bannerbannerbanner
полная версияНереальность

Анна Платонова
Нереальность

Полная версия

Её веки опустились, и она прошлась по Егору снисходительным взглядом: «Так-то лучше».

Егор кивнул, замещая этим поклон: «Вы абсолютно правы!»

Они подъезжали к станции, когда Егор вдруг заметил у женщины на тыльной стороне ладони розовый с чёрным рисунок: довольная девичья мордашка с ушками и два пальца у щеки.

– Ня? – вырвалось у Егора само собой.

Женщина повернулась, проследила за его взглядом и посмотрела на Егора уже заинтересованно.

– Ня-я? – спросил Егор, сменив тон и склонив голову набок.

– Ня! – довольно ответила женщина и зажмурилась так, как обычно рисуют эмодзи довольного кота: «^.^».

Егор поднял вверх руку, зажав пальцы в жесте «V», поднёс к лицу и нерешительно уточнил:

– Каваи?

– Kawaii! – воскликнула женщина, поднося руку в том же жесте к щеке.

– Наркоманы, что ли? – раздался рядом ворчливый старческий голос.

В глазах женщины мелькнуло очень многое: от испуга до возмущения. Она отвернулась к двери и опустила голову. Егор повернулся к старушке.

– С сумками поможешь? – громко спросила старушка, заметив его внимание. Она указала ему на три огромных пакета, из которых торчали края обойных рулонов и ещё какие-то строительно-ремонтные мелочи.

– Давайте! – согласился Егор.

– А ты точно не наркоман? – уточнила старушка. Её глаза сузились, но с ней Егор в молчаливую беседу играть совершенно не хотел.

– Не хотите, не надо, – сказал он.

– Надо же, какой прыткий! Помоги уж.

Поезд затормозил, дрогнул, останавливаясь, и двери распахнулись. Женщина в синем шагнула на перрон, сделала несколько шагов, остановилась и обернулась. Её взгляд с интересом следил за Егором. Тот подхватил три сумки старушки, перешагнул на перрон, и старушка скомандовала ему поворачивать вправо.

Егор поднял взгляд.

«Жаль», – говорил ему взгляд его молчаливой попутчицы.

«Мне тоже очень жаль» – ответил ей взгляд Егора, и он отвернулся.

Отделаться от старушки удалось только после того, как Егор вынес её сумки из метро и поднял по лестнице.

Егор огляделся. На мгновение ему показалось, что он видит на другой стороне улицы женскую фигуру, укутанную в синий плащ. Он взглянул на часы. Через десять минут ему нужно быть на месте. Сегодня его ждёт важное собеседование.

– Анастасия Викторовна вас сейчас примет, – сказала секретарь.

Она была затянута в застёгнутую на все пуговицы белую блузку и улыбалась Егору сухой бездушной улыбкой. «Видимо, это тоже часть дресс-кода», – подумалось ему.

Секретарь поднялась со своего места и исчезла за дверь кабинета, где красовалась надпись, выполненная белой краской через трафарет: «Логистика. Закрепина А.В.»

Егору вспомнилась надпись на двери метро, утро, незнакомка, и он улыбнулся.

Дверь кабинета открылась. На пороге показалась секретарь.

– Войдите, – сказала она и прошла на своё место.

Егор вошёл в большой светлый кабинет.

Анастасия Викторовна сидела за большим широким столом и читала какие-то бумаги. Егор подошёл ближе, вытянул шею и опознал в бумагах своё резюме и анкету.

– Здравствуйте, молодой человек! – сухо произнесла Анастасия Викторовна. Это была взрослая женщина с крашенными рыжими волосами, собранными на висках парой заколок. Её глаза в рамках чёрных, густо окрашенных тушью ресниц, смотрели словно бы сквозь него. Она указала Егору на ближайший стул: – Присаживайтесь!

Егор сел. Он уже не вспоминал своё утро. Самые простые вопросы заставляли его мозг закипать, а самые простые ответы он давал запинаясь и по нескольку раз останавливаясь для того, чтобы подобрать ускользающий единственный верный термин.

Егор никогда не любил собеседований. Ему жилось бы гораздо проще, если бы работодатель смотрел только на его прошлые заслуги и рекомендации с прежнего места работы, а не проводил этот адский допрос, который почему-то называли «собеседование».

Наконец, этот ад подошёл к концу. Анастасия Викторовна сделала последние пометки в его анкете и отложила её в сторону.

– Ну что ж, Егор Степанович. Я вижу, вы отличный специалист, – сказала она. – Но специфика нашей работы такова, что нам с вами придётся много работать вместе. Много придётся работать с людьми. – Она посмотрела Егору в глаза. – А я вижу, что мы с вами не сработаемся.

– Мне очень нужна эта работа, – сказал Егор. – Я подхожу на эту должность идеально.

– Да, – согласилась Анастасия Викторовна. Она подвинула к себе его резюме и ещё раз пробежалась по нему глазами. – Давайте сделаем так. Вы попробуете меня убедить, что мы с вами сможем найти общий язык. И если ваши аргументы будут весомыми, я порекомендую взять на эту должность именно вас.

– Профессиональные качества и мой опыт для вас не аргумент? – спросил Егор.

– Для меня – нет! Я вижу, что общение вам даётся труднее, чем ваши служебные обязанности и повторю: нам придётся много работать вместе. Я должна быть уверена, что мы с вами будем понимать друг друга с полуслова. – Она улыбнулась и добавила: – С полувзгляда.

