолк.