Стражи белых ночей – Анна Ремез

Из моих старых рецензийПостойте, послушайте! Небывальщина творится. Или нечистая сила завелась. – …Нынешняя встреча, друзья мои, особенная. Нашему городу исполнилось триста лет. Он жил, и живёт, благодаря нам, его верным Стражам, – так начал свою речь Пьетро. Василиса почувствовала, что она не чужая здесь, и гордость наполнила всё её существо. – У каждого из нас есть своё место, своя история и свой творец. Именно от этих наших творцов к нам перешли знания о том, как устроен этот мир, потому что, создавая нас, они отдали нам часть своей души. Эти частицы душ живут в нас, ежедневно рождая удивительное настроение, состояние, атмосферу. Люди называют это душой города. Сегодня мы посвящаем в Стражи тех, кто за прошедшие сто лет появился на улицах Петербурга. В мире у каждого города есть Стражи, живущие по своим законам. По закону Петербурга раз в сто лет мы оживаем на один час после летнего солнцестояния. Но этот час вмещает гораздо больше, чем час жизни обычных зверей. Чтобы Посвящение могло пройти без помех, для нас раз в сто лет время будто замедляет свой бег…

Небывалое дело: ожили Стражи моего города, наделали шума, поставили мне на уши! Для меня, любящей Петербург в любую погоду, в любое время дня и ночи, поначалу было странно представить, что могла ожить змея с Медного всадника или заяц, который живёт на свае у Петропавловской крепости. В пору было удивлённо качать головой, сомневаться, охать и ахать от изумления.

Я люблю Петербург, и могу говорить о нём бесконечно. Думаю, мой город не любить невозможно. Каждый, побывавший хоть раз в Петербурге, возвращается в этот город снова и снова. А кто ещё не был ни разу, мечтает в нём побывать.

Но это – лирика, полная любви к городу. А между тем я читаю книгу и она является сказкой, пропитанной ароматом петербургских улиц, набережных, рек и каналов. А раз это сказка, то помечтаем немного. Итак, раз в год, вернее, раз в столетие, Стражи города или проще говоря, его душа (вернее – души), становятся живими, полными сил. За исключением того, что есть им не хочется совершенно. Они собираются на встречу в Летнем саду (в книге есть карта, на которой обозначено место встречи), принимают в свой клуб новеньких, и снова возвращаются на свои законные места, едва на небе забрезжит полоска рассвета.

У каждого из Стражей свой характер, внешность, манера поведения. Меня удивил Заяц. Скульптура «Заяц, спасшийся от наводнения» под Иоанновским мостом у Петропавловской крепости. 2003 год… Первоначально заяц располагался с северной стороны моста… Зайчик, вставший на задние лапки, тревожно прислушивается к шуму воды. На деле же оказалось, вот неожиданность!, что Заяц робок, застенчив, слегка заикается. Мне почему-то казалось, глядя на памятник, что этот герой смелый, решительный, а оказалось вот что… Застенчивый.

Или кошка Василиса, живущая на стене дома по Малой Садовой улице, дом 3. Она мне казалась домашней, напоминающей о тепле очага. И, как оказалось, я не ошиблась: в книге «Стражи белых ночей» Василиса именно такая. Магия тёплой, тихой летней питерской ночи. Белые ночи. Помните, у Достоевского «Белые ночи» есть? Самая короткая ночь в году. К каждой главе этой сказки подобран эпиграф, и я хочу привести один:

Бело вокруг – белы дома, бела река,

всё – от Фонтанки до предместий…

Ночь белая, ты отложи дела пока,

Давай пойдём, побродим вместе. Булат Окуджава. «Плывут дома, как корабли…»Ну, скажите, разве вам не хочется отправиться в плавание по ночному городу? Погрузиться в его тайны? Ощутить магию ночи? Всё пропитано магией дня летнего солнцестояния. Пропитано настолько, что всё кажется живым, реальным и возможным. Звери-Стражи оживают, говорят, спорят, препираются, дразнятся. И, вместе с тем, вместе с магией летней ночи, это рассказ о самых обыкновенных ребятах, – Ксюше и Петрухе, современных российских школьниках. Ксюша не очень-то любила рисовать красками, особенно акварелью. Акварель требует аккуратности: если положишь слишком много слоёв, рисунок перестанет быть прозрачным. А если переборщить с тёмными цветами, получится грязь. Краски нравились Ксюше, только пока они оставались в аккуратной новенькой коробочке, каждая в своей ячейке, словно разноцветные мармеладки…

—…А ты не уехал на дачу?

– Неа. Чего там делать? Опять заставят полоть или воду таскать. Скукотища! Мама поехала. Что рисуешь?

