Анна Платонова
Нереальность
Её веки опустились, и она прошлась по Егору снисходительным взглядом: «Так-то лучше».
Егор кивнул, замещая этим поклон: «Вы абсолютно правы!»
Они подъезжали к станции, когда Егор вдруг заметил у женщины на тыльной стороне ладони розовый с чёрным рисунок: довольная девичья мордашка с ушками и два пальца у щеки.
– Ня? – вырвалось у Егора само собой.
Женщина повернулась, проследила за его взглядом и посмотрела на Егора уже заинтересованно.
– Ня-я? – спросил Егор, сменив тон и склонив голову набок.
– Ня! – довольно ответила женщина и зажмурилась так, как обычно рисуют эмодзи довольного кота: «^.^».
Егор поднял вверх руку, зажав пальцы в жесте «V», поднёс к лицу и нерешительно уточнил:
– Каваи?
– Kawaii! – воскликнула женщина, поднося руку в том же жесте к щеке.
– Наркоманы, что ли? – раздался рядом ворчливый старческий голос.
В глазах женщины мелькнуло очень многое: от испуга до возмущения. Она отвернулась к двери и опустила голову. Егор повернулся к старушке.
– С сумками поможешь? – громко спросила старушка, заметив его внимание. Она указала ему на три огромных пакета, из которых торчали края обойных рулонов и ещё какие-то строительно-ремонтные мелочи.
– Давайте! – согласился Егор.
– А ты точно не наркоман? – уточнила старушка. Её глаза сузились, но с ней Егор в молчаливую беседу играть совершенно не хотел.
– Не хотите, не надо, – сказал он.
– Надо же, какой прыткий! Помоги уж.
Поезд затормозил, дрогнул, останавливаясь, и двери распахнулись. Женщина в синем шагнула на перрон, сделала несколько шагов, остановилась и обернулась. Её взгляд с интересом следил за Егором. Тот подхватил три сумки старушки, перешагнул на перрон, и старушка скомандовала ему поворачивать вправо.
Егор поднял взгляд.
«Жаль», – говорил ему взгляд его молчаливой попутчицы.
«Мне тоже очень жаль» – ответил ей взгляд Егора, и он отвернулся.
Отделаться от старушки удалось только после того, как Егор вынес её сумки из метро и поднял по лестнице.
Егор огляделся. На мгновение ему показалось, что он видит на другой стороне улицы женскую фигуру, укутанную в синий плащ. Он взглянул на часы. Через десять минут ему нужно быть на месте. Сегодня его ждёт важное собеседование.
– Анастасия Викторовна вас сейчас примет, – сказала секретарь.
Она была затянута в застёгнутую на все пуговицы белую блузку и улыбалась Егору сухой бездушной улыбкой. «Видимо, это тоже часть дресс-кода», – подумалось ему.
Секретарь поднялась со своего места и исчезла за дверь кабинета, где красовалась надпись, выполненная белой краской через трафарет: «Логистика. Закрепина А.В.»
Егору вспомнилась надпись на двери метро, утро, незнакомка, и он улыбнулся.
Дверь кабинета открылась. На пороге показалась секретарь.
– Войдите, – сказала она и прошла на своё место.
Егор вошёл в большой светлый кабинет.
Анастасия Викторовна сидела за большим широким столом и читала какие-то бумаги. Егор подошёл ближе, вытянул шею и опознал в бумагах своё резюме и анкету.
– Здравствуйте, молодой человек! – сухо произнесла Анастасия Викторовна. Это была взрослая женщина с крашенными рыжими волосами, собранными на висках парой заколок. Её глаза в рамках чёрных, густо окрашенных тушью ресниц, смотрели словно бы сквозь него. Она указала Егору на ближайший стул: – Присаживайтесь!
Егор сел. Он уже не вспоминал своё утро. Самые простые вопросы заставляли его мозг закипать, а самые простые ответы он давал запинаясь и по нескольку раз останавливаясь для того, чтобы подобрать ускользающий единственный верный термин.
Егор никогда не любил собеседований. Ему жилось бы гораздо проще, если бы работодатель смотрел только на его прошлые заслуги и рекомендации с прежнего места работы, а не проводил этот адский допрос, который почему-то называли «собеседование».
Наконец, этот ад подошёл к концу. Анастасия Викторовна сделала последние пометки в его анкете и отложила её в сторону.
– Ну что ж, Егор Степанович. Я вижу, вы отличный специалист, – сказала она. – Но специфика нашей работы такова, что нам с вами придётся много работать вместе. Много придётся работать с людьми. – Она посмотрела Егору в глаза. – А я вижу, что мы с вами не сработаемся.
– Мне очень нужна эта работа, – сказал Егор. – Я подхожу на эту должность идеально.
– Да, – согласилась Анастасия Викторовна. Она подвинула к себе его резюме и ещё раз пробежалась по нему глазами. – Давайте сделаем так. Вы попробуете меня убедить, что мы с вами сможем найти общий язык. И если ваши аргументы будут весомыми, я порекомендую взять на эту должность именно вас.
– Профессиональные качества и мой опыт для вас не аргумент? – спросил Егор.
– Для меня – нет! Я вижу, что общение вам даётся труднее, чем ваши служебные обязанности и повторю: нам придётся много работать вместе. Я должна быть уверена, что мы с вами будем понимать друг друга с полуслова. – Она улыбнулась и добавила: – С полувзгляда.