Егор пытался придумать хоть что-то, чтобы убедить эту женщину. Его взгляд скользнул по её плотно сжатым губам, считывая в них явное «нет», пробежался по тонким, сплетённым в замок пальцам и буквально запнулся о размазанное чёрно-розовое пятно на тыльной стороне ладони.

Анастасия Викторовна тяжело вздохнула и развела руками.

– Ну вот видите! – сказала она.

– Подождите, – сказал Егор. Он захлопал по карманам пиджака, пытаясь найти кое-что очень важное. – Подождите!

Он поднялся, замахал на Анастасию Викторовну руками, указывая оставаться на месте.

– Я сейчас! Подождите!

Егор выскочил в коридор, схватил рюкзак, вытащил оттуда медицинскую маску и вернулся.

– Вы вообще нормальный? – спросила Анастасия Викторовна, глядя на него с беспокойством.

– Нет. Я сумасшедший! – ответил ей Егор, скашивая глаза в кучу и высовывая набок язык.

Глаза Анастасии Викторовны расширились от недоумения, а рука потянулась к телефону.

«Скорую или охрану?» – вертелось в голове у Егора. Он сел, надел маску и поднеся к щеке два пальца в жесте «V», спросил:

– Ня?

Анастасия Викторовна ахнула, широко улыбнулась и ответила:

– Ня!

– Kawaii? – спросил Егор, наклоняя голову к плечу и подмигивая.

– Kawaii!!! – воскликнула Анастасия Викторовна и хлопнула обеими ладонями по столу: «Это ты?!»

Егор развёл руками: «Прости, дорогая, так получилось».

– Анастасия Викторовна, у вас всё в порядке? – дверь приоткрылась и в кабинет заглянула секретарь.

– Ня! – ответила Анастасия Викторовна.

– Чего? – брови секретаря поползли вверх.

– Ой, – Анастасия Викторовна прижала ладонь ко рту. – Светочка, оформите молодого человека, пожалуйста. – Она взглянула на Егора и подмигнула в ответ. – Думаю, мы сработаемся!

Егор закатил глаза к потолку: «А ты ещё сомневалась!», и Анастасия Викторовна хихикнула.

«Ну совсем, как девчонка» – подумал Егор и улыбнулся.

Дождь

Гулко упала первая капля. Бухнулась на землю, выбив столбик пыли, и замерла. За ней последовала вторая, третья и сразу четвёртая. Дальше они падали непрерывным потоком. Лились с неба сплошной стеной, заполняя всё вокруг мягким шуршанием. Шумели возмущённые листья деревьев, трещали, споря с тяжёлыми каплями влаги, кустарники. А капли всё равно падали, деловито собирались в глубокие лужи, не обращая внимания на то, что кто-то может быть против дождя и его мокрых сопровождающих.

Закончились огромные каплищи, и дождь затих. Мелкие капельки нежно, почти шепотом, падали на уже мокрую землю.

– Ну-у, такой надолго затянется! – проворчал Никита. – Замороси-ил! – протянул он, обращаясь к другу Ваське, сидящему рядом.

Тот пригладил мокрые волосы, стряхивая с них дождь, и огляделся.

– Красиво! – тихо сказал он, любуясь умытой улицей.

Зазеленели деревья, заблистали на выглянувшем в щёлку облаков солнце умытые руины домов. Даже вывернутая взрывом арматура, бывшая когда-то автомобилем, выглядела свежо и бодро. То тут, то там блестели нашивки на форме. Дождь смыл кровь и грязь с убитых солдат. Вася отвернулся и посмотрел в другую сторону. Небольшая церквушка в конце улицы чудом уцелела. Её белые стены утопали в зелени деревьев, и только коптящий бронетранспортер у самых дверей портил мирную картину.

– Красиво! – повторил Вася, любуясь на то, как играют солнечные блики в мокрой листве.

На колокольне сверкнул отблеск. Выстрела Вася не услышал. Он замертво упал на искусственную насыпь, за которой они сидели. Никита пригнулся, дотянулся до друга и оттащил его тело назад. Рядом ударила вторая пуля. Он сел, почти лёг, и прижался спиной к насыпи, прячась. Мельком выглянул в сторону церкви.

– Блядь! – выругался снайпер. Поставил винтовку рядом и в который раз протёр оптику. – Этот дождь! – Капля дождя смазала прицел. Он промазал. – Мало того, что этих щенков сторожить пришлось, так ты и сейчас продолжаешь мне мешать! – Снайпер снова выругался и поставил винтовку обратно, нашёл в глазок прицела место, где только что пристрелил парня, и осмотрел ещё раз. – Я знаю, что ты там! – шепнул он и пообещал: – В этот раз я тебя достану!

А дождь продолжал, не обращая внимания ни на солдат, ни на снайпера. Он знал своё дело и просто продолжал. Ведь там, за следующим холмом его ждёт крохотная деревушка, спрятавшаяся глубоко в лесу. И когда он придёт туда, на улицу выбегут дети. Выбегут гурьбой, смеясь от его мокрых капель. И они будут бегать по грязным лужам наперегонки и ловить его ртом. Ловить, закрыв глаза и улыбаясь. Поэтому дождь продолжал. Не обращая внимания на ругань снайпера и слёзы оставшегося одного Никиты, он продолжал. Дождь привык и поэтому продолжал, не обращая внимания ни на броневики, выползающие на улицу, чтобы в упор расстрелять белоснежную церквушку – единственную оставшуюся целой после вчерашнего авианалёта, ни на созданий, сидящих в них и называющих себя …людьми.

 

21.07.2006г.

Рейтинг@Mail.ru