– Иллюстрацию к «Собору Парижской Богоматери». Задание по живописи…

– …А почему ты сейчас-то рисуешь? Ещё ведь только июнь, а в школу – в сентябре. Вот какая ты… заучка.

Ксюша терпеть не могла, когда он её так называл.

– А ты-то! Не знаешь, кто такой Гюго! Серость непролазная! Вам что, на лето ничего не задали?

– Задали, конечно. Угадай с трёх раз что.

– Читать жирный список книг, да?

– Угу… И жизнь обычная накладывается, как ровный слой краски, на сказку. И получается необыкновенная история, от которой невозможно оторваться. История, во время чтения которой у меня перед глазами мелькали силуэты домов, я слышала голоса экскурсоводов, плеск волн о гранитные набережные, грелась в лучах нашего питерского редкого солнца. Мой любимый город сам рисовал картины в моей голове, сам подкидывал тот или иной образ, дом, реку, памятник; событие из моей жизни, связанное с тем или иным местом в городе. Необыкновенное ощущение. Ощущение нереальности, выдуманности, изменчивости времени. А было всё или это только сон? – подумалось мне в самом конце «петербургской повести для любознательных». Если это сон, то уж очень реалистичный, яркий и страшный даже. Если правда, то правда на правду не похожа. и почему, когда я поздно ночью (часа этак в два) дочитала последние страницы, мне пришло на ум сравнить эту повесть с «Мастером и Маргаритой», показалось, что между этими книгами есть что-то общее и похожее. Но подумав, я поняла, что ошибаюсь: в «Мастере…» для меня лично слишком много циничности, едкости, а здесь, в «Стражах белых ночей» циничности нет вовсе, есть только любовь к городу.

…Есть что-то загадочное в магии белых ночей, в магии Петербурга, в том, что город хранит тайны, и редко показывает их постороннему, случайному взгляду. Есть что-то загадочное в том, что прожив всю свою жизнь в Северной Венеции, я не хочу и не соглашусь из неё уехать, – никуда и никогда.

Из аннотации: «Наутро после самой короткой ночи в году Петербург обнаруживает, что остался без своей скульптурной фауны: с постаментов исчезли все изваяния зверей, „стражей“ города, исключая лишь коня Медного всадника. То, что кажется вначале чьим-то фантастически изощренным хулиганством, стремительно набирает черты кошмарного сна или романа катастрофы: вода в Неве неумолимо поднимается, жара нарастает, животные в зоопарке паникуют и бросаются на стены, люди наполняются ненавистью друг к другу и бегут из города. Петербургу грозит страшная судьба Атлантиды. На закате третьего дня его скроет восставшая стихия: нет стражей – нет города…»

Мне сложно по достоинству оценить эту книгу, потому что практически вся она – гимн городу на Неве. Подразумевается, что если автор говорит «Адмиралтейство», у читателя в голове автоматически возникнет его изображение, а сердце сдавит от ностальгии по северной столице. Как при этом вести себя читателям, никогда не бывавшим в Питере – непонятно. Зачастую автор ограничивается простым перечнем достопримечательностей, которые главные герои видят в окно троллейбуса, не давая даже краткого их описания – вероятно, из соображений «как можно не слышать о такой-то крепости, ее же все знают!»

Но это скорее придирки – то, что царапнуло при чтении лично меня. Если исключить упомянутые скупые описания и некоторый недостаток редактуры, книга сделана очень и очень здорово. Сюжет захватывает с первой главы и не отпускает до конца. Учитывая небольшой объем повести, ее хорошо глотать залпом, нырнув в текст с головой, как в Неву – с парапета. Да, там очень много Невы. А также мрамора, домов-колодцев, прохладно-синего неба, благородства и отчаяния. Никогда не думала, что можно написать трогательную детскую антиутопию – однако вот она. К финалу книги нарастает тревога, в животе ощутимо твердеет комок – неужели Стражи не вернутся на свои постаменты, снова облекшись в мрамор? Неужели Петербург и правда уйдет под воду, как когда-то Атлантида?.. И то, с каким изяществом и легкой печалью разрешается конфликт, достойно самых горячих аплодисментов автору.

Питерцам – рекомендую к прочтению просто-таки категорически.

Отличная задумка, прекрасные эпиграфы, великолепная полиграфия и хорошие иллюстрации. А вот сам текст подкачал. Не сказать, что плохой, но какой-то откровенно беспомощный. Персонажи картонные, фамилии у них «говорящие» – Осиянный, Пересветова – что это?? Неудачные попытки пошутить, предсказуемость развития сюжета… право же, Петербург заслуживает лучшей детской литературы!