Егор пытался придумать хоть что-то, чтобы убедить эту женщину. Его взгляд скользнул по её плотно сжатым губам, считывая в них явное «нет», пробежался по тонким, сплетённым в замок пальцам и буквально запнулся о размазанное чёрно-розовое пятно на тыльной стороне ладони.
Анастасия Викторовна тяжело вздохнула и развела руками.
– Ну вот видите! – сказала она.
– Подождите, – сказал Егор. Он захлопал по карманам пиджака, пытаясь найти кое-что очень важное. – Подождите!
Он поднялся, замахал на Анастасию Викторовну руками, указывая оставаться на месте.
– Я сейчас! Подождите!
Егор выскочил в коридор, схватил рюкзак, вытащил оттуда медицинскую маску и вернулся.
– Вы вообще нормальный? – спросила Анастасия Викторовна, глядя на него с беспокойством.
– Нет. Я сумасшедший! – ответил ей Егор, скашивая глаза в кучу и высовывая набок язык.
Глаза Анастасии Викторовны расширились от недоумения, а рука потянулась к телефону.
«Скорую или охрану?» – вертелось в голове у Егора. Он сел, надел маску и поднеся к щеке два пальца в жесте «V», спросил:
– Ня?
Анастасия Викторовна ахнула, широко улыбнулась и ответила:
– Ня!
– Kawaii? – спросил Егор, наклоняя голову к плечу и подмигивая.
– Kawaii!!! – воскликнула Анастасия Викторовна и хлопнула обеими ладонями по столу: «Это ты?!»
Егор развёл руками: «Прости, дорогая, так получилось».
– Анастасия Викторовна, у вас всё в порядке? – дверь приоткрылась и в кабинет заглянула секретарь.
– Ня! – ответила Анастасия Викторовна.
– Чего? – брови секретаря поползли вверх.
– Ой, – Анастасия Викторовна прижала ладонь ко рту. – Светочка, оформите молодого человека, пожалуйста. – Она взглянула на Егора и подмигнула в ответ. – Думаю, мы сработаемся!
Егор закатил глаза к потолку: «А ты ещё сомневалась!», и Анастасия Викторовна хихикнула.
«Ну совсем, как девчонка» – подумал Егор и улыбнулся.
Дождь
Гулко упала первая капля. Бухнулась на землю, выбив столбик пыли, и замерла. За ней последовала вторая, третья и сразу четвёртая. Дальше они падали непрерывным потоком. Лились с неба сплошной стеной, заполняя всё вокруг мягким шуршанием. Шумели возмущённые листья деревьев, трещали, споря с тяжёлыми каплями влаги, кустарники. А капли всё равно падали, деловито собирались в глубокие лужи, не обращая внимания на то, что кто-то может быть против дождя и его мокрых сопровождающих.
Закончились огромные каплищи, и дождь затих. Мелкие капельки нежно, почти шепотом, падали на уже мокрую землю.
– Ну-у, такой надолго затянется! – проворчал Никита. – Замороси-ил! – протянул он, обращаясь к другу Ваське, сидящему рядом.
Тот пригладил мокрые волосы, стряхивая с них дождь, и огляделся.
– Красиво! – тихо сказал он, любуясь умытой улицей.
Зазеленели деревья, заблистали на выглянувшем в щёлку облаков солнце умытые руины домов. Даже вывернутая взрывом арматура, бывшая когда-то автомобилем, выглядела свежо и бодро. То тут, то там блестели нашивки на форме. Дождь смыл кровь и грязь с убитых солдат. Вася отвернулся и посмотрел в другую сторону. Небольшая церквушка в конце улицы чудом уцелела. Её белые стены утопали в зелени деревьев, и только коптящий бронетранспортер у самых дверей портил мирную картину.
– Красиво! – повторил Вася, любуясь на то, как играют солнечные блики в мокрой листве.
На колокольне сверкнул отблеск. Выстрела Вася не услышал. Он замертво упал на искусственную насыпь, за которой они сидели. Никита пригнулся, дотянулся до друга и оттащил его тело назад. Рядом ударила вторая пуля. Он сел, почти лёг, и прижался спиной к насыпи, прячась. Мельком выглянул в сторону церкви.
– Блядь! – выругался снайпер. Поставил винтовку рядом и в который раз протёр оптику. – Этот дождь! – Капля дождя смазала прицел. Он промазал. – Мало того, что этих щенков сторожить пришлось, так ты и сейчас продолжаешь мне мешать! – Снайпер снова выругался и поставил винтовку обратно, нашёл в глазок прицела место, где только что пристрелил парня, и осмотрел ещё раз. – Я знаю, что ты там! – шепнул он и пообещал: – В этот раз я тебя достану!
А дождь продолжал, не обращая внимания ни на солдат, ни на снайпера. Он знал своё дело и просто продолжал. Ведь там, за следующим холмом его ждёт крохотная деревушка, спрятавшаяся глубоко в лесу. И когда он придёт туда, на улицу выбегут дети. Выбегут гурьбой, смеясь от его мокрых капель. И они будут бегать по грязным лужам наперегонки и ловить его ртом. Ловить, закрыв глаза и улыбаясь. Поэтому дождь продолжал. Не обращая внимания на ругань снайпера и слёзы оставшегося одного Никиты, он продолжал. Дождь привык и поэтому продолжал, не обращая внимания ни на броневики, выползающие на улицу, чтобы в упор расстрелять белоснежную церквушку – единственную оставшуюся целой после вчерашнего авианалёта, ни на созданий, сидящих в них и называющих себя …людьми.
21.07.2006г.
