Екатерина Васильевна Тeрина
Мищерский лес
Леса Людмила никогда не боялась, она вообще мало чего опасалась, не от смелости, а от некоторого недомыслия. В 8 лет от роду что-то со смышленой, весёлой, тонкой и звонкой тогда Людочкой произошло, то ли осложнение после ветрянки дало о себе знать, то ли что-то генетическое проявилось, но Люда начала стремительно набирать вес, беспробудно спать, потеряла интерес к играм и сверстникам, стала плаксивой и в итоге психиатр в районной поликлинике поставил отставание в развитии. Школу она закончила еле как, на одной математике. Математику Люда не знала, она её понимала. И уравнения, и функции и как оказалось бухгалтерию. Когда мать её после школы пристроила в колхозную контору младшим кассиром, у Люды неожиданно получилось. Деньги и цифры были подвластны ей. При очевидной недалекости и детской инфантильности абсолютно во всем, её финансовая отчётность была гениальной, а чутье на прибыль необъяснимо рационально. С такими данными Людмила Павловна к 52 годам пришла в двадцатилетнем почетном несменяемом статусе главбуха местного агрохолдинга, на новеньком Порше, с сумкой типа «биркин» и золотыми болтами во всех мыслимых местах.
В тот исторический для бухгалтерской семьи день, за грибами Людмилу Павловну с невесткой привёз сын. Несмотря на значительный достаток в семье деревенские привычки Люды никуда ни делись. Наряду с Мальдивами, ресторанами, шоппинг турами, садилась картошка, заготавливались веники, грибы и соленья. Перечить источнику благополучия – Людмиле Павловне никто не смел и в тришках от Армани семейство выходило в поля, что, впрочем, маркетинговая служба предприятия использовала на модных сейчас информационных ресурсах, соцсетях и тому прочих интернетах как демократический имидж местного топ менеджмента.
Пока тетки бегали по окрестностям с корзинками, сын коротал время в телефоне отбывая повинность. Вопреки серьёзным габаритам расплывшейся фигуры, Людмила Павловна как медведь, когда ей была на то напасть, могла преодолевать нужную дистанцию быстро и бесшумно, подкрасться не заметно, сидеть тихо, слышать и видеть то, что хотела. На сегодня у Людмилы Павловны был хитрый план: невестке внука надо было забрать до восьми в пришкольном лагере, ехать до места часа полтора, поэтому договорились в шесть с грибами закруглиться и в путь. Понятно, что никто бухгалтерского внучка на улицу бы не выставил, более того каждый был бы рад приласкать и обогреть, ведь любому хочется и с тринадцатой не пролететь и процент ежемесячной премии не потерять. Но у невестки Любочки был «пунктик» на этот счет, который Людмилу Павловну несказанно раздражал. Любочка очень любила сына Саньку, у них была прямо какая-то телепатическая связь, он чувствовал, что она идёт и открывал дверь ровно, как только двери лифта распахивались на площадке и она в свою очередь неожиданно появлялась там, где он ушиб коленку если, в садике температура поднялась, если с пацанами подрался. И еще при всей своей покладистости и уступчивости Любочка всегда делала то, что обещала Сане. Если сказала заберёт в восемь, значит так оно и будет. Зная это, Людмила Павловна тянула время за кустом малины. Вот уже половина седьмого, времени впритык, раньше не доедешь, по местным колдобинам даже Порш не летает. Всё ещё минут 10 потянуть и можно выходить. В самом прекрасном случае удастся вытянуть невесту на резкий выпад, о конфликте даже мечтать не приходилось, не Любочкина эта стихия, максимум поплачет, и тогда… речь была готова: о старенькой маме, брошенной в лесу, о неблагодарность детей, о вероломстве и предательстве.